Программу ведет Виктор Нехезин. Принимает участие обозреватель Радио Свобода Кирилл Кобрин.
Виктор Нехезин: Мы продолжаем серию интервью, посвященных итогам 2007 года в разных сферах, от политики до культуры. Речь пойдет не столько о, собственно, итогах, сколько об основных сюжетах 2007 года. Предлагаю вашему вниманию беседу моего коллеги Кирилла Кобрина с известным московским социологом и культурологом, сотрудником "Левада-Центра" Борисом Дубиным. Речь пойдет о главном политическом сюжете 2007 года - о кремлевской операции "Преемник", точнее, о том, каковы общественные ожидания в отношении того, кому Владимир Путин намерен передать президентскую должность.
Борис Дубин: По нашим последним данным, получалось, что порядка 40-45 процентов россиян готовы принять того, кого укажет Путин, порядка 35 процентов говорили, что зависит от обстоятельств. То есть, в общем, как бы согласны, скорее, принять. И порядка процентов 10-ти были резко против этого варианта. Поэтому да, скорее всего, примут.
Кирилл Кобрин: Как объясняется позиция этих 40-45 процентов? Что это, безразличие?
Борис Дубин: Конечно. Выборы проходили на фоне совершенно необычайной даже по советско-российским масштабам апатии населения, когда все-таки 80 процентов избирателей говорили, что они не интересуются ходом избирательной кампании, три четверти не обсуждали ничего из того, что происходило в этот период, две трети не смотрели дебатов кандидатов по телевизору, две трети считали, что результат этих выборов совершенно не скажется на их жизни и так далее.
Кирилл Кобрин: Все-таки, если мы говорим о механизме и о процедуре выборов, настолько скомпрометирована эта процедура, эта важнейшая демократическая процедура в глазах российского общественного мнения, что настолько, я все-таки настаиваю, безразлично они смотрят на то, кто будет главным человеком в стране.
Борис Дубин: Да, конечно. Я думаю, что здесь безразличие и безальтернативность, то есть как бы такая стабилизация по-путински, то есть стабилизация без выбора и стабилизация без возможности изменения роста, она принята как ситуация, как перспектива и так далее.
Кирилл Кобрин: Можем ли мы говорить о каких-то социальных группах или, говоря старым марксистским жаргоном, классах, которые поддерживают конкретно Путина и его линию? Какова социальная реальная база всей этой операции "Преемник"?
Борис Дубин: Если опираться на те данные, которые у нас есть, наших исследований общероссийских, то там получалось, что и партия "Единая Россия" и Путин, они выражают с одной стороны или опираются на более зажиточную, более богатую часть россиян, с одной стороны, включая очень богатых людей, с другой стороны, на чиновничество. Вот это как бы две опоры, включая конечно чиновников в погонах и без. Наиболее недовольные слои - это наиболее бедные, с одной стороны, они же наиболее массовые. С другой стороны, это очень небольшая часть более критичных, более образованных, более успешных россиян в крупнейших городах, которые не то, чтобы не принимали Путина и его политику, но сохраняют некоторую критическую дистанцию по отношению к нему, но у них возможности влиять на ситуацию и в силу их небольшого количества, и в силу их, в общем, дистанции от политики, в общем, небольшие. Поддержка равнодушных - это один тип поддержки, поддержка всегда лояльных, потому что власть есть власть и это, собственно, русская традиция - это другой тип поддержки, третий тип поддержки - это поддержка со стороны, так сказать, средних людей, людей со средними достатками, средним образованием, живущих в средних городах, которые в этом смысле в наибольшей степени поддерживают. Они помоложе, у них есть перспективы, они связывают свои успехи последних лет именно с Путиным и режимом, который был им или при нем установлен, а к ним уже присоединяются с одной стороны равнодушные, с другой стороны те, кто поддерживают любую власть, потому что она власть, ну и равнодушное принятие. В общем, единственный страх того, не было бы хуже, а уж что лучше не будет, к этому россияне привыкли.
