Ссылки для упрощенного доступа

Дискуссия в США: о применении пыток при допросе террористов


Ирина Лагунина: На прошлой неделе в США снова обострилась дискуссия о применении пыток при допросах террористов. Бывший президент Джимми Картер заявил, что администрация Буша отказалась соблюдать фундаментальные права человека. Халид Шейх Мохаммед, одна из ключевых фигур «Аль-Каиды», в свое время жаловался военному трибуналу на применение к нему пыток – трибунал обещал разобраться. Рассказывает Владимир Абаринов.



Владимир Абаринов: 4 октября газета Нью-Йорк Таймс раздобыла и опубликовала две служебные записки Министерства юстиции, в которых перечисляются некоторые экстремальные методы допроса, такие как симуляция утопления и пытка холодом. По мнению юристов правительства, эти методы не нарушают ни американское законодательство, ни международные конвенции и договоры. В пятницу президент Буш заявил, что ныне дейстсующая директива за его подписью – законное средство в войне с террором.



Джордж Буш: В газетах и по телевизору много разговоров о программе, которой я дал ход – я имею в виду программу задержания и допросов террористов и экстремистов. У меня была причина дать ей ход, и эта причина – необходимость обеспечить американскому народу более надежную защиту.



Владимир Абаринов: Президент дал понять, что жесткие методы допроса могут быть обусловлены ситуацией.



Джордж Буш: Когда мы обнаруживаем кого-то, кто может обладать информацией о возможном нападении на Америку, не сомневайтесь – мы задержим его и допросим, потому что американский народ ждет от нас именно этого – умения получать разведданные, помогающие защищать страну. Это наша работа.



Владимир Абаринов: Между тем о применении к нему пыток говорил еще в марте этого года Халид Шейх Мохаммед – организатор терактов 11 сентября. Он был арестован в марте 2003 года в Пакистане, четыре года содержался в некой секретной тюрьме, а затем был переведен на базу в заливе Гуантанамо, где и предстал перед трибуналом. Тогда же, в марте, Пентагон опубликовал стенограмму слушания. Ему потребовалось полгода, чтобы решить, публиковать ли аудиозапись. На прошлой неделе на вэбсайте министерства обороны США она появилась, но в сокращенном виде. Военные цензоры отрезали монолог. Они решили, что «Аль-Каида» могла бы использовать эту часть записи в целях пропаганды и мобилизации новых террористов. Однако жалоба на пытки в записи осталась.



Председательствующий: Теперь о некоторых обстоятельствах, о которых я узнал из документов, приобщенных к делу. Здесь имеется письменное заявление относительно обращения, которому, как вы утверждаете, вы подвергались находясь в руках представителей правительства Соединенных Штатов с момента вашего захвата в 2003 году до перевода сюда, на базу Гуантанамо, в сентябре 2006. Это правильно?



Мохаммед: Да.



Председательствующий: Хорошо. Какие-нибудь сделанные вами заявления были результатом этого обращения, которому вы подвергались с 2003 по 2006 год? Вы сделали эти заявления из-за обращения, которому вас подвергали эти люди?



Мохаммед: Заявления кому?



Председательствующий: Кому-либо из допрашивавших.



Мохаммед: Людям из ЦРУ. Да.



Председательствующий: Я пытаюсь понять: какое-либо из ваших заявлений было сделано вследствие этого обращения – пользуясь вашим выражением, под пытками? Какие-нибудь свои заявления вы сделали по этой причине?



Переводчик: Сэр, в интересах точности... позвольте перевести на арабский.



Председательствующий: Да.



(Говорят по-арабски)



Мохаммед: Да.



Владимир Абаринов: Уточним, что это судебное слушание – еще не основной суд. Задача трибунала в данном случае – определить, является ли заключенный «вражеским комбатантом» или «солдатом противника». После того, как секретарь суда зачитывает обвинительное заключение, председательствующий предоставляет Мохаммеду возможность внести поправки.



Председательствующий: Хотите ли вы что-нибудь исправить, добавить, изменить или объяснить в ваших прежних показаниях?



Мохаммед: Я хочу... Это не относится к вопросу о солдатах врага, но я хочу сказать вам: будьте внимательны к этим людям. Будьте к ним справедливы. Потому что когда я говорю: «Я не жалею ни о чем», я говорю: «Я – солдат противника». Но среди пленников есть много таких, о ком вы получили секретные показания, которые могут быть ложными. Такой мой вам совет.



Председательствующий: То есть вам известно, что другие давали ложные показания по этой причине?



Мохаммед: Я сам давал.



Владимир Абаринов: Далее по регламенту заключенному предоставляется последнее слово. Мохаммед заявляет, что сначала его защитник прочтет первую часть заявления, а потом он дополнит этот текст устно. Защитник зачитывает длинное признание, в котором его клиент по пунктам признается в совершении и планировании терактов, в том числе таких, о которых никто раньше не знал. Многие из них не удались – такие, как покушения на бывших президентов США, разрушение Биг-Бена в Лондоне, четырех небоскребов в американских городах и здания нью-йоркской фондовой биржи. Наконец, признание приближается к концу.



Защитник: «…Я разделяю ответственность за попытку покушения на папу Иоанна Павла II во время его визита на Филиппины. Пункт 30. Я отвечал за подготовку и финансирование покушения на президента Пакистана Мушарафа. Пункт 31. Я отвечал за попытку разрушить американскую нефтяную компанию, которой владеет бывший государственный секретарь еврей Генри Киссинджер, на острове Суматра в Индонезии». Кавычки закрываются. Сэр, письменная часть последнего слова заключенного закончена. Как он указывал ранее, у него есть некоторые дополнительные комментарии, которые он желал бы сделать.



Председательствующий: Хорошо.



Владимир Абаринов: Далее следует, возможно, самое интересное – длинный монолог Мохаммеда на ломаном английском языке. Именно его и вырезали цензоры Пентагона.



Мохаммед: Когда я говорю, что несу ответственность за то-то и то-то, я делаю это не для того, чтобы выглядеть героем. Вы - военный человек. Вы очень хорошо знаете, что у всякой войны есть свой язык. Я сделал то, что сделал, потому что таков язык любой войны. Если Америка хочет захватить Ирак, она не будет посылать Саддаму розы и поцелуи, она посылает ему бомбы. Это лучший способ сделать то, что хочешь. Если я воюю с Америкой, я враг Америки. Конечно, я враг. <…>


Мы считаем, что мы делаем то же самое, что делал Джордж Вашингтон. Для вас Джордж Вашингтон - герой. Для многих мусульман Усама бин Ладен – герой. Он делает то же самое. Он воюет. Ему нужна независимость. Многие мусульмане находятся в угнетении, Америка их угнетает. Так считает пророк. Поэтому, когда нам говорят, что мы – солдаты противника, это правильно. Да, мы солдаты противника.


Но я еще раз прошу вас быть справедливыми с заключенными, которые не солдаты противника. Многие из них были несправедливо арестованы. Не один, не два, а многие. Потому что определение, которое вы дали выражению «солдат противника», несправедливо. Я участвовал в первом джихаде – против России. То есть я был врагом России. Но Америка поддерживала меня на той войне, потому что я был ее союзником, когда воевал с русскими. Я продолжаю делать то же самое. Я воюю. Я воевал с Россией, а теперь воюю с Америкой. Многие, кто был тогда в Афганистане, никогда там прежде не жили. Они оказались в Афганистане, но они не были талибами и не были «Аль-Каидой». Они воевали с Россией и не могли вернуться обратно в свои страны с их растленными правительствами. Они остались, и когда Америка напала, их арестовали. Они никогда не были талибами. Вы рассматриваете их как врагов, но они не враги. Потому что определение слишком расплывчатое.


ЦРУ до сих пор не имеет точного определения, кто такой талиб, кто такой член «Аль-Каиды». Ваш трибунал решает, кто враг, а кто нет, этот ваша работа. Многие афганцы, даже пакистанцы, они не знали, что происходит, они просто слышали, что идет война, и пришли на помощь мусульманам Афганистана. Они не собирались воевать с Америкой. Говорят, что талибы никогда не были против операции 11 сентября. Многие в руководстве талибов были против того, что делает «Аль-Каида». Многие даже были недовольны тем, что мы находимся в Афганистане. До тех пор, пока Америка не напала на Афганистан, талибы совершенно не собирались делать что-то против Америки. Талибы и «Аль-Каида» – не одно и то же. Мы же не считаемся американцами только потому, что мы в Америке.


Они давали политическое убежище гражданам многих стран - китайским оппозиционерам, беженцам из Северной Кореи. Но это не значит, что эти беженцы становились талибами. То, что они принимали нас, «Аль-Каиду», не значит, что они были с нами заодно. Поэтому я прошу вас быть справедливыми к афганцам, пакистанцам и арабам, которые были на территории Афганистана.


Вы знаете это очень хорошо: любая страна, которая начинает войну со своим противником, говорит с ним языком войны, а язык войны – это убийство. Если мужчина и женщина женятся, у них будут дети. Если две страны начинают воевать друг с другом, то будут жертвы. Это такой язык.


40 миллионов человек погибли в Первую мировую войну. 10 миллионов погибли во Вторую. Два миллиона 400 тысяч убито на Корейской войне. Вот что такое язык войны. Когда Усама бин Ладен говорит: «Я начинаю войну по таким-то и таким-то причинам», он объявляет войну. Но когда вы говорите, что я террорист, я думаю, это вводит людей в заблуждение. «Террорист», «солдат противника»... эти названия придумало ЦРУ, можете называть нас как хотите.


Вы сказали мне, когда я попросил вызвать свидетелей: «Я не убежден, что это относится к делу». Вам виднее. Я лично убежден, но вы начальник. В конце концов, это ваш способ вести войну, но проблема заключается в отсутствии определений многих слов.


Если идет война, то будут жертвы. Когда я говорю, что я не рад тому, что три тысячи человек погибли в Америке, я даже жалею их. Я не люблю убивать детей. Ислам никогда не дозволял убивать людей. Убийство в исламе, как и у христиан и у евреев, запрещено. Но бывают исключения из правила. Вы же убиваете людей в Ираке. Вы сказали: «Мы должны делать это. Нам не нравится Саддам». Это то, как вы решаете проблему Саддама. Мы пользуемся одним и тем же языком – и вы, и я. Когда вы захватили две трети Мексики, вы сказали, что эта война - предначертание судьбы. Ваше дело назвать это как вам угодно. Но другая сторона называет вас угнетателями.



Владимир Абаринов: "Предначертание судьбы" или "божественное предопределение" – это исторический термин, политическая доктрина, сформулированная в середине позапрошлого века в связи с присорединением к США Калифорнии и Техаса. Суть ее в том, что американцы - народ, которому судьба предназначила превратить Американский континент в "зону свободы". Халид ШейхМохамед учился в американском университете и знаком с американской историей.


Это была лишь малая часть монолога. Суд терпеливо выслушал его, а в заключение председательствующий объявил следующее.



Председательствующий: Все несекретные свидетельства представлены трибуналу. На этом открытое слушание закончено. Халид Шейх Мохаммед, вас известят о решении трибунала после того, как специальная комиссия в Вашингтоне завершит рассмотрение вашего дела. Если трибунал установит, что вас не следует квалифицировать как «солдата противника», вы будете освобождены из-под стражи и отправлены в страну вашего проживания. Если трибунал найдет, что вы являетесь солдатом противника, ваше дело будет рассмотрено комиссией, которая решит, имеются ли причины считать, что вы представляете угрозу Соединенным Штатам или их партнерам по коалиции в продолжающемся вооруженном конфликте с террористическими организациями, такими как «Аль-Каида» или ее союзники, или существуют иные факторы, требующие вашего дальнейшего содержания под стражей.



Владимир Абаринов: Что касается пыток, то председательствующий пообещал Мохаммеду дать ход его заявлению. Но президент Буш не видит никаких нарушений в действующей директиве.



Джордж Буш: Технология, которую мы применяем на допросах, целиком и полностью известна соответствующим членам Конгресса Соединенных Штатов. Американский народ ожидает от своего правительства действий по защите страны от новых нападений. Именно это правительство и делает. Именно это оно и будет делать.



Владимир Абаринов: Члены Конгресса в сложном положении: они не имеют права разглашать секретную информацию. Но теперь джинн вырвался из бутылки. Председатель сенатского комитета по делам разведки Джей Рокфеллер затребовал у администрации служебные записки, на которые ссылается Нью-Йорк Таймс, а глав профильных комитетов нижней палаты пообещали провести расследование.


XS
SM
MD
LG