Ирина Лагунина: Мы уже рассказывали в наших информационных программах о том, что в понедельник администрация США предала гласности новый доклад разведки по Ирану. Американская разведка уверена, что Иран заморозил свою программу создания ядерного оружия еще в 2003 году. Во вторник президенту Бушу пришлось отвечать на неприятные вопросы журналистов. С реакцией на документ немедленно выступила и российская сторона. Министр иностранных дел Сергей Лавров:
Сергей Лавров: Достоянием гласности стали данные, которые были получены американскими разведслужбами. Эти данные подтверждают тот вывод, который имелся и у нас о том, что сейчас в Иране не ведется каких-то разработок, касающихся военной ядерной программы. У нас нет данных о том, что такие разработки осуществлялись до 2003 года.
Ирина Лагунина: О том, что же точно содержалось в этом докладе, рассказывает наш корреспондент в Вашингтоне Владимир Абаринов.
Владимир Абаринов: «Разведсводка по Ирану составлена с учетом иракского урока» - такой заголовок дала своей сегодняшней статье газета Вашингтон Пост. В общих чертах эту оценку разделяют и другие средства информации. По этой логике, с Ираком разведка ошиблась – так сказать, округлила результат в сторону преувеличения угрозы. Поэтому теперь решила округлить свои данные в другую сторону. Проблема в том, что есть вещи, которые разведка не может знать наверняка и потому пользуется градациями в оценке достоверности той или иной информации. А решения на основании докладов разведки принимает президент.
Журналистам новый доклад разведки представил советник президента по национальной безопасности Стивен Хэдли.
Стивен Хэдли: В целом, этот доклад - хорошая новость. С одной стороны, он подтверждает, что мы были правы, когда тревожились о том, что Иран стремится разработать ядерное оружие. С другой – данные разведки говорят нам, что мы добились некоторого успеха в попытках остановить эту программу. Однако доклад говорит также и о том, что риск того, что Иран обзаведется ядерным оружием, остается весьма серьезной проблемой. Доклад дает основания надеяться на то, что проблема может быть разрешена дипломатическими средствами без применения силы, как это и старалась сделать администрация. И это наводит на мысль о том, что наша стратегия – стратегия наращивания международного давления наряду с готовностью договориться о решении, которое отвечает иранским интересам и в то же время убеждает мир в том, что он никогда не столкнется с иранской ядерной угрозой – эта стратегия была правильной. Однако практический вывод состоит в том, что для успеха этой стратегии международное сообщество должно усилить давление на Иран посредством его дипломатической изоляции, санкций Организации Объединенных Наций и другого финансового давления, а Иран должен решить, желает ли он договариваться о решении. Это - сложный предмет, и новый доклад разведки - сложный документ. Для начала позвольте мне суммировать ключевые выводы.
Владимир Абаринов: В изложении выводов разведки Стивен Хэдли пользуется различными степенями достоверности. Однако главный вывод сомнению не подлежит.
Стивен Хэдли: Разведывательное сообщество вполне убеждено в том, что Иран имел тайную программу ядерного вооружения. Он никогда этого не признавал и продолжает отрицать. Разведывательное сообщество с высокой степенью вероятности полагает, что Иран остановил свою тайную программу ядерного вооружения осенью 2003 года. Разведка считает, хотя и в гораздо меньшей мере уверена в этом, что, по данным на середину 2007 года, Иран не возобновил эту программу. Разведсообщество практически уверено в том, что решение о прекращении других связанных с этой программ стало, прежде всего, следствием международного давления, оказанного на Иран в ответ на то, что получили огласку данные о ранее неизвестной ядерной программе Ирана, включающей обогащение урана. Разведсообщество говорит, что оно не знает, намеревается ли Иран в настоящее время разрабатывать ядерное оружие, но оно оценивает в диапазоне от возможного до весьма вероятного намерение Тегерана оставить открытой возможность создания ядерного оружия.
Владимир Абаринов: По мнению Стивена Хэдли, международному сообществу ни в коем случае не следует ослаблять совместное давление на Иран, поскольку нет никаких гарантий того, что Тегеран не возобновит свою военную ядерную программу, если сочтет это необходимым или полезным для себя.
Стивен Хэдли: Наконец, мы вовсе не уверены в том, что Иран не намерен возобновлять свою тайную программу ядерного вооружения. Позвольте мне процитировать доклад: "Мы не имеем достаточных сведений, чтобы уверенно судить о том, хочет ли Тегеран навсегда прекратить программу ядерного вооружения, или он взвешивает различные варианты действий и установит или уже установил некий крайний срок или некие критерии, которые заставят его возобновить программу». Еще одна цитата из доклада: «Мы оцениваем как возможную вероятность того, что иранское руководство пойдет на развертывание ядерного оружия, поскольку многие члены этого руководства, возможно, видят связь между разработкой ядерного оружия и ключевыми задачами национальной безопасности и внешней политики Ирана». Однако доклад позволяет нам считать, что наша нынешняя стратегия предоставляет наилучший шанс убедить Иран отказаться от ядерных амбиций. Опять-таки позвольте мне сослаться на доклад: «Мы считаем, что Иран остановил программу в 2003, прежде всего, в ответ на международное давление, и это свидетельствует о том, что решения Тегерана определяются соотношением ущерба и выгоды, а не жаждой обладать оружием невзирая на политические, экономические и военные издержки». Это, в свою очередь, предполагает, что некая комбинация угрозы усиленного международного давления наряду с возможностью для Ирана достигнуть безопасности, престижа и регионального влияния другими способами могла бы, если лидеры Ирана поверят в такую возможность, побудить Тегеран продлить нынешнее прекращение программы ядерного вооружения.
Владимир Абаринов: Во вторник перед журналистами предстал президент Буш. Первый же вопрос был о докладе по Ирану.
Джордж Буш: Что нам известно? Нам известно, что они все еще пытаются научиться обогащать уран. Мы знаем, что обогащение урана - важный шаг для страны, которая стремится разработать ядерное оружие. Мы знаем, что у них была программа. Мы знаем, что программа остановлена. Я думаю, для международного сообщества очень важно признать тот факт, что, коль скоро Иран повышал свою осведомленность с целью применить эти сведения в своей тайной программе, это создавало угрозу миру. Так что я рассматриваю этот доклад как сигнал тревоги, сообщающий о том, что у них была программа, которую они остановили. Почему это сигнал тревоги? Потому что они могут возобновить ее. И фактор, который сделает эту повторно начатую программу эффективной и опасной, - их способность обогащать уран, знание, которое возможно применить в тайной программе. Так что нам этот доклад дает возможность сплотить международное сообщество с тем, чтобы оказать давление на иранский режим и заставить его остановить программу. Доклад утверждает, что такое давление было эффективным. Именно это наше правительство и объясняло нашим партнерам по оказанию международного нажима на Иран. Лучшая дипломатия, эффективная дипломатия – это та, которая не исключает никаких вариантов действий.
Владимир Абаринов: Получается, четыре года США строили свою политику в отношении Ирана, исходя из завышенной степени угрозы. Но президент считает, что доклад стал результатом реформы разведсообщества, к которой привели ошибки в оценке иракской угрозы.
Вопрос: Г-н президент, иракского оружия массового уничтожения, как оказалось, не существует. Теперь выяснилось, что Иран остановил свою программу в 2003 году. Вас беспокоит тот факт, что Соединенные Штаты теряют доверие к себе в мире и что теперь их будут воспринимать как того мальчика, который кричал «Волки, волки!»?
Джордж Буш: Знаете, я хочу похвалить разведсообщество за хорошую работу. Сразу после провала разведки в Ираке мы реформировали сообщество, чтобы оно работало так, чтобы внушить нам доверие. И вот перед нами очень важный продукт, который является результатом осуществленных нами реформ. Американский народ может быть уверен в том, что реформы пошли на пользу разведсообществу, что разведка чувствует воздействие реформ. Люди говорят: а почему вы не можете добыть точную информацию быстрее? Ответ состоит в том, что мы имеем дело с режимом, который не очень-то прозрачен. И откровенно говоря, мы не присутствовали в Иране на серьезном уровне с 1979 года. И именно поэтому я дал разведсообществу указание усилить работу на иранском направлении, чтобы мы могли иметь лучшее представление об их образе мыслей и их действиях. Этот продукт - результат реформы разведки и, что еще более важно, отличной и напряженной работы нашего разведывательного сообщества.
Одна из причин, почему мы придали эти сведения огласке, состоит в том, что я хотел - и наша администрация считает, что это правильно – чтобы люди узнали факты такими, какими их видим мы. А во-вторых, члены моей администрации делали недвусмысленные заявления в этом году, и потому важно сообщить американцам, что произошла переоценка иранской проблемы.
Владимир Абаринов: Однако в печати появились сведения, что американская разведка пришла к выводу о том, что иранская ядерная программа закрыта, еще в августе этого года. Почему администрация молчала так долго? Об этом тоже спросили президента.
Вопрос: Когда вы говорили об Ираке, члены вашей администрации твердили об атомном грибе, но в Ираке не было никакого оружия массового уничтожения. Когда дело дошло до Ирана, вы сказали, это было в октябре, 17 октября, вы предупредили о возможности третьей мировой войны. За несколько месяцев до того, как вы сделали это заявление, сведения о том, что они приостановили программу, уже появились в этой администрации. Так разве вас нельзя обвинить в раздувании угрозы? Разве вас не волнует, что это подрывает доверие к США?
Джордж Буш: Не хочу противоречить репортеру, который написал об августе, но я был поставлен в известность о докладе разведки на прошлой неделе. В августе, по-моему, Майк Макконнелл пришел и сказал: «У нас есть кое-какая новая информация». Он не сказал мне, какая именно информация. Он сказал мне, что требуется время, чтобы проанализировать эти данные. Почему на изучение новой информации требуется время? Во-первых, мы хотели убедиться, что это не дезинформация. А во-вторых, они хотят убедиться, что они понимают сведения, которые собрали. И если они думают, что это на самом деле так, то надо еще понять, что это означает? И только на прошлой неделе мне доложили содержание доклада, который теперь стал достоянием публики.
Владимир Абаринов: В целом доклад по Ирану и пресса, и специалисты оценивают положительно. Как выразилось в интервью Вашингтон Пост не названное по имени высокопоставленное должностное лицо, «в лексиконе разведки появилось выражение «мы не знаем».
