Черчилль говорил: «Я уверен, что история будет благосклонна ко мне, ибо я собираюсь ее написать». Артур Шлезингер, выдающийся ученый и тонкий политик, перевернул эту шутку. Он не только писал историю, но и помогал ее делать. Не удивительно, что его посмертно опубликованные дневники стали предметом пристального и пристрастного изучения всех газет и журналов страны.

Дневник Артура Шлезингера «похож на полный оживленного говора гостиничный номер отеля "Интеллект"». [Фото — Истории людей]

Arthur M. Schlesinger Jr. Journals — Артур Шлезингер Мл. «Дневники»

Артур Шлезингер (Arthur M. Schlesinger, Jr.), историк, прожил долгую жизнь — девяносто лет. И семьдесят из них он провел в гуще политической жизни Америки. Он был советником и «главным интеллектуалом» Белого дома при президенте Джоне Кеннеди, он помогал Роберту Кеннеди в его предвыборной кампании, и он был консультантом множества политиков, от Линдона Джонсона до Эла Гора. Шлезингеру было восемьдесят два года, когда Эл Гор позвонил ему однажды в час ночи и попросил помочь с выбором темы для речи.

Разумеется, такой человек не мог обойтись без мемуаров. И годам к восьмидесяти Артур Шлезингер издал первый том, который назвал «Жизнь в XX веке». Том этот, толщиной в 523 страницы, кончается на том времени, когда автору всего 33 года. Из характеристики, данной этой книге критиком журнала The New York Review of Books Джозефом Лэливелдом (Joseph Lelyveld; The Adventures of Arthur), понятно, что она не была историческим анализом.

Оправданием этих пятисот страниц, написанных живо и с юмором, является жаркая страсть автора быть свидетелем истории. Его книга полна ярких описаний событий и разговоров, иногда виденных и слышанных самим автором, иногда полученных из вторых (но надежных) рук. И часто даже незначительные подробности значительных событий и обрывки разговоров значительных людей добавляют новые детали к большому полотну политической и светской жизни Америки его времени. Историк по профессии, но свидетель по призванию, Шлезингер никогда не бежал от злободневности — от политической злободневности, в особенности.

Второй том мемуаров Шлезингер написать явно не успевал и дал разрешение своему литагенту издать сами дневники — охватывающие годы с 1952-го по 2000-й. «Дневники» Шлезингера в каком-то смысле даже интереснее его мемуаров: они свежее, менее выборочны, не так строго отредактированы, более импульсивны и допускают противоречия, приоткрывая больше правды и об авторе, и о его многочисленных персонажах. Главные действующие лица — политики, и главная тема — их отношения с автором. И здесь проглядывает любопытная тенденция:

В 1952 году мы находим молодого профессора Шлезингера на торжественном обеде для ведущих деятелей демократической партии, на котором президент Трумэн объявил, что не будет выставлять свою кандидатуру на следующий срок. Шлезингер пишет: «Я сам не заметил, как закричал со всеми "Не-ет!". Не знаю, почему я кричал "нет", когда только и мечтал о том, чтобы Трумен ушел с поста президента». Через четыре года на демократической конвенции Шлезингер поддержал молодого сенатора из Массачусетса Джона Кеннеди. Но когда выдвинули кандидатуру Эстеса Кифовера (Carey Estes Kefauver), «я, — пишет Шлезингер, — почувствовал неожиданный прилив эмоций и громко кричал в его поддержку». Подобное случилось и в 1960 году. Шлезингер, согласившийся поддержать Джона Кеннеди, долго скрывал эту новость от его соперника Эдлая Стивенсона (Adlai Ewing Stevenson), который на него рассчитывал. Когда Стивенсон выступал перед своими сторонниками за день до партийного голосования, Шлезингер «незаметно проскользнул в зал и там плакал в темном углу», разрываясь между старой привязанностью и новой.

Шлезингер объясняет свою непоследовательность горячей эмоциональностью, но, говоря о молодом Кеннеди, честно пишет: «Мне нравилась его твердость и аромат победы, который от него исходил». Мудрость Шлезингера и его чутье удержали его и при Линдоне Джонсоне, который после убийства Кеннеди сказал ему: «Вы нужны мне больше, чем Джону. У него у самого были знания, и умения. Я же могу почерпнуть их только у вас». Однако и для Линдона Джонсона лояльность была не главным свойством, и очень скоро Шлезингер узнал, что его место предложено другому интеллектуалу.

После этой отставки — то ли в связи с эскалацией Джонсоном войны во Вьетнаме, то ли из-за пахнувшего на него аромата новой победы, Шлезингер оказался во враждебном лагере — в лагере восходящей политической звезды — Роберта Кеннеди. Его гибель в июне 1968 года повергла Шлезингера в отчаянье. Он переехал из Вашингтона в Нью-Йорк и записал в дневнике:

Я больше не хочу заниматься политикой. Все политические лидеры, которых я любил и уважал, — мертвы. Я не желаю привязаться еще к одному только затем, чтобы вскоре найти и его убитым.

Президентство Никсона (которого Шлезингер, будучи либералом, от души презирал) изменило и некоторые его теоретические воззрения. В прошлом сторонник сильного президента, теперь Шлезингер писал:

Я боюсь, что теория сильного президентства, которую в 50-х годах с энтузиазмом пропагандировали историки и политологи (и я в том числе), превратилась в пушку, которая бьет по своим. Слишком часто в правительство попадают ограниченные, самонадеянные, заблуждающиеся и даже глупые люди. А если президент и его администрация делают глупости, то лучше, чтобы правительство было слабым, а не сильным.

Однако ни горькие, ни даже циничные мысли не в состоянии были перебить глубинную тягу Шлезингера к политике. Не прошло и нескольких недель после его решения никогда больше не участвовать в политической жизни, как он уже прибыл на демократическую конвенцию в Чикаго, чтобы поддержать Джорджа МакГоверна. И тут же, в кулуарах, принял приглашение кандидата в президенты от демократической партии Хьюберта Хэмфри оказать ему поддержку в его предвыборной кампании. И снова пошла череда столичных персонажей: политиков, кинозвезд, журналистов и других знаменитостей. Вы узнаёте из дневников Шлезингера, что Гарри Трумэн сказал Пикассо, что литературовед Исайя Берлин сказал о Ханне Арендт, и о чем Уильям Стайрон беседовал с Хилари Клинтон на пляже острова Марта-Виньярд. Рецензент, однако, замечает:

Персонажи лишь мелькают, в их портретах нет глубины и проницательности. Читать эти дневники увлекательно и любопытно, но автор не производит впечатление человека, глубоко погруженного во все политические события полувековой истории Америки. Его записи похожи на записи человека, падкого на развлечения, перебежавшего из историков в сторонние наблюдатели, для которого политическая жизнь и есть, по его собственному выражению, — «самое большое развлечение». Он встретился на Кубе с Фиделем Кастро, и тот напомнил ему друга Кеннеди, журналиста Джозефа Алсопа. Он встретился в Лондоне с Маргарет Тэтчер, и она напомнила ему Фиделя Кастро. Возникает вопрос: должен ли человек все же отличать добро от зла? И Шлезингер не задумывается с ответом: «Наверное», — говорит он спокойно.

«Больше всего, — пишет Артур Шлезингер, — я люблю сидеть в отеле с политиками и газетчиками, обмениваясь сплетнями за бокалом мартини». И, по выражению рецензента Леливелда, его дневник «похож на полный оживленного говора гостиничный номер отеля "Интеллект"».

Артур Шлезингер Мл. «Дневники»