Ирина Лагунина: В понедельник заявил о своей отставке министр юстиции США Альберто Гонсалес. Решение стало неожиданным подарком для демократов, которые упорно добивались его ухода последние четыре месяца. Президент Джордж Буш, однако, считает, что нападки на его друга и многолетнего соратника несправедливы. За историей вокруг Альберто Гонсалеса все это время следил наш корреспондент в Вашингтоне Владимир Абаринов.
Владимир Абаринов: Первыми о предстоящей отставке министра узнали журналисты «Нью-Йорк Таймс». Сообщение об этом появилось на вэбсайте газеты ранним утром. В половине одиннадцатого о своем уходе объявил сам Альберто Гонсалес.
Альберто Гонсалес: Для меня было огромной честью руководить министерством юстиции. Я восхищаюсь людьми, которые работают здесь, и уважаю их. В качестве министра юстиции я поставил себе целью лично познакомиться с как можно большим числом моих сотрудников и сегодня я хочу еще раз сказать им спасибо за их службу на благо нашей страны. Это благодаря их неустанной работе наша страна остается безопасной, права и гражданские свободы наших граждан защищены, а надежды и мечты наших детей сбываются. Я часто напоминаю своим согражданам о том, что мы живет в величайшей стране на свете и что я сам осуществил свою американскую мечту. Даже мои худшие дни на посту министра юстиции лучше, чем лучшие дни моего отца. Государственная служба – это честь и привилегия, и я безмерно благодарен президенту Бушу за его дружбу и возможность служить американскому народу, которую он предоставил мне. Спасибо, и да благословит Господь Америку.
Владимир Абаринов: Вопрос «Почему вы уходите?» повис в воздухе. Министр удалился, не отвечая ни на какие вопросы.
Спустя 20 минут видный сенатор-демократ Чарльз Шумер, который не раз публично требовал отставки Гонсалеса, созвал по этому случаю пресс-конференцию.
Чарльз Шумер: Министр юстиции давно утратил доверие американского народа и большинства членов Конгресса от обеих партий. После долгой и тяжкой борьбы министр юстиции принял, в конце концов, верное решение уйти. В течение предшествовавших шести месяцев министерство юстиции было фактически парализовано и нуждалось в новом руководстве. Не знаю, почему президенту потребовалось так много времени, чтобы прийти к тому же выводу. Но я рад, что он к нему все-таки пришел – спустя четыре месяца после того, как я впервые призвал министра юстиции освободить пост.
Владимир Абаринов: Министерство последнее время действительно находится в состоянии кризиса, в том числе кадрового. Чарльз Шумер.
Чарльз Шумер: Шесть с лишним месяцев министерство юстиции пребывало в состоянии полного разброда. Министерство погрязло в скандалах и осталось без руководства. Сегодня там вакантны три самые высокие должности: нет ни министра юстиции, ни его первого заместителя, ни заместителя. Отсутствие руководства сказывается на работе министерства, призванного исполнять священную миссию – обеспечивать власть закона. Это ведомство не имеет себе равных по значению в нашем правительстве и нашем обществе. Его задача слишком важна, чтобы дать ему зачахнуть.
Владимир Абаринов: Не менее суровые инвективы в адрес Гонсалеса расточал недавно председатель сенатского юридического комитета демократ Патрик Лехи.
Патрик Лехи: Министр юстиции потерял доверие Конгресса и американского народа. Посредством парламентского контроля мы надеемся восстановить баланс и ответственность исполнительной власти. Министерство юстиции должно быть достойно своего названия. Нельзя превращать его в еще одно политическое орудие Белого Дома. Оно создавалось не для этой цели. Доверие американцев к федеральной правоохранительной системе необходимо восстановить. В разгар скандала первый заместитель министра юстиции объявил о своей отставке. Человек, назначенный заместителем министра, попросил отозвать свою кандидатуру, чтобы только не давать показания под присягой на сенатских слушаниях по утверждению этого назначения. Шеф аппарата министра, шеф аппарата первого заместителя министра, сотрудник по связям с Белым Домом и глава политического отдела Белого Дома – все вышли в отставку, как и многие другие. Я мог бы пошутить на эту тему – дескать, «Уходя, гасите свет», но Министерство юстиции – слишком важное учреждение. Чтобы видеть, что там происходит, нам нужно не тушить там свет, а зажигать.
Владимир Абаринов: Критика в адрес министра исходила и от республиканцев. Чем провинился Альберто Гонсалес? Если совсем коротко – чрезмерной лояльностью президенту. Название должности, которую занимает Гонсалес, на русский по традиции переводят как «министр юстиции», но по-английски она называется «генеральный прокурор». Это главный юридический советник президента, представляющий интересы правительства США в суде. Но одновременно это и глава федеральных правоохранительных органов – ему подчиняются ФБР, федеральные прокуроры на местах и Управление федеральных тюрем. То есть министр служит не только президенту, но и закону. Эта двойственность в прошлом не раз приводила к острым конфликтам. Например, в 1973 году министр юстиции Эллиот Ричардсон отказался выполнить приказ президента Никсона, которому грозил импичмент, и вышел в отставку. Альберто Гонсалес навлек на себя бурю тем, что слишком усердно защищал интересы исполнительной власти – как считают многие, в ущерб закону. Один из самых серьезных инцидентов такого рода – одновременное увольнение сразу восьми федеральных прокуроров. Формально закон нарушен не был, но прокуроры заявили, что впали в немилость потому, что не пожелали исполнять указания министра, лишенные достаточных правовых оснований. Иными словами, министр пытался препятствовать отправлению правосудия в отношении союзников президента и настаивал на преследовании его политических оппонентов. Другой пример – программа внесудебного прослушивания телефонов. В бытность юрисконсультом Белого Дома Альберто Гонсалес и тогдашний шеф аппарата президента Эндрю Кард приехали в больницу к тяжелобольному министру юстиции Джону Эшкрофту и пытались добиться его визы под распоряжением о прослушивании. О том, что происходило в больничной палате, рассказал на сенатских слушаниях исполнявший обязанности министра первый заместитель Эшкрофта Уильям Коми. Вопросы ему задает Чарльз Шумер.
Уильям Коми: Cпустя считанные минуты дверь открылась, и в палату вошли г-н Гонзалес, в руках у которого был конверт, и г-н Кард. Они встали у кровати. Наскоро поздоровались с министром юстиции. Затем г-н Гонсалес стал объяснять, зачем они приехали – эти подробности я сообщить не могу. Министр потряс меня. Он оторвал голову от подушки и в крайне резких выражениях изложил свой взгляд на вопрос – взгляд, который был сформулирован в нашей беседе неделей раньше – после чего опустил голову на подушку. Он выглядел совершенно изможденным и сказал: «Но все это не имеет значения, потому что я не министр юстиции».
Чарльз Шумер: Однако он выразил свое нежелание ставить подпись под документом, которая им требовалась?
Уильям Коми: Да. И когда он лег обратно на подушку, он сказал: «Все это не имеет значения, потому что я не министр. Вот министр юстиции». И показал на меня. Эти двое на меня даже не взглянули. Они повернулись и вышли из палаты.
Владимир Абаринов: А вот как описал ту же сцену сам Гонсалес, отвечая на вопросы сенатора-республиканца Арлена Спектера.
Арлен Спектер: Нет, я все-таки хочу вернуться к вопросу о том, каким образом вы получили санкцию Эшкрофта на что бы то ни было в то время, когда он находился под воздействием успокоительных препаратов и был недееспособен. На что бы то ни было!
Альберто Гонсалес: Могу я продолжить рассказ, сенатор?
Арлен Спектер: Нет, я хочу, чтобы вы ответили на мой вопрос.
Альберто Гонсалес: Сенатор, конечно же, нас беспокоило состояние здоровья министра юстиции. И мы бы не стали добиваться от министра Эшкрофта подписи, если бы он действительно не был полностью способен принимать решения. Но ведь не существует никаких правил, описывающих условия, при которых министр может или не может сказать: «Я чувствую себя достаточно хорошо для того, чтобы принять решение».
Арлен Спектер: Да ведь он уже передал свои полномочия министра! Он в тот момент не был министром юстиции!
Альберто Гонсалес: Он всегда может взять их обратно. Правил нет...
Арлен Спектер: Лежа в больнице, под седативными препаратами?
Владимир Абаринов: На пресс-конференции по случаю отставки Гонсалеса сенатор Шумер выразил надежду, что президент осознал необходимость коренных перемен в министерстве юстиции.
Чарльз Шумер: Министр юстиции управлял министерством, руководствуясь политической идеологией, а не властью закона. Министр юстиции стремился ввести в заблуждение Конгресс. Даже когда ему задавали конкретные вопросы, он ускользал и уклонялся от правдивых ответов. Каждым своим заявлением он пытался выкарабкаться из того неуютного положения, в которое он поставил себя сам, поскольку не говорил правды ранее. <…> Под руководством Альберто Гонсалеса министерство превратилось в терпящий бедствие корабль. Президент теперь имеет возможность выправить крен и проложить кораблю новый курс. Я надеюсь и умоляю его сделать это. Мы, демократы, хотим вместе с президентом управлять этим кораблем так, чтобы его паруса снова заполнил ветер законности, и не политиканства.
Владимир Абаринов: Но оказалось, что у президента своя версия случившегося.
Джордж Буш: Эл Гонсалес – человек чести, порядочности и принципов. Высоко оценивая его заслуги на службе стране, я принял его отставку неохотно. И на посту министра юстиции, и ранее, в качестве юрисконсульта Белого Дома, Эл Гонсалес играл ключевую роль в определении нашей политики в войне с террором и неутомимо трудился над тем, чтобы сделать нашу страну безопаснее. Закон «Патриот США», закон о военных трибунах и другие важные законы несут в себе следы его работы. Под его руководством министерство юстиции сделало своим приоритетом защиту детей от хищников Интернета. Своим высшим приоритетом он сделал исполнение законодательства о гражданских правах. Он агрессивно и успешно преследовал занимавших выборные должности коррупционеров и эффективно пресекал насилие уличных банд.
Владимир Абаринов: По мнению Джорджа Буша, Гонсалес пал жертвой политических интриг.
Джордж Буш: На протяжении долгой совместной работы мой доверенный советник стал моим близким другом. <…>
После нескольких месяцев травли, которая повлекла за собой опасный беспорядок в министерстве юстиции, Гонсалес решил выйти в отставку, и я согласился с его решением. Печально, что мы живем в то время, когда такая талантливая и достойная личность, как Альберто Гонсалес лишен возможности делать свое дело, потому что его доброе имя изваляли в грязи по политическим мотивам.
Владимир Абаринов: Аналогичного мнения придерживается сенатор-республиканец Джон Корнин.
Джон Корнин: Я думаю, это грустное событие, грустная иллюстрация к политически поляризованной атмосфере в Вашингтоне, когда хороший человек, занимающий самый высокий пост, какой когда-либо занимал латиноамериканец, уходит в отставку из-за недоказанных обвинений в политизации министерства юстиции. Все эти слушания не нашли абсолютно никаких доказательств того, что какой-либо из федеральных прокуроров был уволен из-за вмешательства в его работу. <…> Для сенатора Шумера это, возможно, повод для ликования, но для страны это печальный день.
Владимир Абаринов: Отставка Альберто Гонсалеса во время летних каникул Конгресса давала президенту возможность назначить временного министра юстиции без утверждения в Сенате. Но лидер фракции демократов в верхней палате Гарри Рид пригрозил созвать Сенат на чрезвычайную сессию, и Белый Дом согласился действовать обычным порядком. Наиболее вероятной кандидатурой считается министр внутренней безопасности Майкл Чертофф.
