Ссылки для упрощенного доступа

"Куда уходит российская политика"


Программу ведет Виктор Нехезин. Принимает участие корреспондент Радио Свобода в Москве Данила Гальперович.



Виктор Нехезин: Что происходит с российской политикой, которая сейчас существует практически без участия общественных институтов и все больше напоминает, как часто говорят, схватку бульдогов под ковром? Об этом говорили эксперты на прошедшем накануне в Москве "круглом столе" под названием "Куда уходит российская политика", а слушал экспертов Данила Гальперович.



Данила Гальперович: В России исчезла публичная политика. По меткому сравнению директора дискуссионного клуба "Общественная экспертиза" Игоря Яковенко, эту даму попросили выйти за дверь и пока не просят пожаловать обратно, в ту комнату, где принимаются решения. Эксперты и политологи попытались проанализировать последствия того, что эти решения, важные для жизни государства, принимаются при полном отсутствии конкуренции различных мнений. Руководитель исследовательского центра "Меркатор" Дмитрий Орешкин полагает, что вырождение политической среды в России более или менее объяснимо: как нефтяным достатком, так и советскими инстинктами.



Дмитрий Орешкин: Странно было бы, если бы благополучная, достаточно функционирующая рыночная экономика, которая позволяет огромный прибавочный продукт, огромный ВВП делить между элитными слоями, не дала бы оснований для того, чтобы вернуться в замечательные совковые времена или советского застоя, когда есть, на что жить и зачем, собственно говоря, делать какие-то резкие телодвижения, если и так все неплохо. Идейная неудовлетворенность ряда товарищей, в том числе и меня, рассматривается как их личная точка зрения, что, впрочем, правильно. Потому что большинство народонаселения пока в большей степени удовлетворено, чем не удовлетворено. Думаю, что это большинство довольно скоро начнет менять свою точку зрения, в частности под влиянием неудовлетворенного меньшинства. Вот в этом, собственно, наша функция.


Я не думаю, что возможны какие-то выплески людей на улицу, какие-то массовые телодвижения. Я думаю, что в процессе чисто механической самозащиты те же самые элиты вынуждены выбирать между двумя путями - или как-то идти на компромисс, скажем, пенсионерам и бюджетникам повышать зарплаты, или упрощать радикально систему, как поступал товарищ Сталин, с тем, чтобы ею можно было командовать из одного центра. Упрощение системы подразумевает отстрел ненужных людей, которые говорят ненужные слова, и погоню с мухобойкой за мальчиками, которые могут сказать, что король голый.



Данила Гальперович: Многие эксперты, критически настроенные в отношении Кремля, уверены, что система, из-за своей нефтяной сытости забывшая о необходимости структурных преобразований, когда-нибудь не сработает в критический момент и тогда кризис может стать неизбежным. Глава фонда "Индем", бывший помощник Бориса Ельцина Георгий Сатаров уверяет, что если такой кризис действительно разразится, то Россию может ждать переформатирование Федерации: территории вновь обретут серьезное право голоса и распорядятся им в полной мере. При этом, по мнению Георгия Сатарова, демократии и гласности станет большей.



Георгий Сатаров: Представьте себе кризис власти на федеральном уровне, проблемы углубляются, обостряются и так далее, и так далее, власть не в состоянии их решить, склоки, потеря управляемости. Теперь представьте на этом фоне наши региональные политические элиты, которые по полной программе получили от Путина и его режима: налоги отобрали, контроль над недрами отбирают, унизили, зашантажировали и так далее, и так далее. Та глухая и затаенная злость, которая есть там по отношению к федеральным властям, не поддается измерению. И это может взорваться в беловежском сценарии, когда эти граждане собираются, я не знаю, в Екатеринбурге, во Владивостоке, чтобы подальше от Москвы или наоборот, в Орле, и говорят: эта власть нелегитимна, она беспомощна, мы ее низлагаем, она незаконна, мы учреждаем новую Федерацию. Любой такой переворот должен выстраивать контраст относительно свергаемого режима. Это значит, если этот режим демократию сужал, то новый должен расширять, если этот режим был закрытый, новый должен быть открытый. Это просто общие законы политической природы.



Данила Гальперович: Некоторые из экспертов говорят не о смутном времени, а о приходе новой харизматичной личности после того, как станет ясно, что Владимир Путин потерял первую роль на российской политической сцене. Политолог Станислав Белковский уверен, что произойдет это в недалеком будущем и тогда в отсутствие институтов публичной политики новый вождь или царь поведут страну в направлении, по сравнению с которым время Путина будет определяться как сравнительно мягкое.



Станислав Белковский: Все эти завывания о том, что Путин в какой-то неформальной нише, гроте или пещере останется лидером нации, и будет править, они стоят три копейки. Другое дело, что Путину эти завывания нужны, потому что он ищет не точку власти, а точку безопасности. То есть такую позицию, которая постоянно создавала бы для элит угрозы, что он может вернуться. Поэтому публичная политика может, естественно, вернуться только в двух формах: в формах царя нового, который станет субъектом публичной политики неизбежно, как носитель этой традиционной легитимности, и в форме харизматического лидера, который, скорее всего, будет лидером левого и националистического толка. То есть едва ли это будут умеренные доктора философских наук.



Данила Гальперович: Все эксперты отмечают, что, несмотря на более-менее стабильную финансовую ситуацию в России, полная отдаленность общества от механизма принятия решений начинает вызывать неосознанное раздражение даже у не слишком активных в социальном смысле граждан. Но это раздражение можно перенаправлять на другие объекты, в частности, указывая обществу на врагов, внешних и внутренних, общество при этом еще дальше уходит от реальной публичной политики, увлекаясь борьбой с врагами, и это может привести его к катастрофе.


XS
SM
MD
LG