Дмитрий Муратов: 798-10-54 – этот телефон перестал отвечать 7 октября прошлого года. По этому телефону звонили сотни людей. К Анне Политковской шли с болью, в редакции выстраивалась очередь. Я должен признать, мы с ней регулярно по этому поводу ругались и спорили. Она вынуждена была взять на себя часть функций государства по оказанию помощи людям. Людям, которые пострадали на чеченской войне.
Ирина Лагунина: В канун первой годовщины гибели Анны Политковской наша радиостанция провела конференцию в память о журналисте. Человек, чей голос вы только слышали, - это главный редактор «Новой газеты» Дмитрий Муратов. 798 10 54 – «Новая газета» вернула себе этот номер Анны Политковской. Он будет включен неделю, чтобы те, кто его знали, могли возобновить поток звонков, прерванный выстрелом 7 октября прошлого года в 16 часов 11 минут.
Дмитрий Муратов: По этому телефону Анна слышала много проклятий и угроз, слышала много благодарностей. По этому телефону звонили и назначали встречи, на которых она получала важнейшую информацию о коррупции в Российской Федерации.
Ирина Лагунина: Заменить Анну некем. Это даже не человеческий вопрос, а вопрос кадровый, говорит Муратов.
Дмитрий Муратов: Это человек, который выше справедливости не видела никаких причин и никаких авторитетов. Этот человек был принципиально неразборчив в выборе врагов. Пускай теперь они боятся, несмотря на то, это самое главное, о чем я хотел сказать. Они стараются, они – это коррумпированные сотрудники силовых структур России, развалить дело, которое ведет Генеральная прокуратура России и редакция «Новой газеты».
Ирина Лагунина: Бесконтрольность силовых служб в России стала полной и абсолютной, говорит главный редактор «Новой газеты».
Дмитрий Муратов: Я вам могу сказать, что именно сотрудники специальных служб и сотрудники Министерства внутренних дел помогали, участвовали и организовывали убийство Ани. Безнаказанно люди использовали все возможности специальных служб для того, чтобы вредить своему народу и убивать журналистов.
Ирина Лагунина: И это доказывает ход следствия.
Дмитрий Муратов: Когда стало понятно, что Генеральная прокуратура, не без нашей помощи, вышла на след и те сотрудники специальных служб и правоохранительных органов начали давать показания, вдруг начались диковинные утечки по этому делу. Спикер Московского городского суда выходит к журналистам, срочно вызванным зачем-то, и диктует им список всех задержанных по делу. В Книгу рекордов Гиннеса я послал письмо с заявкой, она должна быть туда внесена. Такой открытости не было никогда, фактически срывались все следственные мероприятия. Затем генерал КГБ Купряшкин выходит и по телевидению, первый раз в жизни он появился на телевидении и с тех пор больше никогда не появлялся, вдруг он срочно называет фамилию задержанного подполковника ФСБ. Я вас скажу – зачем. Чтобы все, кто это услышал, и причастные к этому делу и другим делам, они сумели скрыться. А затем начались утечки с биографиями и фотографиями задержанных. Я могу сказать одно, что если мы сумеем установить, каким образом произошли эти утечки, мы сумеем понять, кто заказчик.
Ирина Лагунина: Понимает ли российское общество, что оно потеряло вместе с Анной Политковской. Да, журналисты гибнут. Гибнут репортеры, ведущие расследования преступных группировок, нарко-картелей, мафии. Но чтобы от рук наемного убийцы погибла женщина, писавшая о коррупции власти – на всех ее уровнях, расследовавшая судьбы людей и нарушения их прав… Расследование дела «Уотергейт» с подслушкой в штаб-квартире Демократической партии, которое закончилось отставкой президента Ричарда Никсона, началось с публикации в газете «Вашингтон пост». Не могу себе представить, чтобы после этого журналистов Боба Вудварда и Карла Бернстайна ждала в Америке такая же судьба, какая постигла Анну Политковскую в России. Эдвард Люкас, заместитель главного редактора журнала «Экономист».
Эдвард Люкас: Убийство Анны – это симптом процесса, который начался, я бы сказал, в 1991 году, когда провалились попытки ликвидировать КГБ. Он ускорился, когда Примаков возглавил СВР, затем – когда путин стал преемников Ельцина, когда ему удалось консолидировать в своих руках власть. Он еще более убыстрился после трагедии в Беслане.
Ирина Лагунина: Но даже не это убийство вызвало шок на Западе, говорит Эдвард Люкас, а акт ядерного терроризма на улицах Лондона, убийство Литвиненко. Понимают ли на Западе, что значила смерть этой журналистки – даже не для самого общества, оно, может быть, и не заметило, а для развития России. Премьер-министр Чехии Мирек Тополанек:
Мирек Тополанек: Для будущего Российской Федерации имеет ключевую важность то, чтобы убийство журналистки Анны Политковской было полностью прояснено и до конца расследовано. И я надеюсь, что российская администрация до конца понимает этот факт. Безнаказанность преступлений против российских журналистов внушает беспокойство. И хорошо, что в данном случае расследование не спрятали под ковер и не закрыли. Потому что свободу разделить нельзя. Невозможно разделить свободу принятия политических решений и свободу слова. А ведь есть целый набор средств, чтобы подорвать эту свободу – от самых жестоких, как убийство журналистки Анны Политковской, до принятия новых законов и до различных манипуляций с цензурой.
Ирина Лагунина: Но что может предпринять международное сообщество – будь то на уровне Европы или на национальном уровне, - чтобы российские власти действительно не отложили это дело в долгий ящик, был задан вопрос чешскому премьеру.
Мирек Тополанек: У нас нет возможности повлиять на российские суды. Но единственное, что я могу сделать как политик, - это на международном уровне оказать давление на Российскую Федерацию, чтобы это дело было расследовано. И я как политик могу выразить свое мнение и быть на стороне правды. Для органов, которые расследуют это убийство, как и для судов в России, - это очень сложный экзамен. Посмотрим, смогут ли они его сдать. Результаты расследования убийства Анны Политковской – это проверка нынешней ситуации в России. И я думаю, что российские власти это понимают.
Ирина Лагунина: Эдвард Люкас, заместитель главного редактора журнала «Экономист».
Эдвард Люкас: По-моему, Запад медленно, но начал ралли против шовинистической или неоимпериалистической – называйте, как угодно – политики Кремля. Когда Анна Политковская писала в своей книге, что Запад видит в России только то, что отвечает его вкусам, в Берлине был Шредер, в Париже – Ширак и Берлускони в Риме. Все они ушли, причем не просто ушли, но и дискредитировали себя. И атмосфера, в которой проходят встречи Европейского Союза, полностью другая. Мы видели это и в Самаре, и в Португалии, и в Финляндии. И мы увидим это в будущем. Отношение к России меняется. Западный человек начинает понимать, насколько Россия стала криминальной, насколько глубокая коррупция ее поразила, что команда в Кремле запустила руки во все – все высшие чиновники Кремля являются одновременно главами крупных частных и государственных компаний. Все это начинает оказывать эффект. Агрессивная внешняя политика силовиков – рывок к Арктике, неприкрытые попытки запугать или убить оппонентов… Все это сказывает на отношении к нынешней власти.
Ирина Лагунина: Эту неделю мы провели под знаком Анны Политковской. 7 октября исполнится год с момента ее гибели. Ее последнее интервью в жизни, данное Радио Свобода, звучит как завещание.
Анна Политковская: Сейчас на моем рабочем столе две фотографии, я веду расследование. Это пытки в кадыровских застенках сегодня и вчера. Это люди, которые были похищены кадыровцами совершенно по непонятной причине, и их не стало.
