Ирина Лагунина: 17 сентября, в день 68-й годовщины нападения Советского Союза на сражавшуюся с гитлеровской Германией Польшу, в Варшаве состоялась официальная премьера фильма Анджея Вайды «Катынь», посвященного памяти тайно убитых по решению советского руководства пленных поляков. (Вина за это массовое убийство возлагалась долгие годы на гитлеровцев.) 21 сентября ожидается начало демонстрации фильма Вайды в польском кинопрокате. Начатую на прошлой неделе в нашей программе тему польско-советского прошлого и разговор о Катыни продолжает сегодня Владимир Тольц.
Владимир Тольц: Для Польши выход в свет «Катыни» Вайды, – явление общенационального масштаба №1. Как сказал в интервью газете 'Дзенник' актер Анджей Северин (он некогда снялся в другом фильме Вайды – «Земле обетованной»)», «'Нет другого такого режиссера в Польше, фильмы которого становились бы 'обязательным чтением' для каждого поляка». К тому же, конечно, обязывает и тема фильма, остающаяся незаживающей раной польской истории и польско-российских отношений. Для Анджея Вайды, как и для многих других поляков это еще и личная тема – в Катыни сгинул его отец. Режиссер говорит:
Анджей Вайда: Можно было бы сделать политический фильм, показать все эти тайные переговоры по поводу Катыни, как вели себя крупнейшие державы, что касается этого вопроса. Фильм о том, как после войны поляков оставили союзники, как многие годы нас обманывали. Я хотел бы увидеть такой фильм.
Владимир Тольц: Но фильм Вайды о другом:
Анджей Вайда: Фильм показывает до боли жестокую правду, герои которой не солдаты, а женщины, которые ждут возвращения своих мужей, братьев и сыновей. Они ждут каждый день, каждую минуту. Верят в то, что вот стоит лишь открыть двери, а за ними будет стоять мужчина, которого ждут так долго.
Владимир Тольц: Исполнитель одной из главных ролей в фильме – российский актер Сергей Гармаш говорит:
Сергей Гармаш: Это фильм-памятник, это великая дань своим соотечественникам. И самое важно, что реквием не только польским офицерам, это реквием в гораздо более широком смысле, реквием жертвам многих репрессий.
Владимир Тольц: По личному приглашению Анджея Вайды на премьеру его фильма в Варшаву прибыли председатель правления международного правозащитного и благотворительного общества «Мемориал» Арсений Рогинский и исполнительный директор этой организации Елена Жемкова. Мне, как и большинство наших слушателей, фильма еще не видевшему, они пытаются хоть как-то передать то, что нам предстоит увидеть.
Елена Жемкова: Действие фильма начинается 17 сентября 39-го года, а заканчивается осенью 45-го. И при этом повествование не идет каждодневно, фактически мы видим людей в 39-м году, 40-м, 43-м и 45-м. И вот эта хронология как-то сбивается, потому что заканчивается фильм очень тяжелыми и страшными сценами расстрела в 40-м году. В фильме фактически четыре главных линии. Это судьбы четырех польских офицеров и не только их, а в первую очередь судьбы их родственников, людей, которые не знают правды, очень догадываются о ней. Фактически это филь о женщинах, о судьбе женщин, которые ждут, не верят в смерть, надеются. Надеются даже тогда, когда не остается шансов. И в этом смысле у меня очень сильное возникло ощущение параллелей. Я когда смотрела этот фильм, я все время думала о тех миллионах людей, живших в Советском Союзе, которые тоже понимали, получая десять лет без права переписки, ведь они понимали, очень многие догадывались, но так же не верили, так же надеялись, так же пытались добиться правды. Я вспоминала о тех семьях, о тысячах семей, которые имеют и сейчас на руках по три свидетельства о смерти одного и того же человека. Поэтому этот фильм для меня, по-моему, фильм о нас тоже.
Владимир Тольц: Так считает Елена Жемкова.
Арсений Рогинский: Мне хотелось бы поговорить о смыслах этого фильма. Фильм очень польский и очень вайдовский. Вайдовский именно такой, каким мы воспринимаем Вайду тех фильмов 50-х годов, под влиянием которых мое поколение воспиталось. Несмотря на то, что фильм очень польский и там много сугубо польских не очень даже внятных для русского зрителя реалий, он бесконечно важен и для России, и как мне кажется, для всего посткоммунистического пространства. Во-первых, потому что он напоминает нам о своих жертвах, о своих расстрелянных. Потому что мы должны помнить, что и в Катыни, и в Медном под Калинином, и в Харькове рядом с расстрелянными польскими военнопленными лежат и расстрелянные советские граждане, и их тысячи и тысячи. И мы их плохо помним. Еще очень нам важен, потому что напоминает нам об ответственности за прошлое. Фильм о преступлении. И особенно последние его кадры, страшные кадры – кадры расстрела, они поражают. И вот это слово «преступление», оно как бы первое слово, которое здесь выскакивает. Какое наше отношение к этому преступлению? Конечно, мы, наши дети, мы не несем за него вину, мы не несем вину за сталинское руководство, мы не несем вину за этот страшный расстрел. Но мы, конечно, несем ответственность. В чем она? Это же не высокие слова – ответственность. Ответственность наша состоит в том и нашего поколения, в частности, в том, чтобы мы назвали преступление преступлением, в том, чтобы мы помнили о нем, в том, чтобы мы пытались понять его и пытались оценить его. И прежде всего это должно понять и оценить государство. И этом отношении, кстати, попытки «Мемориала» добиться того, чтобы жертв Катыни и других расстрелов польских офицеров, того, что называется словом «катынское преступление» в целом, эти три расстрела, признали жертвами политических репрессий по российскому закону о жертвах политических репрессий, мне кажется, это какой-то шаг в сторону этой ответственности. И конечно, мы должны сделать так, чтобы все о нем знали.
Владимир Тольц: Председатель международного общества «Мемориал» Арсений Рогинский. Тут я должен напомнить нашим слушателям, что суды в Москве (Хамовнический районный и Московский городской) уже дважды отказались принять к рассмотрению ходатайства «Мемориала» о признании расстрелянных в 1940 году польских военнослужащих жертвами политических репрессий. И я думаю, в России не только должны знать правду о катынском злодеянии, но и понимать логику подобного рода современных решений по этому делу.
Арсений Рогинский: Мне кажется, логики у них нет, а есть некоторое соображение некоторой политической целесообразности. Сегодня нецелесообразно по каким-то политическим неведомым мне причинам, о которых и думать неохота, вот так поступать.
Владимир Тольц: Политический резонанс – то, что более всего опасались российские чиновники еще когда фильм Вайды был в производстве. То, чего опасаются некоторые в России и сейчас. Я сужу по возмутившей читающую Польшу рецензии на «Катынь» Вайды в «Российской газете», содержащей помимо политической спекуляции еще и менторское поучение:
Этот фильм можно поднять на знамена разных политических партий в преддверие парламентских выборов в Польше, на нем можно спекулировать. А надо - помолчать в конце картины.
Владимир Тольц: Думаю, дополнительное раздражение у поляков последняя фраза вызвала еще и потому, что одна из соавторов заметки в «Российской газете» носит весьма значимую для послевоенной польской истории фамилию Рокоссовская. Елена Жемкова говорит на это:
Елена Жемкова: Я была 17 сентября на большой главной премьере фильма в Народном театре Польши – это самый большой зал в Варшаве, 1700 человек. И я видела их реакцию. Я должна сказать, что как раз вот это «помолчать», я именно это и видела. Так что, если уж госпожа Рокоссовская дает такую рекомендацию, то она опоздала с ней, потому что это происходит. А будет это, кстати сказать, кто-то использовать в политических целях здесь в России, а не только в Польше – это я не знаю, очень может быть. Дело в том, что и сейчас я так же, как и мой коллега Арсений Рогинский, считаю, что и сейчас решение этого вопроса, не продвижение к честному и открытому суду – это вопрос именно отсутствия политического решения. Так что и сейчас, и многие годы раньше эта катынская трагедия была заложницей разного рода политических решений и сил. Ну и что? Это для меня, честно сказать, неважно. Для меня важно, что действительно великий режиссер снял очень личный и очень честный фильм.
Владимир Тольц: А пока зрители Варшавы, Москвы и многих других столиц мира с интересом ждут появления «Катыни» Вайды в кинопрокате.
