Ссылки для упрощенного доступа

Борис Немцов: уроки декабрьского поражения


Михаил Соколов: У нас в студии Борис Немцов, член политсовета партии «Союз правых сил». Вы еще, кажется, кандидат в президенты.


Ну, что, Борис, будем каяться за ошибки? Ваш избиратель – пропутинский буржуа и лавочник, отказался от вас. А вменяемая интеллигенция в России вымерла. Ну и вообще, сказал же вам Минтимер Шаймиев, надо было тихо и спокойно действовать, не нападать на любимого вашим же электоратом президента Владимира Путина, и все было бы, как в 1999 году: Немцова – в Думу, Путина – на референдум. Ошиблись?



Борис Немцов: Во-первых, всем добрый вечер. Я хотел бы поблагодарить тех смелых, мужественных и умных людей, которые нас поддержали. Должен сказать, вы знаете, для меня предельно важно, что нас поддержал Олег Басилашвили, нас поддержал Андрей Смирнов, выдающийся российский режиссер, нас поддержала его дочь Дуня Смирнова, которую все знают, профессор Ясин, Алексей Венедиктов, Виктор Шендерович, Лия Ахеджакова, Евгения Альбац, Наталья Фатеева, естественно, Мариэтта Чудакова и очень-очень многие другие приличные люди, и я им всем очень признателен. И должен сказать, что их поддержка дорогого стоит. Что случилось на этих выборах, если говорить о «Союзе правых сил»? По сути, «Союз правых сил» стал движением гражданского протеста против коррупции, против произвола властей, против басманного правосудия, против нищеты на региональном уровне, против беспредела в вооруженных силах…



Михаил Соколов: Да вашему избирателю это же оказалось не нужно. Ваш избиратель лучше Чубайса слушается, понимаете.



Борис Немцов: Михаил, вы долго задавали вопрос, позвольте мне ответить на него. Короче, чем вы задавали вопрос.



Михаил Соколов: Нет, вы уже перебрали по времени.



Борис Немцов: Должен вам сказать, что это движение гражданского протеста 100 процентов будет шириться, потому что качество власти ухудшается. Путин выиграл абсолютно нечестно, с использованием спецслужб. Это была спецоперация. За время выборов были арестованы сотни наших сторонников по стране. Апофеозом стал арест Никиты Белых, Леонида Гозмана и мой в Петербурге. Были арестованы все наши агитационные материалы. Была введена тотальная цензура, и потоком лилась ложь в форме геббельсовской пропаганды на государственных телеканалах в отношении нашей партии. И люди не могли этого не заметить.



Михаил Соколов: А вы что-то иное ждали?



Борис Немцов: Тем не менее, я вам должен сказать, многие люди, в первую очередь в Москве, в Петербурге, в Екатеринбурге, в Перми заметили, что у партии появилась внятная, четкая и абсолютно однозначная позиция, что курс Путина – это путь в третий мир, что растоптана конституция, что растоптаны базовые права граждан, что никаких выборов в стране больше нет, никакой свободы печати в стране больше нет, никакого независимого правосудия в стране больше нет. Мы единственная партия, которая то внятно и четко артикулировала, заявляя, что она и против курса Путина, и против «Плана Путина» выступает.



Михаил Соколов: Борис, почему единственная?



Борис Немцов: А кто еще?



Михаил Соколов: Ну, «Яблоко». Были люди, которые тоже четко и ясно говорили то же самое, ходили на «Марши несогласных». Что за мания величия у вас? Они 1,5 процента получили, вы – 0,96.



Борис Немцов: Михаил, никакой мании величия нет. Я так считаю, что, конечно, наши партнеры из партии «Яблоко» действительно занимали довольно близкую нам позицию, это правда, но если говорить о внятной и четкой позиции, то их позиция была такая: в «Марше несогласных» не участвовать.



Михаил Соколов: В Петербурге…



Борис Немцов: Секунду, в Питере участвовала питерская организация «Яблока», которая давно славится своей автономностью и своей независимой позицией.



Михаил Соколов: Я вот господина Яшина видел на марше, он там кого-то призывал.



Борис Немцов: Еще раз, давайте не будем сейчас делить, действительно, «Союз правых сил» и «Яблоко». Я просто хочу сказать, что внятная и четкая позиция была у нас. Теперь, в чем была ошибка главная?



Михаил Соколов: А вы покаяться не хотите?



Борис Немцов: Вот я и говорю, в чем ошибка. Главная наша ошибка состоит в том, и просчет, что мы эту позицию слишком поздно заняли.



Михаил Соколов: А вас Чубайс за руки и за ноги держал, правда?



Борис Немцов: Мы слишком поздно, Михаил, заняли эту позицию. К сожалению, эту позицию мы заняли всерьез только в октябре а совсем уже внятно – в ноябре, в том числе, во второй половине ноября.



Борис Немцов: Ну, так вы же не хотели брать в список реально оппозиционных политиков, того же Рыжкова, торговались с Кремлем, правда? Говорили не совсем правду на съезде. Ну что, скажите – сейчас-то, наверное, можно – кто вас мучил, о чем вы хотели договориться с властями? Вы что, думали, что они вас не обманут?



Борис Немцов: Вы будете говорить, я так понимаю. Может быть, я пойду?



Михаил Соколов: Я задаю вопросы.



Борис Немцов: Давайте вы будете говорить, а я пошел.



Михаил Соколов: Вы знаете, это будет как Павловский. Павловский убежал от Альбац, а вы от меня убежите. Мы будем обсуждать, как Немцов убежал с Радио Свобода.



Борис Немцов: Да нет, я не убежал, а я просто тихо ушел, потому что вы тихо сам с собой задаете себе вопросы, на них же отвечаете тут же.



Михаил Соколов: Но у вас же нет честного ответа до сих пор.



Борис Немцов: Мой ответ абсолютно честный. Я еще раз говорю, абсолютно внятную, четкую позицию, что мы против курса Путина, поскольку это беспредел, произвол и коррупция, мы заняли в октябре. И заняли, собственно, после того, как Путин возглавил список «Единой России», и действительно, все стало черно-белым: если ты за Путина – ты за «Единую Россию», если ты не согласен с его курсом, с его планом, то ты должен быть за оппозицию, то есть за СПС. У нас до 1 октября – я открыто говорю – действительно, была некая… не у всех, у меня, например, не было, но у многих членов нашей партии была иллюзия, что можно быть в такой знаете, конструктивной, скажем, оппозиции, можно находиться в некотором определенном диалоге с властями. Я считал и считаю до сих пор, что такая вот позиция, я бы сказал, компромиссная, она ошибочная. И то, что мы не взяли Рыжкова, это тоже ошибка, я многократно об этом говорил. Но, еще раз говорю, дело даже не в Рыжкове, а дело в том, что партия обрела лицо, и это движение гражданского протеста – это самое главное, это дорогого стоит. И то, что нам поверили огромное количество достойных, приличных людей, это, знаете, очень большой капитал.



Михаил Соколов: Борис, сколько убежали из вашей партии, из ваших же активистов? Много же.



Борис Немцов: Я вам скажу, Михаил, что партия стала сильнее от этого. Дело в том, что быть в оппозиции, тем более такому циничному и жестокому режиму, какой сложился в нашей стране, быть в оппозиции – дело непростое. Слабаки убежали – партия стала сильнее от этого.



Михаил Соколов: А Чубайс остался.



Борис Немцов: Чубайс остался, но Чубайс не участвовал в кампании, он не участвовал финансово, он не участвовал политически. Его понять можно, он открыто об этом говорил. Тем не менее, он один из тех, кто партию создавал, и я считаю, понимая, что он занимается важнейшим делом, а именно – реформированием энергетики, его решение понять можно. Я его, по крайней мере, очень даже хорошо понимаю.


Таким образом, опять-таки, сослагательного наклонения нет, но если бы мы заняли эту позицию не в октябре-ноябре, а если бы мы ее заняли два года назад, Михаил, я вас уверяю, был бы гораздо лучший результат. Что случилось? Случилось следующее: люди не слышали нас вообще. Поскольку нас глушили и при этом еще с помощью негодяев, которые выступали на государственных телеканалах, Павловских, Леонтьевых, Доренок… Представляете, Доренко они вернули. Вот обрадовались Лужков с Примаковым, наверное, когда Доренко на Первом канале увидели.



Михаил Соколов: Ну, почему, полезный очень товарищ вернулся к своему любимому делу.



Борис Немцов: Конечно, поток такой геббельсовской дезинформации, когда по всей стране разбрасывались листовки, что все агитаторы СПС больны СПИДом, когда несчастным пенсионерам присылали «письма счастья» с текстом, что «приходите, вам дисконтные карты на скидки в магазинах дадут в офисе СПС», когда студентам раздавали диски, журналы и требовали их распространить за 15 тысяч рублей за счет денег СПС, когда приходили квитанции людям по всей стране, что надо немедленно занести деньги на счет СПС, и так далее, и тому подобное – конечно, вот это поток лжи, дезинформации и откровенной такой гнусной пропаганды тоже сделал свое дело, я согласен. Но если бы у нас было время для разъяснения больше двух месяцев, если бы у нас было, например, два года, был бы совсем другой результат, несмотря на вбросы, фальсификации, которые действительно в большом количестве были. Более того, они сейчас в интернете, можно посмотреть, например, как с 730-го участка они накидывали бюллетени. Несмотря на все это, тем не менее, был бы лучше результат.


Таким образом, главный вывод какой? Мы стали движением гражданского протеста против коррупции, беспредела и произвола режима Путина. Второе, этот вектор нужно сохранить, и я надеюсь, что на съезде партии, который будет 17 декабря, мы об этом всерьез поговорим. И я убежден, что надо дальше участвовать в президентской кампании, это предельно важно, и договориться с нашими партнерами по демократической оппозиции о совместных действиях.



Михаил Соколов: Борис Ефимович, а я с вами вот не вполне согласен. Я читаю такого колумниста в «Таймс» Норманна Стоуна. В статье под заголовком «Неудивительно, что им нравится Путин» автор призывает прекратить грозить России пальцем (ну, это понятно), поскольку русские люди прекрасно понимают, чего они хотят: «Президент Путин вполне успешно бросает вызов той исторической тенденции 90-х годов, которая, продолжись она, могла бы привести Россию к распаду». Признавая, что слухи о вбросе бюллетеней, давлении, фальсификациях вполне могут иметь по собой основания, Стоун считает невозможным отрицать факт поддержки общественным мнением страны политического курса Владимира Путина.


Понимаете, ну, накидали 20 процентов, я вполне допускаю, что с учетом региональных выборов в марте, которые проходили без давления, без Путина, рейтинг «Единой России» там был на 20 процентов ниже в среднем, а в некоторых местах еще больше. Тем не менее, вот эти 35-30 процентов людей, которые твердо голосуют за статус-кво, за «Единую Россию», за то, что Россия, как им рассказывают, поднимается с колен и так далее, они существуют. Вы на этих людей просто, по-моему, махнули рукой и собираетесь с 1 процентом бороться с «Гражданской силой», у которой 0,1 процента.



Борис Немцов: Да нет, ну, «Гражданская сила» - это организация, созданная Путиным, которая на него работает, и, кстати, работает небескорыстно. И то, что в этой организации товарищ Шварцман, рейдер…



Михаил Соколов: Они его исключили.



Борис Немцов: Нет, они его, кстати, из списка не исключили.



Михаил Соколов: Они не могли, уже поздно было. Апологет рейдерства, да.



Борис Немцов: А между прочим, Шварцман – это и есть символ режима Путина.



Михаил Соколов: «План Путина»?



Борис Немцов: Да. Это рейдерство, это захваты предприятий, это отъем собственности, это полное беззаконие и произвол. На самом деле, пиррова победа Путина означает для Шварцманов, которые засели в Кремле, вместе с Сечиными, карт-бланш на полный беспредел. И, кстати, пострадает прежде всего российский бизнес от этих самых результатов. Теперь, что я вам могу сказать. Если бы Путин ничего не делал, вообще ничего, вот вел бы себя ровно так же, как он себя вел до этого, то есть с утра до вечера по телевизору, но никаких гнусных вот этих провокаций против нас, никаких арестов, никаких спецопераций с помощью Павловских и Доренок, никакой гнусностей с арестом наших агитационных материалов и так далее, - я с вами согласен, он действительно спокойно и, кстати, относительно честно мог выиграть. Но он себя повел иначе. Его главное грехопадение состоит в том, что он начал врать.



Михаил Соколов: А то он говорил правду все время.



Борис Немцов: Секунду, когда он в «Лужниках» говорит, что «это я в 90-е годы… олигархи… борюсь» и тому подобное, это же ложь. Правда состоит в следующем: Путин в 90-е годы был в близких отношениях с Березовским и с Абрамовичем. Эти два человека, приближенные к семье, точнее, в Дьяченко, дочери президента, и к Юмашеву…



Михаил Соколов: Вы тоже недалеко были.



Борис Немцов: … сделали его преемником. И он, благодаря Абрамовичу и Березовскому, а также Юмашеву и Дьяченко, стал президентом страны. Вот это правда.



Михаил Соколов: Слушайте, Борис, а кого это волнует? Вот людей волнует, подняли им зарплату или нет.



Борис Немцов: Михаил, я вам должен сказать следующее: президент открыто врать не может. Если власть основана на цинизме и лжи, то это гнилой фундамент для построения современной и успешной страны. А именно на цинизме и лжи они провели всю кампанию. Вы понимаете, что он превратился в Лукашенко? Вы понимаете, что во всем мире никто не признает эти выборы?



Михаил Соколов: Массе людей нравится Лукашенко. А президент Франции поздравил его с победой, вместе с иранским руководителем.



Борис Немцов: Вы понимаете, что это нелегитимный парламент, потому что все, кто прошел в этот парламент, должны благодарить одного человека? Все причем. Не только, между прочим, «Единая Россия», но и Жириновский, и Миронов, и Зюганов, они должны благодарить одного человека, и его фамилия – Путин. Какой это парламент, кто ему поверит? Понимаете, они же дискредитировали и себя, и Россию, и парламент, вот в чем дело.



Михаил Соколов: Знаете, если строится монархическая система, никто не будет думать о парламенте, а будут думать о царе.



Борис Немцов: Я не знаю, что строится. Вот есть конституция, основной закон, который принят в 1993 году, о котором так Путин печется, не хочет формально ее менять. Так вот, конституция растоптана, растоптаны ключевые ее статьи. Статья о том, что Россия – федеративное государство, с отменой выборов губернаторов стала унитарной. Третья статья, где написано, что узурпация власти – это преступление. Президент сейчас контролирует и законодательную власть, и исполнительную власть, и судебную власть (вы знаете, по звонкам басманное правосудие). Он контролирует у нас и четвертую власть, я имею в виду в первую очередь телеканалы и массовые газеты. Дальше, 29-я статья, там написано, что цензура запрещается, политическая, - нарушена эта статья. У нас разделены власти, законодательная и исполнительная, по конституции – нарушена эта статья. Конституция растоптана! Если вы хотите монархию, пожалуйста, меняйте Конституцию, напишите, что у нас не будет никакой многопартийности, что у нас не будет политической конкуренции, что у нас будет беспредел, цензура, внести эти поправки в конституцию, внесите и живите по закону. Пусть голосуют.



Михаил Соколов: Согласятся, за деньги, за небольшие совсем.



Борис Немцов: Михаил, происходит следующее. Он не знает, как передать власть, чтобы остаться. И ради того, чтобы оставить себя во власти, он исковеркал и уничтожил основы государства российского, а именно – растоптал конституцию, уничтожил парламентаризм, уничтожил свободную прессу, уничтожил суды, обескровил регионы (они ограблены, поскольку все деньги в Москве находятся). Ради чего он это делает? Ради того, чтобы уйти, но остаться.



Михаил Соколов: Вы не отвечаете на мой вопрос. Большинство населения с этим согласно. Оно несчастное, зомбированное и так далее, но оно согласно. Давайте послушаем людей, может, кто-то и не согласен.



Борис Немцов: Да согласны!



Михаил Соколов: Кирилл из Рыбинска, пожалуйста, ваш вопрос Борису Немцову?



Слушатель: Я вот что хочу сказать. Борис Ефимович, вы проиграли в 2003 году, когда была свобода слова на НТВ, вы могли спокойно обращаться.



Борис Немцов: НТВ не было тогда, вы забыли.



Михаил Соколов: Но Савика Шустера программа была.



Слушатель: Была-была. И вы проиграли, вчистую проиграли. Ирина Хакамада честно ушла, вы остались. После этого вы не пустили Рыжкова по указке из Кремля. А теперь изображаете из себя оппозиционера. Доренко сказал все правильно, у вас нет будущего. Вы со своим политическим трупом увлекли в политический морг всю российскую оппозицию.



Михаил Соколов: Ругаться, пожалуйста, прекратить. «Чубайс достоин Владимира Владимировича», - передает вам Арсен и желает исчезнуть.



Борис Немцов: Я понял. Вы знаете, все эти замечания и вопросы я примерно представляю себе, я только хотел ответить Кириллу следующее. Я в 2003 году, как известно, принял решение уйти с должности председателя партии, и я это обещание выполнил. Сейчас я участвовал в выборах вторым номером в списке, первым был руководитель нашей партии Никита Белых.



Михаил Соколов: Он уйдет в отставку?



Борис Немцов: Руководителем был Никита Белых, а я – рядовой член политического совета. Так что, Кирилл, вы знаете, вы не выполняйте функцию, о которой мечтают Сурков, Путин и Сечин, ладно, я вас очень прошу. Сейчас формируется реальная оппозиция. Слава богу, у «Союза правых сил» появилась внятное и четкое лицо, и вокруг нас сплотились действительно достойные люди. Если вы хотите этот зародыш, я бы сказал, гражданского сопротивления уничтожить, то у вас, Кирилл, ничего не получится. Теперь что касается Белых. Белых сегодня в своем блоге в Интернете написал, что он уйдет в отставку. Не знаю, видели вы это или нет.



Михаил Соколов: Еще нет.



Борис Немцов: Он, действительно, обещал, что если партия проиграет, то он, как руководитель партии, несет за это ответственность, и он уйдет в отставку. Я могу сказать свое личное мнение на этот счет. Я считаю, что Никита Белых проявил себя мужиком в этой кампании, он вел себя достойно, прилично, честно, и он действительно в это тяжелое время был руководителем партии. Хотя очень многие куда-то побежали, испугались, каяться начали, договариваться и так далее, и тому подобное. А он остался, стоял, как глыба, он молодец. Поэтому, несмотря на то, что он это решение обнародовал сегодня, и, видимо, 17 декабря он его озвучит на съезде партии, я лично, как член политсовета, буду голосовать за то, чтобы он остался на посту председателя партии.



Михаил Соколов: Почитает пейджер. «Выборы прошли нечестно, грубо и нагло. Я не верю, что СПС и «Яблоко» так мало набрали процентов. Им, наверное, занизили проценты», - Татьяна пишет.



Борис Немцов: Нет, кстати, Михаил, вот по поводу процентов, скажите, у нас в Чечне проголосовало 99,5 процента, в Ингушетии проголосовало у нас 98,5 процента, а в Дагестане тоже за 90 процентов…



Михаил Соколов: Есть Мордовия еще – 95. 93 – за «Единую Россию».



Борис Немцов: Что-то мне не нравится моя Мордовия, да… Такие результаты, такая явка есть в ряде стран, она есть в Лаосе, она есть в Северной Корее, она есть во Вьетнаме, в странах с тоталитарным режимом. Вот кто-нибудь в стране есть, кто может поверить, что в целых регионах страны явка практически 100 процентов?



Михаил Соколов: Вы знаете, если приставить человеку к затылку автомат, то он пойдет куда угодно, в том числе и голосовать. Чечня – это такое замечательное исключение.



Борис Немцов: Вы знаете, не Чечня, я вам перечислил всего только 5 регионов, а были еще с явкой больше 90 процентов. Кто-нибудь здравомыслящий может себе представить, что такая явка может быть в стране?



Михаил Соколов: Я видел протоколы из Мордовии на огромной территории, где написано, что ни один человек не проголосовал ни за СПС, ни за «Яблоко», ни – внимание – за «Патриотов России» и так далее. Ноль! Ну, интересные протоколы, правда.



Борис Немцов: Да, интересные. Я вам могу сказать так. Очевидно, это даже можно не вникать, не смотреть, не учитывать, что тысячи работников спецслужб занимались этими выборами, забыть про то, что каждый губернатор получил план… Ведь как была запущена машина для оболванивания и фальсификаций? Каждый губернатор получил план, сколько он должен дать за Путина. Это были разные цифры, одни брали на себя 60 процентов, другие – 75, третьи – 99. Кстати говоря, Рамзан Кадыров, если уж о нем говорить, он же сказал прямо и открыто: «У нас в республике 100 процентов проголосуют за Путина».



Михаил Соколов: Ну, он парень простой…



Борис Немцов: Вы же знаете, что он это говорил. После этого о каких честных выборах можно вести речь, о каких?



Михаил Соколов: Вот тут пишут: «Да, мы, проходимцы, победили. Теперь это государственная политика и светлое будущее народа. Пригнем Ингушетию и всех вас раздавим. Члены «Единой России»». Шутит, наверное.



Борис Немцов: Он, наверное, шутит, только, Михаил, я вам так скажу: на гнилой основе нельзя создать сильную Россию понимаете, когда власть захватывается с помощью фальсификаций, обмана и цинизма, я считаю, что это ненадолго. Не в силе Бог, но в правде.


Невозможно бесконечно врать и бесконечно цинично манипулировать народом. Ну, конечно, сейчас пока поняли, что ими манипулируют, сторонники СПС и «Яблока» - это 1,5 миллиона человек, допустим, уже немало. Я вам могу сказать, если мы продолжим нашу борьбу, и если, главное, мы сможем договориться, с тем чтобы хотя бы как-то наши действия на президентской кампании были координированы, я вас уверяю, таких сторонников будет больше. И они не смогут с помощью Павловских и полупьяных Леонтьевых ничего с нами сделать. Не смогут. И сколько был охолуевший Михалков ни выступал по телевизору, ни клялся в любви к Путину вместе с Астаховым, сколько бы он ни выступал, люди все равно рано или поздно все поймут. Неужели это неясно?



Михаил Соколов: Сомневаюсь. Вот Галина пишет: «То, что Путин в 90-е годы был привержен к «семье», его выдвинули на должность, говорит о нем как о блестящем разведчике, сумевшем все поставить на свои ноги. Так думает весь народ».



Борис Немцов: Я понял, только ему не надо говорить, что он боролся с олигархами. Вот мы боролись с олигархами! Когда Березовский хотел «Газпром» захватить, это я ему не дал захватить, как вы знаете. А он стоял в сторонке, бедолага.



Михаил Соколов: Борис, я вот читаю здесь сообщения. «Российский Народно-демократический союз и «Союз правых сил» вырабатывают общую позицию по поводу участия в президентских выборах. Михаил Касьянов продолжил консультации с руководством СПС по поводу коалиционного соглашения. Предложение СПС о включении в проект дополнительного пункта о доверенных лицах, принято». Объясните, пожалуйста, о чем шли переговоры во вторник?



Борис Немцов: Мы, действительно, сегодня с Михаилом Касьяновым встречались. Был проект коалиционного соглашения, который он подготовили, и мы внесли туда два, на мой взгляд, очень важных дополнения. Дополнение первое касается вот чего: кто бы ни был кандидатом в президенты от объединенной оппозиции, все остальные участники коалиции должны стать доверенными лицами. Понимаете, в чем суть дела? То есть, на самом деле, на мой взгляд, можно говорить о шести кандидатах от демократической оппозиции, которые должны стать участниками переговоров: Явлинский, Буковский, Касьянов, Рыжков, Каспаров и Немцов. Если мы соглашаемся с тем, что кто бы ни стал у нас единым кандидатом, остальные являются доверенными лицами, то это и есть объединение. Вы видите, что не важно, кто кандидат. Если кандидат, например, Касьянов, то все остальные – доверенные лица, если кандидат Каспаров, то все остальные – доверенные лица, если кандидат Явлинский, то все остальные – доверенные лица, Немцов, все остальные – доверенные лица…



Михаил Соколов: А если кандидат – никто? Если не пропускают, не регистрируют, не признают подписи?



Борис Немцов: Понимаете, Путин уже сейчас мало чем от Лукашенко отличается. Вы знаете, что Лукашенко – персона нон-грата.



Михаил Соколов: Смотря где. В Китай все в порядке, и в Иране.



Борис Немцов: В Европе. Дело в том, что интересы нашей правящей верхушки, они в Европе находятся, как известно. Я не имею в виду конкретно Путина, но всей этой компании, я имею в виду собственность, счета в банках и прочее. Поэтому для них, конечно, заказанный путь в Европу – это жизненная катастрофа. Так вот, если они не регистрируют вообще никого из оппозиции, то очевидно, что выборы вообще нелегитимные, с самого начала они нелегитимные. Поэтому если нам удастся договориться о том, что таким образом создается единая команда демократической оппозиции, то это будет серьезно. Второе, я считаю, что в повестке дня этих выборов должно быть два вопроса. Первое, что курс Путина – это беспредельная коррупция, басманное правосудие. Вот главное в повестке дня: курс Путина – это коррупция. Причем она выросла реально в разы по сравнению с 90-ми годами, и не отвертеться им. И дело Шварцмана, и бесчисленные дела в ведомстве Зурабова…



Михаил Соколов: А вот у Кудрина замминистра сейчас сажают.



Борис Немцов: Знаете, у меня ощущение, что это какая-то внутриклановая борьба. Я точно не знаю, ни Сторчака не знаю, ни, честно говоря, в чем дело, но у меня такое ощущение, что внутриклановая борьба. Знаете, почему я так считаю? Дело в том, что ему обвинение предъявили какое-то смехотворное, сказали, что он готовился к какому-то там хищению.



Михаил Соколов: Нет, теперь новое, что он неправильное сделал соглашение с Кувейтом, которое подписывал Кудрин, его начальник.



Борис Немцов: Знаете, Михаил, вот вы сидите дома и готовитесь к чему-то. Я не могу знать, к чему вы готовитесь, чужая душа потемки. И когда такое обвинение предъявляют, согласитесь, это что-то не то. Второй момент, второй пункт общей нашей программы, помимо того, что курс Путина – это гигантская коррупция и путь в третий мир, второй пункт: мы должны вернуть нашим гражданам утраченные при режиме Путина гражданские права и свободы.



Михаил Соколов: А они им нужны?



Борис Немцов: Вы знаете, они предусмотрены конституцией, вы удивитесь.



Михаил Соколов: Вы бы им лучше денег пообещали. Пенсионерам обещали повысить пенсии – и не поверили вам.



Борис Немцов: Михаил, я вам должен сказать, что пункт о заработных платах, пункт о пенсиях, пункт о том, что регионы не должны быть такими нищими на фоне процветающей, в общем, Москвы, эти пункты – важнейшие элементы программы. Но если не будет свободы в стране, если не будет выборов честных в стране, если не будет разделения властей, если не будет независимого суда, который стоит на страже законов, а не защищает интересы правящего клана, я вам могу сказать, что никакой пенсии не будет, никакой зарплаты не будет, и в регионах будут люди так же жить в нищенстве. Потому что, вы знаете, бесправное государство никаких шансов на успех не имеет, рабы не могут быть успешными.



Михаил Соколов: Борис, давайте к коалиции вернемся. Все-таки, если никого не регистрируют или кто-то из этой шестерки отказывается, не знаю, Каспаров или Явлинский, что тогда будет происходить?



Борис Немцов: Ну, я вам так скажу, есть, на самом деле, два сценария, даже три сценария. Первый сценарий: никого не регистрируют из вышеназванной шестерки. Это означает, что априори выборы нелегитимные, потому что представители объединенной оппозиции должны участвовать в выборах.



Михаил Соколов: Ну, Зюганов будет участвовать, он же оппозиционер.



Борис Немцов: Он оппозиционер. Он, во-первых, с другого края, это коммунистическая оппозиция, которая немного от нас отличается, партия прошлого. Во-вторых, он системный человек, и очевидно, что вся кампания была проведена очень, я бы сказал, аккуратно Зюгановым. Я участвовал в дебатах с коммунистами и могу сказать, что они впрямую ни разу курс Путина, в том числе и тему коррупции, наиболее болезненную для режима, даже не обсуждали. Они могут участвовать. Может участвовать, конечно, Жириновский, который на 100 процентов лежит под Кремлем и выполняет все его указания. Может, естественно, участвовать Миронов, это просто комедия будет. Но эти выборы априори нелегитимные, так что придется, на мой взгляд. Второй вариант: зарегистрируют много народу.



Михаил Соколов: И вы не договоритесь, как обычно.



Борис Немцов: Это вариант непростой, но мне представляется, что если будет подписано коалиционное соглашение, хочу обратить ваше внимание, коалиционное соглашение, в котором будут ясные программные пункты, в котором будет ясно взаимодействие между кандидатами, то это уже шаг вперед. Ближе к предвыборной кампании, к февралю месяцу, я думаю, возможности для дальнейшего диалога, переговоров будут открытыми, и очевидно, что давление наших сторонников будет таково, что рано или поздно придется договориться. И, наконец, лучший вариант, малореалистичный, но лучший, если будет зарегистрирован один человек и все будут вместе с ним в качестве доверенных лиц.



Михаил Соколов: Борис, вы знаете, я посмотрел опрос «Башкиров и партнеры», ноябрь 2007 года: Дмитрий Медведев – 10,7, Борис Грызлов – 10,6, Сергей Иванов – 10,2, Владимир Жириновский – 7,7, Виктор Зубков – 7,6, Геннадий Зюганов – 7,5, Сергей Миронов – 3,7, Григорий Явлинский – 1,5, Дмитрий Рогозин – 1,1, Михаил Касьянов – 0,5, кто-нибудь другой – 7,1. Видите, вас тут а) нет, б) получается, что Явлинского вроде как приходится поддерживать.



Борис Немцов: Еще раз, это предмет переговоров. Для меня, например, любой кандидат, если вокруг него объединились остальные, вполне приемлем.



Михаил Соколов: Любой?



Борис Немцов: Любой из этой шестерки, из вышеперечисленных людей.



Михаил Соколов: А если вас регистрируют и кого-то другого, вы готовы сняться? Вот вы видите, что человек ясно уже не снимется…



Борис Немцов: Михаил, я готов 100 процентов это сделать, я готов быть…



Михаил Соколов: Если это от вас будет зависеть, чтобы тот остался единственным кандидатом.



Борис Немцов: Я могу сказать, что я не просто готов, а я готов быть доверенным лицом у каждого из вышеперечисленных наших партнеров. Вопрос знаете какой сложный: а готовы ли они стать доверенными лицами друг у друга? Вот какой вопрос. Это серьезный вопрос, между прочим.



Михаил Соколов: Ну, что ж, то есть переговоры будут продолжаться. И когда вы это все хотите закончить?



Борис Немцов: Мы уже начали переговоры с Рыжковым, мы начали переговоры с Каспаровым, вот сегодня – с Касьяновым. В принципе, я считаю, что до конца недели должен продолжиться диалог, и я надеюсь, что он будет достаточно конструктивным.



Михаил Соколов: И с Явлинским встреча назначена?



Борис Немцов: Нет пока. Но с ним будут разговаривать люди, да.



Михаил Соколов: Давайте подключим слушателей. Сергей из Москвы, пожалуйста.



Слушатель: Михаил, я вас очень уважаю, конечно, но прошу такой легитимный институт, как монархия, лучше не оскорблять. Ведь Путин же не Мария Владимировна Романова, поэтому…



Михаил Соколов: Мы еще узнаем, что он был поваренком на кухне Романовых или что-нибудь в этом духе.



Слушатель: Монархия – это легитимный исторический институт. Править Россией имеют право только Романовы, а Путин кто такой? Он вообще никто.



Михаил Соколов: Так, понятно.



Борис Немцов: Я вам могу сказать, что Сергей мудро сказал. Он сказал, что если вы хотите монархию, то давайте это закрепим в конституции, в принципе.



Михаил Соколов: Он этого не сказал. Он сказал, что если уж были Романовы, они и должны вернуться. А их даже не реабилитировали.



Борис Немцов: Понимаете, главная проблема в том, что он хочет назначить какого-то марионеточного президента, а сам править с Рублевки, да, где он, собственно, живет?



Михаил Соколов: Кто знает, что он хочет? Только Белковский рассказывает, он знает, что хочет президент.



Борис Немцов: Я вам могу сказать, что такой сценарий, когда он на Рублевке, а в Кремле марионетка, этот сценарий для России очень плохой. Для Путина удобный, а для России отвратительный. Почему? Потому что это двоевластие. А двоевластие – это смута всегда. А смута – это конфликты, и часто они заканчиваются кровью, причем абсолютно ни в чем не повинных людей.



Михаил Соколов: Вот интересный вопрос. «А что, у вас есть уверенность, - пишет вам Борис, - что перед президентскими выборами вам удастся собрать 2 миллиона подписей в поддержку одного из упомянутых вами шести кандидатов?



Борис Немцов: Это сложнейший вопрос. И, в принципе, законодательство так устроено, чтобы эти 2 миллиона подписей невозможно было собрать. Там, кстати, процент брака всего 5 может быть. Вы понимаете, с какой степенью тщательности должны подписи собираться. Кроме того, не больше 50 тысяч подписей в одном из регионов, таким образом, в 40 регионах должны собираться подписи. Сложнейший вопрос. Но должен вам сказать, что у «Союза правых сил», наверное, у единственной партии из всех вышеперечисленных, есть мощная сеть по всей стране, она существует. Вы знаете, что у нас в десятках регионов есть свои фракции в законодательных собраниях, в областных Думах. И поскольку мы партия, давно стоящая на ногах, то для нас это будет хоть и сложная задача, но выполнимая. Что касается остальных участников переговоров, то я думаю, что мы могли бы скооперироваться, между прочим. Я вообще считаю, что по вопросу о сборе подписей договоренности могут быть достигнуты сразу же после того, как будет подписано коалиционное соглашение.



Михаил Соколов: Виктор из Москвы, пожалуйста.



Слушатель: Добрый вечер. Я хочу сказать, что тоже считаю выборы прошедшие профанацией, и очень симпатизирую СПС, в частности. Сам я голосовал за «Яблоко». Но я хочу сказать, что перед СПС, на мой взгляд, стоит кардинальный сакраментальный вопрос, и пока его не решат… Я имею в виду так же, как коммунисты не покаялись в своем прошлом и не искупили вину, так же пока СПС недвусмысленно не осудит, что это была неправильная приватизация, и не предложат меры искупления своей вины в этом деле, до тех пор, как говорится, им не приобрести капитал, и невинность не приобрести тоже.



Борис Немцов: Виктор, понимаете, какая история, смотрите, конец 2007 года, Ельцин ушел в прошлом веке с поста президента, Путин правит уже 8 лет.



Михаил Соколов: Народ в России злопамятный.



Борис Немцов: Да, я понимаю. Я могу сказать конкретно. Я 5 лет честно работал губернатором, 6 даже лет, с 1991 по 1997 год, в Нижегородской области. Кое-что удалось в Нижнем сделать, кое-что удалось, и люди многие это помнят, и дороги, и восстановленные храмы, и жилищные программы, и программа телефонизации, и поддержки одаренных молодых людей, и прочее. Потом я работал в правительстве полтора года, и были запрещены залоговые аукционы, действительно, мы отодвинули коммерческие банки от бюджетной кормушки. Кстати, в 1997 году был единственный год, когда начался экономический подъем в стране, инфляция была на уровне 10 процентов. Я не очень понимаю, за что я должен каяться. Да, это были тяжелые годы, да, действительно, нефть стоила 10 долларов за баррель, да, за уши надо было вытаскивать страну из банкротства, в котором она очутилась после более чем 70 лет правления коммунистов.



Михаил Соколов: Борис, а может быть, люди хотят еще одной приватизации, им мало, понимаете. Ну, хорошо, первая приватизация досталась разным замечательным людям, о которых вы лично знаете много чего, а теперь может быть еще что-то.


Вот нынешняя власть, наоборот, национализацией занимается или, точнее, подводом частного бизнеса под государственную «крышу».



Борис Немцов: Виктор, смотрите, да, была приватизация крупная и так далее, но вы, Виктор, приватизировали свою квартиру. Не знаю, где вы живете, вот я думаю, что ваша квартира, даже если она хрущевка, квадратный метр этой квартиры стоит где-то 4 тысячи долларов, и если ваша квартира – 50 метров , то это 200 тысяч долларов. Вот, собственно, цена тех антинародных отвратительных реформ, которые были проведены нами, а именно: вы получили в собственность 200 тысяч долларов. Может быть, все-таки будем это иметь в виду или нет уже, в конце концов?


Или, вы говорите про крупную собственность, да, она была по дешевке распродана, это правда, но давайте посмотрим даже на тот же «Норильский никель». Когда его покупали, там зарплату рабочим не платили 8 месяцев, а сейчас там зарплата – 2 тысячи долларов, у рабочих средняя зарплата – 2 тысячи долларов США. То же самое, кстати, было и с «Сибнефтью», то же самое было с ЮКОСом и другими компаниями. Поэтому я считаю так, ну, что вы, ну, давайте все вернем назад, давайте все отнимем, переделим. У меня перед глазами пример Украины. Тимошенко была в 2005 году премьер-министром.



Михаил Соколов: И будет сейчас.



Борис Немцов: Может быть, будет. Затеяла реприватизацию. Чем закончилось? Да кризисом экономическим закончилось! Я вам еще один пример приведу. Ну, хорошо, расчехвостили Ходорковского, отобрали собственность, обанкротили ЮКОС, а вы, Виктор, стали богаче от этого? Неужели вы не понимаете, что опять заново все делить, переделить – от этого вы богаче не станете. Да, мародеры, которые сейчас сидят в Кремле и около него, они богаче станут, это правда, а вы нет. А деньги из страны будут убегать, инвестиционный климат будет ухудшаться, страна будет терять темпы экономического роста. Вы этого хотите?



Михаил Соколов: Борис, давайте мы в блиц немножко ответим на вопросы по пейджеру. Кратко, без пропаганды. «Пытаетесь ли вы договориться с Мироновым? К нему перешли бывшие ваши сторонники, в том числе и в Нижнем Новгороде. Сергей Владимирович».



Борис Немцов: Мы с Мироновым не будем договариваться, потому что Миронов поддерживает коррупционный курс Путина. Он полностью его поддерживает, на 100 процентов. Более того, он в конце выборов сказал, что его голоса надо приплюсовать к голосам «Единой России». Но мы против этого курса, это курс в третий мир, зачем мы должны это делать – я не понимаю.



Михаил Соколов: «Немцову. Не вздумайте выдвигать Хакамаду. Это смешно, какой из нее верховный главнокомандующий. Будет завал с нулевым процентом», - Владимир вам дает мудрый совет.



Михаил Соколов: Ирина, насколько я понимаю, не собирается участвовать в предвыборной кампании, хотя она очень приличный человек, и у нас с ней замечательные отношения.



Михаил Соколов: «По Ключевскому, население любит Россию за силу, то есть за дорогую нефть. Жертвой этой ситуации стали демократы и Немцов», - Петр вам пишет.



Борис Немцов: Это правда.



Михаил Соколов: «Борис Немцов, не трепите себе нервы, все равно у вас ничего не получится. Добрый».



Борис Немцов: Это неправда.



Михаил Соколов: «Самый высокий процент, где проголосовали за КПРФ, это Москва – почти 14 процентов. Это что, по логике вашей, самые глупые люди?»



Борис Немцов: Нет, это было голосование, исходя из того…



Михаил Соколов: … что вы завалитесь?



Борис Немцов: Лишь бы не за «Единую Россию», лишь бы не за Путина.



Михаил Соколов: Чтобы голос не пропал?



Борис Немцов: И второе, они считали, что коммунисты проходят. Это голосовали наши сторонники, это голосовали сторонники «Яблока», сторонники «Союза правых сил». И очень многие люди, кстати, которые влияют на общественное мнение, кстати, в том числе и в либеральной прессе, они агитировали за то, чтобы голосовали за коммунистов. Только я хочу задать им вопрос: а чем Харитонов отличается от Грызлова?



Михаил Соколов: А вот Мария пишет: «Единственной оппозицией капитализму является только Компартия, которую вы не терпите».



Борис Немцов: Да я нормально к ним отношусь, просто я считаю, что они хотят вернуть общество назад. Но, понимаете, нельзя время повернуть вспять. Знаете, Алла Борисовна Пугачева неплохо на эту тему высказалась: «Время невозможно повернуть назад».



Михаил Соколов: И фарш провернуть тоже. «Борис, держитесь. Честных, принципиальных людей у нас никогда не было много. 7 процентов у вас, безусловно, есть. 1 процент – наглая, циничная ложь», - пишет Ольга. Но 7 процентов – это маловато все-таки. Даже если бы они были.



Борис Немцов: Я вам скажу так. Я считаю, что мы выбрали правильный курс, мы открыто и ясно заявляем о своей позиции, мы предлагаем альтернативу. Альтернатива – это правовое государство, это социальная рыночная экономика европейского типа, это конкуренция, это контроль над властью, контроль над монополией, спецслужбами и армией. Я считаю, что это совершенно правильный путь, и на этом пути мы точно победим.



Михаил Соколов: «Надо выращивать наблюдателей. На тех участках, где не было наблюдателей, явка – более 100 процентов», - Андрей нам пишет.



Борис Немцов: Я только что про это говорил, в целых регионах…



Михаил Соколов: А где наблюдатели?



Борис Немцов: У нас было 100 тысяч наблюдателей.



Михаил Соколов: Маловато. А на президентских выборах будут?



Борис Немцов: Во-первых, так, у нас 94 тысячи участков в стране, и у нас в среднем на каждом участке по одному наблюдателю. Конечно, где-то густо, где-то пусто, но, тем не менее, это было прилично. И, кстати, мы скооперировались с коммунистами, с другими оппозиционными партиями.



Михаил Соколов: Только они митингуют, а вы нет.



Борис Немцов: Где они митингуют?



Михаил Соколов: Да где-то митингуют. В Махачкале вот.



Борис Немцов: Митингуют «нашисты», я знаю.



Михаил Соколов: Ну, детей свезли, я вчера видел, правда, в Москву.



Борис Немцов: Причем почему-то унылые лица у победителей, знаете, какие-то грустные. Мало заплатили, видимо.



Михаил Соколов: Удивительно, что вообще кто-то возил разных избирателей на автобусах с участка на участок, что-то выбрасывали, исправляли, в то время как можно было просто объявить нужные, правильные результаты без всех этих глупостей», - пишет Евгений.



Борис Немцов: Ну, что я могу сказать, надо уважать свою страну и своих граждан, а не относиться к народу как к совершенно, знаете, безмозглому стаду. Это плохо.



Михаил Соколов: Вот вам тут же пишут, что вы своей репликой о Мордовии походя оскорбили целый народ.



Борис Немцов: Я не оскорбил целый народ, а я считаю, что власти Мордовии – я знаю Меркушкина, который возглавляет эту республику лет 20, – они к своему народу относятся с большим презрением, если они явку пишут под 100 процентов. Это очень оскорбительно. Понимаете, нельзя красть голоса у людей, нельзя им выкручивать руки, нельзя им втюхивать одного кандидата. Нельзя лгать про остальных. Надо приличными быть людьми, приличными, и считать, что народ не глупый и сам сделает правильный выбор. Я еще раз говорю, если бы Путин ничего не делал, он бы мог честно выиграть, а так он все испортил себе. Он себе испортил репутацию, стране испортил репутацию. Это все очень тяжело будет потом переживаться.



Михаил Соколов: «Как голосовать за Немцова, вокруг которого, по его словам, порядочные люди, один из которых Чубайс», - Евгений Александрович печалится за вас.



Борис Немцов: И зря он печалится, не надо печалиться, вся жизнь впереди, как известно. Я могу сказать знаете что, вот есть образ Чубайса, такого ненавистного негодяя, подлеца и так далее, который сложился как стереотип почти народный. Я Чубайса знаю 17 лет, и я вам могу сказать, что его образ ничего общего не имеет с реальностью. Хотя, конечно, вам это кажется диким, то, что я сейчас говорю.



Михаил Соколов: «Без вас парламент будет подлее. Только не говорите мне, господа оппозиционеры, что 2 марта не будет единого кандидата. Размежевались в пух и прах. Пора бы объединяться», - Света пишет. И Галина Васильевна тоже говорит, что голосуют за вашу партию всей семьей и с то же время печалится, что вы не объединитесь с Явлинским. Не получится, она считает. Видите как... Не получится, говорят.



Борис Немцов: Это будет печально. По крайней мере, мы будем стараться. Я еще раз говорю, я готов быть доверенным лицом у Явлинского. Надо только, чтобы это был один кандидат. Я не готов участвовать в марше, где, я извиняюсь, 5 кандидатов, и у каждого из них по сотне доверенных лиц. Это издевательство над нашими сторонниками. Это чистой воды издевательство!



Михаил Соколов: «Вам следовало бы последовать призывам «Другой России» и бойкотировать выборы», - пишет Олег.



Борис Немцов: А я не согласен с этим. Понимаете, бойкот выборов никто бы не заметил.



Михаил Соколов: А на президентских выборах бойкот выборов заметят или нет?



Борис Немцов: Конечно, нет.



Михаил Соколов: А там 50 процентов явки надо.



Борис Немцов: Объясняю почему. Бойкот выборов - это пассивное поведение, сидишь дома, ничего не делаешь. Например, я обыватель, я вообще не хочу идти на выборы, я, например, заболел, или у меня какие-то неотложные дела, или я с детьми пошел гулять и не пошел на выборы - это тоже бойкот? Нет. Поэтому когда вы не ходите на выборы, за вас голосуют другие. И когда вы не ходите на выборы, это не протест. Вас не отличить от обывателей и от людей, бесконечно равнодушных и безразличных. Поэтому бойкот - это глупость, я утверждаю. Вы можете прийти и против всех проголосовать, перечеркнув бюллетень, испортив бюллетень, это можно сделать. А не ходить на выборы - это, значит, дать возможность власти вбросить бюллетень.



Михаил Соколов: Вот вам пишут. «Борис, вы не маленький, не первый раз на выборах. У вас, кроме заявлений, есть доказательная база, чтобы идти в суд, в том числе и Европейский, чтобы доказать нечестность и фальсификации?», - сомневается слушатель Виктор из Москвы.



Борис Немцов: Виктор из Москвы может не сомневаться, мы готовим сейчас иски по всем вопросам. Единственное, что я хочу сказать, понимаете, суды, как наш опыт показывает, - это годы. Нам надо дальше двигаться, нам надо активно участвовать в консолидации демократической оппозиции на предстоящих президентских выборах. Поэтому наши юристы занимаются этим вопросом, у нас огромное количество протоколов и материалов, тем не менее, я лично считаю, что нам надо заниматься консолидацией демократической оппозиции.



Михаил Соколов: Значит, прав Белковский, что главный положительный результат выборов - полный разгром системной оппозиции.



Борис Немцов: А он считает, что это положительный результат?



Михаил Соколов: Он считает, что вы протрезвели теперь.



Борис Немцов: Он считает, что чем хуже, тем лучше, да? Я так не считаю.



Михаил Соколов: Ну, если человек набил себе шишку, то в следующий раз не будет глупости делать.



Борис Немцов: Я не считаю, что мы делали глупости, мы как раз себя очень достойно вели и не отвечали на мерзости, которые в наш адрес лились, ни разу, кстати.



Михаил Соколов: Вы когда с Доренко встретитесь, что ему скажете?



Борис Немцов: Да я вообще с ним общаться не собираюсь.



Михаил Соколов: Вы в суде же с ним встретитесь, он с вами судится.



Борис Немцов: В суде встречусь. Понимаете, человек не понимает одного. Он, конечно, талантливый негодяй, это точно, но он не понимает, что репутационно он совершил для себя очередной гнусный поступок. Вот когда он, я извиняюсь, мочил Лужкова с Примаковым, как бы я к ним ни относился, это было гнусно, и люди до сих пор его за это терпеть не могут. То, что он исполнял на этих выборах в отношении нас, меня в частности, добавило людям аргументов, что он негодяй. Понимаете, репутационно жить с такой оценкой у многих приличных людей, я думаю, не просто для Доренко. Я, конечно, понимаю, что негодяю наплевать на мнение приличных людей, но я, например, честно говоря, ему не завидую.



Михаил Соколов: Ничего, он останется членом Коммунистической партии, с ним все будет в порядке. Не волнуйтесь.



Борис Немцов: Да я думаю, поскольку сейчас по личностным характеристикам берут в эту партию, его Путин, я думаю, сейчас примет.



Михаил Соколов: Реабилитирует?



Борис Немцов: Да. Он же все делает для того, чтобы вернуться. И в этом смысле репутация Доренко, репутация Михалкова, репутация Церетели их же никого не волнует.



Михаил Соколов: Александр Васильевич из Москвы, пожалуйста.



Слушатель: Добрый вечер. Первое, что хочу сказать, о Путине и этих выборах. Конечно, это мерзость из мерзостей - выборы. Что касается Путина, то я понимаю так, что это просто «крыша» всех негодяев.



Михаил Соколов: Не ругайтесь, вопрос лучше задавайте.



Слушатель: Я слушаю этого господинчика Немцова, Хакамада там прыгает и так далее, вот он употребляет такое слово «негодяй», но уж какие эти Чубайсы, Хакамады, Немцовы - такие негодяи!



Михаил Соколов: Ой, все, ругать прекращаем.



Борис Немцов: Александр Васильевич, а вы можете конкретно сказать, почему я негодяй?



Михаил Соколов: Уже не может, я его отключил.



Борис Немцов: А почему?



Михаил Соколов: Ругался много.



Борис Немцов: Мне просто интересно, вот он сначала сказал, что Путин негодяй.



Михаил Соколов: А вы для него - в одной компании.



Борис Немцов: А вот жалко, что мы с Александром Васильевичем не поговорили. Я бы хотел аргументы услышать.



Михаил Соколов: Ну, аргументов обычно не бывает. Вот знаете, какие аргументы? «Немцов, вам никогда не быть президентом России. Занимайтесь лучше своими женами, наведите порядок в семье», - Валентина пишет, советы от Валентины.



Борис Немцов: Валентина молодец, красавица. Я могу сказать, у меня с женами все в порядке. Дети растут, учатся, ходят в детский садик. Если бы все дети и все жены были такие же, как у меня, я думаю, мы бы жили в счастливой стране. Так что, Валентина, не волнуйтесь, занимаюсь, все у нас в порядке, все будет хорошо.



Михаил Соколов: «Вы лидер партии, которая должна объединять средний класс. У нас нет среднего класса, потому что состоятельные люди переметнулись в «Единую Россию», а простой народ живет бедно. Если бы вы решили ввести прогрессивную шкалу налога на доходы, налог на роскошь и на недра, на землю на Рублевке, народ, может быть, вас и понял», - советует Марина.


«Борис, лучших всегда меньшинство», - это одно мнение.


«Ваше партия и партия «Яблоко» умерли. Неужели вы этого до сих пор понять не можете?»


«Вам нужно объединить демократические силы, сделать ребрендинг, создать новую программу, поменять первых лиц партии, а иначе вы политические трупы», - Полина пишет.


Видите, сколько советов, и все предлагают вам обновиться, только в разные стороны.



Борис Немцов: Ну, вопрос по поводу партии среднего класса и прогрессивного налога. В принципе, идея прогрессивного налога довольно заманчивая, но только вот что я вам могу сказать. Его богатые платить не будут, они придумают, как они, собственно, в 90-е годы и придумали, тысячу способов, как уклоняться от прогрессивного налога.



Михаил Соколов: Ребрендинг?



Борис Немцов: А ребрендинг произошел, произошел он следующим образом. «Союз правых сил» - это движение гражданского протеста, это настоящая оппозиция коррупционному режиму, который находится сейчас у власти. Это и есть ребрендинг.



Михаил Соколов: Понятно. «Спасибо Немцову за искренность», - пишет слушатель. Спасибо.


Материалы по теме

XS
SM
MD
LG