Программу ведет Андрей Шарый. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Ирина Лагунина.
Андрей Шарый : Какой реакции следует ждать от партнеров России по Договору об обычных вооруженных силах в Европе? Понятно, что на формулирование официальной позиции потребуется время. Однако эксперты уже вовсю высказывают свои предположения и соображения о том, как теперь могут складываться военные отношения России и западных стран. С американскими экспертами беседовала моя коллега Ирина Лагунина.
Ирина Лагунина : Когда страна выходит или приостанавливает действие какого-то договора, накладывающего ограничения на определенный вид оружия или количество вооруженных сил, то это всегда шаг наступательный. Стивен Блэнк, профессор Института стратегических исследований Военного колледжа США. Если упростить весь этот разговор и все заявления на эту тему, кто должен в первую очередь беспокоиться по поводу этого российского шага?
Стивен Блэнк : Грузия, несомненно, но и НАТО в целом, потому что это - угроза европейской безопасности. Россия на самом деле хочет одного - вести себя на международной арене так, как ей это угодно. Она хочет ни перед кем не отвечать, ничему не подчиняться и иметь свободные руки, в первую очередь, в государствах СНГ. Режим также пытается оправдать свое существование, а военные пытаются раздуть угрозу, чтобы получить дополнительные средства, чтобы победить в последней войне. Так что да, непосредственно это угроза для Грузии, потому что Россия может в любой момент перебросить туда войска. Но по большому счету - это выступление против Европы и Соединенных Штатов.
Ирина Лагунина : Чем может ответить Запад на это решение Москвы?
Стивен Блэнк : Пресса обсуждает целый ряд возможностей. Например, что Запад должен немедленно ратифицировать ДОВСЕ, чтобы отнять у России аргументы, что договор не ратифицирован. Но причины, по которым Россия наложила мораторий, отнюдь не в том, что Балтийские страны и Запад не ратифицировали документ. Повторю, Россия хочет иметь свободу действий, чтобы претвориться перед самой собой, что она - сверхдержава. И не думаю, что какие-то уступки Запада вызовут адекватную реакцию с российской стороны.
Ирина Лагунина : Тот же вопрос - против кого направлено это решение Москвы? - Евгению Румеру, эксперту Института национальных стратегических исследований Оборонного университета США.
Евгений Румер : Я не думаю, что кому-то нужно беспокоиться в результате этих событий. Я бы хотел сказать, что Россия приостанавливает, а не совсем выходит из этого договора, просто приостанавливает свое участие в этом договоре. Это было Думой подтверждено, что ранее было объявлено президентом. Я думаю, что особенно беспокоиться об этом некому в плане военном. В политическом, я думаю, это подтверждение похолодания в отношениях между Россией и некоторыми ее соседями и другими европейскими странами, которые более далеко от нее находятся.
Ирина Лагунина : Какие ограничения договор накладывает на западные страны?
Евгений Румер : Мне кажется, что вообще этот договор не накладывал особых ограничений в том плане, котором это наибольшим образом беспокоит Россию. Мне кажется, что этот договор особенно не стесняет Россию. И для России по условиям нового модернизированного договора, о котором договорились как Россия, так и другие участники договора в 1999 году в Стамбуле, она получила возможность достаточно свободно передвигать войска на территории фланговой.
Что же касается ограничений на западные страны, у меня такое впечатление, что многие из стран-участниц договора просто не выбирают свои квоты. Поэтому о каких-то таких серьезных ограничений даже речи нет здесь. Что же касается расширения НАТО, то опять же это то, что России не нравится, но опять же договор не накладывал ограничений на НАТО в области расширения. Я бы сказал, что речь идет даже сейчас (и всегда шла) не столько о расширении НАТО, сколько (это важная разница) принятие в НАТО новых членов - стран, которые хотели сами стать членами НАТО. Никто их туда не тянул.
Ирина Лагунина : Мы беседовали с Евгением Румером, сотрудником Института национальных стратегических исследований Оборонного университета США, и Стивеном Блэнком, профессором Института стратегических исследований Военного колледжа США. Оба говорили в нашей программе в личном качестве экспертов.
