Программу ведет Александр Гостев. Принимают участие корреспонденты Радио Свобода Наталья Руткевич, Андрей Шарый и Кирилл Кобрин.
Александр Гостев: Сегодня подведен итог, может быть, промежуточный, громкой истории об обвинениях против сотрудников французской гуманитарной организации, которые пытались вывезти из Чада более 100 детей. Суд в Чаде приговорил шестерых граждан Франции, сотрудников организации, к 8 года каторги. Приговор был вынесен после 4 дней судебных слушаний. Французы заявляют, что они невиновны. Официальный Париж осудил деятельность гуманитарной организации «Ковчег Зое», но, судя по сообщениям прессы, пытается договориться о переводе осужденных на родину.
Наталья Руткевич: Услышав этот вердикт, глава ассоциации «Ковчег Зое» Эрик Брето в очередной раз заявил, что никогда не преследовал иной цели, кроме спасения сирот из Дарфура. «Если дети не были сиротами из Дарфура, если нам солгали об их происхождении, это трагедия. Но если эти дети действительно беженцы из Судана, и теперь они лишены возможности жить в нормальной семье, - это еще большая трагедия», - сказал он в заключение.
Участники французской ассоциации были задержаны в чадском аэропорту Абеше 25 октября, когда самолет с детьми был готов к взлету. Помимо шестерых французов, осуждены и двое помогавших им африканских посредников - они получили по 4 года тюрьмы. Адвокаты Ковчега Зое назвали суд пародией на справедливость и позором для всей системы правосудия. Говорит французский защитник Жильбер Коллар:
Жильбер Коллар: Это безусловно политический процесс. Разыгранный как театральная постановка! Все эти телекамеры, журналисты... Ясно, что Чад проводит свою рекламную акцию, в которой нашим соотечественникам была уготована роль козлов отпущения. Нджамена пытается доказать, что в стране есть независимое правосудие, и делает она это, обрушившись на несчастных французов. Завтра Чад будет всем рассказывать, что правосудие свершилось, но вы же видите что и суд, и следствие были липовыми. В этой стране нет свободного суда. И я не хочу, чтобы мое присутствие служило алиби Нджамене. Поэтому я заявляю во всеуслышание, что дело было сфабриковано. Ни один французский журналист не имел права снимать происходящее в зале суда, только чадцы. Все было продумано в целях пропаганды якобы независимого чадского правосудия.
Наталья Руткевич: Мэтр Коллар также заявил, что вдохновителем французских гуманитарных организаций является не кто иной, как нынешний министр иностранных дел Бернар Кушнер, который, будучи главой ассоциации «Врачи без границ», проповедовал прямое вмешательство в дела стран, где нарушаются права человека.
Официальный Париж отказался комментировать решение чадского суда. Вместе с тем МИД заявил, что Франция будет добиваться отправки французов на родину, чтобы те смогли отбыть наказание в своей стране. Что теперь ждет шестерых узников? Говорит обозреватель радио "Франс Инфо" Анн Ламотт.
Анн Ламотт: Согласно конвенции, подписанной между Францией и Чадом в 1976 году, французские заключенные могут быть высланы на родину. Но требуется, чтобы на это согласился Чад. Скорее всего, так и произойдет. Согласно некоторым дипломатическим источникам, французы будут отправлены на родину в ближайшие дни. Затем встает вопрос о мере наказания. Во Франции каторжных работ законодательством не предусмотрено. Соответственно, их ждет 8 лет тюремного заключения без принудительных работ. Конечно, во Франции существуют послабления и сокращения срока. Но, согласно уже упомянутым источникам, тюремные сроки не будут сокращены немедленно. Сразу же по возвращении французы будут отправлены за решетку. Наконец, осужденные могут быть помилованы, но сделать такой жест может только одно государство - Чад.
Александр Гостев: Дело сотрудников "Ковчега Зое" ставят в один ряд с некоторыми другими случаями, когда граждане европейских стран были осуждены за некие преступления в Африке. Во всех этих случаях западные журналисты, эксперты и правозащитники ставили под сомнение беспристрастность местного суда и не исключали наличия иных, в частности, политических мотивов при вынесении приговоров. Мой коллега Андрей Шарый побеседовал сегодня об этом с журналистом Радио Свобода, историком Кириллом Кобриным.
Андрей Шарый: Одно из измерений этой невеселой, в общем, истории - отношение стран - бывших метрополий с их бывшими колониальными владениями. Напомню слушателям историю с болгарскими медсестрами, с шантажом которых фактически удерживал лидер ливийской революции Муаммар Каддафи, недавнюю историю с британской учительницей в Судане. История с французскими гуманитарными работниками в Чаде из того же разряда?
Кирилл Кобрин: И да, и нет. С одной стороны, все три истории разные. Формально учительница британская, которая была в Судане, в общем-то, нарушила, наверное, закон. Мы точно не знаем, никто из нас не является специалистом в исламском праве. В случае с Чадом, конечно же, эти сотрудники гуманитарной организации нарушили местный закон. Из каких побуждений - это другой вопрос. В случае с болгарскими медсестрами и палестинским доктором, я думаю, мы можем с определенной долей уверенности говорить о том, что они были абсолютно невинны, это действительно был прямой шантаж со стороны ливийских властей. Так что формально эти вещи разные. Но вы совершенно правы, говоря, что здесь присутствует одна и та же нота - это нота, так сказать, мести: если мы когда-то были вашими колониями, и мы не можем сейчас на равных с вами разговаривать, - мы попытаемся отомстить таким образом, ухватывая как бы за самую болезненную сторону западного сознания. Все представляют себе очень живо, что такое оказаться в ливийской тюрьме. Все очень живо себе представляют шариатский суд в Судане. Еще более живо можно себе представить каторгу, 8 лет каторги в Чаде. И конечно же, соотношение содеянного с тем, что ждет этих людей, поражает воображение.
Андрей Шарый: Есть еще и такое моральное измерение - это та плата, которую бывшие метрополии выплачивают своим колониям за десятилетия или столетий унижений, эксплуатации и все остальное. Видимо, это долг, не выплачиваемый в принципе.
Кирилл Кобрин: Существует проблема исторической памяти и исторической ответственности, и вопрос - доколе это длится. Должны ли, например, англичане быть виноватыми в том, что в XII веке они оказались в Ирландии? Как долго вообще это должно длиться? И это, кстати, актуальный вопрос и для России, потому что то, что делал Советский Союз, что делала Российская империя в отношении разных народов, безусловно, это вопрос об исторической ответственности нынешних россиян.
Андрей Шарый: Тем более есть вопрос о соотношении цивилизаторской миссии европейских развитых стран по отношению к этим народам, и с другой стороны, с эксплуатацией национальных богатств и человеческих ресурсов этих стран.
Кирилл Кобрин: С этим многие не согласятся, и совершенно справедливо. Потому что для Африки, конечно, присутствие европейцев было трагедией: вывоз десятков миллионов людей, уничтожение традиционного общества. Никакие построенные дороги, школы, миссии христианские, конечно, абсолютно несопоставимы с тем, во что превратилась Африка в результате колониального владычества Запада. И то, что там сейчас происходит, все те несчастья и беды - это, конечно, прямое следствие этого. Другой вопрос - почему нынешние люди, нарушившие, конечно, закон, но по-разному можно смотреть на эту ситуацию, - британская учительница, гуманитарные сотрудники, болгарские медсестры, - почему они должны расплачиваться за то, что происходило несколько столетий назад?
