Ирина Лагунина: В понедельник Деловая газета «Взгляд» опубликовала статью Виталия Иванова «Накануне путинского триумфа». В статье описана гипотетическая модель власти в период после президентских выборов. Автор считает, что Владимир Путин, возглавив, предположительно, партию "Единая Россия" станет "старшим царем", оставив за новым президентом роль "младшего". Это не двоецарствие, считает Иванов, поскольку новоизбранный глава государства будет действовать под патронажем Путина, который на правах национального лидера, сохраняющего непререкаемый моральный авторитет, продолжит бессменно управлять страной. Может ли "царистская", как ее именует Иванов, модель власти быть воплощена и действительно ли речь идет о реальных планах, разрабатываемых в кремлевских коридорах? С этим вопросом Андрей Бабицкий обратился к российским политологам.
Андрей Бабицкий: Экономист Михаил Делягин не сомневается, что статья Виталия Иванова - это хотя и кривое, но отражение реальных планов Владимира Путина и его окружения.
Михаил Делягин: Сегодняшняя ситуация достаточно проста - Путин хочет остаться у власти. Он получит огромный якобы кредит доверия, он получит прямую легитимизацию, и он сможет найти оправдание тому, чтобы встать над законом. Потому что закон - это выражение воли народа в прошлом и выражение достаточно опосредованным способом. А прямое голосование - это выражение воли народа сейчас и непосредственно, прямая демократия. И хотя все прекрасно понимают масштабы фальсификации на этих выборах и до голосования, и после голосования, может быть даже после подсчета голосов, несмотря на это, Путин получит возможность встать над законом. Он к этому уже готовится. Выступление 21 ноября перед пятью тысячами своих фанатов содержало откровенные и прямые нарушения действующего законодательства, потому что президент, не уходя в отпуск, в рабочее время, оставаясь должностным лицом государства, агитировал за одну из политических партий. Это не случайная ошибка, все-таки Путин кандидат юридических наук. Это осознанное нарушение закона, направленное просто на то, чтобы люди привыкли, заранее привыкли к тому, что президент входит в одну из категорий, которым закон не писан. Закон - это не то, что написано на бумаге, а это то, что сказал царь. В свое время на Западе Путина спросили про идею монархии, он ответил очень красиво. Он сказал, что современная европейская монархия не предусматривает прямого управления, что современный монарх - это просто чисто представительская должность и поэтому это его не интересует. И он, судя по всему, решил построить самодержавие, сделаться самодержцем, сделать так, чтобы единственным источником действующего права или, по крайней мере, главным источником действующего права была его воля, было его личное желание.
Андрей Бабицкий: Соглашаясь с тем, что статья Виталия Иванова - это не частная точка зрения одного из многочисленных поклонников Владимира Путина, политолог Владимир Голышев, тем не менее, уверен: в реальности дела обстоят прямо наоборот. Путин не желает оставаться у власти.
Владимир Голышев: Все сказанное Ивановым в статье, безусловно, является тем, что хотелось бы значительной части действующих политических элит, чтобы являлось предметом обсуждения. К реальности это, конечно, не имеет ни малейшего отношения. Не имеет отношения в самых базовых моментах. Первый базовый момент – Путин уходит от власти, а не пытается в ней остаться. Существует много прямых и косвенных свидетельств тому, что перед Путиным лично как перед персоной не стоит задача удержать власть, сохраниться в ней в каком-нибудь качестве. Можно предположить, что существуют группы политической элиты, которые бы хотели, чтобы он в том или ином качестве оставался у власти, но то, что это не персональное желание Путина - это вроде бы совершенно очевидно. Основные положения утопии, которую он нарисовал, двоецарствия, они исходят из предположения, что Путин обладает чем-то, какой-то ценностью помимо кресла, которое занимают его ягодицы. На самом деле Путин не обладает никакой ценностью кроме этого самого кресла.
Андрей Бабицкий: Предвыборная карусель с ее гротескными персонажами, идеями, концепциями запущена с одной только целью, считает Владимир Голышев, - обеспечить максимальное количество голосов «Единой России».
Владимир Голышев: Мы исходим из того, что весь предвыборный спектакль, принимаем всерьез все сказанное в нем. Если мы принимаем все всерьез, тогда находясь в заданных таким образом осях координат, мы будем всерьез обсуждать сказанное Ивановым. Но я это всерьез не воспринимаю. И то, что у нас происходит, истерия приобретает совершенно гротесковый характер. Это очень краткосрочная кампания, эта кампания закончится второго декабря.
Андрей Бабицкий: Путин, говорит Владимир Голышев, главный персонаж предвыборной кампании, и он играет разнообразные роли, сочиненные для него политтехнологами. Царь, национальный лидер, моральный авторитет - все на борьбу за голоса для партии власти. Патерналистская модель власти возможно и будет внедрена любыми способами, считает экономист Михаил Делягин. Однако нынешний политический режим не способен править, исходя из этой модели, поскольку имеет в виду совершенно иные цели.
Михаил Делягин: Еще товарищ Сталин показал, что даже самый гениальный менеджер не может подменить собой всю государственность. Если это не смог сделать гениальный менеджер 65 лет назад, то тем более это не сможет сделать посредственный менеджер в наше время, когда процесс управления сильно усложнился. Не говоря уже о том, что Сталин при всех своих недостатках понятных, которые сложно назвать недостатками, даже сложно назвать пороками, настолько они колоссальны, при всей своей ужасности он, судя по всему, действительно преследовал общественное благо, хотя и очень специфически его понимая. В нашем случае речь о преследовании общественного блага не идет, речь идет о том, чтобы первое лицо и связанные с ним лица, его друзья, соседи и знакомые и прочие, они могли обеспечивать личное потребление как материальное, так и символическое на сверхвысоком уровне. Государство, которое создано для материального потребления бюрократов, даже для символического потребления бюрократов, оно нежизнеспособно.
Андрей Бабицкий: Аналогичным образом оценивает ситуацию Владимир Голышев. Путинский патернализм, говорит, он не более чем риторика.
Владимир Голышев: То, что мы имеем олигархический госкапитализм, который характеризуется двумя вещами - максимальная приватизация наиболее интересной собственности и максимальное раскрепощение власти от обязательств, взятых в отношении населения. Конечно, патернализм абсолютно риторический, никакого отношения к реальности он не имеет. Власть только изображает заботу, реально с себя снимает обязательства перед населением. А то, что патерналистская риторика будет усугубляться - это да, это безусловно так. Конечно, новейший застой, который сейчас делается, стилистически новейший застой, он собственно этим и является - риторическим патернализмом. Содержательный патернализм невозможен, потому что не хотят заниматься людьми. Почему-то не совок, а пародия на него. Потому что совок - это очень сложная была система, в которой элита брала на себя ответственность за население. Они же не хотят брать ответственности, они постоянно эмансипируются, даже от тех ничтожных обязательств, которые перед населением имели.
Андрей Бабицкий: Какая бы модель ни восторжествовала в результате, можно утверждать с уверенностью только одно: сурковская концепция суверенной демократии, даже претендуя на некие ограничительные права, якобы обусловленные уникальностью российской ситуации, все-таки оставалась в границах демократического государственного проекта. Молодые кремлевские околоидеологи уже начинают концептуально и терминологически осваивать опыт несвободных общественных систем, авторитарных и даже тоталитарных.
Ирина Лагунина: Это был Андрей Бабицкий. А я вернусь еще раз к статье в газете «Взгляд». Заканчивается она призывом к отошедшей от лагеря Путина либеральной интеллигенции: «Ребята, поезд отходит, а вы стоите на перроне и говорите, что дальше не поедете. Что вам противно, стыдно и вообще… Ваше право. Но только на этом самом перроне вы очень скоро окажетесь в компании конченых идиотов, натуральных отморозков, у которых на уме одна гэбня. Да уже оказались, если честно. Но они вас не примут. Более того, они вам припомнят. Все. Как вы критиковали Запад, Ходорковского и «цветные революции», как смеялись над маршами несогласных, как «плевали на могилы Политковской и Литвиненко» и, конечно, как хвалили Путина». Интересно, понял ли автор, что он на самом деле сказал. Какие аргументы он привел, чтобы люди не отворачивались от партии власти. Перевожу: если вы останетесь с нами, то мы не будем противиться тому, что вы критикуете Запад, Ходорковского и «цветные революции», смеетесь над маршами несогласных, плюете на могилы Политковской и Литвиненко и, конечно, хвалите Путина. Привлекательная политическая программа, да?
