Программу ведет Олег Винокуров. Принимает участие корреспондент Радио Свобода в Москве Лиля Пальвелева.
Олег Винокуров: На этой неделе исполняется 50 лет со времени проведения VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов. Это событие было знаковым для хрущевской оттепели. Как вспоминается этот далекий форум 1957 года, как оценивается он сегодня? Наш корреспондент Лиля Пальвелева побеседовала с поэтом Юрием Ряшенцевым, чья молодость пришлась на конец 50-х годов прошлого века.
Лиля Пальвелева: Кадры кинохроники сохранили счастливые лица в тесной толпе, которая приветствует участников Фестиваля молодежи и студентов. Но старые документальные ленты бывают лукавы. В них и постановочные кадры - не редкость. Действительно ли молодые москвичи были так рады приезду зарубежных сверстников? Юрий Ряшенцев сохранил о фестивале самые лучшие воспоминания...
Юрий Ряшенцев: Дело в том, что мы не видели никогда такого количества зарубежных гостей, молодежи. Отношение было... Это какой год-то был?
Лиля Пальвелева: 1957-й.
Юрий Ряшенцев: 1957-й. То есть 12 лет как война закончилась, еще были такие отношения - очень хорошо помнили немцев. Я помню, например, одну из бесед немецких молодых людей с каким-то нашим человеком, который никак не мог забыть войны, и они ему рассказывали, что "мы другие немцы", и при одобрении толпы рассказывали, потому что изменилось отношение в принципе.
Лиля Пальвелева: А вот эти другие немцы на фестиваль уже приехали?
Юрий Ряшенцев: Да, они приехали уже на фестиваль. Вся эта колонна шла по проспекту Мира, а мы смотрели с балкона, который выходил на проспект Мира. Мы смотрели это шествие... Такой был сатирик Леонид Лиходеев, человек крайне язвительный и желчный, но при этом сентиментальный. И когда смотрел это шествие, я помню, он вдруг повернулся ко мне и сказал: знаешь, никакого места интеллигентскому скепсису нет, это здорово. И когда проходили абиссинские студенты (а он начинал как поэт), он протянул к ним руки и закричал: за мир и согласие с Хайле-Селассие! Это я очень хорошо помню. Пестрые пиджаки я запомнил. В нашей серой толпе совершенно не характерная одежда. Стала одеваться Москва по-другому немножечко.
Лиля Пальвелева: Вскоре после фестиваля или тогда?
Юрий Ряшенцев: Прямо сразу после фестиваля свободнее нравы стали. Молодежь стала обниматься на улице и целоваться, чего она раньше не делала, это было дико, это вызывало возмущение рядом стоящих людей. Стали цветные люди попадаться чаще, чем были.
Лиля Пальвелева: Это уже студенты приехали обучаться?
Юрий Ряшенцев: Да. Их стало гораздо больше. Вообще, они перестали быть экзотикой, которой были до этого. Это хорошая вещь была. Я думаю, что если смотреть так ретроспективно, он очень много дал для освобождения нравов и обычаев.
Лиля Пальвелева: Таким остался фестиваль молодежи и студентов в памяти поэта Юрия Ряшенцева.