Михаил Соколов: В нашей Московской студии Александр Лебедев, депутат Государственной Думы России.
Ну что ж, начнем с какого-нибудь легкого вопроса. Скажите, вы за нового премьер-министра голосовали?
Александр Лебедев Александр Лебедев: Да, Михаил, голосовал.
Михаил Соколов: А вы как-то это мотивировали? Он вам чем понравился?
Александр Лебедев: У меня есть свое собственное мнение, вы удивитесь, даже связанное как-то с тем, что отражалось на моей собственной шкуре. Я просто считаю, что люди, работающие у нас на таких ответственных силовых, тем более конспирологических должностях, где всякие там тайные денежные потоки, они нередко это применяют таким образом, что принято называть «произвол». Вот он, во-первых, в этом не замечен.
Михаил Соколов: То есть он как в финансовой разведке, да?
Александр Лебедев: Во-вторых, я пока не вижу оснований его не поддерживать. Вот мое мнение, что у нас сегодня никакой достойной замены Владимиру Путину нет, и нет у меня в этом смысле оснований в его кандидатах сомневаться априори. По политическим соображениям мне это не нужно, как коммунистам. Единственное, что могу сказать, что мне пока не очень понравилось, на одной из фракций я попросил кого-то из товарищей задать вопрос по спецсигналам – может быть, все-таки добьем и отменим все спецсигналы, а сопровождаемые лица в сопровождении пусть ездят. Он сказал: «Нет, не надо, мы их существенно сократили, иначе мои министры будут к двум часам только на работу добираться». Мне хотелось сказать, что обычные граждане вовремя на работу добираются. Ну, может быть, поживем – увидим, еще раз этот вопрос зададим. Мы еще спрашивали, не придется ли с правительством вновь встречаться в Верховном суде? Я же у правительства Фрадкова дважды выиграл…
Михаил Соколов: Вот-вот, вы выиграли.
Александр Лебедев: Насколько я понял, да, регламент будет отменен. Он прямо нарушает закон о статусе депутата. На самом деле этот вопрос в комплексе надо решать новым законом «О порядке принятия законодательных актов Российской Федерации». Там вообще все надо упорядочивать. Там все сделано так, чтобы Госдума как бы не существовала.
Михаил Соколов: А она сейчас существует разве?
Александр Лебедев: Вот в моем лице, например, в лице, допустим…
Михаил Соколов: Ну, там лиц десять есть, я знаю.
Александр Лебедев: … руководителя верхней палаты, в лице депутата Рыжкова, в лице даже профессиональных депутатов типа Плигина или Крашенинникова у «единороссов». Там есть серьезные люди, просто в целом вся система не позволяет им что-либо реализовывать. Отсюда, исполнительная власть пишет законы, кстати, непонятно где, она сама проводит их через квалифицированное большинство, сама себя контролирует. Вообще, возмутительная, конечно, история. Отсюда наша идея: мы начали в пятницу постоянную такую сеть круглых столов по повестке дня следующей Госдумы. Открывал это Миронов. Это внепартийное мероприятие, и он открывал его как спикер Совета Федерации. Уже там были представлены доклады: заключение по всем национальным проектам (его сделали академические институты), концепция социально-экономического развития, серьезные наработки по реформе правоохранительной системы. Сам Миронов выступал как раз по поводу законопроекта о Федеральном собрании, который в целом подвергает серьезной позитивной ревизии сегодняшнее положение обеих палат. Специальным законом он предлагает упорядочить вообще всю процедуру законотворчества, которая низводит законодателей до уровня почти нуля. Мы предлагали такие вещи, которые могут показаться незначительными, но это не так, например – поправки в закон о материнском капитале, которые позволяют на эти деньги лечить детей. Нам нужна серьезная работа по здравоохранению, по культуре, по образованию. У нас в конце месяца будет всероссийская конференция по единому госэкзамену, потому что я, вообще, разделяю точку зрения, хотя не считаю себя пока достаточно профессиональным, что это может погубить наше образование. Нам нужен нормальный федеральный закон по патронатным семьям, по институту патроната.
Весь этот комплекс, вся работа является ответом на ваш вопрос, существует ли у нас законодательная власть. Она слабенькая…
Михаил Соколов: Она слабенькая, потому что нет сильной оппозиции.
Александр Лебедев: Она слабенькая, потому что очень сильная исполнительная власть, и она по-своему очень сильно ограничила законодательную. Может быть, она когда-то была права. Помните, какая у нас была законодательная власть во времена, когда у нас коммунисты заведовали всем? Я по-прежнему считаю, что самое правильное место на субботнике – на мемориале ГУЛАГа. Другое дело, что мы никак не можем приступить к созданию этого мемориала.
Михаил Соколов: Ну, не покаявшись, не приступишь в массовом порядке.
Александр Лебедев: Видимо, у нас все-таки есть какая-то значительная часть общества, которая не хочет все это видеть через призму покаяния. Предлагаю рассматривать это как огромную такую духовно-историческую миссию, где мы просто честно говорим о своем прошлом, говорим вместе со странами СНГ, со всеми народами, которые здесь живут. Но каяться там предлагаю и чувство вины испытывать только коммунистам – можно так повернуть, тогда мы получим поддержку со стороны исполнительной власти.
Михаил Соколов: То есть, если они как бы от Сталина с Лениным не отказываются, то им икается. Ну, может быть, в этом есть определенная логика.
Александр Лебедев: Почему нам с вами нужно по этому поводу каяться? Я хоть и работал в разведке, не считаю, что я… А мои убеждения, они никогда не были в пользу ГУЛАГа.
Михаил Соколов: Ну, слава богу.
Александр Лебедев: И таких людей довольно много. Но иногда приходится идти на такое тактическое маневрирование. У нас ведь впереди, в октябре, День политзаключенного, и поскольку у нас там 70-летие основных тяжелых, трагических дат – 1937 года, наверняка, и Кремль, и исполнительная власть что-то по этому поводу будут делать. Хорошо бы, поддержали все-таки общенациональные усилия по созданию мемориала ГУЛАГа. Не просто отдельного музея, не просто какого-то памятника небольшого в Бутове…
Михаил Соколов: Есть же памятник, вот здание на Лубянке – оно и есть, собственно, хороший такой памятник, старое здание. Вот отдать его под музей. Я думаю, что куда-нибудь уехать в пригород будет удобно этим товарищам.
Александр Лебедев: Миша, это тоже правильно – сделать музей. Я тут мемориал полностью поддерживаю, но я имел в виду, знаете, такой эпический, эпохальный общенациональный мемориал, который занимает не одну сотню гектаров, которые будет создаваться лет 10-15.
Михаил Соколов: Ну зачем же гектары? Есть, знаете ли, мавзолей, в одной из стран бывшего социалистического лагеря его как раз приспособили под такой памятник: люди ходили мумии поклоняться, а теперь могут вспомнить тех, кто погиб от рук наследников, так сказать, этого товарища, кто у них там правил. Так что тоже вариант. А потом, есть здание Военной коллегии на Никольской улице.
Александр Лебедев: Мы с вами сейчас спровоцируем тут беспорядки около Мавзолея. Может быть, подождем еще лет 10-15?
Михаил Соколов: Это все преувеличено. Ну, хорошо, есть здание Военной коллегии Верховного суда на Никольской улице, где расстрелы были, - и тоже не торопится Юрий Михайлович Лужков, он, по-моему, там владелец…
Александр Лебедев: Банк Москвы, по-моему.
Михаил Соколов: Или Банк Москвы, близкий к мэрии, так что могли бы как-то и отдать это мемориалу.
Александр Лебедев: Мы вместе с группой депутатов помогаем, пишем письма на эту тему, запросы. Но еще раз хочу сказать, что это не взаимоисключающие вещи. Мне кажется, что мемориал где-нибудь в районе Дмитлага, в районе ярославского, где 400 человек погибло, или где-нибудь на одном из каналов в Тверской области – это вещи взаимодополняющие.
Михаил Соколов: Хотел бы по партийной части спросить. Что-то такое с вашей партией происходит. Такой простой вопрос сразу, и вы ведь не ответите. Вы будете в списке «Справедливой России» первым по Москве?
Александр Лебедев: А вот давайте так вам отвечу. Даже если не буду, это будет список Лебедева, если участники этого списка захотят так.
Михаил Соколов: А если не захотят?
Александр Лебедев: В этом смысле результаты этого списка сильно при той или другой конфигурации не будут отличаться.
Михаил Соколов: Но это список, оппозиционный «Единой России» и мэру Москвы Юрию Лужкову, правильно я понимаю?
Александр Лебедев: Безусловно. Если этот список, допустим, будет состоять из людей, которые традиционно являются союзниками мэра и поддерживаю его систему управления городом, то я его никак не смогу считать, называть и помогать ему как списку Лебедева. Если же этот список возглавили бы люди уровня Галины Петровны Хованской (ну, жалко, что Михаил Задорнов сегодня работает в банковском секторе), если там кто-нибудь будет из каких-то федеральных министров, если там будут другие достойные люди в городе, которые разделяют мою точку зрения по градостроительной политике, по транспортной стратегии, по экологии, по защите памятников (моя точка зрения полностью не соответствует сегодняшней политике московских властей), то тогда, возможно, съезд сделает мне просто какое-то другое поручение. На съезде я наверняка перестану быть рядовым членом партии, войду в руководящие органы партии. Пока не буду, наверное, присоединяться все-таки к фракции «Справедливая Россия», я независимый депутат, я подчеркиваю, начиная с лета.
Михаил Соколов: Вам с Митрофановым не хочется в одной фракции сидеть, с Алексеем?
Александр Лебедев: Вы знаете, я вышел из фракции «Родина», поскольку меня ее состав там абсолютно не устраивал. Не по идеологии, не по…
Михаил Соколов: Вошли в «Единую Россию», вышли из «Единой России»…
Александр Лебедев: Поработал во фракции на тему борьбы с игорными заведениями, со спецсигналами для чиновников, что-то пытался делать по авиапрому, пытался праздники тщетно перенести на май с января, чтобы не было этого геноцида новогоднего. Что-то удалось, что-то не удалось, но это абсолютно нормальная история. Кроме как внутри фракции «Единая Россия» невозможно вообще что-либо там делать, в нашей нынешней Государственной Думе. Это просто абсолютно понятное условие. Тем не менее, я не был никогда членом партии, являюсь членом партии «Справедливая Россия», разделяю ее программу, буду участвовать в ее избирательной кампании. Но, возможно, этот вопрос надо адресовать лидеру партии и спикеру Совета Федерации. Я вот только сегодня с ним виделся.
Михаил Соколов: И он вам что сказал?
Александр Лебедев: Он не только мне сказал, он сказал в публичном интервью, что «мы найдем достойное применение Лебедеву с его позитивным законотворческим потенциалом».
Михаил Соколов: Он сказал где, какое вам место – все-таки в парламенте или еще в другом месте? Вот, говорят, вам предлагают возглавить не авиапром, а теперь авиакорпорацию…
Александр Лебедев: Это вообще газетная «утка».
Михаил Соколов: «Утка»?
Александр Лебедев: Конечно, в газете «Жизнь» эти «утки» теперь каждые день, утечки какие-то специальные. Мне кажется, понятно, из какого места эти утечки происходят.
Михаил Соколов: Ну, давайте еще про одну «утку» тогда. Юрий Лужков отрицает через своего пресс-секретаря, что когда-то он с вами встречался, предлагал выйти из списка. Вообще, он давит, наверное, на вас.
Александр Лебедев: Еще одна «утка».
Михаил Соколов: В смысле «утка» - то, что он с вами встречался или не встречался?
Александр Лебедев: Нет, у нас не было никаких встреч.
Михаил Соколов: То есть тут он сказал правду.
Александр Лебедев: Ну, потом смешно обсуждать такой вот казуистический ход: «Я ставлю женщину лидером списка – и вам будет неприлично» (смеется). Что это значит? Хорошо, а я на это отвечу, что у нас тоже найдется какая-нибудь достойная женщина, чтобы они вели… Я как раз сторонник того, чтобы как можно больше женщин было в политике. Они более ответственные, на них больше можно полагаться, они более профессиональные. Даже их, мне кажется, инстинкт материнства делает их более пригодными к нашей современной политике. К сожалению, они не все любят этим заниматься.
Михаил Соколов: Вы не уходите, не уходите, Юрий Михайлович все-таки давит на вас и на вашу партию, на господина Миронова, используя ресурсы своего влияния в Кремле, в администрации президента?
Александр Лебедев: Он в первую очередь пытается оказывать давление в своих средствах массовой информации. Если вы последние две недели читали газеты, канал «Столица» смотрели, все они рассказывают о том, что я манипулирую и обманываю граждан нашей страны с помощью каких-то вагончиков, дощатых домиков, торгую чем-то, нарушаю закон о статусе депутата. Я опять проиграл Басманный суд в очередной раз, я должен опровергнуть собственное утверждение, что точечная застройка в Москве, уплотнительная, развивается. Опровергаю, нет никакой точечной застройки, и не было, кстати, никогда.
Михаил Соколов: А люди выходили на улицу, значит, просто так?
Александр Лебедев: Выходит, что так. Но что делать, если Басманный суд так приговаривает, что мы мне посоветуете? Я человек законопослушный…
Михаил Соколов: В Мосгорсуд обратиться, Верховный суд есть. Три суда пройти желательно.
Александр Лебедев: Мосгорсуд тоже проигрываю. У меня, по-моему, 48 исков сейчас с мэром.
Михаил Соколов: А как с Верховным судом?
Александр Лебедев: Кстати, я подал иск на Ресина. Проиграю. В Верховном я ни разу еще по московским властям не дошел. По федеральному правительству дошел.
Михаил Соколов: Вот, видите, у вас еще перспектива Страсбургского суда. В общем, был депутат – герой, а стал – потерпевшая сторона, если 48 исков.
Александр Лебедев: Это Ильф и Петров: «Долго он еще будет называть себя не такой-то, а потерпевшая сторона…» Миша, просто закончу мысль. Буду я лидером списка или, допустим, на съезде будет принято решение как-то укомплектовать список по-другому – пока я ничего не собираюсь менять в своей позиции по городу Москве. Сегодня у нас впервые заседало экспертное правительство, это было такое пока предварительное заседание. В следующий понедельник мы по теме жилищного комплекса и коммунального хозяйства проведем уже такое полноценное правительство, оно будет отличаться…
Михаил Соколов: Правительство Москвы?
Александр Лебедев: Да, правительство Москвы, оно называется «экспертное». У нас там нет министров, у нас – эксперты. Отличием будет то, что мы еженедельно будем проверять мнения сотен тысяч москвичей через прямые опросы по тем или иным проблемам, раз. Два, у нас будут все-таки специалисты по транспортной стратегии, по градостроительной политике и по памятникам, и по экологии. Наверное, московские власти скажут, что у нас эксперты хуже, чем у них, посмотрим. По-прежнему Ресин, кстати, моего приглашения на «строительную дуэль» не принял. Оказывал на меня давление в газете «Комсомольская правда» в субботу, всячески говорил, что требует сатисфакции в суде. Кстати, я 16 августа в суд на него подал, в Басманный, но, к сожалению, у нас процедура судебная очень сложная. Я ему еще раз предлагаю, поскольку все суды московские я априори проиграю… Ведь они с мэром дают квартиры судьям – ну, как я могу выиграть?
Михаил Соколов: Опасное заявление – дает правительство, ведь они опять в суд подадут…
Александр Лебедев: Хотя что, с другой стороны, мне обижать всех судей?
Михаил Соколов: Может быть, кто-то не взял квартиру, у кого-то была.
Александр Лебедев: Да, может быть. Неправильно, согласен, неправильно. Хотя руки чешутся обобщить все мои отношения с московскими властями в московских судах за последние четыре года. К сожалению, они будут пока почти на 100 процентов в пользу московских властей. Никакого другого давления, мне кажется, власти Москвы не могут на нас оказывать, ни на руководство партии, ни на меня. Потому что думаю, что у них не так много в городе союзников.
Михаил Соколов: А как же рейтинг такой замечательный? В опросах всегда москвичи говорят, что они хотят переизбрать Юрия Михайловича Лужкова, даже если им, предположим, подбрасывают тезис о том, что не все хорошо с транспортом, с метро, со строительством, с тем, с другим.
Александр Лебедев: Этот рейтинг замеряется либо какими-то официозными социологическими службами. Вот последние два-три дня видели по официальным СМИ, особенно по телеканалам вот эти вот рейтинги, что только две партии проходят в Государственную Думу. У меня что-то это большие сомнения вызывает. Когда же мы недавно проводили опрос, мы собрали, по-моему, около 100 тысяч анкет. Да, мы тоже немножко подшучивали над московскими властями, можно назвать наши анкеты немножко тенденциозными, но там просто присутствовали фамилии и мэра, и его заместителей, и представителей других партий. И там Юрий Михайлович проиграл. В равной степени можно усомниться и в этих данных, но думаю, что сегодняшние позиции московских властей с точки зрения реальных опросов общественного мнения не очень сильны. Поживем – увидим. Нам до 2 декабря не много осталось ждать.
Что же касается федеральной исполнительной власти, ну, вот если вдруг кто-нибудь из нас пойдет и сдаст какие-нибудь дорогие анализы крови, скажем, по минеральному обмену (я-то вообще написал запрос московским властям, чтобы оплачивались такие анализы по желанию любому москвичу), то мы обнаружим повышенное содержание ртути, свинца и цинка. Думаете, это откуда? Это если в пробках постоять. Вы что думаете, если с мигалками пронестись по какой-нибудь нашей магистрали со скоростью 130 километров в час, вы другим воздухом будете дышать? Нет, и это все понимают. Дети наши ходят в те же школы, и никаких специальных закрытых школ нет. Никто сегодня за рубеж своих родственников не отправляет. И в этом смысле все эти транспортные проблемы… Или вот давайте я вам расскажу историю, которая меня поразила. Есть компания «News Outdoor», монополист на рынке наружной рекламы. Весь наш город закрыт огромными щитами, на них висит…
Михаил Соколов: Программа президента висит?
Александр Лебедев: По-моему, «План президента – победу России».
Михаил Соколов: А потом будет – победа «Единой России», мы же знаем.
Александр Лебедев: Там и так эмблема есть партийная. Вот город закрыли этими щитами, на щиты что-то повесили (я сейчас не говорю про то, что там изображено), а за этими щитами легко, во-первых, можно разрушать город, памятники и так далее, а с другой стороны, конечно, вся эта монополия на наружную рекламу очень дезориентирует водителей, это ведет к колоссальным пробкам. И кому принадлежит эта компания? Мердоку. И генеральный директор этой компании в списках «Единой России». Что же у нас, крупнейший медиамагнат мира является генеральным спонсором в сфере наружной рекламы партии «Единая Россия» в городе Москве? Во, приехали.
Михаил Соколов: Но это замечательно, по-моему, это, как бы сказать…
Александр Лебедев: Это же запрещено, мне кажется. А чем он лучше Гусинского и Березовского, мне хочется все-таки спросить.
Михаил Соколов: Нет-нет, это уже форма какого-то политического стука, я отвергаю. Давайте мы слушателей подключим.
Александр Лебедев: Я написал просто официальные письма Мердоку на эту тему, чтобы он пояснил, может быть, он ничего не знает.
Михаил Соколов: Вадим, пожалуйста, ваш вопрос Александру Лебедеву?
Слушатель: Мне кажется, что господин Лебедев сказал, что нет замены сейчас нашему президенту. Мне кажется, что он сам себя недооценивает. Вот лично я проголосовал бы за Лебедева. Потому что вы меня устраиваете как более интеллигентный, как более образованный. Вы в разведке были – это минус для меня. Потом, вы добились успеха сами, стали банкиром, значит, вы разбираетесь в финансах, у вас прекрасный английский. Что же вы так себя унижаете – только до города Москвы? Мне кажется, ваша трагедия в том, что вы вращаетесь в той среде, которая вас недостойна, - эти Мироновы, «Родины». Эта публика, конечно, вас не понимает и вряд ли примет вас окончательно.
Михаил Соколов: Вот подставляете под удар нашего гостя. Теперь кто-то там сделает галочку, что хотел в президенты… Вот какой-то Луговой заявляет, что он хочет в президенты – ему Жириновский, конечно, рот сегодня заткнул, но, в общем, никто не будет так сильно расстраиваться или это отмечать. А вот тут риск есть политический, я боюсь.
Александр Лебедев: Михаил меня спас. Ну, слушайте, все равно рейтинг президента сегодня настоящий.
Михаил Соколов: Лужкова – не настоящий, а президента Путина - настоящий.
Александр Лебедев: Я хотел бы поблагодарить вас за поддержку, тем не менее, это тоже следует учитывать, но я вам скажу, что есть масса всяких объективных обстоятельств, когда приходишь к выводу, что Владимир Путин у нас просто самый лучший выбор сегодня, и нет ему адекватной замены. И я точно таковой не являюсь. Поэтому спасибо вам, но… И потом, я все-таки тоже стараюсь свое место в партийном строю найти. Я считаю, что Миронов человек достойный, и то, что он предлагает, реально, без саморисовки является заботой о других людях. То есть способность пожертвовать какими-то собственными личными вещами ради других – мало того, что это благородно, это еще в традициях социал-демократии. Посмотрим, что у нас получится. Мне, например, интересно принять участие в этом партийном проекте и попытаться сделать нашу партийную систему а) более устойчивой, б) более адекватной. В том смысле, что нельзя «Единую Россию» оставлять одну, она точно превратится (если уже не превратилась) в партию, где чиновники российские просто защищают собственные сословные привилегии.
Михаил Соколов: Общество-то им разрешает.
Александр Лебедев: Ну, общество, как еще по Пушкину, «Борис Годунов» - «народ безмолвствовал». Оно немножко у нас все-таки конформистское.
Михаил Соколов: А правительство – лучший европеец, правда?
Александр Лебедев: Ну, надо как-то помогать этому делу, надо приглашать людей… Смотрите, не успели появиться слухи в городе, что Лебедева сняли с лидера списка, как уже московское правительство вновь разрешило точечную, уплотнительную застройку. Когда считалось, что я лидер списка, они как бы говорили, что они эту застройку запретят. Следовательно, работает даже угроза выборов. И поверьте мне, лидер я списка «Справедливой России» или не лидер, если этот список сам по себе достоин, чтобы я его поддерживал, я сделаю это еще эффективнее, как если бы я был лидером списка, потому что на меня не будут распространяться многочисленные ограничения нового закона о выборах. Меня снимать-то неоткуда будет.
Михаил Соколов: Это вы оправдываетесь, что вы идете на компромисс или ваш лидер идет на компромисс.
Александр Лебедев: Ну, Михаил, можно и такую точку зрения высказать.
Михаил Соколов: Александр Евгеньевич, все-таки вот смотрите, что происходит с партией «Справедливая Россия», может быть, вы объясните. Я несколько фактов приведу. Самарский лидер Виктор Тархов отказался, как подозревают, как и вы, от участия номером первым в списке по региону, - это мэр Самары, выигравший у «Единой России». Депутат Государственной Думы Валерий Зубов не пойдет по списку в Красноярске, а бывший губернатор вытащил вашу кампанию в марте. Виктор Похмелкин в Перми тоже не получил достойного места в списке. Во Владивостоке сменили все руководство «Справедливой России». В Орле исключили из партии Марину Ивашину, которая воевала больше всего с Егором Строевым, главным там вождем «Единой России», губернатором. Такое впечатление, что ваша партия разваливается изнутри, да и снаружи, в общем, на нее давят, то есть она не способна противостоять этой системе, которая создалась. Так сказать, бюрократия и «Единая Россия» единым фронтом раздавливают ваш проект.
Александр Лебедев: Ну, способны мы противостоять или нет, надо будет все-таки по итогам выборов 2 декабря судить.
Михаил Соколов: Если там будут люди, продвинутые «Единой Россией» в ваш список, то что за него голосовать тем, кто хочет голосовать…
Александр Лебедев: Если это будут такие люди, вряд ли за них кто-то проголосует. Я бы так отреагировал. У нас свои собственные болезни роста есть. Думаю, что частично потери, о которых вы говорите (я, кстати, соглашусь, что это в значительной мере потери), могут быть связаны как с внутренними нашими проблемами, скажем, конфликтности между разными группами влияния внутри партии на местах. Частично это связано с тем, что против нас идет серьезная борьба, думаю, в значительной мере это так. Поверьте мне, давайте на моем примере. Для тех, кто реально является союзником сегодняшнего способа управления городом, то есть мэрии, или для моих союзников и союзников «Справедливой России», наверное, по большому счету нужно какое-то конспирологическое объяснение, вот если Лебедев вдруг не будет избран на съезде лидером списка. Значит, поверьте мне, друзья, есть какие-то тактические размены, но не уверен, что это – победа Тверской, 13. Для тех, кто готов к другому объяснению, заверяю вас, что на сегодня (и думаю, что по итогам съезда ничего не изменится) наша избирательная кампания в городе Москве будет построена на той программе, которую я предлагаю последние несколько лет. Мало того, если этот список, со мной или без меня, меня устроит, я попрошу его считать списком Лебедева и попробую обеспечить результаты не хуже. А сам буду при этом всячески вести избирательную кампанию без всяких ограничений.
Могу намекнуть мотивацию, которая частично будет, кстати, завтра на конференцию мною изложена. Я не считаю, что в составе списков партий в нижнюю палату надо ввести людей, которые по формальному признаку (а по формальному и я туда отношусь) относятся к современному олигархату, и невозможно отличить, лоббирует человек собственные интересы или нет. Вот я стараюсь способствовать развитию концепции доступного жилья, а меня Владимир Ресин обвиняет в том, что я нарушаю закон о статусе депутата. И непонятно, как мне объяснить, особенно в стране, где сегодняшнее отношение к большим состояниям является сплошь и рядом, кстати говоря, по справедливым причинам негативным, вот как против этого возражать. В этом смысле я хочу по-своему подумать насчет «показать пример». Второе основание. Я, например, считаю, что нехорошо работать «паровозом». Если, например, я не считаю нужным работать в нижней палате парламента, то мне не хочется повторять маневр нашего мэра.
Михаил Соколов: Доселе работали, а теперь не хотите?
Александр Лебедев: Я отработал 4 года, и у меня есть точка зрения относительно того, что это. Но если у меня есть какой-то законотворческий потенциал, я не только в нижней палате могу его реализовывать.
Михаил Соколов: А вас знаете, как обвинят тогда – по той же схеме, что и Ходорковского. Скажут: «Это Лебедев купил группу депутатов и через них, как лоббист подлый, проталкивает свои законопроекты и строит козни против великого мэра Москвы Юрия Михайловича Лужкова». Вот вам и все объяснение.
Александр Лебедев: Речь идет о моей собственной карьере. Я говорил только относительно того, в каком строю я найду собственное место.
Михаил Соколов: Общественное мнение в любом случае можно против вас повернуть – и так повернуть, и сяк повернуть, лишь бы иметь в руках средства массовой информации и достаточно денег, согласитесь.
Александр Лебедев: Ну, слушайте, если все средства массовой информации завтра против меня повернуть, можно меня кем угодно сделать, это все понятно.
Михаил Соколов: И были случаи такие.
Александр Лебедев: Ну, слава Богу, у нас все-таки не все так уж прямо плохо.
Михаил Соколов: Ну, хорошо. Давайте теперь слушателей подключим. Виктор из Москвы, пожалуйста.
Слушатель: Добрый вечер. В начале передачи разговор шел о памяти, о репрессиях, и я хотел спросить вашего гостя, как он оценивает политическое будущее этой конторы? Я имею в виду ФСБ. Не кажется ли вам, что мы подпадаем на следующие 70 лет под ее власть? На многих ключевых энергетических постах и добывающих стоят, как говорится, свои люди. И вообще, это не шизофрения какая-то – думать об установке памятников, когда во главе государства стоят люди, которые гордятся своей конторой, ее прошлым и так далее? Спасибо.
Михаил Соколов: Вот так вот вам, старому чекисту, не верят.
Александр Лебедев: (смеется) Может быть, напомнить о моей биографии, что я тоже 12 лет отслужил в разведке, тем не менее, не считаю нужным, что ли испытывать чувство вины по поводу истории, которая задолго до меня произошла. Не понимаю, почему нужно винить в чем-то сегодняшнее руководство страны. Не так, кстати, и много там представителей спецслужб.
Михаил Соколов: Хватает.
Александр Лебедев: Напомню, что это были абсолютно разные управления, и ничего общего между Первым главным – разведкой, и, скажем, Пятым – по работе с диссидентами или Девятым, которое занималось охраной первых лиц государства, ничего общего нет. Они искусственно были в советское время в одной структуре. Наконец, что, нам теперь вообще не иметь никаких силовых структур?
У нас есть терроризм, у нас есть наркотики, у нас есть организованные преступные группировки, наемные убийцы… Я просто думаю, что мы в следующей Госдуме всерьез, вплотную подойдем к созданию единого следственного управления…
Михаил Соколов: Вот это правильный вопрос.
Александр Лебедев: … хотите, называйте это ФБР, чтобы забрать следственные функции у всех тех многочисленных силовых ведомств, которые сегодня дублируются, и там слишком много произвола.
Михаил Соколов: Сейчас полумеры, в прокуратуры только следствие и надзор разделили.
Александр Лебедев: Я думаю, что это промежуточный шаг. Второе, конечно, нам надо серьезно реформировать вообще правоохранительную систему с точки зрения контроля общественного, разных форм.
Михаил Соколов: А сейчас, наоборот, ваши коллеги в Думе, большинство их, принимают разнообразные законы по борьбе с экстремизмом, которые можно трактовать как угодно. И теперь тех, кто входит в «Другую Россию», чуть не каждый день то задерживают, то что-нибудь им подсунут, в общем, неприятности у них большие. За политическую деятельность.
Александр Лебедев: Я каждый раз, когда хочется выступить по поводу диссидентов, иронизирую – сравниваю сегодняшнюю жизнь России с 1982-83 годом, когда я уже работал, и мне, в общем-то, хорошо это было видно.
Михаил Соколов: 20 лет прошло, даже 25…
Александр Лебедев: Неправильно сегодня наши силовые структуры, включая ФСБ, сравнивают с КГБ, с 1937 годом. Опять же в том же 1937 году треть разведки была расстреляна, внутри того же КГБ. А потом те, кто в 1937 году участвовал в расстрелах, сами были расстреляны или покончили с собой. Ну, давайте мы до абсурдного такого самоуничижения и посыпания головы пеплом не доходить. Правильно это обсуждать, но неправильно говорить, что сегодня КГБ обрекло страну на то, чтобы управляет ею ближайшие 70 лет.
Михаил Соколов: Ну, конечно, все – нет, а определенная группа выходцев оттуда неплохо устроились в жизни. Что, будете отрицать это?
Александр Лебедев: Я еще раз говорю, что надо в новой Государственной Думе серьезно заниматься реформой правоохранительной системы. Слушайте, есть пострашнее вещи, чем эти. Посмотрите, сегодня что ни банда наемных убийц, то у них там представители силовых структур. То Госнаркоконтроль – я имею в виду кингисеппских, то ФСБ – я имею в виду Политковскую, то милиция, оперативно-розыскные подразделения. Это знаете почему? Это потому что сегодня, к сожалению, многие силовые структуры вне правильного общественного контроля, я имею в виду и СМИ, и парламент, и собственные службы безопасности. А с другой стороны, слишком у нас легко сегодня с помощью теневых денег подкупать кого угодно. Знаете, это проблемы современные, они были у американцев в 60-70-е годы, и сейчас это случается где-нибудь в европейских странах. Поэтому помнить надо, что было тогда, но не надо впадать в заблуждение, что у нас то же самое. Если к тому же помнить будем – не впадем.
Михаил Соколов: Да, например, то же убийство Анны Политковской – вы как оцениваете, как следствие идет? Утечки все время идут разнообразные.
Александр Лебедев: Читал сегодня «Новую газету» и о ФСБ, и о Московском городском суде. После пресс-конференции Чайки, где, собственно, ничего не было сказано лишнего, что повредило бы следствию, почему Мосгорсуд вдруг впервые создает прецедент? Ведь нельзя за это привлечь, но вообще так никогда не бывало. Значит, за этим стоит какая-то подковерная история, увы, к сожалению. И значит, это не сильно способствует следствию. Но, слава богу, пока, что говорят журналисты «Новой газеты», все равно не удалось никому, что бы там ни происходило, полностью это дело с точки зрения эффективных результатов расследования испортить. У нас еще много чего впереди – судебное следствие, наверняка суд присяжных.
Еще раз возвращаюсь к моей прошлой мысли. Я вместе с двумя коллегами, председателями комитетов, внес еще весной внес поправки о сделках с правосудием при сотрудничестве со следствием.
Михаил Соколов: И где закон?
Александр Лебедев: Закон прошел, наконец, комиссию Жукова, Жуков сам отсутствовал. Это в правительстве такая процедура. Надеюсь, что мы в эту сессию эти комплексные поправки в УК и в УПК примем. И мы вооружим наши правоохранительные органы эффективным инструментом, который позволяет существенно скостить сроки и в программу защиты свидетелей выделить тех, кто сотрудничает, а ранее состоял в организованных преступных группах.
Михаил Соколов: Деятельное раскаяние.
Александр Лебедев: Можно так это называть. Мы называем это «сделки с правосудием при сотрудничестве со следствием».
Михаил Соколов: Ефим из Москвы, пожалуйста, ваш вопрос Александру Лебедеву?
Слушатель: Добрый вечер. Я хотел короткую цитату привести уважаемого мною человека, и как вы относитесь к этому? «Русский «золотой миллион» живет так, как никогда прежде не жила российская элита. Более того, своим стилем агрессивного потребления он оставляет далеко позади «золотой миллион» любого развитого государства. Русский «золотой миллион» - верная опора режима, требующего от него за сказку, сделанную былью, всего лишь уплаты минимального членского взноса – абсолютную политическую лояльность. В этой среде перестройка не возникнет никогда. Или, как это было в СССР, только тогда, когда уже будет безнадежно поздно». Это уважаемый мною Андрей Пионтковский. Спасибо.
Александр Лебедев: Вы хотите, чтобы я сразу всех охарактеризовал представителей состоятельных наших сограждан? Среди них есть и нормальные люди, с некоторыми их них мне приходилось открывать, скажем, построенные на их деньги детские онкологические клиники, храмы, музеи, театры. А некоторые, действительно, думают только о себе и состоят в придворных олигархах или полу-олигархах. Ну, слушайте, я бы сейчас не так сильно их критиковал, потому что их влияние на общество небольшое, и примеры их дурацкие, кстати, тоже уже не такие бросающиеся в глаза, как в конце 90-х или в начале этого столетия.
Михаил Соколов: В красных пиджаках, конечно, не ходят.
Александр Лебедев: Нет, не ходят. И вообще, многие из них стали подумывать о том, чтобы что-то отдавать. А вот что у нас, как сегодня ведет себя государственная олигархия – это вопрос, который возник в течение последних 4-5 лет.
Михаил Соколов: Но все-таки хочется спросить, вот Вексельберг купил яйца от Фаберже, Усманов купил сегодня коллекцию Ростроповича, а вы ничего не хотите приобрести для родины, культурное богатство пополнить?
Александр Лебедев: Неудобно рассказывать, что я там делаю. Ну, например, закончил восстанавливать Театр Чехова в Ялте – я считаю, что все равно это наше национальное, и украинское, и мировое достояние. Он был в руинах. Не хочу сравнивать это с «Царицыно», поживем – увидим, но что-то и я стараюсь делать. Вот поеду 20-го, в день рождения Раисы Максимовны Горбачевой, открывать Центр детской онкологии в Санкт-Петербурге имени Раисы Горбачевой. Он самый большой в стране, и я участвовал в этом, как мог. Но это же неприлично так…
Михаил Соколов: Ну, ладно, тогда не хвалитесь, не хвалите себя. Хорошо, давайте поругаем.
Александр Лебедев: Вы же похвалили сегодня Усманова и Вексельберга.
Михаил Соколов: Ну, я не то что бы похвалил, я зафиксировал.
Александр Лебедев: А я вот на тему – ругать.
Михаил Соколов: А вот «Царицыно», которое вы упомянули, вам что, не нравится? Такой красивый новодел вместо руин романтических.
Александр Лебедев: Я, пожалуй, тоже процитирую президента, что не хотелось бы… Помните, как Паниковский, когда спасли Козлевича, пил наравне со всеми, но не высказывался, не хотел вмешиваться в это спорное дело. Я бы тоже сказал, что я не буду вмешиваться в дискуссию экспертов. Когда руинированный памятник, можно из него сделать лучше… Напомню вам, что покойный Алексей Комеч, человек с большим чувством юмора, царство ему небесное, он был свидетелем ситуации, где кто-то их руководителей московского правительства сказал: «Ну, что вы тут переживаете, подумаешь – какие-то палаты XVII века мы вам разрушили. Мы вам новые XV века намного лучше построим». Вообще, и Парфенон у нас в руинах, и Колизей, и масса есть в Сирии памятников, и можно туда направить свою энергию.
Московское правительство много чего делает за пределами города, то мост какой через Керченский пролив мастырят…
Михаил Соколов: Нет, они паром покупали.
Александр Лебедев: Паром купили, пригнали… Вообще, говорят, что следы его обнаружили в Турции, он уехал из Керчи, увез туда «челноков» и больше не приплывал. А вот эта версия, что он утонул или сел на мель, она не подтверждается.
Михаил Соколов: Ирина из Москвы, пожалуйста.
Слушатель: Добрый день Александру Лебедеву. Вы знаете, очень и очень нравится, что вы всегда как-то говорите внятно, и понятно, что вы хотите сказать, в отличие от многих политиков, которые что-то там крутят-крутят, и в конце концов вообще ничего непонятно. И зачастую вы открываете те вещи, которые остальные как-то стараются замять. Это вам комплимент. Вы похвалили… ну, не похвалили, а сказали, что женщины должны быть в политике. Но вот такая небольшая дурацкая женская логика, не обижайтесь. Как-то все вы приводите истории, случаи, что королева выдавала дочь замуж, и когда она сказала: «Мамочка, а что мне делать ночью?» - она сказал: «Закрой глаза и думай о Франции».
Ну, отчего ваш сын ходит с какой-то престарелой англичанкой, как у Лукашенко, для вашего же имиджа – не русскую, но россиянку какую-нибудь видную нашел бы.
Михаил Соколов: Личная жизнь…
Слушатель: И еще, что у нас творится с мелким бизнесом? Почему невозможно снять мелкому предпринимателю какую-нибудь путную площадь без каких-то третьих рук. Меня тут, например, взяли и нагло выставили с участием органов, и стали в этой точке продавать ворованные телефоны. После этого я вообще никуда не могу, как женщина, втолкнуться. Мне дают какие-то тройные аренды, и не к кому обратиться вообще, я никому не нужна. Просто изображают, что кто-то заботится о малом бизнесе. Есть кто-то, кто занимается в нашей мэрии малым бизнесом?
Александр Лебедев: Погодите, вы меня с мэрией, наверное, зря спутали.
Михаил Соколов: Вероятно, о «параллельном правительстве» вопрос.
Александр Лебедев: Наше экспертное правительство имеет министра малого бизнеса, его зовут Виктор Волков. Поэтому пишите прямо на мое имя, попробуем помочь.
Михаил Соколов: Писать куда, на деревню в Думу?
Александр Лебедев: Ну, можно зайти на мой «Живой Журнал», на сайт, в Думу. Мы все получаем, все у нас в стране тут работает на эту тему, и отвечаем, и читаем. Мы, кстати, проводим эксперимент еще со времени съемок программы «Шанс», тогда меня очень удивило, что если выдать 100 тысяч долларов предпринимателя без необходимости возвращать, на эти деньги, как сострил кто-то из моих подопечных, и прыщ не вскочит. Грубо говоря, чтобы снять 50 метров на окраине города, 100 тысяч долларов вам недостаточно. Какой уж тут малый бизнес, бог с вами. И мы стали так вот тайно поддерживать некоторые социально-важные услуги в сфере малого бизнеса, например, создание маленького банного комплекса, ресторана, кафе, магазина. Мы это все в ближайшее время на правительстве представим, то есть мы провели через создание малого бизнеса в стране…
Михаил Соколов: Туда-то и пойдут заинтересованные лица…
Александр Лебедев: Ничего страшного, уже приходили. Мало того, когда мы объявим, что это все-таки под нашим каким-то попечительством, перестанут ходить. А так ходят беспрерывно – УБЭПы, УБОПы, Санэпидемконтроль…
Михаил Соколов: А как быть все-таки с системой аренды в столице? Ведь московское правительство объясняет, как это замечательно, они сдают массу площадей…
Александр Лебедев: 25 миллионов метров у них примерно, да.
Михаил Соколов: … и получают деньги в бюджет.
Михаил Соколов: Нет, они что-то в последнее время, поскольку я написал несколько депутатских запросов в прокуратуру, сами себя критикуют, но говорят, что с этим ничего сделать нельзя. У них примерно 25 миллионов метров нежилых площадей, которые, естественно, сдаются за очень небольшие деньги, а пересдаются уже по реальным рыночным сегодня ставкам аренды. Понятно, куда идет эта разница. Это вообще колоссальные деньги, но с этим еще предстоит разобраться. А московские власти производят впечатление, что и они не могут этого сделать. Будем помогать. У нас зачем экспертное правительство заседает в понедельник, а московское – во вторник? С тем чтобы могли пользоваться нашими рекомендациями.
Михаил Соколов: Ну, еще там был вопрос по поводу всяких ваших семейных дел. Уж не знаю, стоит ли это обсуждать. Непатриотично, говорят.
Александр Лебедев: Помните, у Булгакова: «И не читайте за обедом большевистских газет…»
Михаил Соколов: Теперь из большевистских газет – только «Советская Россия» и «Правда».
Александр Лебедев: Не читайте все эти истории про романы моего сына с какими-то… Почему престарелыми? Джерри Холливел, она никакая не престарелая, но это не более чем такие какие-то веселые мистификации.
Михаил Соколов: Газеты бойкие есть, действительно.
Александр Лебедев: Газеты «Жизнь» и «Твой день», они меня очень любят и рассказывают разные истории. То они меня куда-то…
Михаил Соколов: А вы их купите – знаете, как они вас полюбят.
Александр Лебедев: Нет, их купит, я думаю, какая-нибудь госкорпорация, и цена эта будет примерно раза в 4 отличаться от реальной в сторону увеличения.
Это скоро произойдет, обещаю вам.
Михаил Соколов: Вот интересуются: «Не раскритикуете ли вы объективно, а не ретроспективно сегодняшнюю программу КПРФ? Сами вы были коммунистом». Так?
Александр Лебедев: Ну, да. А как бы я вообще служил в державе на любом ответственном посту? Никак. Из того, что я состоял в КПСС, как и многие, в общем, достойные люди, ничего не следует. Никаких идеалов я не разделял.
Михаил Соколов: А вот с КПРФ постоянные споры – то ли КПРФ на «Справедливую Россию» нападает, то ли «Справедливая Россия» на КПРФ.
Александр Лебедев: К сожалению, мне кажется, что КПРФ сегодня одна из самых управляемых исполнительной властью страны политических структур. Ну, это такой установленный факт. Мало того, совершенно понятно, что власти хотели бы провести в Госдуму «Единую Россию» и вместе с ней КПРФ. Вот смотрите, вчерашние и позавчерашние все опросы ВЦИОМовские, которые у нас активно по телевизору показывали, с графиками, по всем газетам. Не очень я верю этим опросам.
Михаил Соколов: «Единая Россия» решила, насколько я понимаю, проводить дебаты только с коммунистами. Вам отказали. Тут интересовались, с кем вы будете дебатировать…
Александр Лебедев: Ну, слушайте, это вообще уже абсурдная история. Я смотрел второй канал в прошлую субботу или в эту – сидит Жириновский, сидит Мельников, сидит представитель «Единой России», и все ругают «Справедливую Россию». То же самое у нас происходит во многих других телевизионных программах. Вообще, на выборах это недопустимая вещь. И, по-моему, есть перспектива у этого судебная. Дайте хотя бы представителю «Справедливой России» тоже на равных выступать в этих дискуссиях.
Михаил Соколов: Только непонятно, кто будет выступать от вашей партии, если у вас все время меняются люди, знаете, не успеваешь следить, кто состоит в партии, кто не состоит.
Александр Лебедев: Даже, на худой конец, можно и меня пригласить.
Михаил Соколов: Пока вам не исключили.
Александр Лебедев: К сожалению, мой телевизионный эфир сейчас съехал практически на ноль. Конечно, есть административный ресурс у властей, и они его используют, но это не секрет. Но это не значит, что мы уже сдались, мы разгромлены, лучшие кадры у нас выбиты, и вообще, мы не можем ничего нигде сказать. Это не так. Я, например, считаю, что нам нужно, наоборот, крепить ряды. Мы можем пойти на тактические какие-то вещи, можем вывести всех этих сильных «паровозов» в какую-то общественную организацию при партии, моя точка зрения такая. Потому что все эти проблемы, которые у нас искусственно возникают (нам их делают), должны делать нас сильнее. А так слить воду и разойтись, сказать «нет, ребята», повести себя так, как вообще в российской традиции – «ой, ничего нельзя сделать, ой, за нас уже все решили», сидеть на печи – это неправильно.
Михаил Соколов: Виктор Профьевич из Адыгеи звонит. Пожалуйста.
Слушатель: Здравствуйте, господа. У меня такой вопрос. В конце прошлого года, в декабре, в «Российской газете» было сообщение господина Зубкова о том, что за рубежом находится на счетах наших россиян несколько сотен миллиардов долларов. И об этом вы можете проверить у генерала Куликова, депутата Госдумы, он же сообщил. И потом господин Зубков был переведен на другую работу. Меня такой вопрос интересует, а почему наши депутаты, когда ему задавали вопросы, этот самый главный профессиональный вопрос не задали? Он же стоял на этом деле.
Михаил Соколов: Переведен на другую работу с повышением, между прочим, на должность премьера.
Александр Лебедев: Ну, во-первых, мы не знаем, Виктор Алексеевич там каких успехов добился. Это все-таки сфера конфиденциальная. Во-вторых, действует сейчас амнистия. Да, небольшие деньги по амнистии пока приходят, но какие-то приходят.
Михаил Соколов: Не верят.
Александр Лебедев: И, наконец, последнее. Для того чтобы эти деньги реально оттуда вынуть, надо так растрясти западную банковскую систему, а она так сопротивляется. Уровень квалификации наших правоохранительных органов… Я большой сторонник до сих пор того, чтобы вытряхнуть все те деньги из-за рубежа, которые были похищены из преднамеренно обанкроченных банков. Помните все эти названия? Я даже про МММ не говорю, там «СБС-Агро», «Инкомбанк», «Империал» - вот это точно совершенно десятки миллиардов долларов. Может быть, немножко мы еще пока не созрели, но я уверен, что нынешний премьер свой вклад в попытку вернуть эти деньги внес. Никто его за попытку их вернуть не переводил на другую работу.
Михаил Соколов: Я-то подозреваю, что значительная часть этих денег, на самом деле, возвращается в Россию, когда возникают достаточно удобные, выгодные условия для приложения этих капиталов, - и на фондовый рынок, собственно, и в качестве инвестиций. Просто никто же не докладывает нашему уважаемому слушателю из Адыгеи, что это те самые российские деньги, а они уже не имеют никакого происхождения, пришли откуда-то с Запада. Иногда ушли, а иногда остались. Так?
Александр Лебедев: Тут есть такой вопрос: можно ли все деньги сюда приглашать и здесь есть замечательные условия? На мой взгляд, нет. Те, которые покинули нашу страну в свое время, поскольку налоговая система была несовершенна, валютное регулирование или политические риски, - ладно, нормально. Те, которые были украдены, предварительно собраны с наших граждан, - я бы все-таки эту тему никогда не бросал. Мало того, она еще укрепляет банковскую систему. Государство должно демонстрировать гражданам и юридическим лицам, что оно накажет любого банкира, который обманул доверие тех, кто ему доверил деньги. Это я говорю как бывший банкир, и меня это вот дело… Я в 1998 году банк спас, а, знаете, тоже ничего не стоило поступить как все остальные.
Михаил Соколов: Ну, не все же, наверное.
Александр Лебедев: Ну, вот «Альфа» еще из частных крупных банков, они не пошли по пути банкротства. А все остальные пошли.
Михаил Соколов: «Вопрос Лебедеву А.Е. По данным сайта «Ваш депутат.Ру», вы голосовали за следующие «замечательные» законы: о политических партиях, об НПО, монетизация льгот…» То есть ваша оппозиционность тоже сомнительна.
Александр Лебедев: Хотите, про монетизацию вам расскажу.
Михаил Соколов: А про политику?
Александр Лебедев: Давайте что-нибудь одно. Монетизация – наиболее такой упрек, на мой взгляд, эффективный. Нельзя перепрыгнуть пропасть на 99 процентов. А вот, на мой взгляд, надо было монетизировать все льготы, и при этом все льготники получили бы существенные деньги. Что сделал Зурабов? Он специально оставил историю с дополнительным лекарственным обеспечением, специально, чтобы на этом зарабатывали какие-то люди.
Михаил Соколов: И хорошо зарабатывают.
Александр Лебедев: Многие из этих людей в Лефортово сейчас находятся.
Михаил Соколов: Но не все.
Александр Лебедев: Часть находится в Лефортово.
Михаил Соколов: Это риск.
Александр Лебедев: И вместо того, чтобы обманывать людей и говорить: «Вы знаете, у вас там транспортная льгота», где, собственно, нет даже общественного транспорта, или «у вас какая-нибудь льгота, что вы поедете отдыхать, но у нас такой возможности нет». Давайте по-честному: вы получите 500 или тысячу рублей (кстати, на дополнительное лекарственное обеспечение не меньше денег сегодня полагается). И еще, вам скажу, интересно, в Минздравсоцразвития до сих пор не могут посчитать, сколько сейчас получает людей дополнительное лекарственное обеспечение – то ли 14, то ли 16 миллионов. 9 миллионам давали лекарства и в прошлом году, даже в этом, выбили еще денег на лекарства. Остальным дали деньги, вот эти 6-7 миллионов долларов – еще по 200 долларов должны получить. Я, между прочим, сужусь с правительством Фрадкова, но теперь вот, к сожалению, Зубкова. Поэтому кто больше виноват? Да, я за 122-ой закон голосовал, но исполнительная власть в лице Зурабова нас обманула. И вас тоже.
Михаил Соколов: А Зурабова снимут?
Александр Лебедев: Уверен, что да.
Михаил Соколов: Спасибо.
