Программу ведет Александр Гостев . Принимает участие корреспондент Радио Свобода Андрей Шарый .
Александр Гостев : Президент Болгарии Георгий Пырванов помиловал медиков, освобожденных сегодня Ливией после восьми лет заключения. Условия, на которых произошло освобождение, остаются не вполне понятными. Политики, так или иначе причастные к ливийско-европейским переговорам, делают противоречивые заявления. Расходятся мнения экспертов и о смысле политического звучания этой истории.
С международным обозревателем Радио Свобода Ефимом Фиштейном сегодня об этом в рамках рубрики "Мировая политика" беседовал мой коллега Андрей Шарый.
Андрей Шарый : Известны ли условия, в том числе финансовые, освобождения медсестер? Ведь никто не скрывает, что от юриспруденции эта вся история далека. Речь идет о торговле.
Ефим Фиштейн : Точную сумму вам никто не скажет, как не назовут и каналы, по которым деньги поступили в Ливию. Есть в этом какое-то противоречие, потому что президент Франции Николя Саркози озвучил мысль о том, что ни Франция, ни Европейский Союз никаких денег Ливии не выплачивали напрямую. В то же время министр иностранных дел Ливии сказал, что Европа заплатила, во всяком случае, отчасти внесли свой взнос в фонд помощи пострадавшим детям. Известно, однако, 460 миллионов долларов фонд выплатил эти деньги семьям потерпевших детей. Не знаю только в какой пропорции, сколько досталось живым, а сколько уже умершим от СПИДа.
Что любопытно, уже 29 января этого года сын Муамара Каддафи, лидер ливийской революции заявил, что расстреляны они в любом случае не будут. То есть фактически развязка этой интриги была ему известна уже 6-7 месяцев назад.
Андрей Шарый : Мы можем говорить о семье Каддафи, как о мастерах политического шантажа. Это верно?
Ефим Фиштейн : Несомненно, не только в этом случае Муамар Каддафи проявил себя как талантливый мастер политического шантажа, как вы говорите, но и в других случаях. В настоящее время он активно развивает свои связи с Западом, отказавшись от террористической составляющей своей исламской идеологии. Ясно, что он достаточно талантливый мастер политического маневра. Сейчас он развивает свои отношения не только с Соединенными Штатами, что было бы вполне естественно, учитывая, что это самый влиятельный игрок на североафриканском поле, но и, в частности, с Францией. В данном случае, роль Франции особо любопытна. Эта роль не является бесспорной. В самой Франции роль жены нового президента Саркози Сесилии Саркози подвергается серьезным нападкам. Сесилия Саркози фактически воспользовалась теми наработанными уже вещами, которые, в частности, Европейский Союз, ее комиссар по внешним связям Бенита Феррера-Вальднер за последние 8 лет произвели, поскольку контакты были закулисными, контакты были негласными. Это непростая дипломатия, это тайная дипломатия фактически. Жена французского президента вступила в игру лишь в последней стадии, когда можно было, как говорится, уже снимать пенки.
Андрей Шарый : Тем не менее, выглядит она сама на летном поле. Роль ее достаточно эффектна. Понятно, что и для Саркози это прекрасная возможность продемонстрировать новый динамичный стиль своей внешней политики. А известно, вообще, как Сесилия Саркози оказалась в этой команде?
Ефим Фиштейн : Как утверждают специалисты, по настоянию своего мужа, который не был достаточно удовлетворен ее слегка пассивной ролью в первые недели своего президентства. Известно, что она переживала период, видимо, каких-то семейных трений. В связи с этим с заседания "большой восьмерки" в Хайлигендамме она уехала раньше времени. Якобы Николя Саркози побудил ее проявить большую активность, и предложил ей уже готовый фактически сценарий освобождения болгарских медсестер, в котором она должна была сыграть роль свадебного генерала. Она ее сыграла прекрасно.
Андрей Шарый : Ефим, давайте вернемся немножко к фигуре Каддафи. Как вы считаете, может быть, он просто рассчитался с Европой за то унижение, которое этот гордый арабский лидер перенес после того, как Ливия вынуждена была выплатить значительные компенсации семьям пассажиров, погибших при взрыве самолета над шотландским местечком Локерби. Как известно, взрыв этот осуществили ливийские террористы. Это было доказано, они осуждены. Потом Ливия заплатила компенсацию. Может быть, он просто ждал возможности для того, чтобы рассчитаться с Европой?
Ефим Фиштейн : Даже если бы это было так, доказательств этого нет. В таком случае, нельзя не оценить серьезное мастерство, с которым он провел всю эту операцию обмена, как вы говорите, пощечины за пощечину. Известно, что сейчас участие и роль ливийских офицеров безопасности в катастрофе Локерби поставлено под сомнение. Есть какие-то новые доказательства, якобы указывающие скорее на роль палестинских террористов, чем ливийских. Это сложно на данном этапе обсуждать. Важно понять только то, что, фактически взяв европейцев (а сегодня уже и членов Евросоюза) в заложники, Каддафи добился своей цели. Он укрепил свою собственную репутацию внутри страны, добился значительной помощи от Евросоюза в сфере здравоохранения. А известно, что одним из условий освобождения болгарских медсестер была существенная помощь в деле поставок медикаментов и оборудования, в частности, для больницы в Бенгази, но и для других, для лечения детей не только больных СПИДом. Он фактически поставил сотрудничество между Ливией и ЕС на новую основу, пользуясь вот таким несчастным случаем заболевания 400 детей в больнице.
Андрей Шарый : Для Европейского Союза это победа или дипломатическое поражение?
Ефим Фиштейн : Я бы дипломатическим поражением в любом случае это не назвал. Они имеют дело с непредсказуемыми режимами. В данном случае, ливийский режим один из таких непредсказуемых режимов. Европейцы повели себя достаточно дипломатически и тактично, я бы сказал, и извлекли из возможного поражения максимальную, Если хотите, победу. Ливия вряд ли выходит униженная из этого конфликта, но европейцы не потеряли лицо.
Андрей Шарый : Можно ли сказать, что до той поры, пока Болгария не была членом Европейского Союза, шансов на освобождение сестер не было бы, только вот силами объединенного Европейского Союза? Отчасти, может быть, это тоже какая-то философская идея европейской солидарности?
Ефим Фиштейн : Вот это уже совершенно бесспорно. Так как Европа не проявляет особого единства по другим вопросам, так она проявила это единство в данном вопросе. Это единство, эта солидарность оказалась абсолютно определяющей в благополучном исходе всего этого скандального дела.