Ирина Лагунина: Эксперты оценивают последствия аварии на нефтепроводе в Польше: по данным польских специалистов, нефть, вылившаяся в Вислу, не дошла до Балтийского моря. Тем не менее, любые разливы нефти, даже если ее и удается быстро собрать, не проходят бесследно: она отравляет рыбу, птиц, и, в конечном итоге, больше всего от разливов нефти страдает их главный виновник – человек. Эта проблема чрезвычайно актуальна для России – каждый год, по оценкам экспертов, в реки и моря страны попадает более миллиона тонн нефти. Рассказывает Любовь Чижова.
Любовь Чижова: Авария на нефтепроводе под рекой Висла в Польше грозила обернуться крупной экологической катастрофой – специалисты, наблюдающие за движением нефтяного пятна, опасались его попадания в Вислинский, или Калининградский залив и в Балтийское море. Сейчас польские экологи говорят о полной ликвидации нефтяного пятна и считают, что серьезных последствий разлива нефти удалось избежать… Рассказывает мой польский коллега Алексей Дзиковицкий…
Алексей Дзиковицкий: Первая информация о том, что на реке Висла между городами Вацлавок и Тихотинок появилось огромное пятно мазута, стала известна в воскресенье. Пожарная служба сообщила, что топливо вытекло из запасной нитки водопровода на участке Плотск-Нова Весь-Велька. Хотя руководство фирмы, которая обслуживает трубопровод, сразу же отвергло это сообщение, заявив, что утечка мазута на этой ветке невозможна, тем не менее, перекачка топлива была приостановлена, а спасательные службы сразу же приступили к проверке состояния труб на земле и с воздуха. Адам Фрадковский из центра реагирования на кризисные ситуации заявил.
Адам Фрадковский: Гипотез есть несколько, начиная от того, что трубы могли просто продырявить преступники для того, чтобы украсть часть топлива, и заканчивая остаточными явления из предыдущей аварии. Мы все эти версии проверяем.
Алексей Дзиковицкий: Дело в том, что 10 декабря также на реке Висла на всю ее ширину появилось пятно мазута длиной около 30 километров. Тогда на реке были сразу же установлены специальные фильтры, которые препятствовали перемещению находящихся на поверхности воды нефтепродуктов по течению. Именно эти фильтры и не позволили, чтобы то 30-километровое пятно, а затем и мазут, вытекший в результате второй аварии, поплыли дальше.
Павел Фронча: К счастью, фильтры еще не сняли, это, можно сказать, спасло ситуацию. Топливо удалось задержать, хотя и не полностью, а частично.
Алексей Дзиковицкий: Заявил представитель пожарной службы Павел Фронча. После исследования состояния трубопровода выяснилось, что мазут вытек из труб, расположенных под землей вдоль Вислы. Всего около сорока кубометров. Топливо покрыло Вислу очень тонким слоем, который специалисты называют кинопленкой. И из-за сильного течения и ветра, осложнявших операцию, удалось собрать только около 15% вытекшего мазута. По мнению экспертов, говорить об экологической катастрофе в данном случае – это преувеличение, однако ущерб окружающей среде все же нанесен, причем значительный.
Анджей Гжелек: Это загрязнение повредит окружающей среде, мазут никуда не денется. Он осядет в форме маленьких шариков и будет присутствовать в экосистеме несколько десятков лет. Нет таких бактерий и других организмов, которые могли бы разложить нефтепродукты. Так что это останется на десятки лет.
Алексей Дзиковицкий: Сказал эколог Анджей Гжелек.
Тем не менее, ежегодно в Балтийское море по самым разным причинам попадают тысячи тонн нефти. Эколог из Санкт-Петербурга Александр Сутягин долгое время занимается мониторингом этих разливов.
Александр Сутягин: Основные объемы перевалки нефти и нефтепродуктов с помощью танкеров не только из российской части Финского залива, но и из тех портов, которые построены когда-то совместными усилиями во времена Советского Союза в Прибалтике, в той же Польше, в той же Германии, в той же Швеции, Финляндии. Так что мы здесь не одиноки. Общая проблема для всех. Основные причины в разливах – это перегрузка в портах, это сброс грязных нефтесодержащих балластов, это собственно аварии. Разливы перегрузочные и сбросы нелегальные очень часто, и только небольшая часть регистрируется. И вообще еще меньшая часть из зарегистрированных показывается. Это характерно для всех стран. Число нелегальных сбросов растет из года в год пропорционально трафику.
Сколько сейчас нефти может находиться в Балтийском море?
Александр Сутягин: Это вопрос зависит от источника. Если мы имеем в виду прорыв на нефтепроводе подводный, который был в Польше, то очень сильно зависит от того, какая была авария, как это было локализовано. При навигационных авариях речь идет о многих тоннах, десятках, сотнях, тысячах тонн в зависимости от того, какой танкер, как повезет, какая авария. При нелегальных сбросах речь идет о десятках, сотнях и тысячах килограмм, то есть несколько тонн. Это общая проблема и для российских вод, и для финских вод, и для Евросоюза, который, как ни ужесточает санкции за нелегальные сбросы, они все равно происходят. Всегда найдется недобросовестный капитан, который вне зоны контроля в то время, когда он знает, что ему ничего не будет, просто сольет, чтобы не сдавать в портах и не платить за это деньги, сольет это в Балтийском море. Если нефть не попала в море, либо мы смогли собрать, имеется в виду нефть, нефтепродукты, всю, то это реагирование успешное, наши действия успешные. А если попало, мы собрали только какую-то часть или достигло береговой зоны, то это двойка с минусом. И к сожалению, двойки с минусом в реальных ситуациях, надо понимать, что есть некие порог, когда мы своими технологиями воспользоваться не можем и двойки с минусом ставятся достаточно часто.
Любовь Чижова: Чем опасны такие разливы нефти?
Александр Сутягин: Нефть для моря опасна, она опасна не только для моря, она опасна для тех жителей, которые живут. Потому что нефть, попавшая в море, частично будет биотой трансформирована, разложена и нейтрализована, а частично вызовет гибель биоты. Помимо гибели ее долговременное токсическое загрязнение, отравление и тем самым отравление конечных, самых верхних стадий экосистемы, одной из которых наивысшим является человек. То есть самого виновника загрязнения этого моря. Это неизбежно, с этим ничего не сделать. Многие вещества, которые там содержатся в нефти, нефтепродуктах, они канцерогенны.
Любовь Чижова: Европейцы же очень трепетно относятся к экологии. Неужели эту проблему нельзя решить общими усилиями?
Александр Сутягин: Усилия, вы совершенно правы, должны быть общими. Потому что наблюдается разнобой в подходах, разнобой в законодательстве, разнобой в требованиях разнобой в стандартах. Из-за того что мы практически в реальных ситуациях убирать эту нефть не можем и надеемся на то, что ее биота, то есть море само переработает, то весь акцент у нас должен быть выстроен не на том, чтобы убирать последствия и получать эти двойки с минусом, в очередной раз констатировать, что мы не можем справиться, а на то, чтобы предотвращать попадание этого дерьма в море как таковое. На это должно быть выстроено и законодательство, закон о предотвращении загрязнения морей нефтью, на это должно быть выстроена вся система ответственности перевозчиков, которые этим занимаются и так далее и тому подобное. К сожалению, до этого еще очень далеко. И в силу того, что все страны зависят от добычи и использования углеводородов природных, в частности, нефти, практически все страны занимаются транспортировкой по Балтике, в значительной степени это российские нефтепродукты, российская нефть, все от этого зависят. Дело в том, что еще внутри России к этому довольно специфическое отношение с точки зрения законодательства, с точки зрения требований к тем, кто этим занимается. Все находится в крайне зачаточном состоянии. Хотя законодательство в этой области достаточно стройное, жесткое существует не только в Соединенных Штатах, не только в Канаде, в соседней Финляндии ситуация намного лучше с точки зрения требований. А вот в Российской Федерации мы сталкиваемся с глухим непониманием к барьерам, которые в течение длительного времени не можем преодолеть.
Любовь Чижова: Говорил эколог из Санкт-Петербурга Александр Сутягин. Проблема разлива нефти остро стоит не только на Балтике – по мнению Алексея Книжникова из российского отделения Всемирного фонда дикой природы, чаще всего нефть разливается на Оби в Ханты-Мансийском автономном округе.
Алексей Книжников: Чаще всего подобные инциденты, если говорить в целом о разливах, происходят в Западной Сибири, то есть по той простой причине, что 60% нефти добывается в Ханты-Мансийском округе, в Тюменской области. Надо прежде всего сказать, что статистика по разливам в России не совсем доступна для общественности, поэтому трудно говорить, что мы располагаем ясной картинкой, сколько разливов происходит и какие объемы разливаются. Но примерные цифры я могу вам сказать: в целом за год в России происходит различных разливов порядка 25 тысяч. Конечно, многие из них ограничиваются несколькими литрами, десятками литров нефти. И общий объем разлитой нефти по нашим оценкам превышает один миллион тонн. Но к счастью, большая часть этой нефти не попадает в водные объекты и тем более моря. Потому что, конечно, с точки зрения экологии самые большие последствия происходят тогда, когда нефть попадает в воду. Это мы увидели последний раз в керченском разливе.
Любовь Чижова: Многие эксперты считают, что чаще всего нефть разливается при транспортировке. А есть еще какие-то источники загрязнения?
Алексей Книжников: Если говорить о транспортировке комплексной, не только танкерной, а трубопроводной и в первую очередь транспортировка нефти на промыслах, то конечно, лидером по разливам является промысловый трубопроводный транспорт, который не принадлежит государству, который является собственностью тех компаний, которые разрабатывают месторождения. Нельзя винить на самом деле современных владельцев этих компаний на сто процентов. Потому что очень часто эти объекты им достались в наследство с советских времен. Мы очень много занимались проблемами разливов в Ханты-Мансийском округе, потому что действительно это самая большая проблема для России в целом. Обский бассейн самый проблемный. И там, конечно, мы были свидетелями того, что трудно требовать от современных недропользователей в одночасье изменить трубопровод, построенный еще в 70 годы.
Любовь Чижова: Но тем не менее, нефть постоянно разливается и в России, и в других странах. Чем это опасно?
Алексей Книжников: Многоплановое воздействие, мы всегда приводим пример разлива нефти на Аляске, там в первые часы разлива воздействие было понятно и очевидно, оно было аналогично тому, который в Керенском заливе, погибли птицы. Но прошло уже 19 лет с того разлива, и до сих пор экологи регистрируют токсическое воздействие остатков нефти. Мы должны говорить, что воздействие многоплановое, оно очень длительное, и оно оказывает влияние на разные компоненты биоты. Сейчас после десятилетий того разлива до сих пор больше всего страдают рыбы, их мальки, наблюдается мутирование рыб.
Любовь Чижова: А вы изучаете какие-то технологии сбора нефти наиболее эффективные, как-то следите за этим?
Алексей Книжников: Мы следим за этим. Конечно, существуют разные технологии, когда нефтяные компании говорят, что они готовы к ликвидации разлива нефти, то, как правило, они рисуют картинку идеальных условий. Положим, они говорят, что готовы на случай разлива на воде. Но это если полный штиль, если видимость сто процентов, если дороги подъездные совершенные. Но, как правило, в большинстве случаев, а в наших российских условиях это 80% случаев, таких идеальных условий не бывает. Часто бывает ледовые условия, где наоборот ни отрасль, ни государственные структуры нам не доказали, что у них есть эффективные способы ликвидации нефти в ледовых условиях. Либо это туман, что очень часто бывает на Сахалине, где у нас сейчас развиваются шельфовые проекты, которые вызывают очень большое опасение. Да, в идеальных условиях они могут привезти вертолеты и реагировать, но если туман, который там длится неделями, эта система реагирования не будет просто работать. Так что мы, конечно, понимаем, что есть определенные средства, но если говорить о наших арктических, Охотском море, то мы опасаемся, что в определенных условиях самым надежным способом будет временное приостановление добычи нефти на период неблагоприятных природных условий. Примерно такая позиция сейчас формируется в нашем сообществе.
Любовь Чижова: Это был Алексей Книжников из российского отделения Всемирного фонда дикой природы. По мнению экспертов, в России необходимо принимать закон «О предотвращении загрязнения морей нефтью». Представители различных экологических организаций не раз выступали с этой инициативой, но государство их пока не слышит.
