9 сентября – годовщина гибели отца Александра Меня, годовщина не круглая, но редкая. В 2007 году 9 сентября опять – воскресенье, а его убили по дороге на воскресную службу.
Расследование убийства Меня, официально закрытое за безрезультатностью в 2000 году, поразительно напоминает расследование убийства Анны Политковской. Такие же странные аресты, такие же громкие заявления генерального прокурора, такие же регулярные обещания покарать убийц, такие же ссылки на тайну следствия.
Нужно ли напоминать, что в убийстве Меня чаще всего подозревали Лубянку? Единственный аргумент в защиту Лубянки: если бы она убивала, то убивала бы больше. Вообще: если бы Кремль был действительно диктатурой, он был зверствовал усерднее. Почему не закрыли «Радио Свобода»? Почему живы о. Глеб Якунин, Сергей Ковалёв? Значит…
Ничего не «значит»! Просто мы имеем дело со зрелой диктатурой. Сталинский деспотизм уничтожал среду, отсюда массовость, избыточность репрессий. Отец Александр Мень часто говорил о том, что главной своей задачей считает именно воссоздание церковной среды. Многие его почитатели считают по сей день, что Меня убили, чтобы устранить центр, вокруг которой эта среда начинала образовываться. Так из перенасыщенного соляного раствора надо устранять любые частицы, чтобы не началась кристаллизация. Трагедия в том, что о. Александра Меня могли не убивать – кристаллизация бы не началась. Он ведь так и не успел создать среду, о чём очень горевал.
«Среда» – качественное, а не количественное понятие. Тысяча либеральных журналистов – всего лишь масса, они не организуют ни одного митинга, они лишь описывают митинги. Вот митингов-то и нет. В Москве тысячи «либеральных православных», но они – масса, а не среда. Среда – там, где общаются, общаются свободно, творчески, где нет запретных (поскольку неугодны начальству) тем, а есть жизнь – то есть, интерес к окружающему миру, к тем, кто от тебя отличен. У отца Александра Меня этот интерес был, у тех «меневцев», что щеголяют его именем, один интерес: «не предать дела», «сохранить в тяжелые времена любой ценой островок свободы». И сохраняют, и не предают – поскольку уже нечего сохранять и предавать. Количество есть, а качества нет. Наши церковные и светские либералы из папье-маше, им изначально люди интересны лишь как объекты для руководства. А отец Александр Мень – не руководил, а жил. Как настоящий либерал он жертвовал многим, но не своим правом общаться с кем хочет и на какие угодно темы, правом никем не руководить, но всеми и всем интересоваться.
Среда свободы может воскреснуть. Для этого даже не нужно верить в Воскресение Христово. Вера и не может быть обязательным условием для свободы – ведь тогда свобода перестанет быть свободой. Для политического освобождения достаточно самому подняться из замкнутости, цинизма, компромисса. Восстать из окопа, откуда жизнь удобно наблюдать, но в котором жить нельзя. Перестать говорить «в России свобода невозможна». Вы в России? Вы – возможны? Вот и будьте свободным человеком, то есть, определяйте свои отношения с другими людьми, исходя не из своих отношений с властью, а из своих отношений с жизнью.
