Ссылки для упрощенного доступа

70-летие эпохи Большого террора. Август 37-го


Ирина Лагунина: В России и мире продолжают отмечать 70-летие эпохи Большого террора. Август 37-го, возможно, является ключевым моментом в карательно-террористической советской истории этой поры. Именно поэтому мой коллега ВТ, продолжая начатую им на прошлой неделе хронику событий 37-го, решил сконцентрировать внимание слушателей на событиях августа 70-летней давности.



Владимир Тольц: Еще Ахматова на горьком личном опыте подметила, что август – роковая для России пора. Это действительно так. Можно вспомнить и август 1914, когда началась война, завершившаяся для Российской империи ее гибелью, и август 1917–го, когда политическая близорукость Керенского остановила двинувшегося на подавление грядущего большевистского путча Корнилова. И август 1968-го, когда гусеницами советских танков была раздавлена не только «пражская весна», но и – на долгие годы – традиционно доброе отношение к России чехов и словаков, тоже вспоминается. И многое другое… Однако, август 37-го «перешиб» кажется все. Но чтобы оценить это, надо переместить наше внимание на предшествовавший августу вечер 31 июля 37-го года.



Арсений Рогинский: 31 июля политбюро утвердило поданный туда накануне оперативный приказ НКВД № 00447 под названием «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов». Надо сказать, что все совершенно секретные приказы НКВД имеют в своей нумерации два нуля, просто секретные – один нуль. Этот, конечно, был совершенно секретный.



Владимир Тольц: Говорит один из исследователей истории 37-го года председатель правления Международного «Мемориала» историк Арсений Рогинский. Отмечу попутно, что текст оперативного приказа НКВД № 00447, о котором рассказывает Арсений Борисович, долгие годы оставался историкам неизвестным. И только после августа, - тоже, опять-таки, августа! -1991-го, - документ этот извлекли на свет Божий.



Арсений Рогинский: Согласно этому приказу определялись контингенты, которые подлежали репрессии. Это бывшие кулаки, оставшиеся в деревне или осевшие в городах, бывшие члены социалистических партий, священники, бывшие белые, то есть люди, сражавшиеся в Белой армии в годы гражданской войны, а также уголовники, люди, ранее судимые по общим уголовным статьям и, как указано, не порвавшие со своим уголовным прошлым. Приказ, устанавливавший количественные лимиты на каждый регион, сколько человек должно было быть расстреляно и сколько человек должно было быть осуждено в лагеря на срок восемь или больше лет.



Владимир Тольц: Приведу наугад несколько примеров того, о чем говорит историк Арсений Рогинский, предварительно напомнив то, о чем рассказывалось на прошлой неделе: «первая категория» означает расстрел, «вторая» тюремно-лагерное заключение.



Азербайджанская ССР: «первая категория» 1500 человек, «вторая категория» 3750 человек, всего 5250. Белорусская ССР: «первая категория» 2000, вторая – 10000, всего 12000 человек. Горьковская область: первая категория 1000 человек, вторая – 3500, всего – 4500. Ленинградская область: по первой категории 4000, по второй – 10000, всего 14000 человек. Московская область: к расстрелу по первой категории – 5000 человек, в лагеря по второй – 30000 , всего 35000 человек.



Владимир Тольц: Ну, и так далее. От А до Я: от Алма-Аты до Ярославля. А еще в лагерях НКВД согласно этому приказа надлежало расстрелять 10 тысяч заключенных.


Историк Арсений Рогинский отмечает:



Арсений Рогинский: Первоначальное действие приказа предполагалось до 10 декабря 1937-го года, то есть до выборов в Верховный совет СССР, до первых выборов. Надо сказать, что это было может быть не самым важным, но одним из важных мотивов для проведения этой генеральной чистки той категории, которая называлась на языке НКВД «бывшие люди». То есть не только бывшие чиновники царской власти или бывшие полицейские, но и бывшие члены различных политических партий, священники, все это относилось к категории «бывшие люди», то есть не наши, не новые, не социалистические люди. И вот к 10 декабря операция должна была быть закончена. По каждой области определены лимиты, а в каждой области были сформированы тройки, специальный орган, осуждающий этих людей. При этом для ареста этих людей даже не требовалось санкции прокурора, что было удивительно, просто арест проводился по спискам, составленным в НКВД. Первоначально предполагалось к осуждению около трехсот тысяч человек, но операция длилась, длилась и длилась, и в конце концов было осуждено не менее 818 тысяч человек, из них половина к расстрелу.



Владимир Тольц: Реализация в жизнь смертельного приказа №00447 началась 5 августа 1937 года. Поэтому некоторые историки и отсчитывают от этой роковой августовской даты старт эпохи массового террора. Но сов.секретным 447 приказом августовские кары, обрушенные на народ в 37-м не исчерпывались.



Арсений Рогинский: Прошло буквально несколько дней и появляется в свет новый приказ. 9 августа он утвержден политбюро, а 11 августа подписан Ежовым, приказ за номером 00485. Это положивший начало так называемым национальным операциям. Это был приказ, начинавший польскую операцию. Согласно этому приказу, аресту подлежали все оставшиеся в СССР военнопленные польской армии, перебежчики из Польши, независимо от времени их перехода в СССР, политэмигранты из Польши, бывшие члены польских политических партий и, что очень важно, как было указано в приказе, наиболее активная часть местных антисоветских националистических элементов польских районов. В СССР было довольно много польских районов. Этот приказ определял иной способ осуждения, нежели приказ 447, а именно альбомный. На этих людей после следствия заполнялись маленькие альбомные справочки: фамилия, имя, отчество, дальше состав вины и дальше предлагаемая мера. Опять-таки, «первая» или «вторая» категория, как и в предыдущем приказе, или расстрел или восемь лет заключения. Подписывал этот альбом, эти листочки обычно большого бумажного формата, как теперь говорят А4, подписывал местный начальник НКВД и прокурор, они назывались «двойкой», хотя термин такой не существовал на практике в то время. И эти альбомы посылались в Москву, где альбомы должны были подписать два человека – Генеральный прокурор СССР Вышинский и народный комиссар внутренних дел Ежов. Вот по этому приказу, который начался буквально с 15 августа по всей стране, было осуждено до ноября 38 года около 140 тысяч человек, причем более 110 из них расстреляны.



Владимир Тольц: О развернутых советской властью в августе 37-го военно-карательных акциях против собственного народа рассказывал историк Арсений Рогинский. Добавлю в заключение, что «кулацким приказом» и началом «польской операции» дело тогда не ограничилось. В том же августе ЦК ВКП/б/ распорядился о проведении «в каждой области по районам 2-3 открытых судебных процессов». Над «врагами народа», разумеется. (Карательным операциям таким образом партия придавала социально-педагогическое значение.) А НКВД озаботился о детях «врагов народа» и их матерях: сов.секретным приказом №00486 был установлен порядок ареста и осуждения на 5-8 лет женщин - ЧСИР («членов семей изменников родины») и помещения их детей в детские дома и ясли. Дети старше 15 лет, признанные «социально-опасными», подлежали аресту. Всего по этой операции было арестовано более 18 тысяч жен и «изъято» более 25 тысяч детей. А еще, поскольку август 37-го оказался урожайным не только на расстрелы, но и на посадки, в этом месяце было «заложено» 7 новых лесных лагерей. А закончился месяц заботами о сельском хозяйстве – телеграммой Совнаркома и ЦК «О борьбе с клещом и ликвидации последствий вредительства в деле хранения зерна». Началась новая волна посадок. Не зерна и клещей, конечно же. – Крестьян!…


Материалы по теме

XS
SM
MD
LG