Программу ведет Андрей Шарый. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Кирилл Кобрин:.
Андрей Шарый : Возвращение на родину гуманитарных французских работников – не первая подобная история с относительно счастливым концом. Европейцы, формально нарушившие закон или вовсе его не нарушавшие, но оказавшиеся за решеткой в странах Африки, уже становились предметом политического торга. Несколько месяцев назад закончилось заключение в Ливии болгарских медсестер и палестинского врача, обвиненных властями в умышленном заражении местных детей вирусом СПИДа и приговоренным к смертной казни. Они, при посредничестве Франции, после многих лет страданий были вывезены на родину, где тут получили помилование президента Болгарии. Несколько недель назад благополучно вернулась из Судана в Великобританию английская учительница, опрометчиво назвавшая плюшевого медвежонка именем мусульманского пророка и попавшая за это за решетку. Вопрос к моему коллеге, историку Кириллу Кобрину.
История с французскими гуманитарными работниками в Чаде из того же разряда?
Кирилл Кобрин : И да, и нет. Формально британская учительница, которая была в Судане, в общем-то, нарушила, наверное, закон этой части Судана, основанный на исламском праве, закон шариата. В случае с Чадом, конечно же, эти сотрудники гуманитарной организации нарушили местный закон. Это очевидно. Они, действительно, обманули всех. Из каких побуждений – это другой вопрос. Но здесь закон был нарушен. В случае с болгарскими медсестрами и палестинским доктором, я думаю, мы можем с определенной долей уверенности говорить, что они были абсолютно невинны. Это действительно был прямой шантаж со стороны ливийских властей.
Формально эти вещи разные. Но здесь присутствует одна и та же нота. Это нота мести – если мы слабые, и мы когда-то были вашими колониями, и мы не можем сейчас на равных с вами разговаривать, давайте мы попытаемся отомстить, таким образом, ухватывая как бы за самую болезненную сторону западного сознания, а именно за права человека. Все представляют себе очень живо, что такое оказаться в ливийской тюрьме. Все очень живо себе представляют шариатский суд в Судане. Еще более живо можно себе представить каторгу (8 лет каторги) в Чаде. Конечно же, соотношение содеянного с тем, что ждет этих людей оно поражает воображение.
Андрей Шарый : Но тут есть еще определенный элемент коррупции. Потому что, сколь бы тяжело в глазах местных властей или согласно местных шариатским или любым другим законам не было бы то деяние, которое учинил эти европейцы, все равно можно как-то договориться. И заканчивается тем, что открывается какой-то фонд, в который перекачиваются какие-то западные миллионы или миллиарды долларов, как это было в случае с Ливией и болгарскими медсестрами, после чего недавние пленники возвращаются и их тут же прощает президент. Как, очевидно, сделает Николя Саркози в случае с гуманитарными французскими работниками.
С другой стороны, есть еще и другое такое моральное измерение – это те долги, которая бывшая метрополия возвращает своим колониям за десятилетия и столетия унижения, эксплуатации и всего остального.
Кирилл Кобрин : Существует проблема исторической памяти, и исторической ответственности, и вопрос «доколе эта историческая ответственность и память длится?». Должны ли, например, англичане быть виноватыми в том, что в XII веке они оказались в Ирландии? Как долго, вообще, это должно длиться. Это, кстати, актуальный вопрос. Он актуален для России. Потому что то, что делал Советский Союз, то, что делала Российская империя в отношении разных народов, безусловно, это вопрос об исторической ответственности нынешних россиян. Как долго эта ответственность длится, это особая вещь.
Андрей Шарый : Там, тем более, есть вопрос о соотношении цивилизаторской миссии европейских развитых стран по отношению к этим народам, с другой стороны, соотношение с эксплуатацией национальных богатств и человеческих ресурсов этих стран.
Кирилл Кобрин : С этим многие не согласятся и совершенно справедливо. Потому что для Африки, конечно, присутствие европейцев было трагедией. Это было трагедией – это вывоз десятков и смерть миллионов людей, это уничтожение традиционного общества. Никакие построенные дороги, миссии христианские, конечно, абсолютно не сопоставимы с тем, во что превратилась Африка в результате колониального владычества Запада. И то, что там сейчас происходит, те все несчастья и беды – это, конечно, прямое следствие этого.
Другой вопрос – почему нынешние люди, конкретно британская учительница, которая приехала в Судан работать, почему нарушившие, конечно, закон, но по-разному можно смотреть на эту ситуацию гуманитарные сотрудники, болгарские медсестры, которые приехали, собственно говоря, лечить, почему они должна расплачиваться за то, что происходило несколько столетий назад? Это большой вопрос.
