Ссылки для упрощенного доступа

Вынесен приговор авиадиспетчерам "Скайгайд"


Программу ведет Кирилл Кобрин. Принимают участие корреспонденты Радио Свобода Ольга Вахоничева, Юрий Векслер.



Кирилл Кобрин: Только что, буквально полчаса назад, поступило сообщение о приговоре по очень важному и трагическому делу. В пригороде швейцарского города Цюрих суд огласил решение по делу о гибели 71 человека в авиакатастрофе самолета "Башкирских авиалиний" над Боденским озером в июле 2002 года. Четыре сотрудника диспетчерской службы "Скайгайд" признаны виновными, троим из них вынесен приговор: 12 месяцев заключения с отсрочкой исполнения на два года. Еще четыре сотрудника технической службы оправданы. Всего на скамье подсудимых были 8 сотрудников "Скайгайд": менеджеры, распорядители среднего звена, технические сотрудники и напарник авиадиспетчера Петера Нильсена, убитого россиянином Виталием Калоевым, потерявшим в авиакатастрофе жену и двух детей.


Сейчас в прямом эфире наш корреспондент Юрий Векслер. Юрий, здравствуйте.



Юрий Векслер: Добрый день.



Кирилл Кобрин: Вам слово, последние подробности.



Юрий Векслер: Я хочу уточнить, во-первых, что суд осудил троих к одному году условно и четвертого к денежному штрафу. В Германии эта тема номер один сегодня будет для обсуждения. Многие задаются вопросом, почему все-таки в случае гибели 71 человека приговор столь мягок, кажется мягким, может ли он удовлетворить потерпевших, то есть родственников жертв. Я сошлюсь на первые комментарии немецкой юристки Хартке, которая написала следующее: "Суд стоял перед оценкой очень непростой и необычной базы доказательство вины. Надо было оценивать такие зыбкие понятия, как степень ответственности того или иного сотрудника, степень риска того или иного решения. Это все не прямые улики и доказательства и поэтому их недостаточно для вывода, что тот или иной сотрудник лично виноват в произошедшем".


Сложные цепочки, в частности речь шла об инструкции, выданной сотрудникам, по которой только один диспетчер в ту ночь был на работе, хотя по международным стандартам должно было быть как минимум два. "Там велись профилактические работы, - пишет она, - сотрудники не были проинформированы о том, какое влияние эти работы могут оказать, часть техники была отключена. Поэтому все эти небольшие упущения, но сопряженные с большим риском, но они, тем не менее, не позволили указать непосредственно на виновных, что кто-то виноват в гибели 71 человека". Понятно, что диспетчер Нильсен, в одиночестве бывший на дежурстве, совершил ошибку. Он увидел опасность менее чем за минуту, и дал российским пилотам ошибочную рекомендацию. Это отмечали все, как бы все его коллеги на суде говорили примерно то же самое.


Но это только один из процессов по этому делу. Известно, что суд в немецком Констанце присудил правительству Германии выплатить все компенсации, потому что ответственность за безопасность воздушного пространства несет правительство Германии. Это решение рано или поздно будет выполнено, пока правительство Германии оспаривает решение. Сами потерпевшие, 30 семей, оспаривают тот уровень компенсаций, который установил швейцарский суд. Поэтому, конечно, успокоятся ли их души, сегодня этим вопросом задаются очень многие. Я хочу процитировать в завершение комментарий швейцарского адвоката, защищавшего сотрудников "Скайгайда", его зовет Александр Циглер. "Судебные разбирательства - это неотъемлемая часть процесса выработки окончательных выводов из случившегося, но скорбь и переживания - это дело личное, дело каждого человека в отдельности и это самое горькое в подобных ситуациях".



Кирилл Кобрин: Спасибо, Юрий.


По мнению известного российского адвоката Генри Резника, степень вины каждого из авиадиспетчеров, которые попали на скамью подсудимых, неоднозначна, и ему комментировать решение швейцарского суда сложно. А вот изменить меру наказания Виталия Калоева необходимо. Он заявил в интервью нашему корреспонденту Ольге Вахоничевой, что с учетом всех обстоятельств Калоев должен быть освобожден досрочно.



Ольга Вахоничева: Многие этот приговор считают слишком мягким, потому что погибли 71 человек, большинство - дети.



Генри Резник: Это, конечно, преступление с жуткими последствиями, и к работникам многих служб предъявляются повышенные требования, к соблюдению своих обязанностей. Но это преступление все-таки неосторожное, поэтому вина... Не знаю, какова степень вины каждого из тех, кто оказался на скамье подсудимых. Главное же, что потерпевшие заинтересованы не в наказании, не столько в наказании виновных, сколько в достойном возмещении вреда, который причинен. А вред-то страшный, тут и компенсация морального вреда, тут и материальные возможные последствия. Поэтому главное, что должно быть результатом, как мне представляется все-таки этого суда, это выплата довольно-таки приличных сумм, которые могли бы в какой-то степени сгладить эти страшные страдания людей, близких, родственников погибших. А что касается, соответственно, мер наказания, то здесь вот это колоссальная проблема: жуткие последствия и в то же время все-таки неосторожная форма вины. Я не могу поставить здесь диагноз. Хотя могу сказать, что при рассмотрении такого рода дел, учитывая уже всю ситуацию вокруг этой страшной катастрофы, в общем, конечно, вмешивается фактор посторонний правосудия, здесь и оглядка на общественное мнение, здесь какой-то определенный ложный престиж и страны, соответственно, этой службы. Судьи на Западе независимы, но нельзя быть свободным от самого себя и от тех установок, которые у тебя есть.



Ольга Вахоничева: Пару недель назад в России все с трепетом ожидали, что Калоева освободят досрочно из швейцарской тюрьмы, но, как известно, этого не случилось. Теперь и российские политики проявляют интерес к делу Виталия Калоева. Как вы считаете, это вмешательство, не навредит ли или о досрочном освобождении уже им не приходиться говорить?



Генри Резник: Я не думаю, что чье-либо вмешательство, во всяком случае, наших политиков может повлиять на решение суда по делу Калоева. Дело заключается немножко в другом. Вот здесь опять же те самые установки, о которых я говорил. Ведь ясно, для меня, во всяком случае, ясно, что сама неопределенность привлечения Калоева к уголовной ответственности, понятно, что, безусловно, преступление совершено в состоянии умопомрачения, а вот насколько оно было, позволяло ли оно вообще руководствоваться своими действиями, осознавать то, что делал человек... Поэтому тут первый вопрос вообще об уголовной ответственности, а дальше в законодательстве всех стран предусмотрены и смягчение ответственности, назначение наказания низшего предела и досрочное освобождение тогда, когда такие экстраординарные обстоятельства повлекли совершение преступления и ясно, что это действие в полном противоречии было конечно с самим обликом Калоева, абсолютно послушного до этого, спокойного человека. Мне думается, что в такой ситуации, безусловно, досрочное освобождение с учетом всех обстоятельств, с учетом поведения жертвы этого преступления, с учетом вообще всей реакции на эту страшную катастрофу со стороны этой службы, мне представляется, что если не будут влиять вот эти соображения некоего ложного государственного престижа, возможные оглядки на общественное мнение, мне представляется, Калоев должен быть освобожден.


XS
SM
MD
LG