Российские государственные телеканалы открыто обвиняют эстонские власти в попустительстве росту фашистских настроений в стране. Поводом для таких обвинений стала история, связанная с празднованием на прошлой неделе юбилея министра юстиции Эстонии Рейна Ланга, который устроил вечеринку в тартуском клубе во время демонстрации там театрального спектакля об истории нацистской Германии. В самой республике эта вечеринка вызывала разные комментарии, однако речь об отставке Ланга со своего поста, например, в Таллине на официальном уровне не ведут.
Ситуацию для Радио Свобода комментирует специалист по проблемам североевропейского региона Николай Мейнерт, журнал «Новые рубежи».
- Вы хорошо знаете ситуацию в Эстонии, хорошо знаете эстонцев хотя бы потому, что являетесь гражданином этой страны. Действительно общественное мнение в этой стране склоняется к тому, что нацистская Германия была лучше советской оккупации?
- Нацистская власть в Эстонии была не больше трех лет, а Советский Союз все-таки держал эту страну под своим контролем несколько десятилетий. Впечатления оттого, что делалось там в советские времена, конечно гораздо более свежие, отсюда и отношение гораздо более негативное. Но в целом, зная эстонское общество, я не могу сказать, что оно было настроено очень уж лояльно к нацистам и особенно, кстати, антифашистские настроения были сильны в период 50-х, 60-х годов. Хотя тут надо учитывать еще один своеобразный фактор, то, что довольно часто не могут понять жители России. Дело в том, что Эстония страна маленькая, она находилась как бы на перепутье. Через нее прокатывались волны как советской, так и немецкой оккупации, если пользоваться этой терминологией, которая достаточно привычна сейчас для эстонцев. Соответственно, и в армию призывали людей - то в немецкую, то в советскую, в зависимости от того, какая власть на тот момент находилась в Эстонии. Как, допустим, довольно многие известные эстонские деятели культуры оказались в эстонском стрелковом корпусе на территории Советского Союзе, точно так же очень многие призывники попадали в немецкую армию. А в конце войны так их вообще одевали в эсэсовскую форму тогда уже, когда в принципе немецкому командованию было все равно, какого качества их войско, гораздо важнее было дискредитировать призывников в глазах их противников. В силу этого у эстонцев довольно часто появляется своего рода непонимание, они никак не могут отсоединить реальные деяния СС от тех случайно попавших туда людей, довольно часто их близких родственников, которые волею судеб оказались в немецкой армии. Вот эти два фактора довольно часто иначе расставляют акценты, чем это принято понимать в России.
- Рост радикальных настроений, к сожалению, это тенденция всей Европы сейчас, в разных странах разное выражение носят эти тенденции. В России, известно, тоже много говорят о росте ксенофобии и националистических настроений. Можно ли сказать, что заигрывание с нацистской символикой - это какое-то своеобразное эстонское проявление той же тенденции, как вы считаете?
- Эстонское общество отличается определенным отношением к своей истории, это очень маленькое общество. И довольно часто, я бы сказал, акценты здесь смещены. В некоторой степени эстонцы считают, то, что связано с борьбой против Советского Союза в любой форме, это как бы должно было идти на пользу Эстонии. И отсюда борьба, в том числе и профашистски настроенных элементов в те годы, и теперь, по прошествии нескольких десятилетий, она просто героизируется в некоторой степени. Хотя я не могу сказать, что в Эстонии так уж резко преобладали бы какие-либо крайние националистические взгляды. Есть давняя, застарелая проблема, связанная с большим количеством говорящего по-русски населения, проблема нерешенная. Эстонцы очень долго пытались его замалчивать. Необязательно русские. Это могут быть украинцы, это могут быть азербайджанцы, это может быть кто угодно. Просто люди, приезжающие в Эстонию, не владеющие государственным языком, эстонским, не всегда они воспринимают эстонскую историю, эстонский образ жизни, эстонский подход. Они как бы оказываются изолированными. Это изоляция двух больших языковых групп в Эстонии была всегда. Она была и в советское время, и, естественно, автоматически перетекла в последующий постсоветский период.
Эстонцы довольно часто не понимают этих людей. Они не понимают, почему они так себя ведут, почему тут преобладают определенные настроения, почему это общество придерживается именно таких ценностей, а не тех, которые разделяют сами эстонцы. Это непонимание взаимно. С присущей эстонцам осторожностью – или, может быть, даже желанием иногда спрятать голову в песок по-страусиному - они долгое время пытались это игнорировать: вот живут они своей жизнью, ну и ради бога, и пусть живут. Но это, естественно, делать нельзя, потому что никуда не деть эту большую часть населения республики, которая говорит по-русски и которая, кстати, далеко не всегда действительно имеет равные с эстонцами возможности, особенно если говорить о государственной службе. Да, там гораздо более остро стоят социальные проблемы. Да, там не решены очень многие вопросы устройства людей в принципе. И конечно это должно было взорваться. А взорвалось ли это вокруг Бронзового солдата или очередной какой-то неудачной выходки того или иного министра, это просто вопрос случая.
- Давайте все-таки вернемся к этой неудачной выходке министра. Не стоит ли ему уйти в отставку? Что говорят навыки эстонской политической жизни? Какое-то общественное осуждение вокруг этого поступка существует?
- В Эстонии, мне кажется, особенно после событий, связанных с Бронзовым солдатом, сочувствие к русскому населению сейчас не является доминирующим отношением. Если, допустим, раньше какие-то резкие действия, провоцирующие русскоязычных, русских или даже Россию, могли еще встречать осуждение такое обывательское, не в самом плохом смысле этого слова, в среде среднего гражданина, то после того, как эстонский обыватель оказался очень напуган выступлениями, связанными с Бронзовым солдатом, сочувствия в этой среде к русским нет. И любые выходки, которые как бы воспринимаются, как своего рода демонстрация своей независимости и самостоятельности, вряд ли вызовут такое уж резкое осуждение.
Но, я бы хотел подчеркнуть - я очень хорошо знаю Рейна Ланга. Знаю еще с тех времен, когда он когда-то давным-давно организовывал первый рок-фестиваль в Эстонии и «Тартуские музыкальные дни», это было в 80-х годах. Потом он был одним из руководителей первого серьезного коммерческого радио в Эстонии, «Радио Куку», где, кстати, тогда же было открыто и одно направление на русском языке, то есть одна из дочерних радиостанций на русском языке. Человек достаточно резких взглядов довольно часто, хотя я не могу назвать его взгляды радикальными. Он настроен достаточно проэстонски, хотя, опять-таки, никогда не был откровенным националистичен. В начале этого года именно Рейн Ланг выступил с предупреждением о том, что в Эстонии растут нацистские настроения, когда объяснял, почему необходимо бороться с советской или с эстонской символикой.
В принципе, мои знакомые, журналисты считают, что в этом ничего такого особо провоцирующего нет. Но то, что эстонцы далеко не всегда в состоянии учитывать далеко идущие политические последствия, это, наверное, говорит о некоей слабости политической культуры в Эстонии.
