Елена Фанайлова: Говорить о какой-то конкретной книге Татьяны Устиновой бессмысленно, это все равно что рассуждать о том, чем сегодняшний бабушкин борщ или, допустим, гамбургер из "Макдональдса" лучше вчерашнего. То есть книги эти приготовлены по одинаковому рецепту: детективная интрига, несложная, но и не слишком простодушная; пара симпатичных героев, которые через криминальные невзгоды обретают счастье; знание жизни российского интеллигента, вдруг ставшего "средним классом"; занимательность, оптимизм и, не побоюсь этого слова, некоторая назидательность - добро побеждает зло в соответствии с принципами героев. Любителям борща и еды из "Макдональдса", к которым отношу себя и я, все равно, что эта еда предсказуема. Мы находим ее вкусной и полезной, а книги Устиновой - прекрасным релаксантом и психотерапией для летнего сезона.
Я записывала Татьяну Устинову во время ее встречи с поклонниками на книжном фестивале. Прозвучал вопрос: что нужно ей для работы?
Татьяна Устинова: Нужно, чтобы я много знала и хорошо разбиралась в ситуации, которую я описываю. Сейчас книжка о врачах, и у меня кабинет весь завален медицинской литературой, я сошла от нее с ума. Я человек, не выносящий вида крови, я читаю про пневмотораксы, про ожоги третьей степени, про то, что нужно применять при панкретодуоденальном иссечении. И чем это больше удается, тем лучше получается финал. Единственное, что всегда присутствует, это я всегда знаю первое и последнее предложение. И я, когда читаю, условно говоря, в 365-ый раз "Мастера и Маргариту", - человек пишет и знает, что последней фразой романа будет "...пятый прокуратор Иудеи, всадник Понтий Пилат", - и это так любопытно, потому что я человек абсолютно не масштаба Булгакова, и вообще я автор детективных романов и точка, но все равно, когда я пишу историю, я всегда знаю последнее предложение и первое. И мне это очень нравится - вот эта ударная точка, придуманная заранее.
Роман "Мой личный враг" я написала исключительно из-за последнего предложения, где герой говорит героине: "Я всегда знал, что женат на сумасшедшей". Мне так это хотелось написать, и ради этого я написала детектив.
Елена Фанайлова: Как правило, детективная развязка у Татьяны Устиновой совпадает со счастливым любовным финалом, но писательница открещивается от всего, что не есть собственно детектив.
Татьяна Устинова: Мне интересно детективную историю писать. Я писала для "Космополитен" рассказ про любовь. Попросил рассказ "Космополитен" - пишу, а у них формат, то есть у них ограничения есть по объему, между прочим, не маленькое - типа 20 страниц печатного текста. Вот я 20 страниц печатного текста пишу-пишу - и все про любовь. И я пишу-пишу - и все опять про любовь. И я понимаю, что если я сейчас на этой 21-ой странице никого не укокошу... А вы понимаете, что такое рассказ, - это три героя, ну, четыре. И я думаю: ну, сейчас хоть кого-нибудь из них, а то я уже не допишу его никогда. Я дописала, поставила точку, отдала это в "Космополитен" и сказала: "Ребята, я вас все обожаю. Писать про любовь - я не знаю, я не понимаю, как это, и давайте я больше не буду". И с тех пор не пишу. Все детективы шпарю.
Елена Фанайлова: Татьяна Устинова детективы не только пишет. Она их еще и читает.
Татьяна Устинова: Я читаю все подряд, все детективы, которые попадаются мне на глаза. Я люблю Энтони Троллопа. С удивлением узнала о том, что его очень любил Лев Толстой, потому что Троллоп - английский романист, который говорил всегда, что конец любого романа, как и конец детского обеда, должен состоять из засахаренных орехов и чернослива. Я люблю Стивена Лекока, О ' Генри, я очень люблю Островского. И мне когда жалуются продюсеры и говорят: ну, что же мы будем в 15-й раз ставить Островского, - я им всегда говорю: во-первых, он очень много написал, его ставить - не переставить. Во-вторых, вот драматургия-то где, вот где диалоги! Может быть, черт с ними с ментовскими войнами уже, давайте про Фрола Федулыча? Там замечательно, там полным-полно, во-первых, юмора, во-вторых, эротики. Пьесы Островского читать - это счастье.
Елена Фанайлова: Татьяна Устинова вообще автор, на счастье очень даже настроенный, героев своих настраивающий, а заодно и читателей.
Татьяна Устинова: Вы знаете, потому что, наверное, я в это искренне верю. А писатель Чехов, великий депрессивный русский писатель, которого цитируют все и всегда по поводу великой русской депрессии, великий русский писатель Чехов однажды сказал: "Жизнь очень проста, и нужно приложить много усилий, чтобы самому себе ее испортить. Это абсолютная правда жизни! На самом деле существует считанное количество обстоятельств непреодолимой силы, они умещаются все на пальцах одной руки. Это может быть собственное нездоровье и это болезни и смерти близких. Все! Все остальное изменяемо - от и до. И убиваться проще, чем не убиваться. Я знаю совершенно точно, что один из семи смертных грехов - это уныние. Я просто искренне в это верю. Я искренне верю в то, что все можно поменять, находясь в любой точке пространства, особенно нам: мы все живем в Москве. Если бы мы жили в Ново-Шахтинске и не имели ни сил, ни средств оттуда выехать, где три года и люди все оттуда ходят на работу в шахту и не знают, придут ли они обратно домой, - это одни дела. И оттуда можно уехать, на самом деле. Понимаете, может, тогда отрасль закроют, Аман Тулеев возьмет в голову, что уже хватит там морить всех. Но нет, мы не можем, мы убиваемся. А это нехорошо.
Елена Фанайлова: Хороши, согласно Устиновой, персонажи с активной жизненной позицией. Несколько ее героев - олигархи. Читатели спрашивают, так ли уж они хороши на самом деле?
Татьяна Устинова: К сожалению, я не могу похвастаться знакомством с большим числом олигархов, но вот с теми, которых я знаю, и, собственно, с которых списана все эти мужики, которые присутствуют в романах, с теми история такая. Значит, во-первых, во-вторых, в-пятых, в-двадцатых и в-тридцатых они - очень много работающие люди. За что, с моей точки зрения, они достойны всяческого уважения. А плоды их трудов праведных оценивает в основном Басманный суд, и потом их в Краснокаменск сразу, оценив плоды. Те, которые успели в это время в Лондон переселиться, тех не оценивает Басманный суд. Но в той части, в которой я знаю, люди эти достойны уважения как люди, бесконечно много работающие. Вот все, что написано в газете "Завтра", да простит меня ее редактор, про то, как все украли все и на них все упало с неба, - вот это вранье, так не бывает.
Елена Фанайлова: Как в книжках у Татьяны Устиновой - тоже не всегда бывает. Но тем литература и отличается от журналистики. У Устиновой всегда торжествует мораль, любовь и вера в лучшее. А это не слишком связано с реальными историями преступлений.
Татьяна Устинова: Никогда никакие реальные криминальные ситуации в основу романов не ложатся. И мы это когда-то даже обсуждали с людьми пишущими, которые работали в правоохранительных органах, с той же Марининой, которая в аналитическом отделе МВД что только не видела и не слышала. Реальная криминальная ситуация - это ужасно: кровь, грязь, боль, отчаяние близких и такая более-менее рутинная работа правоохранительных органов. А что такое детектив? Детектив - это сладкая тайна. Вот ты пледом накрылся или, наоборот, если лето, сел в гамак, качаешься и думаешь: кто же, черт побери, замочил старушку-то? Стивен Спилберг однажды сказал, когда его упрекали в том, что он не снимает концептуальное кино день и ночь: "Вы понимаете, я даю людям возможность за два часа пережить то, что они никогда не переживут в реальной жизни". Ни один из нас не Индиана Джонс, мы не поедем на поезде, в подземелье с гадюками не полезем, и скорпионы не будут ползать у нас в голове, вселяя в нас леденящий ужас. Но когда мы это смотрим, мы сопереживает. Вот, собственно, это и есть детектив. Когда ты читаешь - понимаешь, что этого с тобой, бог даст, никогда не случится, но сейчас страшно. И отлично.
