Программу ведет Александр Гостев. Принимает участие корреспондент Радио Свобода в Москве Любовь Чижова.
Александр Гостев: Учредители фонда «Образованные медиа» решили фонд ликвидировать. Как заявила Радио Свобода бывший руководитель фонда Манана Асламазян, после многочисленных обысков и выемки документов в помещении фонда организация больше не может заниматься своей деятельностью. Российские правоохранительные органы, напомню, обвиняют Манану Асламазян в контрабанде: в январе этого года при въезде в Россию она не задекларировала 9 тысяч евро. Впрочем, этим следователи могут не ограничиться. По словам Асламазян, ее могут обвинить в отмывании денег. Кроме того, телеканал НТВ накануне распространил информацию о том, что Манана Асламазян объявлена в федеральный розыск. Официального подтверждения этой новости нет.
Любовь Чижова: Работа фонда «Образованные медиа» была парализована после того, как в отношении Мананы Асламазян возбудили уголовное дело о контрабанде. Следователи решили заодно проверить и финансовые дела фонда. После многочисленных обысков, выемок документов и прочих следственных мероприятий учредители фонда решили его ликвидировать. Как сказал Радио Свобода президент Фонда защиты гласности Алексей Симонов, даже в собственной квартире противно находиться, если в ней побывали воры…
Алексей Симонов: Учредители приняли свое решение на основании той атмосферы, которая уже достаточно давно существует и в самом фонде и вокруг него. Следствие продолжает придумывать какие-то новые обвинения. Это прямое свидетельство того, что в покое эту организацию не оставят, не удовлетворятся только практическим отторжением от нее Мананы. Существовать эта организация в отсутствие Мананы, на наш взгляд, не может, потому что она не только голова, но и сердце этой организации. Фонд мог бы существовать вяло и неинтересно, поддерживая штаны, стараясь прятаться от власти, собственно, и заниматься неизвестно чем, потому что внятной политики у фонда на сегодняшний день нет. Потому что он не может ничем заниматься с апреля, у него нет документов. Поэтому ряд программ перешли в другие организации, а то, что осталось, не заслуживает того, чтобы вокруг этого создавать некую видимость деятельности. Поэтому мы пришли к выводу, что надо это прекратить и заняться ликвидацией, но заняться ликвидацией с серьезными арьергардными боями, наглядно демонстрируя, что никто никого не испугался, что никто никому ничего не уступил, что то, что они хотели сделать, они уже сделали, то есть они испортили одну из лучших... не испортили, а испохабили, практически стерли с лица земли одну из лучших независимых, некоммерческих, негосударственных организаций. Они это сделали.
Любовь Чижова: Сейчас Манана Асламазян находится за пределами России, она продолжает сотрудничество с организацией "Интерньюс" и о возвращении пока не думает. Я спросила у Мананы, почему учредители «Образованных медиа» все-таки решили ликвидировать фонд.
Манана Асламазян: Тому много причин. Прежде всего, потому что фонд не может работать без документов, которые позволяют ему существовать, фонд не может работать без сотрудников, а большинство сотрудников уволилось. Фонд не может работать в обстановке подозрительности и подозрительного отношения к нам. Нам хочется доказать абсолютно свою невиновность, потому что мы считаем все обвинения совершенно беспочвенными. Но, тем не менее, даже когда мы это докажем, уже будет, боюсь, что поздно. Мы - организация, которая оказывает услуги индустрии. И если есть какое-то подозрение в отношении нас, то наша репутация страдает и, возможно, большинство наших партнеров или многие наши партнеры будут опасаться каких-то контактов с нами. В общем, учредители очень долго думали, мы не хотели этого делать, но теперь уже стало понятно, что дальнейшее бессмысленное поддерживание существования без реальной работы, оно неэффективно и никому не нужно.
Любовь Чижова: Я знаю, что вы сейчас находитесь за пределами России. Если не секрет, чем вы занимаетесь?
Манана Асламазян: Дело в том, что мне как-то надо существовать и для того, чтобы я могла работать. У меня было несколько предложений, есть такая некоммерческая американская организация "Интерньюс", они предложили мне работать консультантом и сейчас я пытаюсь консультировать американский "Интерньюс". Конечно, каким-то образом продолжаю следить за тем, что происходит в Москве, потому что я член совета учредителей, я не ушла в отставку, я просто временно написала заявление об отпуске за свой счет, потому что сам период закрытия организации будет очень длительный, это же процедуры бюрократические.
Любовь Чижова: Вы поддерживаете какую-то связь со следователями, которые ведут ваше дело? Вообще, на какой стадии это дело сейчас находится?
Манана Асламазян: Следователей вообще не видела, не слышала ни разу, ни одного, кроме одного следователя в январе в аэропорту Шереметьево. Кроме этого, больше ни одного следователя я вообще не видела. С ними поддерживают связь адвокаты, но, к сожалению, эта связь тоже односторонняя. Адвокаты жалуются, пишут бесконечные письма, обращения, жалобы, но никакой реакции, наоборот, какие-то ответные шаги неожиданные, например, как вчерашнее объявление меня в федеральный розыск. Я не понимаю, как они объявили в федеральный розыск, когда они знают, что адвокат отнес следователю письмо, где написан адрес, по которому меня можно разыскать, и я предложила, если у них есть вопросы ко мне, эти вопросы задать на территории российского посольства во Франции. Но, тем не менее, они вдруг взяли, вчера объявили в федеральный розыск. Поэтому я, к сожалению, не понимаю, что дальше ожидать.
Любовь Чижова: Как вы думаете, в чем причина?
Манана Асламазян: Причин много. Прежде всего, потому что мы были самой крупной, самой (неудобно про себя говорить) эффективной организацией, которая работала с региональным телевидением. И для того, чтобы посеять какую-то атмосферу, я бы сказала, осторожности, страха, чтобы телекомпании, журналисты региональные начали опасаться, если с такой организацией, как "Интерньюс", может такое произойти, то с каждым из них в результате что-то может произойти, поэтому эта атмосфера осторожности, я бы сказала, чтобы неповадно было, чтобы... Даже не знаю, какие слова подобрать, мне очень трудно это сказать. Но мне кажется, только это. Потому что смешно думать о том, что реально они найдут какие-то элементы нарушения, отмывание денег. Потому что все средства, которыми мы оперировали, они абсолютно законны, они поступали от разных грантодателей, от разных фондов. Все эти фонды имеют полное право работать на территории России. Деньги поступали на наш счет. У разных денег существует разный статус. Но те деньги, которые, например, правительственные, от американского правительства или от европейского, они все проходили через российскую правительственную комиссию. Под документами, разрешающими расходовать эти средства, стоят подписи больших российских чиновников. Я просто не понимаю, как можно обвинить нас, что мы отмываем средства, добытые преступным путем, если эти средства Агентства международного развития США или программы европейских сообщество. Кто преступники, я тут не очень понимаю. Или мы их обманули, силой вырвали у них деньги. Это же все процедуры, это работающие механизмы во многих странах мира, в том числе и в России. Поэтому я не понимаю, что и как может найти следствие. Чтобы бросить тень, чтобы опорочить репутацию, которая для нас самое главное, самое важное, вот это и произошло.
Любовь Чижова: Говорила Манана Асламазян. Автономная некоммерческая организация "Интерньюс" была зарегистрирована в 1997 году. Она занималась различными гуманитарными проектами в области электронных СМИ. За это время в образовательных программах "Интерньюс" приняли участие свыше 15 тысяч региональных журналистов. После начала уголовного преследования под письмом Владимиру Путину в защиту Мананы Асламазян подписались свыше 2 тысяч сотрудников российских СМИ.