Тверской районный суд Москвы рассматривает иск предпринимателя Андрея Лугового о защите чести, достоинства и деловой репутации к газете «Коммерсант». Луговой требует от газеты 20 миллионов рублей за то, что в одной из статей отравленный полонием в Лондоне Александр Литвиненко назван жертвой Лугового. Главный редактор «Коммерсанта» Андрей Васильев заявил корреспонденту Радио Свобода, что Луговой хочет таким образом «мальца обогатиться».
Поводом для иска, по словам адвоката бизнесмена Татьяны Стукаловой, послужила статья «Бориса Березовского зачислили в шпионы», опубликованная в «Коммерсанте» 9 июля текущего года. Как сказала г-жа Стукалова, в основе иска лежит фраза: «...После того как королевская прокуратура Британии заочно обвинила его в убийстве с использованием радиоактивного полония-210 Литвиненко, господин Луговой первым заявил о связях своей жертвы с британскими спецслужбами».
«По мнению истца, - приводит слова адвоката «Интерфакс», - использование словосочетания "Луговой первым заявил о связях своей жертвы" после слов об убийстве Литвиненко привело к тому, что читателям газеты было навязано мнение, в результате которого А.Луговой выставлен в образе преступника - убийцы Литвиненко».
Главный редактор «Коммерсанта» Андрей Васильев, признавая, что газета могла допустить «техническую неточность», категорически не согласился с суммой иска и заподозрил Андрея Лугового, с которым, по его словам, он хорошо знаком, в корыстных устремлениях:
- Я не согласен с суммой. Андрей как достаточно опытный пиарщик прекрасно понимает, что имела место просто техническая, скажем так, неточность. Он довольно долго сотрудничал по этому делу с нашими журналистами. Если для него принципиально важна эта формулировка, то о’кей, мы готовы признать, но дело в том, что сумма, которую он предъявил, сразу переводит его из разряда принципиального борца за точность формулировок в человека, который даже на этом хочет мальца обогатиться, «срубить бабла». Поэтому, мне кажется, весь его пафос снижается, не говоря о том, что (а у меня немалый опыт судиться с разными людьми), конечно, такой суммы ему никто не даст. И зачем позориться, я не очень понимаю. Впрочем, надеюсь, что судья, как здравый человек, все-таки придет к правильному выводу, и мы подпишем мировое соглашение.
- До суда или во внесудебном порядке?
- Да хоть в судебном, нам все равно. Там же, понимаете, элементарный был момент. Когда он эту ошибку увидел - если бы он мне просто позвонил, мы бы все равно внесли, конечно, это уточнение. Мы, собственно, так и делаем - и до суда, и без всякого суда - если мы действительно допускаем ошибки, как любое средство массовой информации. Ежедневно есть какой-то брак, и зачем надо было делать это шоу - я не очень понимаю.
- Вы напечатаете извинения по этому поводу?
- Посмотрим. Если он пойдет [на судебную тяжбу], если для него деньги важнее, тогда будет процесс со всеми неприятными для него пиаровскими составляющими. Я надеюсь, что до этого не дойдет.
