Программу ведет Андрей Шароградский. Принимают участие корреспонденты Радио Свобода Данила Гальперович, Кирилл Кобрин.
Андрей Шароградский: Главная новость сегодняшнего дня: четыре партии - "Единая Россия", "Справедливая Россия", Аграрная партия и "Гражданская сила" - выдвигают в качестве единого кандидата в президенты России Дмитрия Медведева. Об этом лидеры этих партий заявили на встрече с президентом Владимиром Путиным.
Данила Гальперович: Весь антураж кремлевской встречи представителей четырех партий с Владимиром Путиным должен был дать понять российским гражданам: момент ответственный, лица встречающихся напряжены, иногда даже чересчур. Лидер "Единой России" Борис Грызлов, говоря за всех, долго как бы готовил президента к раскрытию сюрприза.
Борис Грызлов: Мы посчитали, что для обсуждения кандидатуры будущего президента мы могли бы опереться на широкие силы политические и обсуждали кандидатуру президента в составе руководителя партий "Единая Россия", "Справедливая Россия", Аграрная партия и партия "Гражданская сила". Консультации шли достаточно дружно, и мы хотели бы вам предложить ту кандидатуру, которая нами всеми поддержана, - это кандидатура первого заместителя председателя правительства Российской Федерации Медведева Дмитрия Анатольевича.
Данила Гальперович: Но Путин сам дал понять, что сюрприз хорошо подготовлен, спросив сидевшего там же Дмитрия Медведева, говорил ли тот уже с просителями от партий, и задав этот вопрос в утвердительной манере. Тем не менее, приличия были соблюдены, и президент согласился с пришедшими к нему политиками, а заодно объяснил гражданам, что Медведев - фигура действительно консенсусная.
Владимир Путин: То, что с таким предложением пришли представители четырех партий, две из которых не только представлены в парламенте, но и имеют там устойчивое большинство, а все четыре партии, безусловно, опираются на самые различные слои российского общества и представляют интересы разных групп населения России, - все это говорит о том, что у нас с вами есть шанс сформировать устойчивую власть в Российской Федерации после мартовских выборов 2008 года. И не просто устойчивую власть, а власть, которая будет проводить тот курс, который приносил положительные результаты на протяжении последних восьми лет.
Что касается кандидатуры Дмитрия Анатольевича Медведева, то могу сказать, что я знаком с ним более 17 лет, мы очень близко с ним работали все эти годы, и я целиком и полностью поддерживаю этот выбор.
Данила Гальперович: Впрочем, многие эксперты говорят, что о Дмитрии Медведеве, как о компромиссной фигуре, договаривались отнюдь не партии, тем более уж партии, которые лояльны Кремлю. Стоит заметить, что в качестве преемника Путина у Медведева были лучшие и худшие времена. Ровно год назад первый вице-премьер считался явным фаворитом президента, а уже шесть месяцев назад был как бы затерт в этой роли другим первым вице-премьером Сергеем Ивановым. Но о том, что и в свои не самые удачные дни Дмитрий Медведев не беспокоился о своем будущем, можно видеть из интервью, которое первый вице-премьер дал летом этого года Радио Свобода.
Дмитрий Медведев: Вообще, вы знаете, задача любой власти - обеспечить, чтобы переход власти, переход полномочий происходил абсолютно безболезненно для людей, которые живут в стране, для экономики. В этом может быть даже основная миссия власти - в обеспечении преемственности, преемственности в самом традиционном, демократическом смысле этого слова. Трудно себе представить такую власть, которая говорит: хорошо, мы до определенного периода работаем, а после нас хоть потом, пусть все развалится. Если это ответственная власть, даже передавая ее в руки другой партии, в руки других сил, она должна исходить из того, что она должна обеспечить полноценное функционирование государственного механизма и экономики по тем законам, по которым живет сегодня современный мир. Кроме того, для любой власти совершенно очевидно, что она должна стараться обеспечить и преемственность политических сил, так построен мир, так построена политическая система, так построена политическая мотивация в любой стране. Поэтому мне кажется, что те процессы, которые сегодня идут в России, они, в общем, укладываются в парадигму развития любой государственности, любой сильной экономики. И, надеюсь, что все те предстоящие политические события, которые будут и в этом году, и в следующем году, создадут нормальный фундамент для того, чтобы наша экономика успешно развивалась.
Данила Гальперович: Кремлевский политолог Глеб Павловский в интервью Радио Свобода высказал уверенность, что выбор Владимиром Путиным Дмитрия Медведева в качестве преемника вполне обоснован их долгой совместной работой и совместной борьбой с трудностями.
Олег Павловский: Мне кажется, что это во многом ожидаемая инициатива. Разногласия были по фамилиям, но все понимали, что речь идет о человеке из команды Путина. Медведев - это, несомненно, человек из команды Путина, он рассматривался как одна из ключевых фигур в этой команде и один из наиболее часто называемых потенциальных кандидатов в президенты, наряду с Сергеем Ивановым, например, или Виктором Зубковым. Понятно, что Зубков означал совсем другую концепцию стиля, во всяком случае, президентства. Медведев - человек, обладающий способностями политического менеджера высокого класса, он показал это в национальных проектах, он освоил многие новые для себя поля социальных проблем. Потом он жесткий в политической борьбе. Я помню его, например, по руководству штабом избирательной кампании Путина в 1999-2000 году, ситуация была очень трудной. Поэтому мне кажется, что он хорош и в мире и в войне.
Данила Гальперович: Действительно мало кто знал дела Владимира Путина в бытность того заместителем мэра Петербурга лучше, чем его юридический эксперт Дмитрий Медведев. Руководитель исследовательской группы "Панорама" Владимир Прибыловский признается, что успех Медведева стал для него несколько неожиданным, но вполне объяснимым.
Владимир Прибыловский: Я думаю, что выбор здесь, скорее всего, рациональный и это выбор преемника, который будет считаться с тем, кто его назначил и, возможно, еще и отдаст по первому требованию престол. Я, правда, не буду врать, думал, что это будет другой человек, но Путину виднее, кому он может довериться.
Данила Гальперович: Итак, поставлена ли точка в вопросе о преемнике? Ситуация не до конца ясна, считает эксперт Московского центра Карнеги Николай Петров.
Николай Петров: Я бы, собственно, видел два варианта развития события. Один вариант - он сгорает еще на подступах к президентским выборам, и каким-то образом демонстрируется, что это не тот преемник, который в состоянии твердой рукой страну вести дальше по рельсам, которые проложил Владимир Владимирович Путин, и на его место приходит кто-то другой или даже остается "машинист" Владимир Владимирович Путин. И второй вариант - его избирают президентом, технически это вполне возможно. Если к рейтингу Медведева добавить ту долю голосов, которую дает любому кандидату поддержка Путина, то он вполне оказывается в состоянии победить на президентских выборах, даже может быть в первом туре. Но это тоже ситуацию меняет мало, потому что, победив на выборах и став формально главным человеком в стране, Медведев не имеет в своих руках и в ближайшее время не сможет получить всю полноту власти. И тогда мы переходим в период, когда у нас есть формальный президент, а есть какие-то теневые центры принятия решений, самый важный из них - это Владимир Владимирович Путин, который не сможет, даже если бы он очень хотел, передать Медведеву полностью контроль над силовым блоком и над внешней политикой и, может быть даже, над госкорпорациями, которые он сейчас держит в своих руках. Вопрос в том, вот эта пара, когда Медведев - президент, а Путин экс-президент, но реальный вершитель и арбитр, который поддерживает баланс между кланами, вот как эта пара действует? Она действует так, что постепенно в руки Медведева переходит полномочие за полномочием или она создается для того, чтобы у нас была такая двубицентричная система власти.
Данила Гальперович: Но некоторые политики относятся к назначению Дмитрия Медведева официальным преемником гораздо серьезнее. Владимир Рыжков, лидер запрещенной Республиканской партии, убежден, что можно ожидать восхождения именно Медведева к кремлевскому престолу, а на дилемму, обозначенную Николаем Петровым, у Рыжкова есть ответ. По его мнению, Медведев удобен и в случае желания Путина уйти, и в случае желания вернуться.
Владимир Рыжков: Неожиданность, пожалуй, только в том, что обычно Путин предлагает никому не известных людей, как это было с двумя премьерами последними, а в этот раз он все-таки сделал выбор и назвал одного из тех политиков, которого он раскручивает уже три года. Неожиданность только в этом. А во всем остальном для меня это абсолютно не неожиданное и понятное решение. И мне теперь гораздо более ясна стратегия Владимира Путина на ближайшие годы.
Президент, у него только два сценария, и они очевидны, они лежат на поверхности. Одно решение - если он уходит от власти. Второе решение - если он хочет остаться у власти. Дмитрий Медведев идеальный кандидат, который позволяет сделать и первый выбор, и второй выбор. Например, если Путин хочет мягко отойти от власти и при этом влиять, быть уважаемым человеком, чтобы ему была гарантирована полная безопасность и комфорт, Медведев идеальный кандидат. Они работают вместе 20 лет, они и учились на одном факультете, и просто очень близко шли по жизни все эти годы, и понятно, что никогда волосок не упадет с головы Владимира Владимировича, если Медведев будет президентом. Если Путин хочет вернуться во власть через какое-то время, то, безусловно, они могут пожать друг другу руки, и Медведев может пообещать, что в любой момент - через год, два, три - он напишет заявление, досрочно уйдет в отставку, состоятся досрочные выборы, и Путин постарается избраться вновь. Так что в этом смысле Путин выбрал человека не слишком амбициозного, например, такого как Иванов, и не слишком, может быть, такого традиционного, как Зубков. Это средний вариант, компромиссный вариант, а самое главное, близкий, преданный ему человек, который оставляет ему обе возможности, а какую Путин выберет через год, два, три - посмотрим. Конечно, у Медведева есть амбиции, он нормальный человек, но для него все-таки личные отношения и лояльность Путину важнее, чем его амбиции. Поэтому именно это определило выбор. Это человек, который будет управлять, если Путин хочет отойти от власти, учитывая позицию и прислушиваясь к позиции Путина, гарантируя ему безопасность, и отдаст власть, как мне кажется, такое мое ощущение, по крайней мере, если они об этом договорятся.
Только президент знает, может быть, они только вдвоем знают, какой будет сценарий через год, два или три. Одни считают, - например, Белковский - что он уходит от власти. Многие считают, что Путин, наоборот, вернется через короткий промежуток времени. В любом случае для реализации и того, и другого сценария, Медведев, наверное, самая идеальная кандидатура.
Данила Гальперович: Остается не ясным, как получилось так, что одна из кремлевских группировок, о вражде которой с другой группой влияния на президента говорили многие, смогла одержать верх. И не ясно, чем именно успокоились сердца тех, кто враждовал с первым вице-премьером в Кремле и сейчас вынужден отступить.
Андрей Шароградский: Российское общество, если верить социологическим исследованиям, готово принять любого преемника, с любой фамилией, внешностью и политическим багажом, лишь бы его поддержал сам Владимир Путин. Стоит ли назвать это априорное согласие на любую фигуру во главе государства политической апатией общества? Мой коллега Кирилл Кобрин беседует на эту тему с сотрудником московского "Левада-Центра" Борисом Дубиным.
Борис Дубин: По нашим последним данным получалось, что порядка 40-45 процентов россиян готовы принять того, кого укажет Путин, порядка 35 процентов говорили, что зависит от обстоятельств. То есть, в общем, как бы согласны, скорее, принять. И порядка процентов 10 были резко против этого варианта.
Кирилл Кобрин: Как объясняется позиция этих 40-45 процентов, которые готовы поддержать любого человека, которого предложит Владимир Путин? Что это, безразличие?
Борис Дубин: Конечно. Выборы проходили на фоне совершенно необычайной даже по советско-российским масштабам апатии населения, когда все-таки 80 процентов избирателей говорили, что они не интересуются ходом избирательной кампании; три четверти не обсуждали ничего из того, что происходило в этот период; две трети не смотрели дебаты кандидатов по телевизору; две трети считали, что результаты этих выборов совершенно не скажутся на их жизни и так далее.
Кирилл Кобрин: Все-таки, если мы говорим о механизме и о процедуре выборов, настолько скомпрометирована эта процедура, эта важнейшая демократическая процедура в глазах российского общественного мнения, что настолько, я все-таки настаиваю, безразлично они смотрят на то, кто будет главным человеком в стране?
Борис Дубин: Да, конечно. Я думаю, что здесь безразличие и безальтернативность, то есть как бы такая стабилизация по-путински, то есть стабилизация без выбора и стабилизация без возможности изменений и роста, ну, она принята как ситуация, как перспектива и так далее. А относительно процедуры, я думаю, что они все-таки соберут заседание Думы или съезд партии "Единая Россия" вместе с примкнувшими к ней и каким-то образом оформят еще и процедурно.
Кирилл Кобрин: Можем ли мы говорить о каких-то социальных группах или, говоря старым марксистским жаргоном, классах, которые поддерживают конкретно Путина и его линию, мы можем говорить, что преемник будет выражать интересы, не знаю, среднего класса или пролетариата, трудового крестьянства, буржуазии, национальной, компрадорской? Какова реально социальная база всей этой операции "Преемник"?
Борис Дубин: Если в операции найти данные, которые у нас есть, наших исследований общероссийских, то там получалось, что и партия "Единая Россия", и Путин, они выражают, с одной стороны или опираются на более зажиточную, более богатую часть россиян, включая очень богатых людей, с другой стороны, на чиновничество. Вот это как бы две опоры, включая, конечно, чиновников в погонах и без. Наиболее недовольные слои - это наиболее бедные с одной стороны, они же наиболее массовые, с другой стороны, это очень небольшая часть более критичных, более образованных, более успешных россиян в крупнейших городах, которые не то, чтобы настрого не принимали Путина и его политику, но сохраняют некоторую критическую дистанцию по отношению нему. Но у них возможности повлиять на ситуацию и в силу их небольшого количества, и в силу их, в общем, дистанцирования от политики, в общем, небольшие. Поддержка равнодушных - это один тип поддержки, поддержка всегда лояльных, потому что власть есть власть и это, собственно, русская традиция, - это другой тип поддержки. Третий тип поддержки - это поддержка со стороны, так сказать, средних людей, людей со средним достатком, средним образованием, живущих в средних городах, которые в этом смысле в наибольшей степени поддерживают Путина. Они помоложе, у них есть перспективы, они связывают свои успехи последних лет именно с Путиным и режимом, который был им или при нем установлен, а к ним уже присоединяются с одной стороны равнодушные, с другой стороны те, кто поддерживает любую власть, потому что она власть. Равнодушное принятие и, в общем, единственный страх того, не было бы хуже. А уж что лучше не будет, к этому россияне привыкли.
