Литературных премий, к которым имеет отношение государство, становится все больше, а выражение «госзаказ» получило в писательско-издательском мире значительное распространение. Зачем сегодняшнему российскому государству литература? Об в эфире Радио Свобода размышлял поэт, литератор, издатель Дмитрий Кузьмин.
- В традиционном представлении о гордости за Россию, Советский Союз, за великую русскую культуру, литература занимала огромное, может быть, даже и определяющее место, по крайней мере, в интеллигентском сознании. Сейчас, в новом российском патриотизме, какую роль играет литература и, вообще, играет ли она какую-то роль?
- Я думаю, что для тех, кто склонен к такому достаточно лобовому пониманию вещей, все осталось по-прежнему - с той оговоркой, что предметом этой гордости является все ж таки литература прошлого. В большинстве случаев это и прежде было так. Гордость человек испытывал по поводу Толстого и Достоевского, не по поводу Семена Бабаевского, - скажем так для рифмы. Чем дальше прошлое, та словесность, которая кажется заслуживающей такого ощущения, тем более болезненно-диковатый характер носит само это переживание, поскольку здесь возникает какое-то такое ощущение - наши предки Рим спасли, куда девалось теперь это наследие? А чтобы понять, куда оно девалось, нужен гораздо более глубокий и гибкий подход, аналитический, который, пожалуй, уже исключает такого рода простые, плоские эмоции.
- 2000-е годы начались разговорами о так называемом «мобилизационном обществе» - с мобилизационной экономикой и так далее. (Отдельный, конечно, вопрос - для чего и кому нужна эта мобилизация?) Но можем ли мы говорить о попытках «мобилизации» классической русской литературы? По крайней мере, я помню в самом начале 2000-х был, например, издан на деньги «Газпрома» роскошный однотомник Пушкина с предисловием Черномырдина. Может быть, такой вид этой мобилизации возможен для нового российского патриотизма?
-Возможен. Раз уж всплыл Черномырдин в этом контексте, можно же вспомнить и про то, что лично Черномырдин на нынешнем этапе, как российский посол в Киеве, занимается вручением специальной литературной премии для русских писателей, живущих на Украине. Не далее как полтора года назад аналогичная, уже более широкая премия, так называемая «Русская премия» для русских писателей, живущих в странах бывшего советского пространства, была учреждена – и в этом году вручена второй раз. При том, что среди ее лауреатов есть вполне достойные авторы, некоторый дух политики, чтобы не сказать политиканства, все-таки витал вокруг всей этой истории. Поэтому да, наверное, среди всего прочего воспоминания о том, что литература - это тоже то, с чем можно работать в каком-то направлении мобилизации национальной гордости, национальной идентичности и так далее, да, наверное, это есть. Но ведь, собственно, это и правда. И здесь можно говорить о том, что это не всегда делается с должным чувством вкуса, такта и с достаточно чистыми руками и благими намерениями. Но ведь и действительно же, ежели чем нации гордиться, то, собственно говоря, чем же еще?
- Может ли современная русская литература соответствовать таким ожиданиям?
-Это зависит от того, насколько всерьез, насколько глубоко мы эти ожидания трактуем. Потому что, конечно, ежели ожидать от современной русской литературы, что она будет предсказуемой, лежащей в рамках канона, что она воспоет русские березки, русскую национальную удаль, Бородинскую битву или что-нибудь в этом роде, то, конечно, тут выйдет конфуз, окажется, что действительно серьезные авторы, совершенно по-другому и про другое говорят и пишут. Но, повторяю, если подходить всерьез, если брать действительно крупные, действительно выдающиеся достижения этой самой национальной литературы, так почему бы ими и не гордиться?
Другое дело, что эти достижения нужно еще уметь распознать. Вопрос в том, что сегодня немножко утрачивается представление о литературе, как о чем-то действительно существенном, идея о том, что это не просто игра в бирюльки или игра в бисер, что занятие словесностью - некое судьбоносное занятие. Но от того, что это ощущение многих покинуло, от того, что сегодняшнему среднему интеллигенту, скажем, проблемы, которые ставит и решает сейчас русская литература, зачастую не очень близки и понятны, принципиально эта ситуация не изменилась. Некоторая экзистенциальная задача, стоящая перед национальной литературой, никуда не делась, и по мере сил действительно большие писатели продолжают ее решать. И, действительно, решение этой задачи - дело национальной гордости, дело, если угодно, национальной выживаемости. И, в принципе, если считать, что государство должно заниматься наиболее существенными, наиболее сущностными проблемами жизни общества в тех случаях, когда по тем или иным причинам эти проблемы не решаются или с трудом решаются посредством какой-то саморганизации, саморегуляции, в частности, посредством рынка - в этом смысле государство обязано служить общественной потребности, целям выживания общества. Я думаю, что серьезное искусство, точно также как серьезная фундаментальная наука, это в значительно степени вот как раз такая вещь. Но до сих пор в значительной степени государственные усилия по вмешательству в культурные процессы носят топорный и малоосмысленный характер.
