Ольга Беклемищева: Сегодня мы рассказываем о реабилитологии. У нас в гостях Татьяна Сергеевна Алферова, президент и ректор Московского института медико-социальной реабилитологии, доктор медицинских наук, доктор психологических наук, профессор, и Баранов Анатолий Петрович, декан лечебного факультета означенного института, доктор медицинских наук, профессор.
Почему возник вопрос о реабилитологии? Те, кто слушал нашу предыдущую программу, наверняка заметили, что остался неотвеченным вопрос о том, как же действовать людям, перенесшим какую-то сердечно-сосудистую или просто сосудистую катастрофу, в дальнейшем. И тут как раз на сцену выступает медицина в облике реабилитологии. И о том, что это такое, какова нынешняя реальность в данном направлении развития человеческой мысли, мы попытаемся сегодня рассказать. Татьяна Сергеевна поразила меня просто сходу, войдя в наш офис, тем, что у нее очень такой, на мой взгляд, правильный и полезный для наших слушателей взгляд на здоровье человека, чье оно. Татьяна Сергеевна, я прошу вас прямо с этого и начинать, что такое и кому принадлежит здоровье самого человека?
Татьяна Алферова: По моему глубокому убеждению, и вообще по жизни, здоровье – это собственность каждого человека. Это не ордер на квартиру, это его собственность. И сохранение здоровья зависит от человека по очень многим и многим параметрам. Каждый человек должен хранить свое здоровье, здоровье своих близких, потому что более высокой вообще ценности, чем собственное здоровье, у человека нет. Когда у нас начинаются болезни, наше качество жизни резко-резко снижается. Простой очень пример: у вас заболел зуб – да вы бросаете абсолютно все свои дела, потому что вы не спите ночь, вы не можете идти на работу. Или такой очень банальный пример: просто у вас запор – и вам просто не до чего. Сколько правильных решений было сорвано или из-за того, что у человека плохо работает кишечник, запор и так далее. То есть организм человека должен быть в полном балансе всех систем и структур.
Ольга Беклемищева: Спасибо. Татьяна Сергеевна сказала одну очень важную вещь, которую мне бы хотелось, чтобы слушатели обдумали. На самом деле, в нынешней ситуации, в нынешней среде нет другого человека, более заинтересованного в вашем здоровье, чем вы сами. Поэтому, конечно, совершенно правомочно обращение к государству, к обществу, к родственникам за помощью в ситуации болезни или даже какой-то катастрофы. Но, тем не менее, сам человек является главным действующим лицом, и это очень важно. Потому что до сих пор люди думают иногда, что кто-то больше них ответственен за них самих, а это уже не так. Плохо или хорошо, я сейчас не обсуждаю, я просто призываю помнить этот факт. И я хотела спросить Анатолия Петровича. Вы врач, клиницист, кардиолог, что такое реабилитология для врача?
Анатолий Баранов: Спасибо за вопрос, поскольку именно с него нужно было бы и определять те задачи, которые связаны с реабилитологической службой у нас в стране. Реабилитология, как я ее понимаю, это некая система мероприятий, направленная на сохранение высокого качества жизни у пациента, перенесшего ту или другую трагедию со здоровьем.
Ольга Беклемищева: То есть если медицина – это борьба за жизнь, то реабилитология – это борьба за качество жизни.
Анатолий Баранов: Абсолютно верное представление, поскольку в этом определении будет отражен, если угодно, постоянный характер реабилитологических мероприятий для пациента, который перенес какие-то трагедии со здоровьем. Повреждения могут быть самого разного уровня, это не только острые нарушения мозгового кровообращения, что только что прозвучало, или инфаркт в таком типичном виде, но и самые разнообразные варианты заболеваний, психическая реабилитология, в которой человек нуждается, физические какие-то средства, направленные на повышение, так скажем, опорно-двигательного аппарата, его устойчивости и эффективности, внутренних органов. Все эти варианты реабилитологических подходов включают в себя колоссальный объем информации и вообще…
Ольга Беклемищева: И потенциал, что если вы этим воспользуетесь, ваше качество жизни будет несравненно лучше, чем если вы этого не сделаете, да?
Анатолий Баранов: Да, конечно. Я просто хотел сказать, что на сегодняшний день наша отечественная медицина, в принципе, наработала таких реабилитологических подходов в оздоравливании пациентов в пульмонологии, кардиологии, неврологии, столь значимых и столь существенных для конечного эффекта, что, в принципе, мне кажется, этот объем информации, объем знаний на сегодняшний день недооценен и требует более активного внедрения в практику, в жизнь.
Ольга Беклемищева: Да, и практика – это самое главное, потому что она – критерий истины, как мы знаем. А я хотела спросить Татьяну Сергеевну вот о чем. Дело в том, что сейчас многие психологи, психиатры соглашаются с тем, что вообще любое тяжелое заболевание после его перенесения сопровождается посттравматическим стрессовым синдромом. То есть не только когда человеку жутко не повезло и он попал в заложники к террористам, но и оттого, что человек перенес тяжелое заболевание, у него тоже нарушается система самооценка, психологической устойчивости и так далее. И как во всем этом можно описать место и значение нашей психики, нашего «я», чтобы бороться за здоровье после того, как его немножко порушило.
Татьяна Алферова: Спасибо, Ольга, вы абсолютно правы. И вопрос вы ставите совершенно кардинально точно. Человек – это не только набор органов, человек – это единство духа, души и тела. Душевные повреждения, которые связаны с какой-то болезнью, также психологически значимы, потому что они основаны, на самом деле, на страхе. Например, кардиологические больные все, у них в начале – только страх.
Ольга Беклемищева: И это нормально, уважаемые слушатели, это просто реакция организма.
Татьяна Алферова: Это нормально, это так есть. И здесь надо свой страх преодолевать с помощью психолога, с помощью реабилитолога, как специалиста синтезной специальности, интегративной специальности (кому-то я слова непривычные говорю). Ведь человек, еще раз говорю, не набор органов, человек – это сложная система, в том числе информационная. И о своей болезни люди должны знать очень хорошо, должны быть хорошо информированы. Мне недавно на нашей конференции один совершенно уважаемый мною, уникальный реаниматолог, то есть реанимация – первая помощь, он сказал: «Как жалко, что мы психологию не знаем человека, и мы не знаем, как из какой ситуации выходить.
Ольга Беклемищева: То есть врачам даже первой помощи это нужно.
Татьяна Алферова: Да, им это нужно, и для них это абсолютно непросто. Это знания, которые должны быть у любого врача. Врач, если он не психолог, он интуитивным психологом будет, он будет сам искать эту систему знаний. Мы просто пытаемся ее дать нашим специалистам уже сейчас. Я очень горжусь своими детьми, на самом деле, своими выпускниками.
Ольга Беклемищева: Спасибо. Анатолий Петрович, вы, как кардиолог, как видите место психологии? Вы как-то для себя осмысливаете это взаимодействие «врач – больной» на уровне личностей?
Анатолий Баранов: Оля, вы знаете, здесь вы спросите любого врача – и ваш вопрос покажется риторическим. Настолько это очевидно, что это еще в период подготовки наших студентов на третьем курсе мы говорим (помните, цитата классическая): «Если после беседы с врачом больному не станет легче, то это не врач». Ясно совершенно, что психологические аспекты взаимодействия в системах «врач – больной», «врач – врач», «врач – родственники» самые различные моменты поведенческого характера могут принципиально влиять на исход заболевания.
Ольга Беклемищева: Тогда я вам задам следующий, уже не риторический вопрос. Вы сказали, что каждый врач понимает, как важна психология, но почему же тогда так много врачей этого не делают? Ведь что мы слышим от пациентов? Там не объяснили, здесь нахамили. А иногда совершенно вопиющие случаи, даже не могут по-человечески родственникам сказать.
Анатолий Баранов: Да, такого рода информация является объективной. Может быть, на самом деле, и есть такие, наверняка, есть такие врачи. Но, вы знаете, я хочу поддержать мысль Татьяны Сергеевны о том, что среди врачей все-таки наших выпускников гораздо больше, значительно больше, просто подавляющее число людей, которые с точки зрения деонтологии, с точки зрения психологии отношений заряжены, настроены на положительный контакт, на такой нормальный, человеческий, профессиональной грамотный подход к такому взаимодействию.
Ольга Беклемищева: Татьяна Сергеевна, раз на вас ссылались, я вас попрошу дополнить. А что, если человеку прямо в учебный курс встроить, как напоминание: ты должен видеть в больном человека, ты должен вести себя с ним благородно, - это помогает?
Татьяна Алферова: Тут еще такой очень важный вопрос. Да, конечно, Ольга, вы абсолютно правы, это хорошо – встроить в курс. Но это еще зависит от личных характеристик самого доктора.
Ольга Беклемищева: Не отчисляют у нас за хамство с пациентами, к сожалению.
Татьяна Алферова: Да, не отчисляют. Я считаю, что вообще сама парадигма «пациент – специалист» должна изменяться.
Ольга Беклемищева: В какую сторону?
Татьяна Алферова: Я думаю, глубоко в этом убеждена, что врач – не генерал, а пациент – не рядовой, и здесь отношения должны быть партнерские. Врач должен быть очень образованным человеком, потому что часто у нас пациенты образованные уже даже в силу своей болезни, да они везде найдут все, что касается их состояния. И поэтому доктор здесь должен быть по отношению к пациенту не «возьми пять таблеток и съешь, и не спрашивай, что это такое», а должен находиться в очень тесном контакте. Старая истина: болезнь – пациент – врач. Если врач и пациент в одном ряду находятся – болезнь отступает. Если пациент объединяется со своей болезнью против врача – врач мало что умеет делать. Это триада такая.
Ольга Беклемищева: А от чего зависит, с кем объединится больной? Ну, вот, скажем, возрастной больной, вполне такой уже уважаемый, состоявшийся человек, и вот хороший, но молодой специалист, который просто даже в силу возраста не может обладать тем безусловным авторитетом для своего возрастного пациента, хотя у него больше знаний, больше навыков в данном вопросе. Задача-то все равно – привлечь пациента на свою сторону.
Татьяна Алферова: А здесь, на самом деле, возрастные характеристики не имеют значения. Здесь гораздо большее значение имеют нравственные характеристики людей. И специалист должен всегда оценить психику его пациента и найти с ним обязательно контакт, найти точки партнерского соприкосновения. Но я хочу сказать, что это не всегда возможно. Я понимаю, что у каждого специалиста, у каждого врача, у каждого реабилитолога свой круг пациентов, но и у каждого пациента свой набор врачей.
Ольга Беклемищева: Здесь мы равны.
Татьяна Алферова: Здесь мы равны, да, и это, на самом деле, просто жизнь, и к этому так и надо относиться. Пациенты, ищите своего врача, которому вы доверитесь. А вы, господин доктор, не берите пациентов, которые вам не по плечу.
Анатолий Баранов: Я могу добавить, помните, классическую фразу врача Наполеона, который, цитируя своего пациента, говорил: «Я не верю медицине, - говорил Наполеон, - но я верю своему лечащему врачу».
Ольга Беклемищева: Ну, это замечательный результат, которого добился наверняка замечательный врач. Потому что уж такого характерного пациента построить – это великий талант. И вот от этого этапа, вот был человек, был здоров, как все мы, не очень занимался своим здоровьем, и вдруг – вот эта болезнь, катастрофа, скажем, тот же самый инфаркт. И вот у человека начинается перестройка, он должен как-то поменяться. Какую он должен поставить перед собой цель, кроме того, что выздороветь? Ведь это не всегда даже возможно – полностью выздороветь после какой-то очень серьезной болезни. Есть какое-то целеполагание для пациента, должен ли врач в этом участвовать? Какие цели надо ставить перед пациентом?
Анатолий Баранов: Оля, вы совершенно правильно формулируете те вопросы, которые стоят не только перед человеком, но и перед его родственниками, перед обществом в целом: как лучше, как оптимально выходить из той трагедии со здоровьем, которую человек перенес, в частности, инфаркт миокарда? И вот то, что следует ответить на этот вопрос, это и представляет собой некие реабилитологические технологии, некие, по сути своей, реабилитологические подходы пациента, которые возвращают нас к началу разговора о том, что такое реабилитология. Это очень непростая система мероприятий, которая должна и с точки зрения психологической, и, так скажем, соматического плана обеспечить человеку возможность достаточно комфортно, несмотря на пережитую травму сердечной мышцы, головного мозга, все-таки обеспечить существование на достаточно высоком уровне качества жизни.
Ольга Беклемищева: То есть, на самом деле, даже серьезная катастрофа со здоровьем – это не конец света, можно достичь, может быть, другого, но, тем не менее, качественного состояния, которое будет оптимально.
Анатолий Баранов: Безусловно, совершенно.
Ольга Беклемищева: И я хотела спросить Татьяну Сергеевну вот о чем. У вас была такая замечательная фраза, что не все мы рождаемся космонавтами, но почему-то от этого никто не страдает и не рвет на себе волосы, а если мы встречаем в течение жизни ограничения по здоровью в результате заболевания, это трагедия. Это, наверное, не надо так воспринимать.
Татьяна Алферова: На самом деле, это неприятность, это не трагедия. Любое, что бы ни случилось с человеком, а может случиться все, что угодно, я знаю своих друзей, которые спинальники, то есть они в инвалидной коляске сидят, но они нашли совершенно новое качество жизни, они помогли очень многим людям. Все зависит, на самом деле, если ты не можешь изменить обстоятельства, то измени свое отношение к ним. Кто-то стал прекрасным художником, кто-то нашел себя в помощи людям и спас огромное количество людей. Я знаю, как в школах эти ребята говорили: «Слушай, ты не хочешь, чтобы у тебя был перелом шейного отдела позвоночника и ты сидел в кресле, как я, - ну, пожалуйста, когда ты прыгаешь в воду, вначале узнай, куда же ты прыгаешь». Потому что охрана – это очень важно, это важно для каждого ребенка, это важно для взрослого. И реабилитология, как синтезная, интегративная наука, она очень много дает взаимосвязей. Это, на самом деле, наука, в которой мировоззрение человека очень важно. Любое, что бы с вами ни случилось, все равно вы можете качество жизни не только изменить, не только, так сказать, снизить, но и повысить. Вы можете стать вдруг замечательным художником, замечательным писателем, вы можете стать замечательным наставником. И это возможно. Вот та часть процесса реабилитации, которая называется «трудовая, профессиональная», это все и предполагает. А дальше – социальная – это уже внедрение в социум, как мы говорим, интеграция в социум.
Ольга Беклемищева: И вот интеграция в социум – это большая задача, еще зависящая не только от пациента, но и от социума, в том числе. И конечно, хотелось бы об этом поговорить подробнее, но я хочу обратить внимание на то, что вы сказали по поводу того, что качество жизни может не только снизиться, но даже повыситься на каком-то другом уровне в результате перенесенного опыта. Ведь болезнь – это тоже опыт, опыт всего тела, не так ли?
Анатолий Баранов: Хочется надеяться на то, что в результате болезни не пострадают основные функции человека, но это только пожелание, к сожалению, иногда бывает.
Ольга Беклемищева: Да. А сейчас у нас традиционно – медицинские новости.
19 декабря – Международный день помощи бедным . В России его еще не отмечают, во всяком случае, нам не удалось обнаружить специальных мероприятий, посвященному этому дню. Лишь Агентство медицинской информации опубликовало данные Росстата, согласно которым в России в конце 2007 года средняя зарплата составила 11500 рублей, что на 26 процентов больше, чем в 2006 году в абсолютных цифрах, а в реальности (с учетом обязательных платежей и индекса цен) реальный доход вырос на 13 процентов без учета роста цен на товары первой необходимости. При этом 10 процентов самых богатых россиян имеют 30 процентов общего объема денежных доходов в стране, а 10 процентов самых бедных – 2 процента от денежных доходов страны. При этом, по признанию экспертов, неизвестно, каким образом Росстат получает и анализирует те сведения, которые публикует.
Минздравсоцразвития намерен заняться формированием доступной среды для инвалидов в государственных федеральных учреждениях . Об этом сообщила министр Татьяна Голикова в ходе первого расширенного заседания Общественного совета при Минздравсоцразвития. Возможно, в ближайшем будущем инвалидам легче станет посещать Пенсионный фонд, фонды социального и медицинского страхования, а так же другие учреждения государственной власти, которые содержаться в том числе и за счет налогов с инвалидов.
В Новосибирской области придумали оригинальный способ борьбы с платными услугами в больницах и поликлиниках . В конце каждого года с 2005 года в Новосибирском ФОМСе происходит подписание соглашения между муниципалитетами, страховыми компаниями и лечебными учреждениями. При этом муниципалитеты и страховщики обязуются вовремя и в полном объеме перечислять выделенные средства, а больницы обязуются ни в коем случае не брать денег с пациентов за услуги, входящие в государственную программу гарантий оказания гражданам бесплатной медицинской помощи. Причем если больница не подписывает соглашения, то по приказу губернатора она исключается из системы обязательного медицинского страхования.
Национальное бюро медицинской статистики США констатировало, что с 2006 года рождаемость в стране достигла рекордного уровня за последние 35 лет и в 2007 году впервые обеспечила естественное воспроизводство населения без учета миграции. В этом году соотношение числа родов к общему числу женщин в США составило 2,13 раза (против 1,7 раза в 1976 году). Эксперты связывают уникальный среди развитых стран рекорд США с многочисленностью общины выходцев из Латинской Америки с традиционно высоким числом детей на одну женщину и достаточно успешной политикой правительства США по защите прав и социальной адаптации женщин, имеющих детей.
Как известно, если насморк лечить, то он проходит за неделю, а если не лечить, то за семь дней . Эта народная мудрость получила подтверждение в серьезном клиническом исследовании английских врачей. В течение 4 лет 74 семейных врача Юго-Западной Англии сравнивали результаты лечения острых синуситов и острых гайморитов антибиотиками и назальными стероидами по отношению к контрольной группе больных, лечившихся плацебо. Конечной точкой было выздоровление к 10-му дню. Оказалось, что количество больных, пролеченных антибиотиками и/или назальными стероидами и вылечившихся к 10-му дню, почти равно количеству больных, не получавших никакого лечения и так же выздоровевших. И хотя в редакционном комментарии утверждается, что в тяжелых случаях, когда длительность заболевания синуситом уже превысила 7 дней и есть данные бактериологического посева, следует все же назначать антибиотики, большинство пациентов и врачей могут сэкономить силы и время, если не будут назначать и принимать антибиотики при острых синуситах легкого течения.
Ольга Беклемищева: И у нас есть звонок. Полина Львовна из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. Прежде всего я хочу поздравить с наступающим Новым годом и пожелать здоровья ведущей этой передаче Ольге Алексеевне Беклемищевой.
Ольга Беклемищева: Спасибо.
Слушатель: Я не только от своего имени говорю, все мои друзья, все, кому я рекомендовала слушать вашу передачу, просто обожают вас. Лучшей передачи в России, они говорят, нет. Так что мы надеемся, что вы будете с нами всегда. Теперь вопрос к вашим гостям. Скажите, пожалуйста, а в этот реабилитационный центр можно попасть?
Татьяна Алферова: Спасибо вам за вопрос. Прежде всего я хочу сказать, что у нас не центр, это институт – Московский институт медико-социальной реабилитологии. Мы учим студентов, готовим специалистов новой формации, которые знают намного больше. Безусловно, раз мы учим, то, конечно, мы учим их помогать, и практикуем. Многие из тех, кто окончил наш институт давно, сейчас и работаю с нами. Пожалуйста, Ольга Алексеевна вам даст наш телефон.
Ольга Беклемищева: Ой, да вы уж давайте его в эфире.
Татьяна Алферова: Ну, хорошо. Пожалуйста: 518-92-51. Можно или позвонить нам, или прислать факс, и мы постараемся быть вам полезными, раз вы слушаете нашу передачу. А вообще, мы учим, но и лечим тоже.
Ольга Беклемищева: Насколько я понимаю, это ставит перед нами тот вопрос, который не может не быть отвеченным. Вы учите уже почти 15 лет, я права?
Татьяна Алферова: Да.
Ольга Беклемищева: А где эти выпущенные специалисты работают? По-моему, нет еще этой специализации в перечне Минздрава – врач-реабилитолог.
Татьяна Алферова: Врач-реабилитолог – нет. Но у нас врач – лечебное дело в области реабилитологии – это 25 процентов таких знаний. Работают они в клиниках, в центрах. Но у нас ведь не только врачи, у нас еще есть факультет клинической психологии, где мы готовим психологов тоже новой формации. И в этом году у нас уже факультет менеджмента. Поэтому мы готовим специалистов разных, разной направленности. Я думаю, мы нужны нашей стране, мы нужны государству, мы нужным нашим людям – самое главное и самое первое, – нашему народу. Медицина – дело непростое, и первых наших специалистов мы отбирали по психологической голограмме личности. Чтобы быть уникальным музыкантом, нужно иметь слух музыкальный, и я считаю, чтобы быть врачом, как мы говорим, от Бога, надо иметь и данные от Бога.
Ольга Беклемищева: Есть такой вот связанный вопрос. На Западе, насколько мне известно, при многих клиниках, при многих больницах многопрофильных уже существуют наработанные связи со всякими реабилитационными центрами, домами ухода и так далее, куда больной прямо направляется сразу после выписки. Не так ли, Анатолий Петрович?
Анатолий Баранов: Вы знаете, Оля, здесь следует сказать так. Все-таки у нас и на Западе есть разные клиники, есть разные подходы к больным, и сказать, что где-то очень хорошо, а где-то совсем плохо – так в жизни не бывает. У нас, и в данном случае я хочу сослаться на опыт отечественной медицины, великолепные, прекрасные разработки, которые достойны более активного использования в работе с больными с точки зрения реабилитационных возможностей. Другое дело, что в организационной структуре это как-то должно совершенствоваться. Здесь вы правы точно совершенно. И перспективы дальнейшего развития здесь, конечно, очень большие. Наработан и некий практический, научный потенциал, и традиции…
Ольга Беклемищева: Вопрос в том, как его внедрить в практику.
Анатолий Баранов: Да. И традиции отечественной школы исключительно богатейшие. Мы недаром гордимся своей медициной, поскольку она отличалась гуманистическим подходом, отсутствием меркантильности и так далее, это еще бог знает с каких времен, с земства в России это развивалось. И это, так скажем, в черте характера русского человека – гуманистические подходы, доброта и так далее.
Ольга Беклемищева: Хотелось бы, Анатолий Петрович. Ваши слова да Богу в уши… Но ведь наблюдаем мы часто и не то.
Анатолий Баранов: Здесь хочется вспомнить о том, что предстоят политические какие-то моменты, и вопросы, которые связаны с развитием, внедрением, в медицине в частности, тех проектов национальных, общеизвестных, они как-то невольно ассоциируются с предстоящими изменениями в политическом плане. Здесь мне представляется оценка какой-то оптимистичной. Так что будем надеяться, что дальнейшие, в том числе, организационные подвижки в медицине позволят нашим выпускникам, позволят специалистам-реабилитологам оказываться еще в большей…
Ольга Беклемищева: В нужном месте в нужное время.
Анатолий Баранов: Совершенно верно.
Ольга Беклемищева: И вот здесь возникает еще один вопрос. Вот у нас слушатели спрашивают по sms -кам: «Расскажите о реабилитации больных артрозом». И я подумала: вы выпустили врача общей практики – реабилитолога, но разве он может одновременно участвовать в реабилитации, скажем, сердечника и человека с больными суставами?
Татьяна Алферова: Я здесь хочу только одно сказать: здесь очень важно, на какой базе стоит специалист-реабилитолог. У нас первый проректор по учебной и научной работе, Владимирцев Вячеслав Анатольевич, он возглавляет Всероссийское земское движение. Поэтому для нас важно, чтобы мы своим традиции не потеряли, чтобы мы их развили. В институте много всего. А вот теперь по поводу артроза. Артрозы, то есть заболевания опорно-двигательного аппарата, имеют разные теологические моменты, разные причины, и здесь очень важно это знать, но результат ведь один и тот же, что страдает сам сустав, его хрящи, его соединительная ткань, связки и мышцы. Для того чтобы это можно было привести в норму, нужен прежде всего баланс обмена веществ. Не только кальций должен быть, а это и магний, и германий, и так далее. Мы же представляем с вами всю таблицу Менделеева, все минералы, только, конечно, баланс – это еще доля каждого минерала. Чтобы суставы были здоровы, надо, чтобы была нормальная еда. Мы же не только то, что мы едим, но мы то, что мы усваиваем.
Ольга Беклемищева: Из того, что проглотили.
Татьяна Алферова: Да, абсолютно верно. Потом, здесь баланс воды очень важен и баланс вот этих минералов. Ведь очень часто бывает, что, например, костно-мышечная система страдает, из организма выводится кальций, выводятся другие минералы, а диагноз у нас – мочекаменная болезнь. А это – следствие. Поэтому здесь очень важно найти ту глубинную причину, почему возник этот дисбаланс обмена, который повредил суставы, связки и привел к неправильному формированию, к болезни опорно-двигательного аппарата.
Ольга Беклемищева: То есть, правильно ли я понимаю, что вне зависимости от заболевания первый шаг реабилитации – это нормализация питания, то есть диетология как таковая? Вообще, еще Гиппократ советовал большую часть болезней лечить правильной диетой и водными процедурами, да?
Татьяна Алферова: Вообще, Гиппократ был великий врач, и он говорил: «Надо, чтобы лекарство было питанием, а питание – лекарством. Да, это очень важно, на самом деле, но здесь нет общих рецептов, здесь рецепты абсолютно индивидуальные для каждого. У нас есть технологии, скрининговые технологии, которые позволяют снять информацию с бессознательного, потому что наше бессознательное так хитро устроено, что оно хранит всю информацию обо всем с самого рождения, и если здесь подходить правильно, то в больницах меньше станет тяжелых больных.
Ольга Беклемищева: Да, если, конечно, еще и денег выделят на правильное диетическое питание. И ответим слушательнице. Юлия Павловна из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Ребятки, мне 76 лет, и я со всеми своими болячками к врачу уже давно не ходила. Начинаются исследования какие-то, голову забивают. Глина и водолечение по Кнейпу. Вот хоть бы вы немножко проанализировали и рассказали нам. Наверняка, в Москве делаются какие-то опыты, может быть, проводятся. Как вы к этому относитесь?
Анатолий Баранов: Я должен сказать следующее. Прозвучала одна из технологий реабилитационного характера с использованием глины, технологии по Кнейпу, но это лишь один из, скажем, многих тысяч вариантов подходов в лечении разных болезней. Составлять рекламу какому-то отдельному из этих тысяч наименований, таких крупных технологических подходов в лечении тех же суставов, наверное, сейчас не место и не время. А с точки зрения сравнительной оценки результатов нужно сказать, что, в принципе, разные технологии могут быть эффективны в разной степени у разных людей.
Ольга Беклемищева: То есть если вам она подходит, дает эффект, это замечательно.
Анатолий Баранов: Абсолютно точно.
Ольга Беклемищева: Помните, мы делали передачу по физиотерапевтическим методам лечения. Там же говорили врача, что есть более 250 только аппаратных методов, и каждая поликлиника выбирает по своим вкусам и возможностям, тем не менее, они все работают.
Татьяна Алферова: Я хочу добавить только одно, ответить пациентке, поблагодарить за такой хороший вопрос. На самом деле, вы правы, что вы нашли. Есть четыре вещи, которые совершенно необходимы для сохранения баланса в организме. Баланс минеральный – вы здесь используете глину (есть еще и литовиты, много-много всего. Книжка у нас такая есть – «Здоровое питание – здоровье каждого», и там описаны эти методы. Раз такой вопрос вы задали, мы вам эту книжку подарим. Кроме того, что есть минеральным баланс, есть еще баланс – бактериальный, что абсолютно необходимо. Мы же с вами планеты микрофлор.
Ольга Беклемищева: Надо, чтобы все наши микробы себя чувствовали хорошо, правильные микробы.
Татьяна Алферова: Правильные микробы, да, которые сапрофиты у нас. У нас их должно быть достаточное количество, чтобы не было таких наших врагов. Кроме того, нам всем не нужны подселенцы, но глистная инвазия – 99 процентов населения, особенно детского, ее имеет. Есть способы и средства, которые помогают организму здесь быть без этих, мягко скажем, подселенцев. Это четыре типа сохранения баланса. Я сказала о минеральном и бактериальном. Кроме того, аутоиммунный баланс и водный баланс, что самое главное и самое первое. И аминокислотный, то есть соединение всех этих вещей.
Ольга Беклемищева: Все должно быть в меру и так, как нужно.
Анатолий Баранов: Гармонично.
Татьяна Алферова: Да, сбалансировано.
Ольга Беклемищева: И вот, профессор Баранов, у меня по поводу воды есть к вам конкретный вопрос. Он связан с тем, что когда мы обсуждаем сердечно-сосудистые заболевания, тем паче сосудистые катастрофы, мы не можем обойти вниманием артериальную гипертонию, они в 80 процентах случае на ее фоне происходят.
Анатолий Баранов: Да, действительно, это частая патология.
Ольга Беклемищева: И когда у нас артериальная гипертония, нам обычно что говорят? Нам говорят: «Ограничивайте прием жидкости». И диуретики назначают с той же целью – снимать давление, снимать нагрузку на сердце, на все жизненно важные органы. А как же тогда с балансом?
Анатолий Баранов: Баланс остается балансом. Другое дело, что у больного с нарушенными функциями сердца, с измененными функциями почек и других органов регулирования водно-электролитного баланса он меняется. И вот эти изменения должны быть квалифицированно, грамотно оценены и внесены соответствующие коррекции. Значимость же водного баланса от этого не уменьшается, это не значит, что мы должны непомерно много или, наоборот, ограничив до сухоедения, изменять режим питьевой. Это нужно делать в соответствии с теми изменениями, которые выявляются при обследовании больного, коррекция их, правильная и грамотная коррекция, в принципе, это рекомендация профессионала. И просто сказать всем, что «ура, давайте пить воду какого-то определенного качества, свойства», конечно, это неверно было бы. Поэтому водный баланс чрезвычайно важен, это очевидно, и правильная его коррекция должна проводиться специалистом.
Ольга Беклемищева: Чем больше я слушаю наших уважаемых докторов, тем больше у меня возникает ощущение, что вообще все нужно делать как бы под врачебным руководством. Но ведь так не бывает, мы живем как бы сами по себе, а к врачам обращаемся в ситуации стресса, заболевания. Вот, может быть, как-то видится в будущем какое-то изменений такой парадигмы общественного сознания? Может быть, когда-то появится какой-то партнер со стороны медицины для обычной жизни? Как вы считаете, Татьяна Сергеевна?
Татьяна Алферова: Я считаю, что это абсолютно необходимо. Это не значит, что нашей жизнью должен руководить какой-то специалист со стороны, ни в коем случае. Каждый сам себе руководитель, и каждый свою жизнь строит по своему собственному мировоззрению. Как его мировоззрение устроено, так и надо делать. Это свойство нашей психики. И вот здесь как раз может быть руководитель. Мы все переживаем всякие стрессы, всякие дисбалансы в своей семейной жизни, с нашими детьми и так далее. Во всем мире психологи – это очень важные для процесса адаптации люди. Я думаю, что и у нас люди уже не будут бегать к колдунам, а все-таки пойдут к квалифицированным, грамотным психологам, но будут и их советы расценивать жестко и правильно. Человек вправе искать. Но если он что-то выбирает, то за этот выбор он отвечает сам. Человеку очень важно знать, как делать, но вот делать как знать – это все зависит от него.
Ольга Беклемищева: Да. И это возвращает нас к той совершенно для меня неразрешенной еще проблеме – неприверженность лечению. То есть вроде бы человек знает, что у него есть болезнь, вроде бы у него есть все назначения, и даже не самого неопытного врача, может быть, профессора, кто-то и к академикам прорвется, все эти назначения у него есть. А через полгода смотришь на этого пациента – и видишь, что одно лекарство он решил не пить вообще, ну, не нравится, другое он по совету соседки решил заменить, потому что на нее оно действует мягче, и разные такие чудеса. Вы, наверное, тоже с этим сталкиваетесь, Анатолий Петрович.
Анатолий Баранов: Да, вы нарисовали совершенно реальную картинку из жизни. И здесь хочется апеллировать, во-первых, к разуму человека. А во-вторых, мне кажется очень важным объектом, если говорить о реабилитологии вообще в теме нашего разговора, в частности, конкретной проблемы «комплайнса», важна роль семьи, конечно. Поэтому хочется пожелать в предновогодний период все нашим слушателям, чтобы в семье их окружали не просто доброжелательные люди, но и готовые сопереживать не просто на словах, но и оказать реальную помощь в той ситуации, которую вы только что нарисовали, подтолкнуть к нужному и так далее.
Ольга Беклемищева: А я хотела еще раз подтолкнуть Татьяну Сергеевну к тому, чтобы в функционале врача-реабилитолога каким-нибудь, хотя бы мелким петитом написали, что это еще тот врач, который может, так сказать, настраивать человека на лечение в течение всего этого лечения. Потому что для многих заболеваний оно сейчас очень длительное. Татьяна Сергеевна, как насчет дополнительного функционала к реабилитологу? Кто-то должен хотя бы раз в полгода напоминать.
Татьяна Алферова: Я просто хочу сказать, что это же не обязательно, чтобы мы ходили к врачу, когда у нас есть болезнь. Мы еще должны ходить к нему за советом, как нам сохранить свое здоровье. Здоровье здоровых – это очень важно. Здоровье людей трудоспособного возраста – это одни рекомендации, одна направленность. Здоровье детей – это совершенно другая направленность. А уж здоровье мамочек беременных – это первая направленность. Я хочу сказать всем мамам, что прежде, чем все-все на свете отдавать детям, надо вначале сказать, как в аэропорту: вы первой должны одевать аппарат в случае аппарата на себя или на ребенка? И все наши русские мамы отвечают: «На ребенка». Да нет, на себя. Будете здоровы вы, будете счастливы вы – ваша семья и ваши дети тоже будут счастливы.
Ольга Беклемищева: А относительно «Аэрофлота» - если мама успел надеть на себя аппарат, она успеет одеть аппарат на ребенка. А если она начала одевать на ребенка, она может не успеть надеть на себя, отключится – и ребенок останется тоже с не надетым аппаратом. Вот о чем речь. И это пример совершенно блестящий, который демонстрирует, как важно, на самом деле, нам быть здоровыми всем, всем, всем.
Я благодарю наших гостей. Всего доброго! Постарайтесь не болеть!
