Ссылки для упрощенного доступа

Спасать или хранить спокойствие? «Русский язык на грани нервного срыва»


Максим Кронгауз «Русский язык на грани нервного срыва»
Максим Кронгауз «Русский язык на грани нервного срыва»

На проходящей в Москве Международной ярмарке интеллектуальной литературы «Нон-фикшн» известный лингвист Максим Кронгауз (кстати, эксперт Радио Свобода) представил свою новую книгу «Русский язык на грани нервного срыва». Книга адресована самым широким читательским кругам. Это была не простая презентация, а целый круглый стол, на котором специалисты рассуждали о том, как следует относиться к новым явлениям в языке,


Если побродить по ярмарке, на стендах встретишь немало книг по русскому языку, в основном это словари, учебники и сугубо научные издания. Однако есть и новинки, которые с увлечением прочтет любой носитель языка. К примеру, вышедшую в группе издательств «Знак; Языки славянских культур» книгу «Речь москвичей» Китайгородской и Розановой. В этом же издательстве в кратчайшие сроки, чтобы поспеть к «Нон-фикшн», подготовили сборник «Русский язык на грани нервного срыва» директора Института лингвистики РГГУ Максима Кронгауза. И вот неожиданное в устах ученого признание: «Одним из источников вдохновения для меня было раздражение, раздражение двумя позициями, которые я слышал в течение последних 10-15 лет постоянно. Одно мнение, скорее, является плачем по русскому языку — немедленно надо спасать, защищать, штрафовать, казнить и так далее. Вторая точка зрения состояла в том, что, наоборот, все замечательно, русский язык со всем справится и все будет хорошо. С моей точки зрения, одна из этих позиций — это такая наглая ложь, а другая — неправда. Я сам время от времени менял позиции, но потом понял, что лучше встать посередине».


Расширившееся употребление матерной брани, поток заимствований, изменение речевого поведения и многое другое — вот аспекты, которые рассматривает Максим Кронгауз. Их он называет болевыми точками. А поэт Лев Рубинштейн добавляет: «Такие перемены неспроста вызывают жаркие споры. Чем в стране становится ирреальнее и абсурднее общественная жизнь, тем в большей степени мы окунаемся в эту стихию, которая называется "язык". Потому что язык - это одновременно и зона порабощения, и зона освобождения. И я как раз всегда склонен очень оптимистически относиться к языку, потому что он мне иногда мистически представляется чуть ли не живым, достаточно сильным и достаточно увертливым, лукавым существом, которое не даст и не дает себя оседлать. Власть действительно неоднократно пыталась подмять под себя вот эту силу. Как власть владеет языком, мы хорошо знаем, но она все время им хочет овладеть. А язык иногда очень злобно мстит за себя. Вспомним хотя бы два эпизода из нашей новейшей истории. Что случилось с товарищем Сталиным после того, как он опубликовал свою бессмертную работу "Марксизм и вопросы языкознания"? Он умер. А когда Хрущев в последний год своего правления затеял реформу правописания, он умереть не умер, но его поперли очень жестоко. И это сделал язык, я уверен», — говорит Лев Рубинштейн.


XS
SM
MD
LG