Неформальный саммит Владимира Путина и Джорджа Буша в доме отца последнего вызвал массу комментариев американских политологов. Президент филадельфийского Института внешнеполитических исследований Харви Сикерман полагает, что президентам не удалось нащупать пути решения проблем, осложняющих отношения Вашингтона и Москвы:
- Если исходить из ставших известными результатов встречи президентов, то какой характер она все же носила – ритуальный или практический?
- Ритуал был важен для того, чтобы разрядить атмосферу после интенсивного обмена критическими замечаниями в последние несколько месяцев, чтобы лидеры двух стран могли подтвердить свое желание сотрудничать. Если говорить о практической стороне дела, то, судя по публичным заявлениям президентов по итогам саммита, Владимир Путин подготовил обширный план, который, по его мнению, помог бы стать России стратегическим партнером США в системе противоракетной обороны Европы. Этот план отдает старой советской идеей о кондоминиуме - совместном управлении всеми вопросами безопасности на определенной территории. Такое ощущение, что Путин хочет обеспечить Россию правом голоса в мероприятиях НАТО по обеспечению противоракетной обороны Европы. Я не разглядел явных свидетельств того, что Джордж Буш поддерживает это предложение.
- Насколько заявления двух президентов позволяют судить о сближении их позиций по самым актуальным проблемам?
- Думаю, президенты продвинулись в понимании того, какими должны быть следующие шаги в Совете Безопасности ООН в отношении Ирана. Президент Буш особо подчеркнул, что Путин согласился с ним в необходимости послать Тегерану общий сигнал. Это не обязательно сулит большие подвижки. Но в целом это следует рассматривать как пересмотр существующих подходов и подтверждение обоими лидерами своей готовности иметь дело друг с другом. Путин старается продемонстрировать стремление и способность быть стратегическим партнером США в сфере противоракетной обороны Европы. И хотя Буш рассматривает это как важную точку опоры, я не заметил, чтобы он говорил о стратегическом партнерстве. Он говорил о партнерстве с Россией [лишь] в вопросах войны с терроризмом. Судя по всему, Буш с большой осторожностью рассматривает предложение Путина в полном объеме.
- Ожидаете ли вы подвижек в споре из-за ПРО, где разногласия между США и Россией особенно сильны?
- Вопрос состоит в том, снимет ли Россия возражения против планов США разместить элементы противоракетной обороны в Польше и Чехии в обмен на более широкую дискуссию об организации ПРО в Европе. Ближайшее будущее покажет: если Россия сохранит эти возражения, одновременно настаивая на использовании объектов, находящихся на ее территории и в Азербайджане как на единственном приемлемом варианте, тогда это подтвердит сохранение серьезных разногласий. Для меня пока не ясно, преодолены ли эти разногласия сейчас.
- А что можно стоять за предложением Москвы более тесно обмениваться информацией о пусках ракет третьих стран?
- Скорее всего, это попытка получить выгоды членства в НАТО без соблюдения соответствующих обязательств.
- Имеют ли итоги переговоров ценность – ведь скоро оба президента покинут свои посты?
- Они могут сохранить практическую значимость - если будут иметь смысл для преемников обоих президентов. Буш не знает, кто придет ему на смену в Белом доме и не способен на это повлиять. Путин, как я предполагаю, знает, но никому не говорит. Но в обоих случаях ни Бушу, ни Путину, начавшим этот процесс, не придется доводить его до конца. За них это сделают новые люди.
- Пройдена ли уже нижняя точка в американо-российских отношениях?
- Вовсе нет. Возможность дальнейшего ухудшения отношений - это тема отдельного разговора. Остается немало областей, в которых ситуация может быстро ухудшиться: это поведение России по отношению к Европе в вопросах энергоносителей, взаимоотношения США и Украины. Я уже не говорю о решимости США приступить к размещению элементов ПРО в Польше и Чехии а также о расхождениях в вопросе о предоставлении независимости провинции Косово. Я не утверждаю, что ситуация непременно ухудшится - но потенциал для этого остается. Кроме уверений президентов о намерении иметь дело друг с другом, пары новых идей о противоракетной обороне и о возможности чуть теснее координировать действия по Ирану, остается много проблем. И я не вижу, каким образом встреча в Кеннебанкпорте могла бы их решить.
