Ссылки для упрощенного доступа

История и современность Курдской Рабочей партии


Ирина Лагунина: Турция продолжает операцию против боевиков Курдской рабочей партии (ПКК) на Севере Ирака. Во вторник международные агентства сообщили, что территория под контролем ПКК была обстреляна ракетами с вертолетов. Рассматриваются и экономические меры давления – север Ирака зависит от турецкой электроэнергии и продовольствия. Конфликт, утверждают эксперты по региону, имеет потенциал в любую секунду разрастись в войну. Мы беседуем с Майклом Рубиным, редактором ежеквартального журнала «Ближний Восток», в прошлом политическим советником временной администрации в Ираке. Майкл Рубин сейчас работает в Вашингтонском институте предпринимательства и только что вернулся из Турции. Что представляет собой контроль ПКК над определенной частью территории Северного Ирака?



Майкл Рубин: Когда Северный Ирак называют Курдистаном, это дает ощущение единства этой территории. Но никакого единства на самом деле там нет. Существуют две основные политические партии – Демократическая партия Курдистана и Патриотический союз Курдистана. Обе политические партии располагают собственными армиями и контролируют принадлежащие им блокпосты. Так что в одном районе дорогу контролируют силы ДПК, в другом – силы ПСК. И также в некоторых горных районах на севере стоят посты ПКК. Так что вы можете в любой момент оказаться в деревне, где местные люди вам объяснят, что за следующим поворотом они уже не смогут отвечать за вашу безопасность – там уже ПКК.



Ирина Лагунина: Говоря об этом местном населении… Армия ПКК, которая оценивается численностью до 7 тысяч человек, состоит из этого самого местного населения? Или между бойцами и местными жителями есть трения?



Майкл Рубин: Между местным населением и ПКК есть напряжение. Это касается как Турции, так и в какой-то мере Ирака. ПКК проповедует практически маоистскую идеологию и выступает практически против племен. Курдская демократическая партия, которую поддерживает Масуд Барзани, нынешний президент иракского Курдистана, - это в основе своей племенная группа. Так что конфликт между двумя группами естественен. Что же касается простого человеческого уровня, то надо учитывать, что эти блокпосты выставлены не для декорации. Солдаты на блокпостах взимают налоги и торговые пошлины с товаров, которые переправляются через территорию. Я разговаривал с фермерами, которые выращивают помидоры на самом севере Ирака. И они жалуются на то, что сначала ПКК им заявляет, что эта территория находится под контролем ПКК, а потом курдские власти и Демократическая партия утверждают, что нет, это они отвечают за Курдистан. А в результате фермеры платят налоги дважды.



Ирина Лагунина: Прерву разговор с Майклом Рубиным, экспертом Американского института предпринимательства в Вашингтоне. Курдская рабочая партии, ПКК, была создана относительно поздно – в 1978 году выходцем из Турции Абдуллой Оджаланом. Со студенческих лет его прозвали Апо – Дядя. Он признавался, что говорит по-турецки лучше, чем по-курдски. И изначально цель его борьбы состояла в том, чтобы побороть старые феодальные отношения среди самих курдов. Мы беседуем с представителем Курдского национального конгресса Адемом Юсумом.



Адем Юсум: ПКК – это организация, построенная не по клановому принципу. Она не представляет богатых или известных людей региона. ПКК была создана обычными людьми, в основном студентами, которые хотели завоевать поддержку не больших городов, а людей в глубинке Курдистана. Причем не в одном каком-то регионе, а во всех местах проживания курдов. Да, их вдохновили революционные марксистские течения – революция во Вьетнаме, например. И идеологически марксизм произвел на них большие впечатление, но в том, что касается курского вопроса, у них была собственная идеология.



Ирина Лагунина: В большинстве публикаций о ПКК утверждается, что у них была изначально марксистская идеология маоистского типа.



Адем Юсум: Нет, это не так. Да, они разделяли ее в какой-то мере, но одновременно сформировали и свои собственные взгляды на целый ряд вопросов. Например, они считали, что необходимо создать армию, чтобы бороться внутри Турции – потому что никакие другие методы не действуют. Все запрещено оккупационными властями – курды не могут говорить по-курдски, они не могут развивать собственную культуру, они ничего не могут. И именно из-за того, что ПКК начала вооруженную борьбу, ее окрестили маоистской. Может быть, идеологическая близость была, но, повторяю, у них были собственные взгляды на вооруженную борьбу.



Ирина Лагунина: Официально между Советским Союзом и ПКК отношений не было, а неофициально?



Адем Юсум: И неофициально тоже не было. Основное отличие ПКК от других революционных организаций и групп, ведущих национально-освободительную борьбу, состоит в том, что она – независимая. Да, им была близка советская идеология, но я не знаю о каких-то официальных или неофициальных контактах.



Ирина Лагунина: После того, как в Турции к власти пришли военные, ПКК встретила намного более жесткое сопротивление. Оджалан был вынужден перебраться в Сирию. При поддержке Дамаска на территории соседнего Ливана были созданы тренировочные лагеря для ПКК. Некоторые исследователи говорят о том, что там же, в Ливане, боевики ПКК проходили тренировку вместе с боевиками Организации освобождения Палестины Ясира Арафата. Тем не менее, Дамаск предпочитал не портить отношения с Турцией, и все атаки на турецкие объекты проводились не с территории Сирии, а с севера Ирака. ПКК называют самом кровавой террористической организацией в мире. На ее счету более 30 тысяч человеческих жизней, включая женщин и детей. ПКК изначально не делала различий между гражданскими и военными объектами. В конце концов, и Сирия была вынуждена указать Оджалану на дверь. Многие помнят о том, что Апо Оджалан, в 1998 году, уже в то время, когда был выдан ордер на его арест, оказался в Риме и просил там политического убежища. Но мало кто сейчас вспоминает, что в Рим он прилетел из Москвы. Адем Юсум.



Адем Юсум: Сначала он просил политическое убежище в Греции, но греки отказали. Затем он решил поехать в Россию, потому что в России были курдские интеллигенты и бизнесмены, которые наладили хорошие отношения с депутатами Государственной Думы и с некоторыми политиками. Так вот эти курды в Москве сказали ему, что у них есть поддержка некоторых депутатов…



Ирина Лагунина: Кто из депутатов поддерживал Оджалана?



Адем Юсум: Не помню имен депутатов, но они были депутатами Думы. И курды в Москве обсудили с депутатами, включая Владимира Жириновского, проблему приезда Оджалана. Но это не было официально. И через очень короткое время Оджалан был вынужден покинуть и Россию тоже – из-за отношений между Турцией и Россией.



Ирина Лагунина: В конце концов, турецкие спецслужбы захватили его в 1999 году в Кении, в греческом посольстве. Если Греция и не поддерживала ПКК, как утверждает представитель Курдского национального конгресса Адем Юсум, то греки-киприоты уж точно оказывали поддержку. Адем Юсум также полагает, что, чтобы разрешить нынешний кризис, Турции стоит подключить к делу сидящего уже 9 лет в тюрьме Оджалана. Ну а курдские власти за последние дни не раз заявляли, что все было бы проще, если бы Турция напрямую наладила диалог с ними и не отказывалась бы признавать существование такой территории, как иракский Курдистан. Но разве будет какая-то дополнительная польза от этого диалога, если ПКК никому не подчиняется, в том числе и курдскому руководству? Вернусь к разговору с Майклом Рубиным, экспертом Американского института предпринимательства.



Майкл Рубин: Вы подняли целый ряд вопросов. Во-первых, турки вели переговоры с иракскими курдскими властями. Может быть, не на уровне самого высокого дипломатического протокола, не на уровне глав государств. Но возьмите, например сына Масуда Барзани. Он возглавляет разведку, и он все это время был официальным связующим между Курдской демократической партией и турецкой стороной. И переговоры велись постоянно. Как и министр внутренних дел Курдской демократической партии Карим Санджари. Проблема состоит в том – и вы услышите это как от Масуда Барзани, так и от президента Ирака Джаляля Талабани, тоже курда – они вам скажут, что Турция должна начать делать уступки и расширить социальные права курдов, предоставить им больше возможностей получить работу, увеличить выплаты в бюджет региональных властей в районах проживания курдов в Турции и так далее. А Турция отвечает, что курдские власти пытаются использовать терроризм для достижения политических уступок, что они не хотят оказать давление на эту группу, которая проповедует политическое насилие до тех пор, пока турецкая сторона не пойдет на уступки. А в результате этого, говорит турецкая сторона, возникает ситуация, очень похожая на ситуацию в Палестинских территориях при Ясире Арафате, который тоже просил, чтобы его признали законным правителем, но одновременно поддерживал терроризм. И действительно, все, кто когда бы то ни было занимался израильско-палестинским конфликтом, соглашаются с тем, что эта стратегия Арафата привела к трагедии для палестинского народа на Западному берегу реки Иордан и в секторе Газа, которые страдают от ответных мер Израиля, от коррупции, от надругательства над их честью. И нечто похожее уже происходит в иракском Курдистане, где простые люди хотят только, чтобы их регион экономически развивался, чтобы в нем было меньше коррупции, чтобы у них была более развитая система образования и больше рабочих мест. И Турция говорит, что нынешняя стратегия Масуда Барзани способна лишь отбросить регион назад, уничтожить плоды всего развития за последние 16 лет, если он вступит в конфликт с соседними государствами.



Ирина Лагунина: Майкл Рубин, Американский институт предпринимательства в Вашингтоне. Продолжим тему в следующем выпуске программы.
XS
SM
MD
LG