Иван Толстой: Московское издательство «Интеррос» подготовило к печати очередной впечатляющий том, на этот раз посвященный истории отечественной армии в тот ее исторический период, когда она называлась Красной. Статью об истории Красной армии написал для этого издания профессор Олег Будницкий, частый автор наших программ. Прежде чем мы перейдем к основному разговору, я прошу его представить книгу.
Олег Будницкий: Там будет целый ряд статей, написанный специалистами Государственного исторического музея, о форме, атрибутике, о знаках различия. В книге использованы материалы множества музеев и архивов – Третьяковской галереи, Музей Маяковского, Российского архива кинофотодокументов и других.
Авторы концепции издания: Ирина Остаркова (руководитель проекта), Арсений Мещеряков (арт-директор). Составители - Владимир Гоникберг, Арсений Мещеряков. Редакторская группа: Дмитрий Скендеров, Наталья Лозинская, Андрей Трофимов. В этой книге будет подготовленная Владимиром Гоникбергом замечательная хроника событий истории Красной армии от численности и вооруженности до статистики репрессий, изменений в политическом статусе, и так далее. И, что весьма существенно, главная часть книги - это не тексты, а изображения. Причем, из музеев, из архивов, из редких старых изданий. Это фотографии, картинки, рисунки, эволюция формы, знаков различия, вооружения, фотографии тех людей, которые сыграли выдающуюся роль в Красной армии. Это, с одной стороны, книга, написанная по всем канонам науки, с другой стороны, она рассчитана именно на массового читателя и на восприятие людей, которые хотят знать, как было на самом деле. Там практически нет глубокомысленных выводов, комментариев, а показано как - попытка моментальной фотографии, фотографии истории Красной армии в любой данный момент ее истории. Я думаю, что это будет чрезвычайно интересное издание и сам с нетерпением жду выхода этого монументального, большого формата, в футляре, с цветными иллюстрациями тома.
Иван Толстой: А теперь мы можем обратиться к истории самой РККА. Был ли тот конкретный день, когда вдруг перестала существовать старая императорская русская армия, или это все-таки был растянутый процесс?
Олег Будницкий: Безусловно, это был процесс растянутый. Армия начала деградировать после Февральской революции, после знаменитого приказа номер один, когда начались солдатские комитеты, которые, естественно, как и любая выборная власть, стремились захватить власти больше, чем это было положено, когда под демократизацией армии стали понимать немыслимые для армии вещи, и хотя формально военнослужащие имели право не отдавать честь, скажем, не становиться во фронт перед офицерами вне строя, но на практике армия стала стремительно деградировать. А после большевистской революции, когда большевики сознательно стремились эту армию развалить, разрушить, этот процесс прибрел лавинообразный характер, и в течение нескольких недель после захвата власти большевиками, армии как таковой, в общем, не существовало. Это была масса, главной мыслью которой было как можно скорее уйти домой, та масса, которой вести войну, тем более, войну с таким сильным противником, как Германия, было практически невозможно.
Иван Толстой: Хочу попросить вас остановиться на приказе номер один, который вы упомянули. Вокруг него всегда возникают споры. Насколько этот приказ, разработанный адвокатом Соколовым, был провокационен, почему он пришел в голову этому адвокату Соколову, а главное, почему он был всеми остальными по субординации поддержан. Хочется задать классический вопрос: это глупость или измена?
Олег Будницкий: Я думаю, что это глупость. Ведь те, кто этот приказ издавал и подписывал, не желали поражения России, не желали развала русской армии. Но они считали, что если, во-первых, старое офицерство останется без солдатского контроля (собственно говоря, офицерство не было тогда старым, это было просто офицерство), то не исключено, что они повернут штыки подвластных им войск против революции. Другая идея, достаточно нелепая, - это то, что если армия станет «сознательной», если армия получит такой демократический импульс, то она станет лучше воевать. Вообще революция, то, что мы называем Февральской революцией, не делалась, а случилась. Под какими лозунгами она случилась? Более эффективно вести войну. Ведь старая власть расценивалась как предательская, некомпетентная, бог знает какая. Ведь классический вопрос, который вы процитировали - «глупость или измена?» - был задан Милюковым в Государственной думе 1 ноября 1916 года, и оппозиция слева, оппозиция либерально-демократическая, стремилась к победе в войне и полагала, что с этим правительством, с этой властью и с таким образом управляемой армией победу одержать невозможно. Но, конечно, и Милюков, и русские либералы не имели никакого отношения к приказу номер один, это сделали люди гораздо более левые – тот самый Петроградский Совет рабочих депутатов, который издал приказ номер один и который более всего боялся, что армия будет использована против революции. Вот в чем была суть. Но гибели армии, поражения, разгрома России они не хотели. Так что, увы, глупость, с моей точки зрения.
Иван Толстой: Итак, большевистская армия в первые дни и недели. Расскажите, пожалуйста, об этом первом периоде ее существования. Что она собой представляла, кто командовал, что за имена, под какими знаменами, к каким идеалам стремилась эта армия, за счет чего сплачивалась?
Олег Будницкий: Первое, что стали делать большевики, это армию уничтожать просто-напросто, поскольку они считали, что нужно, в соответствии с догмами марксистскими, и это было провозглашено Лениным в Апрельских тезисах, заменить регулярную армию всеобщим вооружением народа. И одни из первых декретов Совета народных комиссаров (это конец декабря 17-го года) звучали так: «Об уравнении всех военнослужащих в правах», а второй - «О выборном начале организации власти в армии». Согласно первому, отменялись все чины и звания, от ефрейтора до генерала, титулование, ордена и так далее. Отныне армия Российской республики должна была состоять из «свободных и равных друг другу граждан, носящих почетное звание солдата революционной армии». А теперь представьте себе армию, где все равны, где люди дискутируют о том, выполнять ли поставленную задачу или не выполнять, да и вообще, кто эту задачу будет ставить, если они все свободы и равны друг другу? Вот, что творили большевики с армией. Кто это вытворял - известно. Это был Александр Васильевич Крыленко, знаменитый прапорщик Крыленко, который был назначен главковерхом. Если все равны, если все свободны, все знают, что надо, то почему прапорщика не назначить главнокомандующим? Я процитирую телеграмму командующего одной из армий, генерала Цеховича, в ответ на телеграмму Крыленко о том, что армия подлежит дельнейшей демократизации. «Армия уже демократизирована до такой степени, что на мировой чаше весов она исчезла, и никто с ней не считается». И, по очень образным словам (все-таки умели иногда писать некоторые царские генералы, это уже были генералы Временного правительства, но это не важно, выучились-то они на генералов при проклятом царизме) Цеховича, снятие погон, а это было обязательным условием превращения этой армии в сообщество свободных и равных друг другу граждан, единственного знака «по которому можно хоть приблизительно отличить полки многомиллионной армии, превращает ее в серое скопище человеческих тел». И вот сначала большевики превратили армию в серое скопище человеческих тел, и тела эти стремились, прежде всего, домой, делить землю и, вообще, хватит сидеть в этих окопах, хватит поливать кровью землю непонятно за что. Действительно, к тому времени солдаты уже не понимали, за что они воюют, ради чего, после этого большевики стали пробовать создать новую армию. Новая сознательная армия должна была создаваться на основе добровольчества и должна была отстаивать интересы революции, революцию защищать и нести на штыках дальше. Я процитирую преамбулу декрета об организации рабоче-крестьянской Красной армии, по новому стилю это 28 января 18-го года. «Старая армия служила орудием класса угнетения трудящихся – буржуазии. С переходом власти к трудящимся и эксплуатируемым классам возникла необходимость создания новой армии, которая явится оплотом советской власти в настоящем, фундаментом для замены постоянной армии всенародным вооружением в ближайшем будущем, поддержкой грядущей социалистической революции в Европе». Вот такие задачи. А насколько это было реалистично, это уже другой вопрос.
Оказалось, что на добровольной основе массовую армию создать невозможно, оказалось, что, сколько ты ни называй всех равными, все равно войсками должны руководить специалисты, выяснилось, что эта добровольческая армия вообще не способна противостоять регулярным германским войскам. Отсюда попытки оказать сопротивление, после срыва первой попытки подписать мир с Германией на тех условиях, на которых большевики хотели - без аннексий и контрибуций. Естественно, этого не получилось, естественно, немцы на это не пошли, имея колоссальное преимущество. И после того, как выяснилось, что немцы не боятся наступать, а ведь большевики рассчитывали, что немцы не рискнут, что начнется в Германии революция, всеобщее восстание и, следовательно, германские генералы не решатся дать команду своим войскам наступать против советской России. Кончилось это дело прискорбно, войска германские пошли, они слушались своих командиров, вот эта добровольческая армия оказалась не способна противостоять.
Победы под Псковом и Нарвой, в честь которых отмечали 23 февраля как день рождения Красной армии, - это мифология чистой воды, никаких там не было побед, да и невозможно это было себе представить. Пришлось подписывать 3 марта 18-го года позорный, унизительный Брестский мир, по существу - капитуляцию на Германских условиях. И вот уже после этого, но особенно тогда, когда, что называется, клюнул жареный петух, когда советская власть столкнулась с реальным вооруженным сопротивлением, когда весной и особенно к концу весны, в мае 18-го года, когда произошло выступление Чехословацкого корпуса и была свергнута советская власть на всем протяжении от Пензы до Владивостока, вот в этой ситуации Советы, большевики пошли уже на формирование нормальной армии. Точнее, я бы сказал, они стали стремительно отказываться от этих теоретических глупостей, стали стремительно обращаться в сторону «реакции», в том плане, что они и старых военных специалистов стали привлекать, заговорили о дисциплине, немедленно забыли обо всех этих лозунгах об отмене смертной казни, оставили смертную казнь и, в общем, стали строить армию так, как строят ее везде.
Иван Толстой: Олег Витальевич, народное мнение по поводу создания Красное армии разделилось. Одни говорят, что создателем ее был Лев Троцкий, другие говорят – миф. Что говорит внимательное изучение исторических документов?
Олег Будницкий: Один человек не может создать армию, это работа сотен и тысяч людей. Но то, что Троцкий был лидером этого процесса, - это бесспорно. Если мы можем кого-то назвать персонально создателем Красной армии, то, конечно, Льва Троцкого. В этом не сомневались ни его сторонники, и, я бы сказал так, ни его противники. Да и должность, собственно говоря, была соответствующая. Троцкий ведь был председателем революционного военного совета и наркомом по военно-морским делам. Он не планировал лично военных операций. Но Троцкий сумел понять важнейший момент - то, что армию нужно строить так, как это принято, по законам военной науки. Троцкий настаивал на привлечении старых военных специалистов и преуспел в этом. Мало кто знает из людей, которые выросли на каких-то мифах о Чапаевых и Ворошиловых как вождях и лидерах Красной армии, что на самом деле подавляющее большинство высших командных постов Красной армии занимали бывшие генералы и офицеры. Вот такие цифры. 85 процентов всех командующих фронтами Красной армии - это были бывшие офицеры и генералы старой армии. 83 процента командующих армиями и все 100 процентов начальников штабов были бывшими офицерами и генералами. Более 70 процентов начальников дивизий. Короче говоря, командный состав высшего звена в подавляющем большинстве состоял из старых военных специалистов среднего звена. В абсолютных цифрах это выглядело так: около 70-75 тысяч бывших офицеров служило в Красной армии. Для сравнения, в армиях белых служило около 100 тысяч офицеров.
Кроме того, Троцкий категорически настаивал на жестком соблюдении воинской дисциплины, именно Троцкий ввел и последовательно придерживался очень суровых наказаний за нарушения воинской дисциплины. Троцкий без всяких колебаний прибегал к расстрелам и к смертной казни по отношению к тем, кто бежал с поля боя. Знаменитый эпизод под Свияжском, где, с моей точки зрения, родилась Красная армия в августе 19 года. Напомню, что еще при Иване Грозном, был воздвигнут городок Свияжск напротив Казани, когда там ее брали и присоединяли к России. Там шли ожесточенные бои между войсками народной армии комитета членов Учредительного собрания, командовал ими Каппель, тогда еще подполковник, а с другой стороны, красных, которые от объединенных войск чехов, не очень больших по численности, и каппелевцев потерпели поражение. И когда один из полков бежал с фронта и погрузился на пароход на Волге, чтобы плыть куда-нибудь в безопасное место, то под угрозой пушек их заставили сойти на берег и, по приказу Троцкого, были расстреляны командиры и комиссары полка и некоторое количество красноармейцев. Ходили даже слухи, что каждого десятого, подобно древнеримским децимациям, расстреляли.
И Троцкий, теоретически обобщая этот опыт, писал: «Нельзя строить армию без репрессий, нельзя вести массово людей на смерть, не имея в арсенале командования смертной казни. До тех пор, пока гордые своей техникой злые бесхвостые обезьяны, именуемые людьми, будут строить армии и воевать, командование будет ставить солдат между возможной смертью впереди и неизбежной смертью позади». Это один из штрихов деятельности Троцкого. Надо сказать, что Троцкий, в отличие от многих других большевистских лидеров, постоянно бывал на фронтах. Он колесил на специальном поезде по фронтам, и когда подсчитали последствия пробега этого его поезда, который был, разумеется, бронированный, там был гараж с автомобилями, запасом бензина, походной типографией, запас наград: Троцкий лично раздавал отличившимися красноармейцам всякие награды, вроде портсигаров или револьверов, поезд совершил 36 поездок по фронтам, в общей сложности это составило 105 тысяч километров. То есть, два с половиной раза обогнул экватор. Вот это роль личности в истории, в данном случае, Льва Троцкого.
Но повторяю еще раз, конечно, он был не один и, разумеется, в создании Красной армии очень большую роль играли военные специалисты и главнокомандующие. Сначала полковник Вацетис, потом полковник генерального штаба Сергей Сергеевич Каменев, не путайте с Львом Борисовичем - большевиком и членом Политбюро, и деятели, такие, как Раттель, который одно время руководил Севглавштабом, и Снесарев, и многие другие. То есть, Красная армия была, конечно, коллективным созданием, но, безусловно, лидером этого процесса был нарком военмор Лев Троцкий.
Иван Толстой: Читатель ждет уж имя «Сталин». Почему Вы не произносите это имя? Или это еще один миф?
Олег Будницкий: Безусловно, это миф, и мы знаем совершенно точно, когда он родился, когда он был узаконен. Это 1929 год, когда товарищу Сталину исполнилось 50 лет и когда товарищ Ворошилов, который к тому времени был наркомом, опубликовал в «Правде» статью «Сталин и Красная армия». Вот в этой статье Ворошилов и писал, что Сталин есть создатель Красной Армии. Конечно, это было не так. Сталин, безусловно, играл определенную роль во время Гражданской войны. Роль эта была разная, иногда позитивная, иногда отрицательная. Скажем, в эпоху обороны Царицына, по существу, поддерживал царицынскую партизанщину, он не допустил к командованию присланного из Москвы генерала Сытина, чтобы тот командовал Южным фронтом. Или по прямому указанию Сталина, или с его санкции было осуществлено, по сути дела, убийство офицеров, которые служили там, военных специалистов. Их вывезли на барже, а потом баржа почему-то утонула вместе со всеми офицерами.
В то же время, Сталин был, безусловно, хорошим организатором, он, безусловно, был человеком с железной волей, со стальной волей, отсюда и Сталин, таким он хотел быть, и таким он и был. И, в общем, он в каких-то ситуациях играл роль по мобилизации и по организации тех или иных войсковых соединений. Он был членом военного совета ряда фронтов. Но, в то же время, его роль во время Гражданской войны, пожалуй, чаще была негативной, чем позитивной. Кроме этих царицынских художеств и поддержки царицынской партизанщины назову такие моменты, как известная история в период советско-польской войны, когда Сталин был членом военного совета Юго-западного фронта, и по существу, под его прикрытием произошло невыполнение директивы командования, и Первая конная армия, в частности, не была переброшена на Западный фронт, Юго-западный фронт не поддержал Западный в период сражения под Варшавой. И эта несогласованность фронтов, этот разнобой привели к тяжелому поражению Красной армии, в результате. Не только это, разумеется, но это был один из факторов. Так что роль Сталина в годы Гражданской войны была очень разной, чаще, я бы сказал, он допускал ошибки, но, бесспорно, никаким лидером Красной армии и создателем ее он не был.
Иван Толстой: Поразительные цифры участия старого офицерства, старого воинства в Красной Армии. Другими словами, почему белые шли воевать за красных? И вообще – почему шли люди воевать за Красную армию?
Олег Будницкий: Вы цитируете высказывание одного из участников венной оппозиции на Восьмом съезде партии в марте 19-го года, который называл старых военных специалистов белыми. Они все-таки были не белые, а, скорее, красные, во всяком случае, служившие у красных. Хотя служили и белые в прямом смысле этого слова. Что я имею в виду? Человеческий материал был дорог, и если на начальной стадии Гражданской войны, в 18-м году, нередко расстреливали пленных и с той, и с другой стороны, то потом стали мобилизовывать. Белые - красных, красные - белых, в частности, в Красную армию было мобилизовано около 12 тысяч белых офицеров. А некоторые добровольно переходили, как, скажем, штабс-капитан Леонид Говоров, который командовал артиллерийской батареей Колчака и перешел добровольно на сторону Красной армии. Это тот самый Говоров, который потом стал маршалом Советского Союза, между прочим. Причем, ушла в Красную армию основная масса - по мобилизации. Их просто мобилизовали и заставляли служить. И они служили.
Почему они, скажем, не переходили на сторону белых, которые, вроде бы, должны были им быть ближе? Во-первых, не факт, что ближе. Было очень много офицеров военного времени, то есть, тех, кто получил офицерские чины в ходе войны, это люди были, в общем-то, из разночинцев, из низов, в общем, всякие. И их социальное происхождение и политические воззрения могли заметно отличаться от тех, которые были у офицеров, сражавшихся на стороне белых. Хотя и на стороне белых было очень много офицеров военного времени и людей с низов. Скажем, тот же генерал Деникин, чтобы далеко не ходить. Причем, мобилизовывали так, чтобы была гарантирована верность. А именно, семьи были на положении заложников. Хотя на практике никогда семью никакого перебежчика не расстреляли, но такая угроза была. Другой момент - сугубо прозаический. Многие люди не умели ничего другого, кроме как служить в армии и воевать. А в тех условиях, когда, по существу, было ликвидировано частное предпринимательство и все было огосударствлено, то как выжить, как существовать? Они зарабатывали себе на жизнь тем, что служили. Наконец, были добровольцы, их было не так много, около 8 тысяч человек. В основном, это первый период в формировании Красной армии. Эти люди считали, что все равно эта армия будет воевать с немцами, с внешним противником, поэтому они шли туда служить. Если бы сразу было понятно, что будут воевать большей частью со своими, то, может быть, и не пошли бы. Но факт остается фактом, было несколько тысяч добровольцев. Наконец, карьеристы. Люди, которые хотели сделать карьеру. Ведь революция - это тысячи новых вакансий. Когда еще поручик мог стать командующим армией? Мы говорим персонально о Михаиле Николаевиче Тухачевском, который совершил самую блистательную карьеру из красных, да и из белых, из всех военачальников эпохи Гражданской войны, которого не случайно назвали красным Наполеоном. Так что мотивы самые различные и, в общем и целом, это дало то, что значительная часть офицеров сражалась на стороне красных, и Красная армия как армия состоялась именно потому, что там служило столько профессионалов.
Иван Толстой: Белой армии были свойственны частые еврейские погромы на тех территориях, которые белые завоевывали, и это, безусловно, было тем фактором, который отвратил, отогнал от белого движения, от белой идеи демократическую общественность в эмиграции, интеллигенцию в своей огромной части. А были ли еврейские погромы со стороны красных? Что об этом известно?
Олег Будницкий: Были, конечно. Потому что были, как правило, в период отступления и ослабления воинской дисциплины. Более яркий эпизод - это когда Первая конная армия, потерпев тяжелое поражение во время советско-польской войны отступала, и по ходу этого отступления устраивала еврейские погромы, не только еврейские погромы - убивали и коммунистов, и советских работников. Махновские лозунги были очень популярны среди конармейцев в этот период. Особенно отличилась Шестая дивизия. Та самая, в которой служил Бабель, между прочим. Командовал ей такой Опанасенко. Они просто громили все на своем пути. Это был не единственный случай, бывали и другие, иногда это бывало, когда просто бунтовали против советской власти. Например, мятеж, известный под названием стрекопытовщина в Гомеле в марте 19-го года, или известный мятеж Григорьева - это май 19-го года. Григорьевцы устраивали резню, скажем, в Екатеринославле.
Но чем отличались красные от белых? Белые смотрели на еврейские погромы сквозь пальцы. Ведь они не смогли сформулировать достаточно привлекательных позитивных лозунгов, под которыми они бы могли мобилизовать массы, и антисемитизм, по точному выражению одного американского историка, стал такой козырной картой пропаганды белых. Достаточно посмотреть на их наиболее популярные плакаты эпохи Гражданской войны. У красных была совершенно другая идеология. Антисемитизм ни в какой степени не входил в ее состав. Не только потому, что среди большевистских лидеров было немало евреев, а потому, что большевистской идеей был интернационализм, всемирная революция. И в этой ситуации смотреть на резню на национальной почве и потакать тому, что они считали порождением царизма, буржуазии, они, конечно, ни в какой степени не могли и не хотели. И вот если по отношению к погромщикам белые никаких серьезных реальных методов не предприняли, то красные поступили достаточно жестоко по отношению к тем же конармейцам, что долгие годы у нас скрывалось. Шестая дивизия была расформирована, 387 человека, сочтенные зачинщиками, были арестованы, публично их судили и тут же публично расстреливали. Не всех расстреляли. Но в первый день суда было расстреляно порядка 180 человек, потом, на второй день, 77 человек. Этот суд продолжался несколько дней, и, по некоторым данным, до 400 человек было расстреляно. И это встряхнуло Первую конную. Большевиков на самом деле волновало, чтобы армия была боеспособной, она ведь шла на Южный фронт воевать против Врангеля. А армия, которая устраивает погромы, которая разлагается, которая грабит, она воевать вряд ли будет способна. Поэтому такими мерами жестокими Первую конную привели в чувство, она пошла и доблестно воевала против Врангеля. Так что, увы, и эти черные пятна была на Красной армии, но, повторяю еще раз, это не было политикой командования, не было политикой политического руководства, с этим боролись.
Иван Толстой: Одним из главных символов Красной армии, знаков ее атрибутики стала красная звезда. Откуда она появилась, почему у нее вообще пять лучей, а не другое число?
Олег Будницкий: Это вообще достаточно старый символ, и в качестве военного отличия он, насколько мне известно, появился в эпоху Великой французской революции. Называли ее Марсова звезда. Между прочим, звезда употреблялась и на знаках различия еще в царской армии во времена Николая Первого, но, разумеется, не красная. А в эпоху революции эта Марсова звезда, как ее называли сначала, стала знаком различия Красной армии. Сначала ее носили на груди. Причем, были такие эпизоды, что надевали ее наоборот - одним лучом вниз, а двумя вверх. Но это тут же сочли знаком Антихриста и быстренько исправили. А потом звезда появилась на околыше фуражки. Собственно говоря, длительное время ее носили и на груди, и на фуражке. Постепенно она перешла на головные уборы.
Как и многая другая символика эпохи революции, корни ее находятся в эпохе Великой французской революции, как и само название советского правительства - Совет народных комиссаров. Это прямое заимствование из эпохи французской революции. Лексика, знаки и очень многое шло оттуда, так же как и страхи. Страх появления Бонапарта, скажем.
Мало кому известно, что первый главком Красной армии Вацетис был арестован в 19-м году и восемь месяцев сидел под угрозой расстрела, потому что его обвиняли в том, что он неправильно стратегически что-то построил, а, может быть, специально он так сделал, а, во-вторых, как сказал Троцкий, он «чересчур часто читал на ночь биографию Наполеона». Это, может быть, он говорил иносказательно, но смысл был в том, что на всякий случай надо было главкома придержать, вдруг бы он что-то о себе возомнил и захотел бы установить военную диктатуру. Это был тот самый Вацетис, который командовал дивизией латышских стрелков, которая спасла советскую власть в июле 18-го года, да и вообще неоднократно советскую власть спасала. И эта боязнь бонапартизма все время проходила красной нитью в отношениях советского политического руководства и военных. Это было и в Гражданскую войну, и после Гражданской войны сколько раз этот самый бонапартизм вменялся в вину военачальникам. Это было и через 40 лет после революции. Я имею в виду дело маршала Жукова 57-го года. Тоже такой классический вариант - на всякий случай сняли военачальника, который стал чересчур сильным и популярным.
Иван Толстой: Олег Витальевич, какую роль сыграли комиссары в Красной армии, и почему институт комиссарства то исчезал, то появлялся снова?
Олег Будницкий: Безусловно, институт комиссаров сыграл важнейшую роль, потому что, действительно, с точки зрения большевиков, и с точки зрения логики революции, нужен был контроль за командирами. Ведь командиры все-таки не были партийными людьми, что у них в головах было совершенно непонятно. Не редки были случаи измены и перехода на сторону белых. Это не только страхи и фантазии, а это были реалии такие. Например, в Казани вся Академия генштаба во главе с генералом Андокским перешла на строну белых, когда те захватили Казань. Или генерал Архангельский, который занимался не только комплектованием командного состава Красной армии, но и посылал офицеров к Деникину, снабжая их необходимыми документами, а потом сам туда перебежал. И комиссары были необходимы для такого контроля, как сказал впоследствии кто-то то ли из командиров, то ли из комиссаров, уже не помню сейчас, «комиссар - это дуло револьвера у виска командира». Вот такова была роль комиссара.
Но с течением времени, по словам Фрунзе, одного из самых талантливых военачальников после Гражданской войны, вышедшего не из профессионалов, а из революционной среды, Фрунзе писал, что со временем комиссары становились администраторами и, по существу, принимали участие и в планировании, и в реализации планов боевых операций. И некоторые из комиссаров впоследствии стали выдающимися командирами. Наиболее яркий пример - это Григорий Штерн, будущий герой Советского Союза и начальник ПВО Красной армии перед войной, и Яков Смушкевич, будущий знаменитый ас, летчик, дважды герой Советского Союза. Они - бывшие комиссары эпохи Гражданской войны. Так что этот институт был очень важен.
Но, в принципе, армия, конечно, строится на принципе единоначалия. И в этом отношении комиссары были излишним и мешающим звеном. Поэтому после Гражданский войны встал вопрос о ликвидации института комиссаров. Но принято было принципиальное решение начать этот процесс с 25 года, но сразу не получилось, потому что большевики считали, что должна быть увеличена партийная прослойка в армии. И чем больше становилось членов партии командиров, тем менее становилось комиссаров. То есть, там, где коммунист командир, там комиссара не было. Там, где беспартийный, там был комиссар обязательно. Но постепенно с 25-го по 28-й год комиссаров в армии ликвидировали. Восстановили институт военных комиссаров в 37-м году, в мае и в июне месяце. Я думаю, тут не надо долго объяснять, в связи с чем это было сделано. Начались массовые репрессии. Это как раз июнь – процесс Тухачевского, май – аресты. И ввели опять этих комиссаров, по существу, как партийное око и одних из соучастников и организаторов репрессий. Хотя и сами многие политические работники пали жертвой этих репрессий, начиная с начальника политуправления Красной армии Гамарника, который не стал дожидаться ареста и застрелился.
Потом институт военных комиссаров отменили в 40-м году после финской войны. Тяжелейшее поражение, и как всегда вспомнили, что военная наука предполагает, что единоначалие - это наиболее адекватная форма руководства войсками. Восстановили в 41-м году, в июле. Почему? Тяжелейшее положение и представление, что, может быть, комиссарское слово, комиссарский контроль чему-то поможет. С моей точки зрения, это был жест отчаяния, потому что дело было не в том, что не хватало политического образования или идей, а не хватало военного образования, квалифицированных командиров, умения управлять войсками и много другого. Тем не менее, многие комиссары сыграли важную роль, просто своим примером показывали, как нужно воевать, и большое количество их погибло. Я бы не хотел бросать камень на могилы этих людей.
Отменили, и уже окончательно, институт военных комиссаров осенью 42-го года, когда Красная армия пришла в себя, когда она уже готовилась к тому, чтобы одержать свою самую важную победу в своей истории – победу под Сталинградом.
Иван Толстой: Олег Витальевич, один из мифов гласит, что с началом Великой отечественной войны закончились и репрессии в отношении военнослужащих и уж тем более в отношении военачальников. Как было на самом деле?
Олег Будницкий: Это действительно миф. Во-первых, как ни парадоксально, я приведу один наиболее яркий пример, считается, что массовые репрессии кончились в начале 39-го года. На самом деле массовые, может быть, и кончились, но рецидивы этих репрессий бывали. А рецидив в довольно больших масштабах случился в мае 41-го и в июне 41-го года, уже после начала войны. Это дело авиаторов. Дело тут вот в чем. В первом квартале 41-го года была очень высокая аварийность в авиации. Погибло и много людей, и много самолетов. Почему - не трудно догадаться. Во-первых, массовый выпуск самолетов новых моделей. Причем, понятно, что вообще при таких масштабах и при такой спешке многие самолеты оставляли желать лучшего. Плюс слабая подготовка пилотов. Ведь и авиапарк, и количество летчиков в разы вырастало накануне войны. И вот были, что называется, разборки, говоря современным языком. Происходит разбор полетов, и, как пишет мемуарист, начальник ВВС Красной армии генерал-лейтенант, герой Советского Союза Рычагов, назначенный в 29-летнем возрасте на этот высокий пост, что тоже было следствием репрессий, те, кто постарше и поопытней, просто исчезли, Рычагов, якобы, сказал, что причина в том, что «вы нас заставляете летать на гробах». Это он сказал Сталину. Во всяком случае, в присутствии Сталина. Сталин, якобы, сказал: «Вы не должен был так сказать!». То есть, он настолько разнервничался, что у него акцент резко проявился. Ведь всем было известно, что Сталин лично курирует авиацию, и что это его любимый род войск. Так или иначе, Рычагова сняли и отправили учиться в Академию генштаба. А арестовали его 23 июня 41-го года, когда он в Сочи отдыхал и отправился в Москву, чтобы воевать. И накануне войны, и после начала войны были арестованы и нарком вооружений Ванников, и Смушкевич, дважды герой Советского Союза, ас прославленный, был арестован генерал-полковник Лактионов, бывший командующий ВВС, в то время командующий Прибалтийским военным округом, и ряд других авиаторов. Был арестован зам наркома обороны генерал Мерецков.
Но я хочу сказать, что, кроме аварийности, добавился такой эпизод. 15 мая 1941 года в Москве, на Ходынском поле, сел немецкий Юнкерс-52, который пролетел из Польши - Белосток, Минск, Смоленск - и сел в Москве. Никто его не перехватил и не сбил. Наверное, у всех в памяти история с Матиасом Рустом, который сел на Красной площади в эпоху перестройки, но все-таки это был спортивный самолет, и там разными обстоятельствами объясняли, почему его не увидели, не заметили, не сбили. А тут не какой-нибудь спортивный, а бомбардировщик. Он был без бомб, он, якобы, заблудился, как объяснял пилот. Но факт остается фактом – проспали. Но итоги были совершенно чудовищные, вот эти массовые аресты - арестовали начальника и командующего ПВО и ВВС и Московского округа, Киевского и так далее. В октябре 41-го года без всякого суда, просто по распоряжению Берия, под Куйбышевым, куда их вывезли, были расстреляны Рычагов, Смушкевич, Штерн, Ржанухин, начальник Академии и ВВС, и целый ряд других летчиков или людей, имеющих отношение к ПВО. Вместе с Рычаговым была расстреляна его жена, знаменитая предвоенная летчица Мария Нестеренко. Причем, формула была такая: как любимая жена она не могла не знать о преступных намерениях своего мужа. Кроме того, что можно было в какой-то степени им вменить в вину, те или иные слабости подготовки войск, хотя это не была измена, и из-за этого нигде при нормальном режиме никого не расстреливали, им вменяли в вину связь с троцкистами, связь с заговорщиками 37-го года, и так далее.
А другую партию прославленных авиаторов расстреляли 23 февраля 42-го года. То есть, в то время, когда остро не хватало подготовленных пилотов, именно асов советских. Может быть, они были плохие командиры, но это были, бесспорно, выдающиеся военные летчики. Их всех расстреляли. Помните, может быть, фильм «Живые и мертвые» по роману Константина Симонова? Там сбитый летчик просится в войска, чтобы дострелять немцев, потому что в воздухе он не может их достать, потому что его самолет не такой по качеству, как немецкий. И он просится в пехоту. А ему командир пехотный говорит: «Сокол, иди летай!». И вот этих самых соколов, которых так остро не хватало, их всех поставили к стенке. Это, конечно, совершенно чудовищное преступление режима, с моей точки зрения.
И, кроме того, многие военачальники действительно оказались слабы на своих местах, но многие просто оказались в такой ситуации, когда никакой, самый гениальный военачальник ничего не мог делать, и их тоже расстреливали. Это все командование Западного фронта – Павлов, Коробков, еще целый рад других генералов, которые были расстреляны. Потом эта практика прекратилась, поскольку стало понятно, что разбрасываться военными кадрами нельзя. Потому что, как сказал Сталин «других писателей у меня нет», и других генералов тоже не было. И единственный выход был в том, чтобы эти генералы научились воевать уже в ходе войны. Другое дело, что за это заплатили сотнями тысяч жизней, но, увы, такова была реальность Великой отечественной войны, особенно начального ее этапа.
Иван Толстой: Каковы самые существенные, самые кардинальные перемены, которые произошли в Красной армии во время войны?
Олег Будницкий: Я прочитал в дневниках вовсе не военного деятеля, а будущего поэта Давида Кауфмана, больше известного как Давид Самойлов, он записал в дневнике, по-моему, в конце 44-го: «Воюем, как промышленная держава». Что имелось в виду? Что колоссально выросла техническая вооруженность Красной армии и улучшилась инфраструктура. Это отчасти и в связи с поставками союзников. Уже осенью 42-го года, превзошли противника и по численности действующей армии, и по вооружениям практически всех типов. Это внешняя сторона.
Сторона внутренняя. Конечно, вот этот опыт, которого так остро не хватало в первые месяцы даже первый год-полтора войны, он был приобретен командным составом, и управление войсками все-таки улучшилось. Хотя и дальше Красная армия несла тяжелейшие потри и в победных операциях даже теряла больше, чем противник. Скажем, на Курской дуге немцы потеряли 500 тысяч человек, а Красная армия - 863 тысячи. И если Красная армия превзошла в воздухе, наконец, немцев и сбила в два с лишним раза больше немецких самолетов, то по танкам и самоходным артиллерийским установкам потеряла в 4 раза больше, чем немцы, но одержала, тем не менее, такой ценой победу.
Вот в годы Великой отечественной войны произошла некая реставрация. Реставрация того, что все-таки отличает регулярную армию – чины, звания, субординация, награды, все это постепенно восстанавливалось. Любопытно, что это началась сверху вниз. Сначала ввели звания маршала в 35-м году. Потом постепенно стали появляться лейтенанты, капитаны, майоры, полковники. Никак не могли произнести слова «генералы», поэтому оставались комбриги, комкоры, командармы первого и второго ранга. А в 40-м году восстановили генеральские звания. А потом последовало вообще чудо с точки зрения находившихся в эмиграции противников большевиков: в Красной армии восстановили погоны. Ведь раньше золотопогонники были врагами, а теперь эти самые золотые погоны украсили плечи офицеров Красной армии. Более того, в 43-м году в рабоче-крестьянской Красной армии впервые официально было восстановлено понятие офицер. Это слово было раньше синонимом слова враг. А теперь стали употребляться такие слова, как солдатский, сержантский, офицерский и генеральский составы. Хотя де факто слово офицер уже употребляли вскоре после начала Великой Отечественной войны, но официально это было узаконено в 43-м году.
Так что изменения, которые произошли в Красной армии, они были весьма существенны, армия и особенно ее командный состав, несмотря на гигантские потери, которые командный состав понес в годы войны, общее число убитых и раненых, умерших от ран, пропавших без вести и попавших в плен офицеров просто чудовищно – миллион двадцать три тысячи сто человек за годы войны. Но, тем не менее, те, кто не погиб, не попал в плен, те научились управлять войсками, что было очень важно, потому что это огромная армия, которая была создана еще к 41-у году, ее командный состав по опыту и по уровню образования никак не соответствовал задачам. На начало 41-го года лишь семь процентов командиров имели высшее военное образование, и пятьдесят шесть процентов имели среднее специальное военное образование. А ведь после этого за полгода, даже за пять месяцев - с 1 января 41-го до 1 июня 41-го года - армия увеличилась еще более чем на миллион сто пятьдесят тысяч человек. То есть, просто не хватало подготовленных кадров. Но вот ценой крови, потерь и всего прочего, тем не менее, и плеяда блестящая была высшего комсостава, и появились плеяда опытных, прошедших бои командиров младшего и среднего звена. Короче говоря, Красная армия вышла из войны одной из сильнейших армий мира - и в смысле опыта, и в смысле численности, и в смысле вооружений, и в смысле чувства собственного достоинства. Правда, с этим довольно быстро после войны разобрались, возобновив репрессии против высшего командного состава. Но это уже другая история.
Иван Толстой: Напомним, что большая иллюстрированная книга «РККА» выходит в издательстве «Интеррос» в конце нынешнего года.
