Ссылки для упрощенного доступа

Скорость стука: доносы



Владимир Тольц: Сегодня очередная передача из цикла "Скорость стука: доносы". И поговорим мы о делах довольно давно минувших.


1863 год. В России - эпоха великих реформ. Два года как отменили крепостное право. Готовится судебная реформа. В стране объявлена гласность - да, да, и тогда тоже употребляли именно это слово.



Ольга Эдельман: А в Петербург поступил анонимный донос о беспорядках в Томской губернии и, как сказано в заголовке дела, "о злоупотреблениях некоторых начальствующих лиц в г. Томске". 16 марта 1863 года правитель Особенной канцелярии Министерства внутренних дел переслал его исполнявшему тогда должность шефа жандармов и начальника III Отделения Александру Львовичу Потапову. А Потапов пометил на письме, что "донос заслуживает особенного внимания".



Владимир Тольц: Ну, давайте посмотрим, что это был за такой важный донос. Но сначала хочу обратить внимание наших слушателей вот на что: в то время Сибирь была далеким, неведомым в общем-то местом. Транссибирскую железную дорогу построили много позже. Что там, в этой Сибири, творится - в Петербурге представляли себе плохо. Потому отчасти и «особое внимание».



Ольга Эдельман: Было общеизвестно, что сибирское начальство почти не поддается контролю, что там чрезмерная, даже по российским понятиям, коррупция и вообще совершенно другие правила жизни. Известны случаи, еще в николаевское царствование, когда даже анонимный донос правительству о местных злоупотреблениях послать не решались и прибегали к различным ухищрениям. Например, местный чиновник - борец с коррупцией сам ехал в Европейскую Россию, чтобы уже оттуда свой донос отправить. Ссыльный декабрист Александр Николаевич Муравьев, - он не был разжалован и продолжал в Сибири службу, в начале 30-х годов дослужился до должности тобольского гражданского губернатора, - славился человеком честным и пытался бороться с местной коррупцией. Вот он, при такой-то должности, писал в Петербург свои разоблачения разными хитрыми путями. Ну и, проиграл - коррумпированных чиновников не одолел, а те добились его перевода в Вятку. Так вот, и донос, о котором сегодня речь, был не только анонимным, но и написан измененным почерком, с левым наклоном букв. Датирован он был 7 февраля 1863 года.



Владимир Тольц: Донос этот был очень длинный, многостраничный, многословный. В III Отделении сделали из него краткий экстракт, сжато изложили основные сведения. Мы этим пересказом и воспользуемся.



Город Томск обращает на себя особенное внимание, как по злоупотреблениям некоторых начальствующих там лиц, так вообще и по противоправительственному и революционному направлению большей части его населения.


Начальник Томской губернии генерал-майор Озерский, до сведения которого неоднократно доводимо было о злоупотреблениях подчиненных ему чиновников, в особенности бывшего начальника отделения Деомидова, известного по своим корыстолюбивым действиям, не только не обращает внимания на подобные указания, но даже преследует лиц, решающих делать оные как по особому расположению своему к Деомидову, так и по тому, что сам бывает руководим корыстными видами. Генерал-майор Озерский приближает к себе также людей противоправительственного направления, он обнаружил и особенное сочувствие к государственному преступнику Михайлову, который при проезде чрез Томск помещен был там в гостинице и по желанию его, губернатора, приглашен был Асташевым на обед, после коего имел с ним продолжительный разговор. Такое внимание к государственному преступнику имело между прочим последствием то, что его посещали в Томске некоторые из бывших студентов Казанского университета, учителя гимназии и многие частные лица, и дан был ему с разрешения генерал-майора Озерского некоторыми лицами обед, на коем были тосты в честь Михайлова. С отъездом Михайлова стали распространяться в Томске его сочинения, также статьи из "Колокола", и значительное количество воззвания, распространенного Михайловым, находится у золотопромышленника Акимова, известного по своему революционному направлению. Вредным направлением идей отличается также в Томске ревизор поселенцев Савинов и городовая акушерка Авдотья Иванова, а из учителей гимназии Игнатьев, Чигирь и Сидоренко, которые противоправительственные идеи свои передают не стесняясь воспитанникам. Томская гимназия заражена вообще вредным учением и директор оной Попов совершенно не удовлетворяет своему назначению.


Многие из тамошних военнослужащих стараются ослабить в войсках дисциплину, нижние чины батальона предаются пьянству, грабежу и дерзки с начальниками, грамотные завели у себя печатный станок. Особенно дурной дух заметен между чинами роты Михайловского. Майор Халютин неоднократно доносил об этом батальонному командиру, но сей последний не в состоянии пресечь зло.


Дела в Томской полиции производятся чрезвычайно медленно, взяточничество в полицейских чинах развито до высшей степени, частный пристав Попов готов из-за денег на всякую несправедливость.



Ольга Эдельман: Здесь надо пояснить, кто такой государственный преступник Михайлов. Михаил Ларионович Михайлов, член кружка журнала "Современник", друг и соратник Чернышевского, Добролюбова, был также связан с Герценом и "Колоколом". Он был известным в свое время литератором, писателем, публицистом и переводчиком. И вместе с ближайшим другом своим Шелгуновым распространил прокламации, одну из которых напечатал в типографии "Колокола". Его арестовали в 1862 году, приговорили к 6 годам каторги, и в 65 году он умер в Сибири. На тот момент обширного революционного подполья не существовало, и такие яркие, известные публике литераторы, как Михайлов, Чернышевский привлекали, конечно, много внимания.



Владимир Тольц: Давайте вернемся к доносу. Да, там сказано, что Михайлов пользовался в Томске большим успехом. Более того, если верить доносчику, то Михайлов, осужденный преступник, перед тем проведший некоторое время в Петропавловской крепости, - ухитрился, тем не менее, привезти в Томск прокламации, да еще и в значительном количестве. Сомнительно как-то, неправдоподобно.



Ольга Эдельман: Руководство Министерства внутренних дел, обратив внимание на анонимный донос, прежде всего как раз и решило его проверить. По жандармской линии. Жандармам велели выяснить, насколько соответствуют действительности сведения из доноса. Первый ответ пришел в конце апреля, жандармский полковник Герасимов был не так давно переведен из Томска в Курск.



Полковник Герасимов - управляющему III Отделением, 22 апреля 1863.


... Во время нахождения моего штаб-офицером в Томской губернии, г. Томск действительно обращал на себя особенное внимание своими с давнего времени существующими злоупотреблениями. Причиною укоренившихся злоупотреблений должно отнести к беспечному 7-летнему управлению губерниею генерал-майора Бекмана. С назначением в 1858 году томским губернатором генерал-майора Озерского направление дел видимо изменилось. Строго преследуя злоупотребления, Озерский настоятельным влиянием своим побудил более неблагонамеренных начальствующих лиц оставить службу, чрез что приобрел много врагов, которые в свою очередь употребляли все средства представить действия Озерского в превратном виде, наконец, обратились к безымянным доносам и гласности, помещая в журналах, особенно "Искра", оскорбительные статьи, направленные против Озерского.


Со вступлением Озерского в должность томского губернатора, бывший начальник отделения Деомидов как человек умный и вполне знающий свое дело, некоторое время пользовался доверенностью Озерского, впоследствии же неблаговидные поступки Деомидова вынудили Озерского предложить ему оставить службу. ...


Состав линейного батальона, расположенного в Томске, большею частию состоит из штрафованных, нравственность и дисциплина нижних чинов не вполне удовлетворительна, но чтобы грамотные из них имели у себя печатный станок, не заслуживает вероятия. В ротном командире Михайловском заметно было нерасположение к властям, но он в прошлом году по распоряжению начальства представлен к переводу в линейный батальон, расположенный в Киргизской степи.



Ольга Эдельман: Герасимов также сообщал, что в полиции при бывшем полицмейстере "беспорядки и взяточничество были развиты значительно", но он, Герасимов, добился увольнения полицмейстера и двух частных приставов. Что касается до проезда через Томск Михайлова, то тот всего лишь провел часа два в гостинице в доме почтовой станции, за городом, пока меняли лошадей. И действительно, обедал там с учителем Кузнецовым, после обеда сразу уехал. Кузнецову было сделано замечание, он объяснил, что Михайлов - его давний знакомый. Тут я должна пояснить еще, что в Сибири ведь было особое отношение к ссыльным, сочувственное, для сибиряков было нормальным помогать сосланным. Поживший в Сибири жандармский офицер Герасимов это, видимо, понимал, однако в Петербурге вряд ли его понимание могли разделять. Ну и, наконец, Герасимов сообщил, что несколько учителей гимназии действительно были замечены во вредных суждениях, о чем Герасимов в свое время докладывал и просил некоторых из них перевести в более отдаленные места Сибири.



Владимир Тольц: Вот, обратите внимание. Сибирские жандармы склонны неблагонадежных ссылать еще куда-нибудь подальше. Это напоминает современный анекдот про чукчу, который боится, как бы его не сослали куда. И ротного командира, отличавшегося "нерасположением к властям" (какое выражение!) тоже, отправили в Киргизские степи - так тогда называли Казахстан. И еще один момент, наводящий на размышления. Герасимов поясняет, что враги томского губернатора "обратились к безымянным доносам и гласности". То есть, в его понятиях, это как бы сходные методы. Потому что и то, и другое является способом давления на власть, манипулирования ею при помощи информации. Не суть, изложена ли она в анонимном доносе или в газетном памфлете. То есть для Герасимова - офицера, судя по стилю его речи, образованного и неглупого, - существует власть и подданные. Такие вещи, как влияние общественного мнения, он в расчет не берет. Вернее, не то чтобы не берет. Он, видимо, иначе представлял себе функционирование общества. Например, как в данном случае: ведь жители города Томска знали про злоупотребления, не из газет знали. Общественное мнение существовало отдельно от гласности, не газеты его создавали.



Ольга Эдельман: Вы слушаете нашу очередную передачу из цикла "Скорость стука: доносы". Мы говорим об анонимном доносе, пришедшем в Петербург весной 1863 года: в сибирском городе Томске местное начальство погрязло в коррупции, а горожане заражены революционными идеями и радушно встретили ссыльного революционера Михаила Михайлова. Жандармам велели донос проверить.



Начальник 8-го округа корпуса жандармов генерал-майор Маслов - управляющему III Отделением, 18 мая 1863 г.


Указание на сочувствие, выраженное к Михайлову губернатором Озерским, отличающимся в высшей степени консерватизмом, и г. Асташевым - 70-летним стариком, всеми уважаемым, человеком большого ума и самых строгих правил, постоянно больным и не выходящим из своего дома по целым месяцам, - до такой степени уродливо-гнусно, что трудно понять, - хотел ли доноситель своею клеветою действительно бросить на них тень подозрения, или только посмеяться, но над кем? Над ними ли, или над возможностью безнаказанно и безответственно писать всякий вздор и клевету? В этом удостоверяет меня также представленная в записке вредною по своим либеральным идеям городовая акушерка Авдотья Иванова - женщина совершенно простая, без всякого образования и по своему образу жизни вращающаяся в только в том круге, в котором временно встречается надобность в ее специальности.


В записке сказано: город Томск обращает на себя внимание по противуправительственному и революционному направлению большей части его населения.


На это честь имею доложить, что 20-летнее мое служение в Восточной и Западной Сибири настолько ознакомило меня с большинством сибирского населения и убедило в преданности его царю, правительству и законам, что если бы публично на площадях проповедовали здесь Михайловы и подобные им свои убеждения, то сибирское население до тех пор осталось бы к ним глухо и равнодушно, пока не поняло бы, в чем дело, - а понявши, оно разорвало бы проповедников на куски! ...


Конечно, в частности есть люди, преимущественно из молодежи, прибывающей из внутренних губерний, которые не прочь пощеголять новизною своих идей и выказать себя, в своих суждениях, людьми передовыми, но число их так незначительно, что они теряются в массе людей, не разделяющих их мыслей, и не могут принести ощутительного вреда, - но и за ними строго следит начальство. ...


В записке говорится, что нижние чины линейного № 11 батальона предаются пьянству, грабежу и дерзки с начальниками, а грамотные завели у себя печатный станок. Не буду говорить о нелепости доноса касательно заведения печатного станка, - но в общих выражениях очерчу нравственность нижних чинов ... Она далеко ниже прочих войск русской армии, по причине весьма большого числа штрафованных нижних чинов, коими до сих пор комплектовались сибирские линейные батальоны, а потому случаи пьянства и воровства здесь нередки, хотя и не остаются без преследования и взыскания. Но не менее сего было бы несправедливо на основании дурной нравственности некоторой части батальона сделать вообще дурное заключение о целом батальоне, и еще менее о целом корпусе. ...



Владимир Тольц: Три жандармских офицера, все в солидных чинах - полковник, генерал-майор, - дружно отписали, что никакого противоправительственного умонастроения в Томске нет, хотя народ там сложный, даже бывает буйный - а чего хотеть, если край десятилетиями принимал ссыльных преступников всех сортов. А чиновники и вправду корыстолюбивы, это уже даже не злоупотребление, а привычный, обычный образ жизни.



От штаб-офицера корпуса жандармов, находящегося в Томской губернии, 3 июня 1863 г.


В г. Томске большая часть населения его, а в особенности в разряде чиновного класса, действительно имеет наклонность к злоупотреблениям. Простонародный же слой людей разноплеменных - к безнравственным поступкам и необузданному разврату, но преобладающего духа к революционному направлению, по настоящее время с прибытия моего в г. Томск, заметно не было, и в этом отношении, как полагаю, правительство может быть покойно. ...


Купец Акимов ... прежде владел достаточными средствами по золотопромышленности, и потом, с доведением дел своих к упадку, занимается теперь по коммерции преимущественно виноторговлею. В познаниях своих он пользуется лишь практическим умом без особенного образования. Истратив фонды своего капитала собственно в тяжбах по промыслам и других торговым оборотам, в процессе коих он израсходовался на взятки в присутственных местах чиновникам и нисколько дел своих не поправил. В таком положении он, будучи озлоблен на все его окружающее, позволяет себе (в уверенности еще во внимании к нему общества по прежнему богатству) не стесняясь, злословить публично о чьей-либо личности из начальства, являясь иногда оригинально в нагольном тулупе в магазин или гостиницу, заводит разговор о подлостях чиновников и упирая на современную гласность, громогласно ругает всех, начиная от губернатора, укоряя правительство в том, что оно при хороших намерениях своих в устраиваемых преобразованиях не избавит по сие время общество от наглости безнравственных чиновников. ...



Ольга Эдельман: Сегодня в нашей московской студии историк, автор работ о жизни сибирских городов Александр Куприянов. Я прошу его пояснить вот что. Из этих донесений жандармских чинов видно: они старались объяснить петербургскому начальству, что Сибирь отличается от Европейской России. В сибирских городах нравы и уклад жизни другие. Это действительно было так? Чем обыватели сибирского города отличались от жителей городов центральной России?



Александр Куприянов: Сибирский город – такой же русский город, как и в европейской России, но все-таки у него были свои региональные отличия. Сибиряки были мобильнее. Мобильность эта была связана и с миграционными процессами, мобильность эта была связана и с огромными расстояниями между городами Сибири. Поэтому уже самими географическими условиями сибиряки были обязаны стать мобильными. Но они были во многом и социально мобильными, что также было связано с особенностями освоения Сибири. Надо, конечно, отметить отсутствие дворянства. Дворянства не служащего, следовательно, независимого от администрации в Сибири как такого не было. Это, кстати, не так хорошо, как обычно принято считать. Крепостных, конечно, по этой причине в Сибири было мало. Справедливо говорят, что Сибирь не знала крепостного права. Но одна сторона. Была и другая сторона, которая связана с развитием гражданских свобод, с развитием городской жизни. Отсутствие дворянства привело к тому, что лицо города определялось чиновничеством, прежде всего первыми лицами губернской администрации. Надо сказать, что общество в сибирских городах, в отличие от европейской России, состояло прежде всего из служащих чиновников и купечества первых двух гильдий. Здесь коммуникация между купечеством и чиновничеством была более тесной, чем в городах европейской России. Преобладание чиновничества в городах неизбежно вело к чинопочитанию. Что удивляло приезжих из европейской России – это то, как в Сибири развито чинопочитание, низкопоклонство перед власть имущими. Вместе с тем не все было так плохо. Была ссылка – это был плюс для Сибири, это хорошо известно. Разумеется, все говорят о декабристах и их вклад трудно переоценить в развитии культуры, просвещения и производительных сил в Сибири. Но была и уголовная так называемая ссылка. И среди неполитических ссыльных было немало образованных людей. Если в городах европейской России общественное мнение формировали прежде всего состоятельные дворяне, землевладельцы, то в Сибири эти функции выполняли прежде всего декабристы.



Владимир Тольц: А вот скажите, Александр, доносчик утверждал, что в Томске процветают противоправительственные настроения. Жандармы - что чего-чего, а как раз этого там в помине нет. Кто из них ближе к истине? Жандармам, может, выгодно было изображать, что их, так сказать, «подопечные» вредных идей не имеют?



Александр Куприянов: Реальность была такова, что действительно никаких противоправительственных организаций в Сибири в то время не было. Областники появятся чуть-чуть позже – в 63-м году, в 65-м, когда они начнут возвращаться, начитавшись вольнодумных книг в Петербурге. Речь идет о Ядринцеве и Потанине и их единомышленниках. Но когда был написан этот донос, жандармы совершенно справедливо писали об отсутствии как таковых революционных идей при всем том, что общий тон настроений в обществе был довольно либеральным. В Сибири, как и в большинстве городов европейской России, все жили в ожидании предстоящих перемен, которые должны были последовать за отменой крепостного права.



Начальник 8-го округа корпуса жандармов генерал-майор Маслов - в III Отделение, 17 июня 1863 г.


В гимназии … дух преподавания, направление развития и нравственности учащихся весьма удовлетворительны. … Томское общество состоит из купечества и чиновничьего класса, весьма неразвитых. Учители же гимназии, далеко их опередившие и образованием и разносторонними сведениями, стоя нравственно выше их, возбуждают этим недоброжелательство к себе и тем более, что они ведут жизнь в своем кругу, приметно чуждаясь общества. Под этими-то впечатлениями и могли составиться невыгодные слухи о гимназии и учителях. Вообще говоря, в Сибири, чтобы прослыть либеральным и человеком с вредными направлением, бывает иногда достаточно выписывать иностранный журнал, не играть в преферанс и не охотно толковать о предметах обыденной жизни, о базарных ценах и о канцелярских казусах. В другой местности эти самые люди, стоя в уровень с большинством, никак бы не были заподозрены в том, в чем без должного основания подозреваются здесь.



Ольга Эдельман: Не могу не оценить стиль речи жандармского генерала Маслова.



Владимир Тольц: Да, действительно, создается впечатление, что в ту эпоху служившие в Сибири жандармы были образованы получше, чем население, за которым они были приставлены наблюдать. Это так? - спрашиваю я нашего гостя Александра Куприянова.



Александр Куприянов: Я не могу сказать, каков был уровень образования жандармов, служивших в Сибири, но что касается документов, которые мне часто приходилось читать, складывается впечатление, что средний уровень жандармских штаб-офицеров, служивших, скажем, в Томске, Омске или Тобольске, был выше, чем средний уровень чиновников губернской администрации. Надо вообще сказать, что это не первый случай, когда жандармы так решительно опровергают доносы.



Владимир Тольц: Мы говорили сегодня о Сибири середины 19 века. Сибири, еще не связанной с центром железной дорогой, отдаленной, обособленной. В Петербурге слабо себе эту самую Сибирь представляли.



Ольга Эдельман: Когда ссылали декабристов, то некоторым из них назначали места ссылки по карте, а на деле оказывалось, что и города-то такого нету, так, несколько юрт среди тайги и единственная изба.



Владимир Тольц: В Сибирь тогда ездили путешественники и потом издавали путевые записки с описанием этого неведомого края. Александр II был первым из царей, побывавшим в Сибири, да и то только в Западной. Когда он был наследником, его отправили в большое путешествие по империи, он добрался до Тобольска. Всю Сибирь, от Дальнего Востока, проехал уже только наследник Николай Александрович, будущий Николай II . Это я все говорю к тому, что центральной администрации империи узнать, что там в этой Сибири на самом деле творится, было затруднительно. И доносы в этих обстоятельствах приобретали особую роль одного из немногих информационных источников и каналов, из которого была надежда почерпнуть сведения о дальних сибирских краях. Ну, а то, что они – доносы - оказывались зачастую ложными, так тут уж ничего не поделаешь: такова природа этого типа информационного источника...


XS
SM
MD
LG