Вероника Боде : Сегодня мы будем говорить об автомобильном дизайне в России и на Западе. В гостях у нас - промышленный дизайнер мирового уровня Владимир Пирожков, также в передаче принимает участие наш постоянный эксперт Юрий Гейко, ведущий программы «Автоликбез на Авторадио».
Прежде всего, хочу немного рассказать о нашем госте. Владимир Пирожков родом из Тольятти. Закончил Свердловский архитектурный институт. Некоторое время стажировался в Центре стиля АвтоВАЗа, затем - семнадцать лет назад - уехал в Швейцарию, там учился у знаменитого дизайнера Луиджи Колани. Прошел стажировку в техническом центре «Ситроена» в Париже, остался там работать. Ну, а затем Владимир долго работал в компании «Тойота». И вот четыре месяца назад он вернулся работать в Россию. Володя, что же вас заставило это сделать?
Владимир Пирожков : Во-первых, я всегда, собственно, хотел вернуться в Россию, потому что это все-таки моя страна. Это не бравада какая-то, я на самом деле тосковал. Это основная причина. А потом, судя по всему, как-то так складывается ситуация, что сейчас самое время начинать тут делать красоту.
Юрий Гейко : Все остальное у нас уже есть.
Смех в студии
Вероника Боде : Приятно слышать. И чем вы собираетесь здесь заниматься?
Владимир Пирожков : Как раз производством, именно производством красоты.
Вероника Боде : Тогда подробнее – где, как, на какой базе?
Юрий Гейко : Можно, я вмешаюсь? У Володи очень интересная судьба, буквально уникальная. Мало того, что дизайн – это штука для России, я бы сказал, неведомая. Ведь у нас все только начинается.
Вероника Боде : Посмотрите на «ВАЗы»!
Юрий Гейко : Да. И потом, вы знаете, в его судьбе ведь принял участие Герман Оскарович Греф, человек неоднозначный, которого я, например, много критиковал. У меня даже была программа, которая называлась «Как Герман Греф подрывает экономику России» (когда он выступал за то, чтобы запчасти автомобильные не облагать пошлинами). Но сейчас разговор у нас о другом. О том, что Володя достиг довольно больших высот в своей области и был приглашен сюда, в Россию, что совпало с его желаниями.
Владимир Пирожков : Скажем еще так, что общая эйфория по поводу того, что там супердизайнер – нет такого. Конечно, это не супердизайнер, просто я достаточно хороший специалист в том, что я делаю. Я умею делать дизайн. Другой вопрос, что я не очень какой-то там супергерой. Дело в том, что сейчас у нас сложилась такая ситуация в России, что нужно привлекать кадры, которые умеют заниматься, может быть, более профильным каким-то бизнесом, в том числе дизайном. Почему? Потому что накопилась уже определенная денежная масса. Люди начинают вкладывать в производство. Не только ведь покупать и продавать нужно, нужно что-то и производить. Когда мы производим, у нас просто добавочная стоимость появляется. Мы продаем свои товары за рубеж по гораздо более высоким ценам, получается красивая, надежная, хорошая вещь.
У нас в России очень модно сейчас говорить (и достаточно долгое время было модно говорить), что у нас ничего нет, все разрушилось. На самом деле ничего не пропало, ничего не разрушилось. Мы сейчас ездим по достаточно серьезным предприятиям по всей стране и видим, что технология есть, люди есть. Пусть не очень много, но есть. Можно на этой базе делать какие-то интересные проекты. Поэтому я вернулся.
Я сейчас собираюсь как раз при помощи Министерства экономического развития и торговли, и при помощи моих коллег и ребят, которых я знаю, создавать Центр промышленного дизайна и инноваций здесь, в России. Скорее всего, на первом этапе это будет мультиотраслевой центр. Мы можем заниматься и локомотивами для «Российских железных дорог», и самолетами для Объединенной авиационной корпорации, и кораблями для Объединенной судостроительной корпорации, а в том числе и автомобилями.
Я не беру на себя слишком много на данный момент. Просто у каждой из этих индустрий есть определенное количество горящих проектов, скажем так. Именно горящими проектами мы сейчас и занимаемся.
Вероника Боде : В автомобильном деле это что?
Владимир Пирожков : В автомобильном деле я сейчас не буду… Я вообще сильно не распространяюсь о том, что мы делаем. Это все-таки на будущее. У каждой корпорации, которая с нами связана, есть свои секреты и свои виды на то, как они продвигают свою продукцию. Скажу так, что в автомобильном бизнесе на данный момент у нас почти уже идет к очень серьезному проекту с большой, большой российской корпорацией. Будем делать международный проект не только для России, но и на весь мир.
Юрий Гейко : Володя, Вероника, мне кажется, было бы интересно нашей аудитории узнать, в создании каких моделей, каких автомобилей Володя принимал участие.
Вероника Боде : Безусловно.
Юрий Гейко : Перечислите, пожалуйста.
Владимир Пирожков : В дизайне есть два основных направления, одно из них - это адванс дизайн. Это то, что на будущее, в будущее. Это то, что будет лет через 15-20.
Юрий Гейко : То, что мы называем концепт-кар.
Владимир Пирожков : Да, это не только концепт-кар, но и разработка философии: что будет дальше - кто будет покупать, кто будет жить в этой стране, у кого будут деньги и так далее. И второе направление – это продукция, те машины, которые ездят по улице. Очень сложная система, очень сложная разработка – это как раз продукция. Очень просто сделать концепт, сказать – мы представляем будущее себе вот так, но это не едет, то есть пока не едет. Очень важно сделать то, что едет, похожим на то, что будет в будущем.
Я занимался, в первую очередь, адванс дизайном, то есть это совсем будущее. Разработки шли на основе философии и демографической ситуации разных стран, Европы, прежде всего. На « Citroen » я сделал пять концепт-каров, как мы их называем, в течение 5 лет, и два автомобиля, которые пошли в продукцию – это С-5 и «X sara ». До этого был сделан такой уже достаточно взрослый « Citroen Xsantia ».
Юрий Гейко : Который, по-моему, уже не производится.
Владимир Пирожков : Да, уже не производится. Начинают выбрасывать его потихонечку. Из концептов был «С-3 R », «С-3 Люмьер», во что потом переросло «С-3», который ездит - такой кругленький пузырек - по улицам. Потом я работал над «С-4 Вулкан», который сейчас можно видеть, как «С-4» - три двери, - такое трехдверное купе. У меня был «С-6».
Юрий Гейко : Это представительский « Citroen ».
Владимир Пирожков : Да. Но я занимался концептом. Это представительский « Citroen », на нем сейчас президент Франции ездит. И я этим безумно горжусь, конечно.
Вероника Боде : А на «Toyot a » над чем вы работали?
Владимир Пирожков : На «Toyot a » у меня было сделано немножечко меньше. Почему? Потому что это большая международная компания. Там очень много я был связан именно с проектированием глобальных каких-то концепций на будущее. У меня сейчас выйдет, в конце 2007 года, « Toyota Avensis ». Это полностью моя модель, продукция. Я принимал участие, чем очень горжусь, в создании интерьера в « Toyota Auris », которая здесь сейчас появилась на улицах. Но я не победил. Было два финальных, скажем, претендента на победу в интерьере. Я не победил.
В следующем году выходит очень интересная машина, про которую я не буду говорить вообще. Это уникальный совершенно автомобиль. « Toyota » славится тем, что умеет делать сюрпризы, совершенно сногсшибательные. Вот эта машина выйдет в продукцию в следующем году.
Юрий Гейко : Это класса С хотя бы?
Владимир Пирожков : Нет, я думаю, что эту машину мы сможем увидеть во Франкфурте в качестве концепта.
Юрий Гейко : В этом году?
Владимир Пирожков : В этом году.
Вероника Боде : А « Yaris » - это ваша работа?
Владимир Пирожков : Я над « Yaris » работал. То, что сейчас ездит по улицам, это современный « Yaris ». Я работал над следующим « Yaris », который выйдет через три года. Как раз зимой, когда я познакомился с Германом Оскаровичем, я создавал интерьер для « Yaris » следующего поколения.
Вероника Боде : У нас есть звонок. Валентин из Рязани, здравствуйте!
Слушатель : Здравствуйте! Я бы хотел узнать, вы во Франции работали наемным дизайнером, или у вас там было свое дело? Потому что мне непонятно, как вы здесь хотите организовывать эти проекты, о которых вы говорите.
Владимир Пирожков : Во Франции я, конечно, был наемным дизайнером, потому что открыть свой бизнес иностранцу в достаточно продвинутой западной стране нелегко. К тому же у меня не было опыта тогда. Я работал на « Citroen », потом работал на « Toyota » как штатный сотрудник.
Как я собираюсь продвигать проекты здесь? Уже открыта достаточно серьезная дизайнерская компания, которая называется «Астра-Росса». Это уже юридическое лицо. Есть команда очень грамотных менеджеров, которые в свое время работали на Западе. Сейчас они работают в России. В России также они работали в очень серьезных иностранных компаниях. Сейчас они перешли к нам в «Астра-Россу» и создали команду.
Юрий Гейко : Кстати, Володя, ваше гражданство?
Владимир Пирожков : Российское.
Юрий Гейко : Российское осталось?
Владимир Пирожков : Да.
Вероника Боде : С пейджера вопрос. «Автомобили какого цвета чаще попадают в аварию? Я думаю, что голубого», - пишет Сергей Митрофанов из Москвы.
Смех в студии
Владимир Пирожков : По цветам - это особая наука. Я постараюсь не быть слишком серьезным сейчас. Вообще-то, красного. Потому что обычно это « Ferrari ».
Смех в студии
Владимир Пирожков : Естественно, у них больше мощности. Они более «безбашенные». Но, если серьезно говорить, то темные автомобили чаще всего попадают в аварии, потому что их меньше видно, особенно ночью. Серые автомобили и серебряные, - их настолько много сейчас, что мы их не замечаем практически. Они настолько нейтральные, что их не видно. Естественно, желтые автомобили (обычно это спортивные машины) - они, кстати, реже попадают в аварии. Но эти цвета практически не покупают. Если мы посмотрим на общий цвет города, то это серо-черный цвет. Есть еще очень важный цвет в автомобилестроении – это белый цвет. Это все служебные автомобили, на которые наносится графика – «телевидение», «скорая помощь» и так далее. Так что большой процент автомобилей, которые красятся в белый цвет. Они попадают в аварии всегда.
Вероника Боде : Володя, в чем, на ваш взгляд, основная разница в подходах к автомобильному дизайну в России и на Западе? Я понимаю, вопрос звучит странно, говорить тут, наверное, нужно не о не разнице, а о бездне, которая разделяет два этих подхода. Но все-таки…
Владимир Пирожков : Соглашусь, да. Дело в том, что традиции автомобильного дизайна на Западе уже достаточно взрослые, сложившиеся. В России автомобильный дизайн как таковой был, скажем так, сконцентрирован на двух автомобильных предприятиях: это Волжский автозавод и Горьковский автозавод. Соответственно, люди, которые жили в Тольятти и Нижнем Новгороде, были сильно оторваны от того, что происходит в мире, от основных тенденций, которые есть в мире, плюс производство и технологии наши не справлялись с темпом, который был задан западными производителями. Соответственно, я бы назвал это несколько приторможенным отношением. Ребята очень толковые, ребята хорошие работают в России. Единственное - у них маловато опыта по внедрению именно динамичных проектов, мощных технологических проектов. Но если их чуть-чуть подучить, если им дать возможность попрактиковаться на таких проектах, если отбросить апломб и пафос, которые вокруг этого всего стоят, то, мне кажется, что-нибудь толковое получилось бы.
Вероника Боде : Почему все-таки российские автомобили, мягко говоря, так не эстетично выглядят? Не придавалось этому значения, не хотели вкладывать деньги в такие пустяки? (Ездят машины – и ладно!)
Владимир Пирожков : Давайте немножко статистики вам дам. Дело в том, что, например, в Европе на разработку автомобиля от рисунка до продажи, до его попадания в магазин, уходит где-то 4-5 лет, в Америке – где-то 3-4 года, потому что они похуже качеством, в Японии – где-то 1,5-2 года. Это очень и очень короткие сроки для внедрения абсолютно нового продукта. В России это колеблется между 15 и 20 годами. Не потому что мы какие-то глупые или еще что-то. Просто технология не была налажена. В свое время процессы не были налажены правильно. С чем это связано, я сейчас не буду вдаваться в подробности, это слишком долгий вопрос. Но, я думаю, что мы просто очень отстали.
Нужно сейчас посмотреть, как это делается в правильных местах и, проанализировав это, взять то хорошее, которое у нас есть. И на это хорошее, как на хлеб, положить масло тех знаний и тех компетенций, которые есть на Западе. Именно этим я и хочу заняться в России. Почему? Потому что у нас есть производство, есть технологии, все есть, все нормально. Нужны люди и нужно правильное понимание процесса. Как раз этот центр, который мы создаем (скорее всего, он будет построен в Зеленограде, но есть еще несколько городов-кандидатов). Мы будем заниматься процессами и людьми.
Вероника Боде : Тут есть такой серьезный момент. Вы будете заниматься дизайном. А ходовые качества российских автомобилей двигатели и так далее, – это будет меняться?
Владимир Пирожков : Сейчас мы плотно общаемся с группой ГАЗ, например. Там люди очень серьезно озабочены тем, как повысить качество своего продукта, потому что они активно, агрессивно выходят на международный рынок. Соответственно, приводятся новые технологии, создаются новые двигатели совместными предприятиями. На КАМАЗе тоже есть такая тенденция. Так что инженеры и технологи работают. Нет пока людей, которые дадут хорошую упаковку тому продукту, который появляется сейчас.
Мы, к сожалению, говорим о процессах, которые, скажем так, 3-5-8 лет старости. Это уже прошло. Сейчас очень активно идет работа именно в новых каких-то технологиях. Все понимают, что если мы этого не сделаем, мы пропадем под Китаем, под Индией. Мы не говорим про Запад. Запад где-то там в другой ипостаси находится. У них есть свои плюсы и очень много минусов. У нас есть тоже много минусов, но у нас и много плюсов.
Вероника Боде : С пейджера. «Вам нравится дизайн машины Владимира Путина, на которой он ездил в молодости и показывал ее на саммите в 2006 году в Санкт-Петербурге Джорджу Бушу?».
Юрий Гейко : «Запорожец», что ли?
Владимир Пирожков : Дело в том, что он две машины показывал Джорджу Бушу – по-моему, «Запорожец» 1968 и «Волга» 21-я. Так вот, мне нравится «Волга» 21-я. «Запорожец» нравится меньше, но это « Porsche » ведь. Это почти « Porsche ». Это же супер!
Юрий Гейко : Кстати, вопрос по теме, Вероника, вопрос с сайта « Avtolikbez . ru ». Сергей из Тольятти спрашивает. «Володя, какова ваша реальная оценка делу в отечественном автопроме. Есть будущее у него или нет? Или это только отверточная сборка иномарок? А то ведь уже « Fiat » в Набережных Челнах начали собирать».
Владимир Пирожков : Да, согласен, очень сложная сейчас ситуация в автопроме, потому что конкуренция безумная. Пришли китайцы, пришли корейцы. Нам будет тяжело.
Вероника Боде : С ейчас предлагаем вашему вниманию выпуск автоновостей, который подготовил мой коллега Павел Константиновский.
Павел Константиновский : В первом полугодии 2007 года продажи новых автомобилей выросли на 70 процентов. Это очередной рекорд российского авторынка. Практически все компании показали стабильную динамику роста, а некоторые смогли удвоить и даже утроить количество проданных автомобилей. В лидерах по-прежнему «Ford Focus II» российской сборки, второе место занял француз с московской «пропиской» – «Renault Logan» и третье место досталось «Chevrolet Lanos».
Завтра "Северстальавто" и японская «Isuzu Motor» подпишут соглашение о создании совместного предприятия "Северстальавто-Исудзу". Предприятие предполагает выпускать около 25 тысяч автомобилей в год. Примечательно, что на территории России будет отлажен весь цикл производства.
Четыре из двенадцати автомобилестроительных компаний Японии возобновили работу, прерванную из-за нехватки комплектующих. Из-за остановки заводов японские автомобилестроительные компании не соберут примерно 100 тысяч машин. Это крупнейшее разовое сокращение производства за всю историю существования этой отрасли экономики страны. Напомним, что японский автопром встал на прошлой неделе из-за землетрясения, в результате которого завод ведущего в стране поставщика автомобильных деталей был остановлен из-за повреждения оборудования, передает ИТАР-ТАСС.
Концептуальная версия нового купе «Kia», которое пока не получило собственного имени, будет представлена осенью на автосалоне во Франкфурте. Корейская компания не разглашает пока никакой детальной информации о новинке, однако уже показала первое изображение автомобиля. Об этом сообщает «Лента.ру» со ссылкой на британское издание "Аutocar". Дизайн машины разрабатывал Питер Шрейер, который до начала работы в «Kia» занимал пост главного дизайнера компании «Audi». Длина нового купе с посадочной формулой "2+2" составит 4,5 метра, а его внешность будет во многом схожа с концептуальным кабриолетом ex-cee'd. Предполагается, что серийная версия этой машины составит конкуренцию «Audi TT».
Компания «Porsche» совместно с «Volkswagen» разрабатывает новую гибридную силовую установку. Новинку будут устанавливать на две модели – «Cayenne» и «Panamera». Обновленных «Cayenne» с гибридным двигателем стоит ожидать в 2010 году. Основной целью разработки такой системы является снижение потребления топлива автомобилем. Так, сейчас «Cayenne» расходует почти 13 литра на 100 километров, с гибридным двигателем цифра уменьшится до 9.
Сразу два китайских автомобиля провалили краш-тесты. Один из них, хорошо известный на российском рынке « Chery Amulet» разбили эксперты газеты «Авторевю» , а второй «Brilliance BS6» - специалисты из авторитетного немецкого клуба ADAC. При испытании имитировался выезд на встречную полосу и лобовое столкновение двух автомобилей. По мнению специалистов, на подобные столкновения приходится более половины всех аварий, в которых гибнут и получают тяжелые травмы пассажиры транспортных средств. И «Chery» и «Brilliance» набрали минимальное количество баллов. «Водители»-манекены в обеих машинах погибли. Пассажирам «повезло» чуть больше — они отделались «всего лишь» тяжелейшими травмами.
Известная автомобильная марка BMW отметила свое 90-летие. В июле 1917 года торговая марка BMW была зарегистрирована впервые, и этот лейбл начали ставить на каждом изделии, выпускаемом заводом. Изначально компания BMW создавалась Карлом Раппом. Затем к нему присоединились Камилло Кастильоне, Макс Фриц и Корнелиус Джагдманн, после чего на свет и появился Bayerische Motoren Werke. Сегодня BMW – один из лидеров по выпуску автомобилей премиум-класса, ежегодно выпускающий более миллиона машин.
Вероника Боде : Автоновости представил Павел Константиновский.
Владимир, из ныне существующих российских моделей какие-то вам нравятся, хотя бы внешне?
Владимир Пирожков : Внешне? Я бы, наверное, аккуратно выразился, что есть неплохие формы.
Вероника Боде : Например?
Владимир Пирожков : Я недавно, года два назад, был в Красной Поляне под Сочи. Там стояли парни на УАЗике.
Юрий Гейко : «Патриоте»?
Владимир Пирожков : Нет, нет, на старом УАЗике. Там сумасшедшие колеса какие-то были. Вот это хорошая машина. «Патриот» тоже неплохая, но я думаю, что у «Калины» есть интересный потенциал.
Вероника Боде : Вы сами на каких автомобилях предпочитаете ездить?
Владимир Пирожков : Если я скажу вам « Toyota », то это будет, наверное…
Вероника Боде : (Смеется) Рекламой.
Владимир Пирожков : Нет, на « Toyota » я ездил очень долго, потому что фирма предоставляла. Это, действительно, хорошая машина.
Юрий Гейко : А на какой « Toyota »?
Владимир Пирожков : Я на всех переездил, наверно – начиная от « Yaris » и заканчивая самыми большими машинами. И « Lexus » были, и все остальное. У нас каждый год менялась модель.
Вероника Боде : Что больше нравится-то вам?
Владимир Пирожков : Нравится… « Mercedes » неплохо, « Audi » неплохо. Очень люблю « Jeep ». У меня личная машина « Jeep Wrangler ». Такой достаточно жесткий автомобиль. Но он ведь в горах работает, поэтому он к ним и приспособлен. Здесь по дорогам не поедешь. Последнее время я все больше обращаю внимание на гибриды. Почему? Все говорят – экономия топлива и очень много чего. Но это уникальная совершенно какая-то технология, это такой робот абсолютно удивительный, ведущий себя на дороге очень интересно. Я думаю, что потенциал очень большой у этой технологии. Сейчас « Toyota », конечно, очень мощно движется в этом направлении. Другие подхватывают. Потому что другого выхода, по сути, не нашли - по уменьшению затрат нефти и всего остального. Но гибриды очень интересные. Сейчас, когда сделают новый вид гибрида… Как он должен выглядеть? Он не должен выглядеть как обычный автомобиль.
Юрий Гейко : Да, он должен отличаться, конечно.
Владимир Пирожков : Это совершенно другая концепция. Если взять, например, историю с 1898 года, когда первый автомобиль поехал, запыхтел какой-то «Даймер», - с тех пор ничего практически не изменилось в автомобильном дизайне – четыре колеса, четыре человека сидят, один рулит, и какое-то стекло, которое защищает от встречного ветра. Соответственно, это все в связи с тем, что есть мотор. В этот мотор выливается определенное какое-то топливо, и вот эти колеса должны крутить нашу тележку, на которой мы едем. Как только поменяется силовой агрегат, он же мотор, и вид топлива, если это будет какой-то водород или какое-то электричество, сразу же поменяется концепция компоновки автомобиля, то есть мы будем…
Юрий Гейко : Задом наперед поедут?
Смех в студии
Владимир Пирожков : В том числе. Мы теперь, например, можем уже автомобили двигать. Сиденье, например, какой-нибудь удобный мини-ван « Volkswagen » транспортер, - там задом наперед кресла стоят – и очень удобно, и уютно. Все в порядке. Просто есть тот же бокс, который едет в каком-то направлении, но мы можем уже двигаться в нем, мы не можем просто сидеть и смотреть. Предположим, я купил себе « Maybach ». Потратил уйму денег, но я сижу так же, как в «Запорожце».
Смех в студии
Владимир Пирожков : Я не могу встать, пройтись, еще что-то. По сути дела, мы просто говорим – да, у меня много денег. Ну, и что?! Ты так же сидишь в той же самой пробке, если у тебя нет мигалки.
Вероника Боде : Тогда уже вертолет надо!
Юрий Гейко : Теория. Я знаю, что Володя ездит пока на чужих машинах. Вы уже четыре месяца в Москве.
Владимир Пирожков : Да.
Юрий Гейко : Так какую же машину вы будете здесь приобретать?
Владимир Пирожков : Мне сделал чудесное предложение мой великолепный друг Геннадий Мануков. Он сказал (маленькая реклама!): «Тебе нужен автомобиль?» Я говорю: «Да, нужен в Москве». Он сказал: «Бери мой « Mercedes »». Я взял « Mercedes ». Хорошо. Очень удобно, приятно и все остальное. Но…
Юрий Гейко : Может быть, вам еще водителя дать?
Владимир Пирожков : Предложения поступают – машина с водителем.
Вероника Боде : А вы сами любите водить?
Владимир Пирожков : Очень люблю. Даже уже попал в аварию в Москве.
Вероника Боде : Что не мудрено!
Владимир Пирожков : Но не по моей вине – ура! Но, тем не менее, пришлось заплатить за ремонт. Это интересная такая особенность местная, видимо, – нужно обязательно отметиться на каком-то из сервис-центров. Но следующая, наверное, машина будет не новая. Я не буду новую машину брать сейчас. Тенденция такая – бери кредит и бери машину…
Юрий Гейко : Но если гибрид, то « Lexus », конечно.
Владимир Пирожков : Да. Если гибрид, то « Lexus ». Если не гибрид, то, наверное, « Mercedes » будет. Я очень хочу « MINI Cooper ». Но почему-то в России он считается женской машиной. Женские машины практически все. Если сейчас уже « Porsche Cayenne» считается женской машиной, то что же мужикам-то остается?
Смех в студии
Юрий Гейко : Кстати, Володя, Москва, пробки – два слова. Вы же, можно сказать, только что из Европы.
Владимир Пирожков : Не так плохо, как я думал.
Юрий Гейко : По моим наблюдениям, ни один город не может по пробкам с Москвой соперничать.
Владимир Пирожков : Согласен. Но зима нас еще удивит.
Вероника Боде : Да, зима-то впереди.
Владимир Пирожков : Я только летом приехал.
Вероника Боде : У нас звонок. Иван из Москвы, здравствуйте!
Слушатель : Добрый день! Мне тоже пришлось кое-где поездить, но, насколько я понимаю, отличие российских пробок от западных - то, что там занимаются пробками, разгрузкой пробок, а в России – увы! – не мне вам говорить. Но у меня такой маленький вопрос. Не будем говорить про начинку автомобиля, сравнивать наши автомобили с другими. Тут вопросов нет. А вот внешне, чисто внешний дизайн. Есть ли какие-то национальные особенности у автомобилей разных стран?
Владимир Пирожков : Я для примера приведу очень интересные наблюдения, которые мы делали в Японии по национальному признаку дизайна. Были такие автомобили: « Toyota Carina I » и « Toyota Carina II ». По японским понятиям, это два абсолютно разных продукта. Почему? Оказалось, что иероглифы, которыми пишут японцы, например, иероглиф «дерево» и иероглиф «ветер» - это два одинаковых иероглифа. Но там маленькая черточка внизу стоит, маленькая такая запятая. Дерево и ветер - это две абсолютно разные стихии. Поэтому по-японски, если маленькую черточку мы делаем и меняем просто лампочку, то это абсолютно другой продукт, это другая стихия. Это к вопросу о национальных признаках.
У американцев, в основном, автомобили очень, скажем так, мускулистые, большие. Поскольку территория большая, просторы большие. В России, так как мы в основном копировали западные автомобили, копировали не всегда в лучшем виде, то у нас очень много миниатюрных копий каких-то американских автомобилей или немецких.
Кстати, такая справочка небольшая. Наверное, один-единственный автомобиль, который мы не копировали, который наиболее популярен до сих пор на Западе, – это «Нива».
Юрий Гейко : Да, «Нива», это…
Владимир Пирожков : «Лада – Нива». Это был не скопированный автомобиль. Я просто снимаю шляпу перед дизайнером.
Юрий Гейко : А у вас был скандал в связи с «Нивой», потому что они его сделали незаконно. По договору они не должны были, не имели права делать собственный автомобиль. Но это другая история.
Вероника Боде : Звонок. Сергей из Петербурга, здравствуйте!
Слушатель : Добрый день! Мне бы хотелось дать совет вашему гостю. Если он собирается покупать подержанный автомобиль, то ни в коем случае нельзя его ремонтировать на российских заправках.
Вероника Боде : В смысле, заправляться?
Юрий Гейко : Ремонтировать или заправляться?
Слушатель : Ремонтировать авто. Из неназванных источников: к сожалению, в России они не выдерживают технологию. Если на Западе развинчивают и эти гайки выбрасывают, то наши ставят обратно.
Юрий Гейко : Мы найдем Володе достойный сервис, чтобы он мог ремонтироваться.
Владимир Пирожков : Спасибо большое, спасибо за совет.
Юрий Гейко : Вопрос с сайта « Avtolikbez . ru » задает посетитель под ником Куб: «Как была устроена работа там? Трудились ли вы в одиночку? Была ли эта команда различных дизайнеров со своими взглядами, собранная в одном КБ, или это разные конкурирующие команды, а дизайн конкретной модели определялся неким советом фирмы? Как это было?»
Владимир Пирожков : Я понял. Это очень хороший вопрос. Поскольку автомобиль или любой промышленный объект - это достаточно сложное комплексное изделие, в одиночку это не поднять. Если ты хочешь сделать вещь, конкурентоспособную и желанную во всех точках мира, это не поднять в одиночку совершенно точно. Поэтому – это команда. А еще точнее, это конкурирующие команды.
Юрий Гейко : Которые делают как бы один и тот же проект?
Владимир Пирожков : Да. Приходит заказ, например, на « Toyota Corolla ». « Toyota Corolla » продается в количестве 2 миллиона экземпляров в год. Представляете, 2 миллиона людей заинтересовать, чтобы они купили этот автомобиль?! Соответственно, он должен быть какой-то очень-очень хороший.
Юрий Гейко : Идеальный.
Владимир Пирожков : Да. Это очень хороший автомобиль должен быть. Поэтому работают 4 или 5 команд по миру. Наша команда была европейская. Соответственно, наша команда состояла из четырех человек - по работе над дизайном этого автомобиля. Потому что инжениринговая команда – это отдельная история. Что было хорошо, скажем так, в японской компании: там очень четкая система процессов отслеживания информации. Например, если у меня возникает вопрос по, скажем, каким-то агрегатам внутри автомобиля, я посылаю этот вопрос в Японию. Там 9 часов разница. Там есть круглосуточное бюро, которое дает ответы на эти вопросы. Я получаю через 10 минут ответ…
Юрий Гейко : Понятно! Здорово!
Владимир Пирожков : …в чертеже, в цифровой информации, - и могу вкладывать это в свою разработку и отсылать в Японию.
Юрий Гейко : А вот продолжение вопроса: «Были ли в вашей работе компромиссы? Скажем, не лежит у вас душа к этой модели, а делать ее интерьер надо.»
Владимир Пирожков : А вот тут как раз национальная черта (я вернусь обратно). На французской фирме « Citroen » компромиссов очень много. Потому что когда ты создаешь какой-то вид, имидж, дизайн автомобиля, приходит инженер и говорит – это невозможно сделать. Он попрощался и ушел. Приходится переделывать и находить компромиссы, которые, может быть, не так красивы, не так эффектны. В японской компании немножко другая ситуация. Он говорят – о! это интересно мне, я посижу еще 2 часа. Пусть моя Хироко посидит дома с моими Саки и Тоторо, а я в это время поработаю над этой концепцией, потому что она красива. Мне это нравится и я, как инженер, должен это сделать. У японцев вот такой подход. Они молодцы в этом отношении.
Вероника Боде : Володя, дилетантский такой вопрос: есть ли связь между внешним видом автомобиля, его дизайном, и его внутренними качествами: ходовыми еще какими-то другими?
Владимир Пирожков : Это абсолютная вещь. Потому что, например, про ходовые качества я могу, может быть, менее компетентно рассуждать, но по внешнему виду у нас всегда под определенный экстерьер есть определенный интерьер. Так называемый «от кутюр». Мы не можем ставить интерьер от другой машины в эту.
Вероника Боде : Я не об интерьере говорю, а, скажем: от формы зависят ходовые качества?
Владимир Пирожков : Да, конечно. Если у вас мощная машина, например, в 500 лошадиных сил или 700 лошадиных сил с внешним видом «Запорожца», то это будет несоответствие, скажем так, заявленных качеств тому, что человек ожидает за эти деньги.
Вероника Боде : Кстати, в России такое можно увидеть на стритрейсинге: например, «Запорожец» с мощным двигателем.
Владимир Пирожков : Даже не сомневаюсь.
Юрий Гейко : С сумасшедшим!
Вероника Боде : А, скажем, безопасность от дизайна каким-то образом зависит?
Владимир Пирожков : Да, обязательно. Вот у вас есть 6 метров металла, в которых вы сидите и чувствуете себя безопасно, потому что этот металл будет мяться вокруг вас, пока вы еще будете рассуждать, в какое кафе пойти, и вы не заметите этого. Если вы едете в автомобиле « Smart » (есть такой « Mercedes » маленький), он всего 1,5-2 метра в длину. Так вот, в этих 1,5 метрах на скорости 140 километров в час чувствуешь себя не очень защищенным, если честно. Потому что вы едете «в телевизоре», и при любом ударе… Хотя они это все проверили. Они говорят – да, на 140 километрах в час не проблема. Не верю! (Станиславский.)
Смех в студии
Владимир Пирожков : Все-таки когда 6 метров вокруг, это уютнее. Поэтому хрупкие девушки, если вы заметили, любят большие «джипы». Они залезают на эту подножку, забираются на этот «экскаватор», наверх, закрывают за собой дверь и чувствуют себя…
Юрий Гейко : И попробуй ее достать там!
Владимир Пирожков : Да, и она не видит вас, вы не видите ее, и она абсолютно хорошо себя чувствует со своими детьми сзади.
Вероника Боде : Говорят, у « Daewoo Matiz » неплохие краш-тесты, например. А у него впереди «жизни» очень мало, как говорится.
Владимир Пирожков : Согласен, но это технологии как раз. « Smart » - тоже очень технологичная машина. Это новое поколение автомобилей, которые очень маленькие снаружи, очень большие внутри и безопасные. То, что сейчас происходит на японских автомобилях, уже давно - они очень безопасны, корейские автомобили сейчас приходят к этому. И китайцы придут когда-то, а, может быть, и мы.
Вероника Боде : Иван Иванович из Москвы нам дозвонился, здравствуйте!
Слушатель : Добрый день! Я сам работаю конструктором. Скажите, пожалуйста, при зарплате конструктора 8 тысяч рублей чистыми можно создать приличный автомобиль? Есть какие-то опытно-конструкторские разработки? Или это блеф?
Владимир Пирожков : Я думаю, что каждый человек за свою качественную работу должен получать качественное вознаграждение. Если вы работаете на серьезном предприятии, которое готово и хочет выходить на мировой рынок с качественным продуктом, вам должны платить больше. Если вы работаете на другом предприятии, вам платят так, как вам платят. Я считаю, что человек, который хочет выходить с серьезным продуктом на внешние рынки, должен уважать свой продукт, своих людей и отношение к этому продукту.
Вероника Боде : Володя, свой первый в жизни профессиональный гонорар за что вы получили?
Владимир Пирожков : (Смеется) Это было охотничье ружье. Я был в армии. Молодой солдат. Вместо того чтобы идти и разгружать вагоны, я попросил сделать что-то творческое. Этим творческим, в понимании нашего офицера, было его потертое ижевское ружье. Я предложил, во-первых, отворонить его, потому что есть система реставрации оружия, а, во-вторых, сделать очень модный приклад из вишневого дерева, чем я занимался в течение полутора месяцев. Нужно же, чтобы шесть раз высох лак…
Смех в студии
Вероника Боде : Чтобы он подольше сох…
Владимир Пирожков : Чтобы правильный цвет был у дерева. Да, да, да, потому что вагоны-то идут и идут, а лак сохнет. Вот поэтому я полтора месяца делал ружье.
Смех в студии
Владимир Пирожков : Когда я его сделал, заказы пошли просто сумасшедшими темпами (поскольку это была группа советских войск в Германии, то наши офицеры там занимались охотой). Много было работы потом.
Юрий Гейко : А гонорар?
Вероника Боде : Да, гонорар-то был какой?
Владимир Пирожков : Конфеты!
Смех в студии
Вероника Боде : Так! Подробнее, пожалуйста: что за конфеты?
Владимир Пирожков : Вот вам весело, а на самом деле у нас тогда просто была большая беда с сахаром. Не было глюкозы, недостаточно было в армии глюкозы. Было очень много сигарет – 18 пачек в неделю мы должны были выкуривать. А я не курил, например.
Юрий Гейко : Почему должны были?
Владимир Пирожков : Должны были.
Вероника Боде : Потому что выдавали, да?
Владимир Пирожков : Да, выдавали. А сахара было мало. Поэтому за конфеты была серьезная конкуренция.
Юрий Гейко : А организм требовал.
Владимир Пирожков : Да. Мы же работали, мы что-то копали там. Поэтому, в принципе, сладкие какие-то лакомства были в очень большой цене. Собственно говоря, эта коробка конфет, которая была мне дана, это эквивалент очень хорошей валюты.
Вероника Боде : Это самый дорогой, наверное, гонорар в жизни был?
Владимир Пирожков : Да, такой приятный, незабываемый.
Вероника Боде : Вы окончили Свердловский архитектурный институт. Можете ли вы сказать, что, оказавшись с таким образованием в Европе, вы были достаточно хорошо подготовлены для работы там дизайнером?
Владимир Пирожков : Лучше, чем мы можем представить себе. Дело в том, что наше российское образование (я это хочу подчеркнуть) очень академично, но оно очень качественно. Во всяком случае, было тогда. Когда я приехал со своим образованием в Европу, я буквально на следующий год уже обучал студентов в самой дорогой школе мира. Я обучал подготовительные группы рисунку, просто академическому рисунку. Стоит обнаженная девушка, ее надо рисовать. У вас есть 15 минут, потом мы меняем позицию.
Юрий Гейко : Кстати, Володя очень хорошо рисует обнаженных девушек. Я был на его сайте.
Владимир Пирожков : Я бы без иронии об этом говорил. Это очень хорошая тренировка почерка – не терять уровень рисования. Потому что если мы можем рисовать живое тело, мы можем рисовать любой статический объект, да и динамический тоже. Поэтому всем рекомендую попробовать рисовать животных, попробовать рисовать природу, - какие-то такие вещи, которые не связаны с промышленностью. Потом промышленность сама придет.
Юрий Гейко : То есть российское образование – неплохое образование?
Владимир Пирожков : Это очень хорошее образование, я считаю. А потом уже нужно специализироваться на Западе.
Вероника Боде : В западном дизайне формы, связанные с формами живого тела, используются?
Владимир Пирожков : Конечно. Западный дизайн, он и есть, собственно говоря, единственный дизайн. Есть еще, конечно, восточный дизайн. Естественно, это все используется. Как раз первый мой учитель Луиджи Колани был основателем так называемого биодизайна. Однажды он мне сказал: как ты сделал бы клавиатуру для компьютера? Я говорю – может быть, изменил бы немножечко угол положения рук. Он говорит – да, а на что бы ты хотел положить руки больше всего? Я говорю: наверное, на женские ягодицы, например. Он говорит: правильный ответ, это должны быть теплые кнопки, это должно быть немножечко выпукло и должно быть прямо как вот это сделано.
Смех в студии
Юрий Гейко : Класс!
Владимир Пирожков : Или мяч. Нам удобно и приятно держать мяч.
Юрий Гейко : Нет, лучше ягодицы все-таки.
Смех в студии
Владимир Пирожков : Вот, вы знали ответ…
Вероника Боде : У каждого свой вкус! Володя, как вы обычно работаете? Вам нужен компьютер, письменный стол, какие-то особые условия?
Владимир Пирожков : Сейчас нужен компьютер. Раньше - только ручка и бумага. Я сейчас работаю также ручкой и бумагой, то есть создаю какие-то концепты, какие-то интересные идеи, потом эти идеи берут ребята, которые больше понимают в компьютерах, например, и больше разбираются в программах, и работают в этих программах. Но я сейчас очень много пользуюсь компьютером, в основном, в информативных целях. Я собираю информацию. А есть очень хорошие специалисты по компьютерам. Я не очень компьютерный человек.
Вероника Боде : А вы с детства хотели стать дизайнером, художником? Как это все сложилось-то?
Владимир Пирожков : Да я даже не знаю… В детстве я просто рисовал – начиная со второго класса, на партах рисовал ручкой, потом приходилось оттирать. Очень сложно было, кстати. У нас ручки были такие качественные в Советском Союзе! Если еще и красная попадется, - вообще отлично! Потом приходилось оттирать все это дело. Дальше я просто начал копировать какие-то очень красивые рисунки, которые мне нравились. Потом меня заметил Марк Васильевич Демидовцев, бывший главный дизайнер Волжского автозавода, потому что я человек тольяттинский. Он заметил и сказал: а почему бы тебе не пойти дальше? Я говорю: круто, за это можно еще и деньги получать!
Смех в студии
Владимир Пирожков : Но тогда о деньгах разговора не было. Потому что, в принципе, все работали…
Юрий Гейко : Да, за одинаковые деньги все работали.
Владимир Пирожков : Да, да. Когда делаешь любимое дело, и еще это можно назвать работой – это хорошо. Потом я пошел в архитектурный институт по его совету в Екатеринбурге (тогда в Свердловске). Сейчас это Уральская академия художественной архитектуры, по-моему.
Юрий Гейко : Володя, есть вопрос с сайта: «Были ли случаи сожаления о проделанной работе?» Может быть, что-то было упущено или о чем-то вы сожалеете? Но мне бы хотелось закончить нашу передачу на другой ноте. Вы приехали на Запад. Ведь не сразу вы нашли себе место под солнцем. Был какой-то переломный момент, когда вдруг случилось?
Вероника Боде : Как, вообще, удалось пробиться?
Юрий Гейко : Да, ведь это непросто!
Владимир Пирожков : Наверное, правильно была выбрана схема движения, скажем так, и маркетинговая линия – куда идти после чего. Сначала у меня была практика у этого супердизайнера, потом он мне рекомендовал посмотреть школы вокруг. Я выбрал самую лучшую. Был одним из лучших учеников, что не очень сложно в классе. Потом, когда ты лучший ученик в классе в лучшей школе мира, то тебя, естественно, заметят лучшие фирмы. Потом у меня был один проект, где я, скажем так, потерял 500 тысяч долларов « Toyota », за что мне презентовали веер, на котором было написано «Ошибка - путь к успеху».
Смех в студии
Вероника Боде : Наша программа подходит к концу. И на прощание – наша традиционная рубрика «Автомобильные байки и анекдоты». Своими историями делится журналист Матвей Ганапольский.
Матвей Ганапольский : Сейчас, когда машин море, и ты прямо эстетствуешь, смотришь – то ли тебе в такой ценовой категории, то ли в такой, то ли что-то такое «люкс» взять, то ли какую-то попроще, а в некоторых семьях по две или даже по три машины, - уже, конечно, то, что происходило раньше, в советские времена, - это вспоминается необычайно романтично. Достать машину в то время было невозможно.
Мой отец был инвалид I группы. Ему выдали машину, легендарную 968-М - «Запорожец». Отец у меня практически ничего не видел. Он был слепой последние 15 лет. Я на ней ездил, возил его, ездил сам. Конечно, до людей, имеющих «Жигули», мне было далеко, потому что это было круто – «Жигули»! А у меня был этот ЗАЗ. Но дело в том, что он гнил. И, в конце концов, он прогнил. Автолюбители поймут меня: он прогнил там, где арки передних колес. Мы стали в очередь на новый корпус. Нас записали на год вперед, а я взял такие картонки и положил, чтобы мне в лицо не брызгало.
Короче говоря, приехала наша родственница в дорогущей шубе. Она с мамой и папой разговаривала, после этого я должен был ее куда-то везти на другой конец Киева. Она села в машину в этой своей шубе невероятной, безумно дорогой, которую она тоже неизвестно как достала, и я ее повез. А была осень, хлябь, месиво. Короче говоря, мы ехали. И что произошло: мы въехали в очень большую лужу, колеса очень сильно ударили водой в эти прогнившие места. Вода пробила подмокший картон, и вода снопом хлынула на нас.
Но теперь вдумайтесь, что произошло с этой несчастной женщиной! Она сидит в машине. Она же про это ничего не знает! И вдруг совершенно неожиданно снизу машины: там, где ноги, - оттуда поток воды ей в лицо, на шубу, с какими-то окурками - под гигантским напором. Она завопила так!!! Причем, она завопила не «О, боже!», она завопила главное слово, которое должна была завопить женщина в этот момент: «Шуба!!!!». В общем, я имел потом геморрой, неприятности. Мы сдавали эту шубу в химчистку. Моя мама расчесочкой ее… Но шуба уже не была такой, как прежде, как, собственно, и молодость, которая уходит. Эта женщина после этого обо мне говорила очень плохие слова. Вот такие воспоминания.
А теперь, когда кому-то скажешь – послушай, а ты делаешь коррозионку в машине? Человек смотрит на тебя, как на больного! Какая коррозионка в современных машинах?! Там гарантия на корпус 15 лет! А здесь вот такое было. Но все равно - да здравствуют наши первые автомобили; да здравствуют эти кособокие «Запорожцы»; да здравствуют эти жуткие «Москвичи», которые неизвестно как заводились; да здравствуют легендарные «Победы», которые уже в то время были легендарным; да здравствуют «Волги», которые любили грузины; да здравствует это наше прошлое! Когда я вспоминаю романтично свой «Запорожец», я вспоминаю, конечно, не его, я вспоминаю просто свою молодость.
