Программу ведет Михаил Саленков. Принимает участие правозащитница Светлана Ганнушкина.
Михаил Саленков: Сегодня второй день визита Кондолизы Райс и Роберта Гейтса в Москву. Накануне в российской столице прошли двусторонние переговоры в так называемом формате "два на два", в которых госсекретарь США и министр обороны беседовали с главой российского МИДа Сергеем Лавровым и руководителем оборонного ведомства Анатолием Сердюковым. Одной из главных встреч была судьба американской системы противоракетной обороны, элементы которой США хотят разместить в Чехии и Польше. А сегодня госсекретарь США встретилась с российскими правозащитниками, эта встреча завершилась менее получаса назад. И прямо перед выходом программы в эфир мы побеседовали с одной из участниц этой встречи правозащитницей Светланой Ганнушкиной.
Перед вашей встречей говорили о том, что, скорее всего, Кондолиза Райс будет спрашивать вас о положении с правами человека в целом в России, о ситуации на Северном Кавказе и о таком вопросе, как соблюдение прав избирателей.
Светлана Ганнушкина: Да, все это, конечно, было. Но надо сказать, что Кондолиза Райс задавала мало вопросов, в основном вопросы задавали ей. Эта встреча имела на редкость форму диалога. Говорили об Ираке, говорили не только о правах человека в России, но и о правах человека в США. И Кондолиза Райс пыталась объяснить нам, что то, что делают США в Ираке, - это как раз защита прав человека, и что 4 тысячи погибших, насколько я понимаю, молодых людей, граждан США, погибли не напрасно. Но тут, может быть, не все из нас с этим согласны. Очень много говорили о необходимости диалога на уровне обществ и на уровне властей. И говорили о том, что этот диалог должен быть смешанным. Конечно, коснулись и всех этих наших актуальных тем, и Северного Кавказа, и нарушений прав человека там, и нарушений прав бизнеса, и социальных прав, обо всем этом шла речь, как обычно. Очень было приятно, что эта вот готовность к диалогу совершенно очевидна. И интересный момент - это то, что Кондолиза Райс считает, что права человека и политика связаны неразрывно, и что необходимо влиять и на второе. Нам обычно говорят: "Не политизируйте права человека", и мы стараемся их не политизировать, но политика вмешивается в нашу жизнь. И в этом отношении она, безусловно, права.
Михаил Саленков: Светлана Алексеевна, а можете рассказать, как раз если касаться политики, что госсекретарь США говорила по поводу соблюдения прав избирателей в России? Ведь за выборами США довольно пристально будут следить, по крайней мере обещали.
Светлана Ганнушкина: Ну, по всей вероятности, будут. Никаких особенных подробностей по этому поводу произнесено не было, но, конечно, этого вопроса касались. И с нашей стороны одним из присутствующих было сказано, что очень странно, как наши власти стараются оградить себя от всяких неожиданностей на выборах, в то время как на самом деле им поддержка обеспечена, и они напрасно беспокоятся.
Михаил Саленков: О чем больше всего говорили?
Светлана Ганнушкина: О диалоге, и о необходимости диалога. И я думаю, что это правильно, потому что права человека - это международная проблема, а не только проблема России. И наши разговоры с представителями власти других стран давно уже не сводятся к тому, что мы жалуемся на наши власти, а они рассматривают проблемы общего характера.
Михаил Саленков: Светлана Алексеевна, вы были совсем недавно на встрече с французским президентом Николя Саркози. Если сравнивать две эти встречи?..
Светлана Ганнушкина: Совершенно разные. Одна была символическая встреча, в которой президент хотел выразить нам поддержку. Кстати, к нему, по всей видимости, госпожа Райс очень неплохо относится, она возлагает большие надежды, насколько я поняла, на улучшение отношений и на прогресс в отношениях Европейского союза и США с его приходом. А эта встреча была партнерским диалогом, это совершенно другой характер.
Михаил Саленков: Вы говорили, что больше вопросов задавали Кондолизе Райс...
Светлана Ганнушкина: И она была готова на них отвечать. И очень приятно, что она говорит по-русски, и не надо было переводить ей. Мы говорили по-русски и по-английски одновременно.
Михаил Саленков: А что все-таки она спрашивала у вас?
Светлана Ганнушкина: Она предлагала нам высказываться, а дальше наши высказывания имели некоторое продолжение.
Михаил Саленков: Например, какие?
Светлана Ганнушкина: Вот когда мы говорили о миграции, то говорили о том, что, собственно, ответственность за вынужденную миграцию несет и Россия как большая страна, и США.
Михаил Саленков: Столь пристальное внимание к правозащитному сообществу в России, насколько оно оправданно, скажем так, со стороны представителей глав государств иностранных?
Светлана Ганнушкина: Я думаю, что абсолютно оправданно, потому что на сегодняшний день, как я понимаю, мы представляем единственную оппозицию власти. Причем это не в плохом смысле, власть всякая нуждается в оппозиции. Потому что наши политики и партийные строители перестали влиять на то, что происходит в стране.
Михаил Саленков: И как вы думаете, в своих следующих поездках в США или во Францию российский президент Владимир Путин может сделать, скажем так, ответный жест?
Светлана Ганнушкина: Это было бы очень интересно, если бы наши друзья, с которыми у нас прекрасное взаимопонимание, с представителями общественных организаций западных, если бы наш президент встретился с ними. Но, по-моему, до сих пор он этого не делает.
Михаил Саленков: С вашей точки зрения, российский президент меньше уделяет внимания заявлениям правозащитников, чем его зарубежные коллеги.
Светлана Ганнушкина: Он более формален в этом вопросе. Боюсь, что да. К сожалению, я, как член совета при президенте, должна сказать, что в последнее время президент с нами не советуется. Во всяком случае я своего влияния не ощущаю. Хотя для чего собирать совет, если не для того, чтобы использовать его как экспертное сообщество? Я это, во всяком случае, так себе представляю. Если в 2002 году какая-то была комиссия по правам человека, и я чувствовала, что я что-то из этого могут именно извлечь в смысле влияния, то сейчас я этого не вижу. И те материалы, которые я передавала на последних встречах с президентом, не пошли никуда. Я просто видела, как их унесли куда-то в дальнюю комнату, и насколько я понимаю, никто ни разу в них не заглянул.
