Ссылки для упрощенного доступа

Почему в общественном сознании современной России не востребованы правозащитники


Программу ведет Алексей Кузнецов . Принимает участие Арина Гинзбург, вдова известного правозащитника Александра Гинзбурга .



Алексей Кузнецов : Почему в общественном сознании современной России так не востребованы правозащитники? Почему, казалось бы, еще недавно на митинги с участием Андрея Сахарова приходили десятки тысяч человек, а сегодня отношение к правозащитникам нейтрально-осторожное? Мой коллега Владимир Бабурин задал этот вопрос Арину Гинзбург, вдове известного правозащитника и талантливого публициста Александра Гинзбурга, который скончался пять лет назад в Париже.



Арина Гинзбург : Что касается этого вопроса, то, знаете, на него, конечно, трудно ответить. Может быть, непросто ответить, скажем так, но с годами, мне кажется, как-то становится более ясно, что эта постановка вопроса - почему диссиденты не были востребованы российской жизнью будущих лет, перестроечных и постперестроечных? - мне кажется, что она такая формальная постановка вопроса. Вот русский Гавел еще что-то. Вы знаете, если уж говорить всерьез, а что, Андрей Дмитриевич Сахаров не был русским Гавелом? Вспомните Съезд народных депутатов, Горбачева, Сахарова, как все это выглядело. Зал, который смеялся, когда Андрей Дмитриевич выступал.


Само диссидентское движение, шестидесятники - это не была политическая партия. Это были люди, которые вообще... Шестидесятничество началось на волне как бы "хочу быть честным", как писал Войнович, интерес к свободе слова. Это дети оттепельных лет, не полного десятилетия оттепели. Но власти сами захотели, поскольку терпеть вот этот разноцветный плавильный каток не могли, они канализировали его в политическое противостояние, хотя эти люди не были политическими противниками власти.


Когда людей зажимают, когда людей превращают во врагов, то им ничего не остается, как держаться. Самостояние переходит в противостояние. Тем не менее, политического окраса никогда не было у диссидентского движения. Мы всегда любили говорить, что не было никакой организации, ни организованности, ни вождей. Не было второго и третьего эшелона, как писала Лара Богораз. Потому что каждый всегда, в любой момент мог выйти в первый эшелон. Это было как бы братство людей, которые добивались свободы, хотели свободы.



Алексей Кузнецов : Так считает Арина Гинзбург, вдова известного правозащитника и публициста Александра Гинзбурга.





XS
SM
MD
LG