В нынешнем году исполняется 40 лет одному из самых известных и популярных изобретений в истории человечества – Биг-Маку – главному блюду в тысячах закусочных McDonald’s во всех концах света. Четыре десятилетия назад хозяин одного из филиалов McDonald’s в Пенсильвании создал трехэтажный бутерброд, рецепт которого стал легендарным: две говяжьи котлетки, ломтик сыра, особый соус, два листочка зеленого салата, соленый огурец, репчатый лук, заложенные в булочку.
И всего через несколько лет это так и не запатентованное изобретение завоевало верных поклонников в более чем ста странах мира. Спустя 40 лет рецепт Биг-Мака - «две мясных котлеты гриль, специальный соус, сыр, огурцы, салат и лук, все на булочке с кунжутом…», озвученный в рекламной песенке McDonald’s - хорошо знают и в России. Биг-Мак стал символом фаст-фуда.
В сорокалетний юбилей Радио Свобода попыталось разобраться в секрете популярности этого американского продукта с помощью культуролога, живущего в США, Александра Гениса:
- Двумя словами тут не обойдешься. Биг-Мак быстрее съесть, чем объяснить. Прежде всего, надо отмести гурманскую гипотезу. Действительно зачатый в Гамбурге, но и справедливо забытый там гамбургер, бесспорно, уступает настоящей котлете. Он намного проще ее. Оно и понятно. Плод всякому доступной игры, вроде детского конструктора, Биг-Мак не готовится, а составляется. Это – всегда одинаковая комбинация хлеба, мяса, овощей и салфеток.
- И тем не менее Америка не может устоять перед соблазном, который она же и обозвала junk food - «кулинарным мусором». Как вы считаете, почему?
- Я думаю, что разгадку этого секрета следует искать не в сомнительных гастрономических, а в несомненных психологических достоинствах. Биг-Мак - безгрешная пища. Ею можно кормить даже ангелов. Продукт высокой технологии, а не сельского хозяйства, этот бутерброд теряет земное, плотское, животное происхождение. Мясо берется из холодильника, соус - из банки, булки растут на деревьях. Такой игрушечный обед можно и нужно есть по-детски - руками. Да и сама стерильная, нежная, как бы уже и прожеванная пища напоминает о сытной и безмятежной жизни в материнском чреве.
Для Америки McDonald’s - запасная семья. Погружаясь в его знакомую утробу, американец, изначально оторванный от корней, в том числе и кулинарных, находит убежище от бешеного разнообразия своей страны. Прелесть таких заведений - в их неотличимости: стоит только под любым градусом долготы и широты зайти в их двери, чтобы оказаться в безопасности - дома.
- А на себе Вы этот рецепт опробовали?
- Еще бы! В Америке я в McDonald’s захожу редко, обычно - в поисках туалета. Зато в Москве, в жуткую зиму 1991 года, он меня спас от голода. Кафе не работали, а в магазинах тогда продавали только прозрачный, как слеза, яблочный сок. Местные питались домашними запасами, но туристу есть было просто нечего, особенно по утрам, когда в гости не зовут. И тут-то я вспомнил про первый и тогда единственный в России McDonald’s на Тверской, которая, кажется, уже не была Горького.
Надо признать, что тяготы смутного времени добрались и до этого кулинарного оазиса: салфеток не было, кофе кончился, за кетчуп брали три рубля. Но Биг-Мак оказался точно таким же, как в Нью-Йорке – большим и горячим. Поглощая безвкусную, но знакомую трапезу, я понял, почему, несмотря на беспрестанные наскоки диетологов, McDonald’s категорически отказывается сменить рецепт своего самого знаменитого сандвича. Это же как материнское молоко… В мире есть вещи, которые нельзя изменить, только – испортить.
