Иван Толстой: В Германии, как уже почти во всей Европе, принят закон о запрете на курения в общественных местах. С какими проблемами сталкиваются посетители кафе и ресторанов рассказывает Екатерина Петровская.

Екатерина Петровская: Наконец- то в Германии что-то происходит: за две недели этого года здесь возникла новая субкультура - курильщиков. И все только потому, что с первого января вступил в силу закон, запрещающий курить во всех кафе, ресторанах, клубах, барах, и дискотеках. Закон кажется диким, но уже введен в силу. Несколько дней я провела в поисках места для курения – но везде, где раньше курили – тишь да гладь, и слышно как муха пролетит. Хочешь курить – выходи на улицу портить окружающую среду. Один небольшой закон в одночасье табуизировал большую группу населения. Теперь человек курящий, это не просто курящий человек, а маргинал, бросающий вызов обществу. Немецкая пресса наводнена удивительными репортажами с мест событий. А народ просто воспрял. У всех, оказывается, есть свое мнение. Так одна моя подруга, большая любительница рыбных блюд и ярая противница курения, отрезала: ну ты же не занимаешься сексом в кафе, почему же там надо курить?! Предоставим слово участникам событий. Красавчик Деннис, выросший в ГДР, иронизирует:

Деннис: Мне кажется, что запреты – это просто замечательно, наше общество все более и более склоняется к тому, чтобы полностью регулировать нашу жизнь. С курением – так и просто супер, все по предписаниям и ограничениям, создающим важные ориентиры поведения. Отлично просто! С одной стороны, социальный регулятор – не потеряешься. Знаешь, что делать. С другой стороны – создание новой культуры коммуникации. Был вот вчера в танцклубе. Мы танцевали, а потом ходили курить в специальную комнату. Там дым стоял столбом, было очень холодно, поэтому люди сбивались в кучки и почти терлись друг о друга, да я так со многими людьми познакомился, просто, так сказать, чтобы согреться. Спасибо правительству!

Екатерина Петровская: Деннис знакомился исключительно с особами женского пола, но это между нами. Он продолжил:

Деннис: Я двумя руками за то, чтобы государство запрещало то, что вредит здоровью. В тот момент когда государство что-то запрещает, возникает трение – можно быть за и почувствовать, что о тебе заботятся, а можно быть против, это тоже прекрасно - наконец, есть повод быть против.

Екатерина Петровская: На днях я забрела в одно из своих любимых кафе, где раньше было не продохнуть от табачного дыма. Там чинно сидели те же самые люди, но чего-то мучительно не хватало в хореографии их жестов. Время от времени кто-то поднимался, в одиночку или группами уходил куда-то крадучись. «В туалет», – сначала подумала я. Но почему-то они прихватывали с собой стаканы. А вскорости возвращались довольные, распространяя вокруг себя до боли знакомый запах. Оказалось, что в кафе есть герметичная курительная комната, куда и исчезали посетители кафе. Их можно было даже наблюдать через большое толстое стекло. Как рыбок в аквариуме. Табуизирование той или иной группы очень условно. Мне вспомнился фильм Бунюэля, где гости сидят за длинным столом, вместо стульев – унитазы, и они все вместе справляют нужду. Потом один из них встает и, извиняясь, удаляется. Найдя маленькую комнатенку и надежно запершись, гость в одиночку, преисполненный стыда, поедает свой обед. Что же до курения, то не всякое кафе может себе позволить оборудовать курительную комнату, поэтому им и остается лишь выгонять курильщиков на улицу. А для того, чтобы не курили там, где не положено, ввели чудовищные штрафы. С курильщика – 100 евро, а с владельца – 1000. В Берлине каждый пятый - безработный. Трудно представить себе, сколько разведется шпиков, следящих за правопорядком. Но вернемся к нашим информантам. Вот, что рассказал мне молодой человек с ископаемым именем Фриц:

Фриц: Не думаю, что им удастся всех проконтролировать. Ведь если не удается поставить под контроль потребление наркотиков, как можно полностью разобраться с курением? В некоторых заведениях это просто нереально. Представь себе клуб, где к четырем утра тысяча человек и никто не курит. Ну конечно, мне не нравится этот закон, все мое безоблачное наслаждение разрушено. Но вообще-то всем станет лучше, ведь не курить - здоровее. Наверное, даже, я тайно всегда этого хотел, чтобы меня кто-то заставил не курить. Наверное, через два-три месяца я буду курить гораздо меньше, ведь почти нигде нельзя курить. Это был бы для меня позитивный эффект.

Екатерина Петровская: Фриц тратит около 150 евро в месяц на сигареты и был бы очень рад просто вернуть эти деньги к себе в карман. Кроме того, Фриц считает, что молодые люди снова начнут ходить друг к другу в гости, а не в клубы или дискотеки, где надо себя ограничивать. Фриц совершенно искренне выступает за запрет курения:

Фриц: Для меня курение – саморазрушение и жесткая зависимость. Если меня кто-то заставит немного меньше курить, наверное, уж я немного посопротивляюсь, но все-таки думаю, что это пойдет мне на пользу. Ну ладно, я пошел курить.

Екатерина Петровская: Один политик немецкого Бундестага, острослов и балагур, со стажем курения 40 лет – кстати, в немецком парламенте почти никто не курит - был просто потрясен законом.

Хенне: Больше всего меня злит то, что в нашем государстве становится все больше запретов, как будто нет другого пути решений. Запреты – бессмысленны. В 30-е годы в Америке запретили спиртное, что, в результате, послужило распространению гангстерства. Глупая и смехотворная акция, потому запрет и отменили.

Екатерина Петровская: Хеннене единственный, кто считает, что этот закон – плод американизации европейской культуры. Ведь если рассмотреть контексты этой кампании, то этот запрет совершенно иррационален. Все началось с защиты некурящих на рабочем месте. Пресса повторяет цифру 3 тысячи смертей в год в результате пассивного курения. Интересно, что эта цифра используется как неоспоримый факт, без указания источника и заказчиков. Но все равно она смехотворна в сравнении с количеством людей, умирающих от алкоголя. И если уже защищать жизнь других, то можно прийти к неожиданным выводам. Одна моя подруга сказала: «Удивительно: аборты разрешены, а курение запрещено!» Хенне продолжает:

Хенне: «Я не против защиты некурящих. Но я просто за защиту курящих. Это ведь типичное меньшинство. Можно же было оставить это решение в руках владельцев кафе и ресторанов, чтобы они сами решали - курить или не курить.

Екатерина Петровская: Но как раз именно это и не сработало. На протяжении последнего года право выбора было за владельцами. Но лишь единицы заведений стали абсолютно некурящими, поскольку это экономически невыгодно. Из стран Европейского Союза только в Люксембурге правительство до сих пор оставило рестораторам право решать курительное у них заведение или нет. В остальных странах все решило большинство. В Германии 60% населения было за введение закона. Казалось бы, в чем тогда проблема? Хенне:

Хенне: Это популярный закон. Большинство - есть большинство. И это большинство считает, что большинство всегда право. Это недемократический закон, но принят он демократическим путем. Демократия заключается не в том, чтобы большинство все за всех решало. Демократия заключается в том, что большинство создает для меньшинства своего рода защитное свободное пространство, поскольку меньшинство настолько же важно, насколько важно и большинство. Есть такая замечательная пословица: «Один миллион мух не может ошибаться. А что делает муха? Она пожирает дерьмо».

Екатерина Петровская: А потом я позвонила Вере, которая решила основать общество курильщиков и защищать их права. Вера занимается космической архитектурой и видит все немножко из космоса:

Вера: Система запретов – никакой не выход. Я сама не раз просто задыхалась в дискотеках от дыма. Но запреты – это полный идиотизм! Теперь мы должны публично извиняться за то, что мы курим. А самое неприятное в этом, что целый пласт европейской культуры общения будет потерян вместе с этим запретом. Особенно в вечерних кафе. Когда куришь, часто возникает откровенный разговор, единственный в своем роде.

Екатерина Петровская: Да, европейская культура общения уходит в прошлое. Мы будем с удивлением смотреть фильм «Касабланка» или фильмы Фасбиндера, удивляясь курящим на экране, так же, как египетским фараонам. Кажется, как-то так и заканчивается некалендарный 20-й век. А традиционные кафе постепенно вытесняется кафе с мобильными телефонами и портативными компьютерами. И я уже вижу, как люди, сидя друг напротив друга и изнывая от одиночества, будут, не отрываясь, общаться с мировым пространством интернета.