Ирина Лагунина: 20 лет назад на Красной площади впервые прошла массовая демонстрация крымских татар с требованием восстановить права этой этнической группы и немедленно решить вопрос о возвращении людей на родину – в Крым. Тогда советское руководство впервые признало, что есть такая проблема в государстве – судьба крымских татар. И тогда же об этом впервые заговорила пресса – тема перешла из самиздата на страницы государственных газет. Но проблемы крымских татар не теряют своей актуальности, несмотря на то, что сейчас большая часть народа, выселенного Сталиным с полуострова, уже значительное время живет на родной земле. Тем не менее, татары в Крыму по статусу остаются скорее переселенцами, чем полноценными гражданами. О ситуации, в которой оказались крымские татары, рассказал в интервью нашему корреспонденту народный депутат Верховной Рады Украины, председатель Меджлиса крымско-татарского народа Мустафа Джемилев.
Мустафа Джемилев: Я бы разделил эти проблемы на две части. Первая - правовые проблемы, это проблемы восстановления юридических прав крымских татар как этноса. Закон о восстановлении прав депортированных, который принят в 2004 году, но наложил на него вето экс-президент Кучма, до сих пор не вошел в силу, потому что надо снова выносить на сессию Верховной рады, снова рассматривать и снова принимать. У нас была договоренность с Ющенко о том, что к 18 мая этого года будет рассмотрено и подписано президентом. Но вы знаете, произошли события, Верховная рада распущена. И теперь ожидаем, что этот вопрос будет поднят на сессии следующего состава Верховной рады. Другой законопроект, который в течение многих лет находится в Верховной раде - это закон о статусе крымско-татарского народа в Украине, где в основном затрагиваются политические проблемы, вопрос восстановления политических прав крымских татар. То есть признание крымско-татарского народа, как коренного народа Украины и в соответствии с 11 статьей конституции, которая гарантирует права коренных народов. Там и вопрос о статусе крымско-татарского языка. До сих пор крымско-татарский язык не является официальным на его исторической родине, а когда язык не является официальным, он обречен на вымирание. Вопрос о восстановлении исторической топонимики. После депортации крымско-татарского народа одновременно с уничтожением всех наших культурных ценностей в одночасье переменили географические наименования. Вдруг более полутора тысяч населенных пунктов стали Ивановками, Петровками, Лениными. Сейчас речь идет о восстановлении исторических имен. Это очень важно, потому что если будет восстановлена историческая топонимика, она внесет изменение в мышление людей, что люди поймут, что здесь все-таки не какое-то общежитие, а родина определенного этноса, который имеет свои права.
Андрей Бабицкий: Один из самых конфликтных и острых вопросов во взаимоотношениях крымских татар с местными властями и населением - это земля и так называемая проблема самозахватов. Источник конфликта не татары, говорит Мустафа Джемилев.
Мустафа Джемилев: При принятии земельного кодекса не были учтены особенности Крымского полуострова. То положение земельного кодекса, где говорится, что земля передается в частную собственность тем, кто на ней работал, то есть членам колхозов и совхозов, она неприемлема для крымских татар, потому что в силу известных обстоятельств крымские татары не могли быть членами колхозов. И в результате получилось, что крымские татары в среднем, я имею в виду крымские татары, проживающие в сельской местности, в среднем на одного человека где - то двое меньше имеют земли, чем граждане других национальностей, в первую очередь русские. Так же проблема с выделением земельных участков под строительство жилья. Потому что крымские татары не могут, особенно сейчас возвращающиеся, купить дом, цены страшно дорогие. А крымские татары, выезжающие из Узбекистана, если они даже все продадут, у них едва хватает на дорогу. Поэтому речь идет о том, чтобы выделялись земельные участки. Но земля имеет товарную стоимость, поэтому местные советы предпочитают землю продавать, раздаривать, раздавать за взятки, но никак не бесплатно крымским татарам и отсюда начинаются самозахваты. То есть люди явочным порядком приходят, занимают и потом стычки и потом идет пропаганда того, что мы дестабилизируем ситуацию, нарушаем законы.
До депортации примерно 70% населения Южного берега, Ялта, Алушта составляли крымские татары, сейчас процент крымских татар не более полутора. Еще в 88 году был указ за подписью Рыжкова, полусекретный указ, где определялась черта оседлости, крымских татарам возбранялось прописываться в тех или иных районах. Перечень этих районов, говорилось о том, что татар нельзя пускать в районы, имеющие выход к Черному морю. И так получилось, что крымские татары оседали там, где они могли. И конечно, покупали жилье, которое им по карману было, а это было по карману в сельской местности и в отдаленных от престижных мест районах. Теперь, когда мы вроде бы равноправные граждане, идет еще и внутренняя миграция. То есть люди, проживающие в определенных районах, не имеют средств к существованию, нет там работы, они стараются вернуться в первую очередь в места, откуда были депортированы их предки, а во-вторых, это уже экономическая сторона дела, на Южном берегу или в центре больше есть перспектива что-то заработать себе на жилье. Сейчас около трехсот поселков новых крымско-татарских построены на самозахватах, которые в большинстве были узаконены. Там, конечно, очень много проблем –дороги, электричество.
Андрей Бабицкий: Средства, выделяемые Киевом на обустройство крымских татар, настолько незначительны, что как-то заметно улучшить положение людей они не в состоянии, утверждает Мустафа Джемилев.
Мустафа Джемилев: Государство по отношению к крымским татарам взяло такую позицию: да, оно признает, что незаконное было выселение, да, государство будет поддерживать процесс возвращения, но вопрос реституции, то есть возвращения того, что незаконно было отнято, так не стоит. Как-то и понятно, потому что выселять из тех домов, которые населяли крымские татары, а сейчас живут выходцы с внутренних областей России. Государство говорит, что в меру своих экономических возможностей оно будет оказывать помощь в обустройстве крымских татар и действительно ежегодно вкладывает в свой бюджет средства на решение социальных проблем. Но эти средства очень далеко от того, чтобы полностью удовлетворить. На этот год выделяется 70 миллионов гривен - это в переводе на доллары где-то 12 миллионов долларов. Правда то, что указали в бюджете - это еще не значит, что сто процентов получишь. А проблем очень много. Нас очень волнует проблема сохранения национальной идентичности. Возвращаясь на родину, мы хотим восстановить свою систему национального образования. Но за 16 лет независимости Украины мы смогли открыть всего 15 школ на языке - это значит, что только один из десяти детей школьного возраста может ходить в эту школу. Идет процесс ассимиляции, потери национальной идентичности. Строительство одной школы, если по европейским стандартам, а иначе нельзя, потому что нормальная должна быть школа, стоимость такой школы в пределах трех с половиной - четырех миллионов евро. Если учесть, что государство отпускает около десяти миллионов долларов, что строить на них - или дороги или газ проводить или воду или школу. Одним словом, таких проблем очень много.
Андрей Бабицкий: Крымским полуострова. В этих отношениях не изжита стилистика вражды. Мустафа Джемилев уверен, что корни проблемы уходят в советское прошлое, продолжающее оказывать огромное влияние на состояние умов.
Мустафа Джемилев: Атмосфера здесь довольно сложная, по отношению к крымским татарам жесткая дискриминация. Есть несколько причин. Одна чисто психологическая. Основной процент населения составляют люди, которые были завезены после депортации крымских татар, где-то на 90%, они или их потомки. Им в течение многих десятилетий внушалось, что крымские татары – это враги, что их правильно выслали. Советская власть должна была оправдать свое преступление. Люди заранее, еще не видя живого крымского татара, знали, что это враги. А во-вторых, комплекс людей, которые пользуются краденым имуществом. Они не сами украли, но у кого-то украли, им дали, им не хочется видеть людей, которые действительно являются собственниками того, чем они владеют. Хотя крымские татары никогда не говорили, что освободите наши земли, но у них такое чувство - лучше бы этих людей здесь не было. В преддверии 60-летия депортации крымских татар, это в 2003 году, проводили своеобразное обследование. Проводила газета «Крымская правда», довольно шовинистическая. Можно сказать, что там есть какие-то натяжки, они может быть натягивали на собственное воззрение. Но тем не менее, если есть какие-то незначительные отклонения, то результаты этих обследований ужасающие. Например, на вопрос о том, считаете ли вы депортацию крымских татар оправданной, примерно 70% русскоязычных ответили - да, что их правильно выслали. А еще какая-то часть говорит, что их надо было повторно депортировать. То есть ситуация примерно как в нацистской Германии по отношению к евреям. Не ниже этот процент среди чиновников, в том числе правоохранительных органов и юстиции, прокуратуры, милиции. Поэтому когда возникают проблемы с этими органами, рассчитывать на беспристрастие крымским татарам не приходится.
Вот тут еще есть политический аспект. 70% русскоязычного населения Крыма считает, что будущее Крыма с Россией, надо присоединиться к России. Здесь крымские татары основная организованная сила, которая против сепаратизма и видит свое будущее в составе украинского государств. Поэтому крымские татары кроме той неприязни, которая внушалась в течение многих десятилетий, они еще и политические противники. Все эти вопросы, конечно, решаются в Верховной раде Украины. Те законопроекты, о которых я говорил, если они будут приняты - это было бы большим шагом. Но Верховная рада, парламент, к сожалению, никогда там не было такого прогрессивного большинства, которое бы понимало эту проблему. Конечно, следовало бы понять, что если не решат эти проблемы, тогда появляются другие силы.
Скажем, совсем недавно была конференция, ваххабиты, бородачи. Радикальный ислам. Он у нас не запрещается, пока у нас не принято никаких законов запрещающих радикальные организации. При всей тупости аргументов о том, что надо создать халифат или что-то такое, они находят почву. Потому что действительно идет, это факт, что дискриминация, факт, что нарушаются права крымских татар, попираются их права, но ничего не решается. Поэтому эти люди, которые заявляют, что должен быть исламский порядок, что с этими неверными, они никогда не решат, нам надо самим что-то предпринимать - это находит отклик. Скажем, мы, конечно, не хотели бы, чтобы были самозахваты, не хотели бы, чтобы были акции, связанные с перекрытием дорог или еще что-то. Но когда на твоих глазах эту землю крымским татарам отказывают под самыми дурацкими предлогами и в то же время на твоих глазах передают коммерческой структуре, передают, скажем, своим начальникам, своим депутатам, что остается делать. И тогда меджлис вынужден заявить, что да, эти люди правильно делают, иного выхода нет, иначе с ними невозможно. И в конечном счете это действует на общую обстановку, соответственно, угроза стабилизации.
