Легко ли быть русским артистом на «фабрике грез»? Илья Баскин эмигрировал из Советского Союза в далеком 1976 году. До этого он окончил отделение разговорных жанров циркового училища в Москве. В это же время на одном факультете с ним учились Геннадий Хазанов, Илья Олейников и Юрий Куклачев. Баскин был распределен в оркестр Утесова, а меньше чем через год попал в Московский театр миниатюр, где и проработал до эмиграции в Америку. В СССР Илья снимался мало, зрители могут его помнить по фильмам «Большая перемена», «Телеграмма» и «Три дня в Москве». О своем отъезде он сообщил следующее: «Уехал в основном из-за боязни упустить момент».

— Сыграло роль мое происхождение. Я ведь рижанин. Когда из России люди только начинали поговаривать об эмиграции, когда приоткрылась эта дверка, в Прибалтике уже во всю люди ехали. И если в России нас всех запугивали, как там страшно... Я помню, смотрел передачу Валентина Зорина "Филадельфия вчера и сегодня", и показывали, как просто люди толпами от голода валятся направо и налево. В это время в Прибалтике уже у многих были родственники и в Америке, и в Израиле, и в Канаде, и уже писали письма, и люди знали, что никто там не умирает, штабелями не ложится от голода в могилы, все живут прекрасно. Присылали фотографии с огромными автомобилями. То есть у меня не было к тому времени боязни того, что за границей, может быть, что-то ужасное меня ждет. Была боязнь потерять профессию. Я был почти уверен, что я долгое время не смогу этим заниматься, если вообще смогу когда-нибудь. Но, с другой стороны, была авантюра. Тогда из России кроме как в эмиграцию уехать нельзя было никуда, и я думал: прощу ли я себе, если я не воспользуюсь этой ситуацией и не уеду, не посмотрю мир, не поживу, как все люди на этом земном шарике живут. Я же не знал, прикроют они завтра это небольшое отверстие в занавесе железном, которое тогда возникло. И скорее всего, любовь к авантюре меня и побудила уехать. Хотя мне нравилась моя профессия, я был счастлив, что я этим занималась, но почему-то еще была доля оптимизма: черт его знает, все говорят, что у меня рожа смешная, а вдруг она и там смешная будет... Я приехал, и я сразу хотел ехать в Лос-Анджелес, потому что я знал, что без языка в театре я работать не смогу, а в кино, не зная, как здесь снимают кино, думал, что смогу. На самом деле без языка и в кино здесь работать нельзя.

Без языка, с отличным настроением

Приехав в Калифорнию в 26 лет, не зная английского языка, Баскин сразу устроился на работу в ресторан. Ностальгией по СССР он не страдал, трудностей особых в Америке не испытывал, и, конечно же, рассчитывал продолжить свою актерскую карьеру уже в Голливуде.

«Даже когда убирал посуду в ресторане, у меня было потрясающее настроение. Я знал, что это не будет профессией до конца моей жизни, я знакомился с новыми людьми, в основном с девочками, и девочки, несмотря на то, что я не был супермиллионером и убирал посуду в ресторане, со мной тоже разделяли свой досуг. В общем, грустных мыслей... Нет, были, конечно, неудачи, были свои огорчения, но такой резкой ностальгии у меня никогда не было, слава богу. Даже сейчас, когда я стал туда приезжать, я приезжаю в Россию с большим удовольствием, у меня много друзей, но я приезжаю туда как в чужое государство. Потому что если вы посчитаете количество лет, прожитых здесь и так, то здесь я прожил всю жизнь. Первое, я помню, что меня испугало, это свобода. Делай, что хочешь, и тебе никто не говорит, куда пойти, какое комсомольское поручение ты должен выполнить, куда тебе устроиться на работу. Хочешь — устраивайся, хочешь — нет, хочешь — живи на улице, хочешь — в квартире, все зависит от тебя. И когда у тебя возникает вдруг такая свобода, и ты понимаешь, а куда же... Ведь всю жизнь говорили: "Пойди туда, пойди туда..." — и как легко жилось. Ну, там была не шикарная квартира, а комната в коммуналке, но сказали: "Вот тебе, живи здесь" — и я жил. А здесь вдруг хочешь — живи в маленькой квартире, хочешь — живи в замке, заработай и живи в замке, все зависит от тебя. И вот это была первая неловкость, с которой я столкнулся, когда нужно было самому делать выбор постоянно».

Шейх на лошади, The Words Greatest Lover

Молодому Баскину неожиданно повезло. Свою первую роль в Голливуде он получил спустя всего лишь полгода после приезда в Лос-Анджелес. Он снялся в крохотной эпизодической роли в фильме знаменитого комика Джина Уайлдера, проект назывался The Words Greatest Lover («Самый великий любовник мира»).

«Так как языка у меня практически не было, мне дали маленькую роль, один день работы. Но это было в костюме шейха, на лошади, на киностудии "XX век Фокс". И я еще пришел на студию, у меня своя комнатка на колесиках, с кроваткой, с холодильничком, тогда еще микроволновок не было, и чувствовал себя на седьмом небе. И вот эта первая моя работа была в 1977 году, а приехал я в 1976, она дала мне право вступления в профсоюз, что, в общем-то, довольно важно в нашей профессии здесь. Потому что как бы замкнутый круг. Когда ты хочешь приобрести себе агента, агент говорит: "А ты в профсоюзе?", ты говоришь "нет", и тогда он говорит: "Извините". А когда ты уже в профсоюзе, то гораздо проще потом уже потихонечку наращивать все свои необходимые элементы. Джин Уайлдер нашел меня через общего знакомого, есть такой продюсер Пол Маслански(Paul Maslansky), он прославился своими фильмами, которые называются «Полицейская академия». Еще был известен тем, что он был как бы специалистом по России, он снимал «Красную палатку», он был одним из продюсеров «Синей птицы» с Джорджом Кьюкором, потом он снимал «Русский дом». И люди, которые его знали, дали мне его координаты здесь, в Лос-Анджелесе. Когда я приехал, я ему позвонил, он как раз работал на «20-й век Фокс», и он меня познакомил с Джином Уайлдером, который в это время набирал актеров на новую картину. Вот так у меня состоялась первая встреча с кино».

Разноплановые работы, газета "Панорама"

Затем последовали и другие роли, преимущественно эпизодические. Прокормиться в те годы на одних нерегулярных съемках было невозможно, Баскину пришлось осваивать и другие профессии. Работая в ресторане, он параллельно учился на страхового агента. И преуспел в этом бизнесе.

«Одно из самых нелюбимых дел в моей жизни — это продавать что-то. Здесь же я не мог найти себя, у меня не было никакой другой профессии, кроме актерской. Единственная работа, которую легко найти, это работа что-то продавать, потому что тебе не платят зарплату, тебе платят комиссионные, сколько ты продал, столько и получил денег. Вот я устроился в эту страховую компанию, работал там год, ненавидел каждый день. Ненавидел, но, как ни странно, когда кушать хочется, учишься делать и это. И начал как-то продавать. И когда я уже начал зарабатывать, я понял, что оттуда надо бежать, потому что это засасывает тебя. У актеров чем ты больше снялся, тем ты больше получаешь авторских, то есть за годы, в общем, ты уже начинаешь получать солидные какие-то деньги, даже не работая. То же самое и у страховых агентов: вот те люди, которые у тебя купили полис страховой, пока они его выплачивают, тебе какой-то маленький процент перепадает. С годами страховые агенты очень неплохо живут, потому что у них уже много клиентов, и они могут не выходить на работу, и все равно у них на хлеб с маслом есть. А потом была очень интересная творческая авантюра, она была связана с русским языком. Мой друг тогда (сейчас мы больше не друзья) Александр Половец хотел издавать газету на русском языке. И он предложил мне это делать вместе, и мы создали первую в Лос-Анджелесе русскоязычную еженедельную газету, которая жива до сих пор, которая называется "Панорама". Я занимался "Панорамой" примерно семнадцать лет, параллельно снимаясь, и должен сказать, что это мне помогало и выжить, и финансово, потому что на актерские заработки, особенно поначалу, очень трудно прожить», — говорит Илья Баскин.

Судьба издателя и страхового агента Ильи Баскина кардинально изменилась после того, как он 1984 году снялся в большой роли в знаменитом фильме Пола Мазурского «Москва на Гудзоне», где его партнерам стали известные артисты Робин Уильямс и Савелий Крамаров. С тех пор актерский заработок для Баскина стал основным источником существования.

«Москва на Гудзоне»

«Здесь среди русских актеров существует небольшая ревность, — говорит Илья Баскин. — То есть мы часто пробуемся на одни и те же роли, и, естественно, каждый раз хочется их получить. Прекрасно каждый понимает, что все роли ты не получишь, кто-то получит одну, ты получишь другую. Вот, я помню, Савелий узнал, что он получил роль в этом фильме, но он мне об этом не говорил. А мы были с ним очень хорошие приятели по Москве. В тот день, когда я узнал, что я получил эту роль, я к нему пришел и говорю: "Вот, ты ходил туда. Как, что?.." И он как-то все не говорит, что он получил. Я говорю: "А вот ходят слухи, что..." — "Кто сказал?" Ну, в общем, я признался, что я тоже получил роль, и как-то он успокоился. Ему было неприятно меня обидеть, что вот, мол, он только что приехал, а я уже жил здесь несколько лет, и вдруг он получил роль сразу. Когда он узнал, что я получил роль, тогда он успокоился.

Мы снимали всю Москву в Мюнхене, потому что в Москву тогда никто не мог даже мечтать поехать снимать. Купили какие-то машины "Лады", которые ломались там же, новые машины. Я не шучу, у меня коробка передач... Я во время съемок должен был держать машину, а у меня все время выскакивала, переключатель скорости. А в это время в Мюнхене было довольно много советских представителей, и вот видеть их реакцию, когда они видели Крамарова, это был отдельный фильм. Никакой Саша Коэн, никакой "Борат" рядом не стоял. Видеть лица людей, которые идут в Германии — и вдруг видят... Савелия Крамарова. Кто-то просто показывал издалека, боялся, а кто-то подходил, самый смелый (наверное, большие начальники), и говорил: "Ну, как здесь тебе?" Савва говорил: "Вот, кино снимаю". — "Да?.. А не жалеешь? " — "А что жалеть? У вас там жрать нечего, а здесь смотри сколько..." Один, я помню, человек, показывая на свой большой живой говорит: "Да, нечего. Посмотри сюда..." Да вообще все было в новинку, все было интересно».

«Профсоюз действительно заботится о своих членах»

Картина «Москва на Гудзоне» в те годы была дико популярна в СССР. По понятным причинам она была запрещена в прокате, но широко распространялась на видео, как и многие другие фильмы, не вписывающиеся в советскую идеологию. Режиссер Пол Мазурски снял историю о том, как во время гастролей советского цирка русский саксофонист из оркестра в исполнении Робина Уильямса решает остаться в США. В этой картине сыграли и настоящие эмигранты. Савелию Крамарову поручили роль агента КГБ, а Илье Баскину — клоуна. С тех пор профессиональный заработок для члена Американской актерской гильдии Баскина стал основным источником существования.

«Актеры здесь счастливые люди в этом смысле, — говорит Илья Баксин. — Потому что профсоюз действительно заботится о своих членах. Единственное, что профсоюз не делает, он тебя не обеспечивает работой, здесь это делает агент. Но все остальные твои права, он следит, чтобы ты работал определенное количество часов, не больше, если ты работаешь больше — тебе должны платить вдвойне. У актера должны быть определенные условия для съемок. У него должно быть достаточно удобное помещение, где он может между съемками проводить время, — обычно это домики на колесах, трейлеры, от твоей звездности зависит величина твоего трейлера: они бывают огромные, бывают средние. Но, в принципе, в любом из них ты можешь поспать, даже в самом маленьком. Профсоюз, что очень важно, дает нам в Америке возможность — лечиться, если что-то случается, то выручает страховка. Раньше она вообще была бесплатная, сейчас мы платим, но платим очень мало, и это безумно важно. Плюс есть пенсионный фонд. За годы твоей работы у тебя накапливается пенсионный фонд, и чем больше ты заработал, тем больше у тебя денег там. По-моему, максимум — 6000 долларов в месяц, что совсем неплохо для пенсионера-актера».

Шон Коннери — «с большим сердцем человек»

У Ильи Баскина, как он сам считает, счастливая актерская судьба. За плечами около семидесяти ролей в больших и малых проектах. Баскин снялся в таких голливудских блокбастерах, как «Человек-паук», «Космическая одиссея 2010 года», «Самолет президента» и «Имя розы». Его партнерами на съемочной площадке были такие звезды, как Харисон Форд, Хеллен Мирен, Рой Шайдер, Робин Уильямс и Шон Коннери. О последнем у Ильи остались очень приятные воспоминания: «С большим сердцем человек. Делал вещи, которые звезда его уровня мог не делать для неизвестного актера. Он сыграл свою роль, его отсняли с этой стороны, а теперь будут снимать его партнера, а за него читает текст помощник режиссера. Шон никогда этого не делал, он всегда оставался и говорил: "Хочешь, я посижу с тобой, почитаю". Ну, и помогал, давал иногда какие-то советы. К сожалению, после этого фильма у нас контактов нет, но работать с ним было одно удовольствие. С Робином Уильямсом мы до сих пор друзья, поддерживаем отношения, перезваниваемся. С Харисоном Фордом... я даже не могу сказать, он как бы был сам по себе, а мы сами по себе. Он был очень вежлив, но он понимал, что он звезда, и у него два самолета, в том числе и Air force one».

Немногочисленные русские актеры в Голливуде снимаются довольно часто и живут в материальном достатке. Но о главных ролях, которые бы их прославили на весь мир, говорить пока не приходится. Преимущественно эмигранты играют иностранцев, чаще всего европейцев, а если быть точным, русских, причем часто — плохих русских. С этой проблемой сталкивается почти каждый актер, который приехал завоевывать Голливуд, не зная английского языка. Баскин переиграл немало парней, именуемых на «фабрике грез» — bad guys — то есть «плохие парни».

«Когда была сильна советская власть, все плохие были кагебэшники, русские военные, вот таких ролей было больше. Сегодня это русская мафия. Я недавно играл пахана такого, вора в законе. Ну, с моим лицом вор в законе... Было такое предложение, и ты же не будешь отказываться от него. Но вместе с тем, да, мне повезло, у меня были очень интересные роли, никакого отношения ни к русским, ни к русской мафии не имеющие. Я играл ирландца... В основном, конечно, ты играешь иностранцев. Я играл немцев, румын», — говорит Илья Баскин.

— Даже когда вы играли плохого русского, вы пытались из его медвежьего рыла сделать какое-то человеческое лицо?
— Это все зависит от режиссера, от его вкуса. К сожалению, таких немного, и приходится иногда... Ты можешь с ним поговорить, вот сейчас я работал с режиссером он француз, с ним можно было делать все, что ты хочешь, одно удовольствие. Очень много режиссеров, которые так себе это представляют, потому что они выросли на таких фильмах, на таком телевидении, и они хотят, чтобы ты делал то же самое.

— Знаете, у актера Евгения Лазарева, вашего коллеги, как мне кажется, есть некая гражданская позиция, ему не все равно, каким выглядит русский персонаж в его исполнении в американском кино. Он считает, что каждый человек несет за это ответственность, потому что это накладывает отпечаток на восприятие страны.
— Вы знаете, я не разделяю эту точку зрения, потому что я наемная сила. И то, что от меня хотят, если это противоречит полностью моей идеологии... Я никогда не буду сниматься в фильме, где будет утверждаться, что Холокост — это хорошо. Нас учили еще в театральное школе, что даже когда играешь самого большого злодея, старайся найти что-то в нем хорошее. Естественно, когда у тебя есть роль, ты стараешься вытащить из нее как можно больше граней. Не всегда это получается, иногда есть такие роли, которые написаны так прямолинейно, особенно на телевидении, где все нужно очень быстро делать. В общем, ответ на ваш вопрос, нравится ли мне делать карикатуру на русских, — нет. К счастью, если я это делал, то очень мало. Очень часто материал тебе не дает большого размаха. Вот тебе говорят: "Он плохой, он подходит и убивает", — ну, что, ты будешь рассказывать историю о своем детстве, как у тебя папа пил, мама проститутка, поэтому ты не можешь не убить, да? У тебя нет такой возможности, потому что она не написана. Нужно подойти и зарезать.