Ирина Лагунина: В октябре этого года Владимир Путин утвердил концепцию демографической политики России. К числу основных задач в концепции отнесены снижение уровня смертности и повышение уровня рождаемости, сохранение и укрепление здоровья населения, укрепление института семьи. В январе правительство должно представить план действий в этом направлении. Сейчас молодая семья, например, получает 250 тысяч рублей за второго ребенка – но, правда, с ограничениями. Эти деньги можно вложить в ипотеку, то есть, по московским меркам, приобрести два-три дополнительных метра жилплощади, или использовать для образования ребенка или для собственной пенсии. Но с колько ни говорят о грозной демографической ситуации в России, ее изменение в конечном итоге зависит от нового поколения, от нынешних детей и подростков. Каков престиж института семьи в молодежной и подростковой среде? Готовы ли сегодняшние подростки к будущему отцовству и материнству? Над темой работала Татьяна Вольтская.
Татьяна Вольтская: Из 40 тысяч детей, родившихся в Петербурге в 2006 году, 27% появились на свет вне брака. Уже одно это, по мнению социологов, говорит о кризисе семьи. Социологические исследования показывают, что девушки, в основном, все-таки ориентированы на традиционную семью, стабильные зарегистрированные отношения, а юноши чаще приветствуют различные вариации в семейных отношениях и незарегистрированные союзы, - говорит Доцент факультета социологии СПбГУ, старший научный сотрудник научно-исследовательского института комплексных социальных исследований Ольга Безрукова.
Ольга Безрукова: Вот если говорить в свете демографических исследований, то это, конечно, одна из серьезных основных сегодня проблем. Потому что мы наблюдаем некое противоречие между декларируемой ценностью семьи и детей, о которых люди говорят, отвечая на наши вопросы, в анкетах, например, и в свое собственном поведении, которое люди демонстрируют, ориентируются все-таки на незарегистрированные отношения. Те исследования, которые мы проводили и проводим, показывают, что в целом ориентация молодежи в целом по России, такие данные есть, где-то 71% ориентируются на зарегистрированный брак, а где-то 25% на незарегистрированные отношения и существует ориентация на бездетные отношения, на одиночество. Хотя, если говорить о проблеме одиночества, то сегодня процент людей, прежде всего мужчин, ориентирующихся на безбрачье, на холостой образ жизни, он все более расширяется и, безусловно, здесь основная роль принадлежит средствам массовой информации, которые тиражируют образ успешного, неженатого холостого мужчины, женщины. Посмотрите наши гламурные журналы. Женщина, ориентированная на достижение, на карьеру, на профессиональную самореализацию. И те исследования, которые мы проводим, прежде всего качественные, показывают в фокус-группах, например, подростков, что определенная часть, где-то каждый пятый участник таких исследований, как девочки, так и мальчики-подростки 14-15 лет, они ориентируются на такую успешную модель. С их точки зрения, модель человека, не зависимого от семьи, успешна.
Татьяна Вольтская: Не претендуя на полемику с результатами социологических опросов, я тоже решила спросить у тех, кому сегодня 15-17 лет, а иногда и у тех, кто пусть недавно, но уже перестал считаться ребенком, - как они относятся к самой идее семьи, задумываются ли о том, как будет выглядеть их собственная семья - и будет ли она вообще. Говорит Аня, школьница, 16 лет.
Аня: Я думаю, что семья у меня будет, семья крепкая. Детей двое-трое.
Татьяна Вольтская: А у тебя братья-сестры?
Аня: Да, есть младший брат, ему 10 лет. Я расту в семье, где много родственников.
Татьяна Вольтская: Отношению к семье и, между прочим, культуре самого знакомства надо учить с детства, - считает Ольга Безрукова.
Ольга Безрукова: Делали исследование с подростками, какие у них ориентации на брак и это исследование показало, что ориентации очень позитивные. То есть отношение к браку очень позитивное, к рождению детей тоже. Но здесь мы имеем момент установки: ценность семьи она высока во всех группах, начиная от подростков, кончая взрослыми. Но как придти к этой семье, как создать взаимопонимание, общение, взаимопроникновение, доброту и прочие состояния семьи, семейной атмосферы, люди не знают. Вот этому и нужно учить.
Татьяна Вольтская: Много и подробно думает о семейном вопросе 16-летняя Таня.
Таня: Я думаю, без семьи человек одинок, как в поле растение. И если у человека нет семьи, его некому поддержать и он чаще может сойти с правильного пути, когда не у кого спросить совета, некому поддержать, нет крыла, под которым можно спрятаться и вернуться в тот дом, где тебя любят.
Татьяна Вольтская: У тебя есть братья или сестры?
Таня: У меня две сестры маленькие. Я 12 лет росла эгоисткой и вдруг с небес мне послали мою сестру. Потом появилась другая и я чувствую, что моя жизнь изменилась резко с появлением их, я стала более ответственной и более стала задумываться о каких-то истинах, о мире. Потому что, я знаю, когда родителей не станет, я буду нести ответственность за этих детей.
Татьяна Вольтская: Скажи, сколько у тебя будет детей? Сколько ты хочешь?
Таня: На самом деле я продолжаю быть в какой-то степени эгоисткой и два, я считаю, что это максимум. Мне кажется, безответственно заводить много детей, когда у тебя достаток ниже среднего. Ты не думаешь о будущем, не думаешь, как твои дети будут выживать, когда у тебя самого денег хватает буквально на буханку хлеба. Я бы хотела вначале жизни завести ребенка и потом, когда он будет постарше, тогда можно заводить детей, чтобы старший помогал младшим, была забота, ответственность.
Татьяна Вольтская: По твоим наблюдениям, твои сверстники хотят семью, детей?
Таня: Мне кажется, сейчас можно быть одному, идти по жизни, добиваться успехов, быть в бизнесе, с деньгами и о семье мало кто задумывается. Есть такие представители, которые точно знают, что у них будет семья, что у них будет много детей и что будет здорово просто. Есть такие, которые знают, что у него будет карьера, будут деньги, а семью можно оставить на потом.
Татьяна Вольтская: Много таких?
Таня: Достаточно много. Потому что общество, в котором мы живем, пропагандирует этот стимул быть успешным, самому добиваться своего, а про семью мало кто думает.
Татьяна Вольтская: Ты считаешь, что рекламу надо развернуть семье?
Таня: Да. И вообще, мне кажется, родители стали менее заботливо относиться к своим детям. Мне повезло, у меня шикарная семья, у меня обалденные родители, они просто замечательные, лучше не придумаешь. Это всегда душевные друзья, с которыми можно поговорить, можно все обсудить. Но, мне кажется, такое есть не у всякого. Когда ребята приходят в школу, по лицам видно, что не все у них хорошо, хотелось бы больше ласки, больше заботы. Потому что общество сейчас очень агрессивное, и кто не успел, тот опоздал, кто слабее, тот не выживет.
Татьяна Вольтская: Твои сверстники, которые считают, мы будем одни, главное – карьера, они выиграют в конце концов или проиграют?
Таня: Вы знаете, некоторые может быть и выиграют, потому что на самом деле пробивается редко кто, сложно выбиться в люди, стать таким, каким бы ты хотел.
Татьяна Вольтская: Будет ли человек счастлив, если он будет весь в шоколаде, но без семьи, без родных?
Таня: Нет, конечно. Есть много примеров, когда человек добился всего, но он остался ни с чем душевно. Он богат, он знаменит, но он одинок.
Татьяна Вольтская: Понятие "кризис семьи" на западе появилось давно, хотя не все исследователи признают, что перемены в семейном укладе указывают именно на кризис. Эти перемены - более позднее вступление в брак, низкая рождаемость, нетрадиционная организация семьи, рост числа внебрачных рождений и незарегистрированных браков - в научной литературе называются "вторым демографическим переходом". Все его признаки присутствуют не только в Западной Европе, но и во многих странах СНГ, где они проявились уже в советское время, в 70-е-80-е годы, когда стремительно разрушалась прочность семейных отношений. Уже тогда Россия, Украина, Белоруссия или Молдавия по интенсивности разводов перегнали большинство европейских стран. Рост внебрачных рождений сегодня постоянно регистрируется и в России, и на Западе - в Швеции, Норвегии и Эстонии уже около половины детей рождается вне официального брака. С другой стороны, исследователи говорят, что на Западе волна разрушения
семейных ценностей, достигшая пика (если считать по количеству разводов) в 2002 году, сейчас идет на спад, семья медленно, но верно снова становится популярна. В России этой тенденции пока не видно. Однако многие подростки, юноши и девушки серьезно задумываются о семье. Многих очень волнует распределение семейных ролей. Среди них Артем, ему 21 год, и о будущей семье он думает, скорее, с опаской.
Артем: Пока что я побаиваюсь этого слова и не хочу сейчас. Я понимаю, что я еще молод и немногое могу сделать. Может быть даже в какой-то степени боюсь брать такие обязанности. Но в целом перед институтом семьи мне не нравится, когда идет четкое распределение ролей. Жена должна растить ребенка, готовить обед, а муж только зарабатывать деньги, приходит, требует, чтобы его накормили, а потом перед ящиком сидеть, смотреть.
Татьяна Вольтская: А вы как считаете, должна выглядеть семья? Все все вместе должны делать?
Артем: Да. И это, по-моему, ошибка, когда ребенок видит, что женщина сидит, делает одно дело, а мужчина делает другое. Когда на самом деле все это может взаимодействовать и тогда в самом институте семьи не будет ничего плохого, он будет иметь созидательное направление, нежели деструктивное, которое потом приводит к частым разоводам, и потом у детей складывается впечатление, что это в порядке вещей.
Татьяна Вольтская: У вас сколько будет детей? Будут дети когда-нибудь?
Артем: Да, я хотел бы, чтобы у меня были дети. Думаю, двое.
Татьяна Вольтская: О важности распределения ролей в семье говорит и Ольга Безрукова.
Ольга Безрукова: У нас ролевые ожидания не соответствуют ролевым притязаниям. Потому что у нас мужчины довольно часто не хотят выполнять те роли, которые возлагаются на них женщиной, а женщины в свою очередь не хотят выполнять роли, которые традиционно возлагаются на них мужчинами. Соответственно, сегодня у нас существует такой конфликт между мужчинами и женщинами, он наблюдается практически с подросткового возраста. Мужчины хотят видеть верных добрых, домашних девушек.
Татьяна Вольтская: Но сами не хотят быть мужьями такими.
Ольга Безрукова: Либо не могут.
Татьяна Вольтская: Вот что думает о семье Маша, 11-й класс.
Маша: Еще слишком молодая, чтобы об этом думать. Перспектива есть. Детей будет не более двух. Считаю, что это моральный труд и не считаю себя очень сильным человеком внутренне, готова к определенным трудностям, но чтобы так жертвовать собой ради своих детей. Я знаю много примеров, которые подтверждают, что это труд. Не хотелось бы для себя такого.
Татьяна Вольтская: В возрождении семейных ценностей в России роль государства колоссальна, - считает Ольга Безрукова.
Ольга Безрукова: У нас люди с совершенно патерналистским отношением к государству и все всегда говорят о государстве – оно должно. Оно действительно должно. Если у нас сегодня нет общественных фондов потребления, где бы на эти деньги строились какие-то социальные объекты, они же есть, только нужно их направить туда. Я считаю, что у нас общество в этом смысле абсолютно нетребовательно к власти. То есть эти проблемы не выдвигаются на первый план. Ни в одной из программ политических партий я не видела, чтобы эти интересы общества как-то были аккумулированы и представлены. Например, психологов постоянно сокращают, в школах мало осталось, зарплата у них нижайшая. Психологов в детских садах практически тоже нет.
Татьяна Вольтская: Нужно в детях маленьких с детства воспитывать установку на семью?
Ольга Безрукова: Мне кажется, что обязательно. Мне кажется, что это как раз в рамках нашей культуры в течение многих лет не воспитывалось. Действительно, установка была на труд, на работу. Это становится реальной семейной традицией. В своих исследованиях я задавала такой вопрос о семейных традициях и оказалось, что семейная традиция у большинства – это работа с утра до вечера. Творчество создания дома и своей семьи у большинства отсутствует.
