Программу ведет Андрей Шарый. Принимает участие экономический обозреватель Радио Свобода Иван Трефилов.

Андрей Шарый: Сегодня Федеральная резервная система США снизила учетную ставку сразу на три четверти процентного пункта, до 3,5 процентов. Таким образом, американские монетарные власти пытаются приостановить падение фондовых индексов во всем мире и, прежде всего, в США.

Сегодня утром индекс РТС, основной индикатор российского фондового рынка, снизился примерно на 5 процентов, менее чем до 1900 пунктов на фоне общемировой негативной динамики. В дальнейшем, правда, темпы его падения замедлились, котировки акций отдельных российских компаний даже начали расти. О причинах и последствиях кризиса на фондовых площадках в России и в мире мой коллега Иван Трефилов, экономический обозреватель Радио Свобода, беседовал со старшим экономистом финансовой корпорации "Уралсиб" Владимиром Тихомировым.

Владимир Тихомиров: В последние недели с начала этого года мировые рынки находятся под существенным давлением. Главная угроза, которую испытывает мировая экономика, на взгляд участников рынка, и, соответственно, вслед за этой угрозой реагируют рынки, - это угроза существенного замедления роста американской экономики. Хочу напомнить, что американская экономика составляет порядка 20-25 процентов мировой экономики, поэтому замедление такой крупной, собственно говоря, крупнейшей мировой экономики, конечно, скажется в целом на перспективах мирового экономического роста. Поэтому то, что мы сейчас видим на мировых площадках, это, в первую очередь, вызвано опасениями, что экономика США, а вслед за ней и мировая экономика может войти в стадию, если не рецессии, снижения экономического роста, то, по крайней мере, существенного замедления экономического роста.

Иван Трефилов: Для ускорения темпов роста Федеральная резервная система США снизит процентные ставки по кредитам в большем объеме, чем планировалось ранее. Может ли это помочь американской экономике избежать возможной рецессии?

Владимир Тихомиров: Снижение ставки фактически означает, что деньги, ресурсы для участников рынка и для компаний, для экономики, они будут несколько дешевле. То есть это может помочь и компаниям, и тем инвесторам, которые по каким-либо причинам будут вынуждены рефинансироваться, поможет в плане доступа к чуть более дешевым деньгам.

Но проблема более серьезная, потому что проблемы начались еще с роста негативных тенденций на рынке жилья в США, и это было, прежде всего, вызвано тем, что в США было выдано очень много кредитов на покупку жилья, которые были плохо обеспечены.

Иван Трефилов: С начала этой недели российские фондовые индикаторы так же снижаются. Насколько оправдана такая их реакция на события в мире?

Владимир Тихомиров: С начала торгов на российском рынке в этом году, после новогодних праздником, с 9 января практически полторы недели российский рынок показывал феноменальную устойчивость к мировым тенденциям. С начала года мировые площадки, включая развитые страны, снижались, в то время как первые полторы недели этого года российский рынок рос и даже чуть-чуть не дотянул до исторических вершин, он вырос по отношению к закрытию на конец прошлого года. И только с середины прошлой недели, последние 3-4 дня торгов мы видим заметное снижение на российском рынке. Хотя в целом, я бы сказал, объемы этого снижения ни в коей мере не более высокие, чем, скажем, в других регионах мира.

Иван Трефилов: Иначе говоря, ситуация в России лишь повторяет общемировые тенденции. Означает ли это, что ее внутренний рынок акций уже стал частью глобальной финансовой системы?

Владимир Тихомиров: Он всегда был частью мировой финансовой системы, потому что у нас экономика в целом открытая, рынок открытый, открыт он для российских инвесторов, равно как и для иностранных инвесторов. Наши акции торгуются как в России, так и за рубежом, соответственно, вложения в наши акции имеют иностранные инвесторы, поэтому, конечно же, российский рынок не изолирован. Равно как в целом и российская экономика. Мы являемся частью мировой экономики, существенная часть нашего торгового оборота идет на экспорт в другие регионы мира, поэтому то, что происходит в других экономиках, рано или поздно затрагивает нас. Фондовые рынки, они намного в более сжатые сроки реагируют на любые негативные тенденции или возможность негативных изменений, поэтому, конечно, российский рынок здесь оказался неизолированным.

Иван Трефилов: Тем не менее, какими последствиями для российской экономики, в частности для рядовых потребителей может грозить нынешний кризис на мировых фондовых рынках?

Владимир Тихомиров: Для обычного обывателя, видимо, эффект будет незначительный, скорее всего, нейтральный. Если этот обыватель только, конечно, инвестировал в фондовый рынок и вовремя не вышел, до последней коррекции, то, конечно, будут определенные потери. Хотя в этой ситуации, видимо, наиболее разумно уже сейчас пересидеть этот кризис, нежели продавать на более низких уровнях.

Нельзя сказать, что российская экономика будет совсем не затронута этими событиями. Если та коррекция на рынках, которую мы видели, она либо продолжится, либо остановится на нынешних уровнях, мы, конечно, увидим в мировом масштабе переоценку многих компаний, секторов мировой экономики, в том числе, возможно, и сырьевого сектора. И я не буду удивлен, если в этой коррекции на фондовых рынках произойдет определенная коррекция цен на сырьевые товары. Соответственно, для России это будет означать, скажем, возможно, более низкие цены на нефть, более низкие доходы для наших нефтяных компаний и для бюджета. Но опять-таки никакой катастрофы я здесь не вижу. Нефть находится на очень высоких уровнях, и для того, чтобы мы как-то почувствовали на уровне обывателей какой-то эффект от этого, нефть должна, видимо, упасть, как минимум процентов на 30-40 с текущего уровня, что в текущей даже ситуации кажется невероятным.

Иван Трефилов: Это был старший экономист финансовой корпорации "Уралсиб" Владимир Тихомиров.

Андрей Шарый: А сейчас в прямом эфире известный американский экономист, профессор Стэндфордского университета в Калифорнии Михаил Бернштам.

Господин профессор, скажите, пожалуйста, действительно ли ситуация настолько серьезна и вот эта паника не без причин? Действительно так плохо с американской экономикой обстоят дела?

Михаил Бернштам: Американская экономика явно вошла в рецессию, возможно, она продлится даже три квартала, но она будет довольно мягкой. Надо иметь в виду, что в последние десятилетия, в общем-то, рецессии не превышали падение валового внутреннего продукта на 2 процента. То есть паника на финансовых рынках, она естественна, но просто надо реалистически понимать, что масштабы такого экономического спада, в общем, не очень значительные.

Андрей Шарый: А что такое рецессия?

Михаил Бернштам: Рецессия по формальному определению, принятому в Соединенных Штатах, это падение валового внутреннего продукта в течение двух кварталов, то есть шести месяцев. Если экономика не растет и даже падает в течение двух кварталов, это рецессия. Но если в течение года она растет, то это даже может не отражаться на годовых данных. Как, скажем, рецессия 2001-2002 года, по годовым данным она не отражается, но, тем не менее, она была, потому что она захватила два квартала.

Андрей Шарый: Скажите, пожалуйста, вот эти меры федеральной резервной системы США, снижение учетной ставки сразу на три четверти процентных пункта, каким-то образом смогут смягчить сейчас панику на биржах и вообще выправить как-то ситуацию или это не связанные между собой меры?

Михаил Бернштам: Они связанные и смягчение произойдет. Но большой помощи эти меры принести не могут, потому что кризис происходит в банковском секторе, на кредитных рынках. Тогда как всякое снижение процента ведет только к увеличению денежной массы, но не обязательно превращается в увеличение кредита. Если банки напуганы потерями, они сейчас списывают потери, и они не доверяют друг другу, не дают взаимных кредитов, не дают кредит в реальный сектор, не дают кредит малому бизнесу, не дают кредит крупным корпорациям, то тогда естественно вполне, что эти меры, хотя они смягчают общую ситуацию, но они не дают значительного положительного эффекта. Но они могут привести к тому, что снова начнется перефинансирование в жилищном секторе и, соответственно, жилищный сектор может несколько подняться.

Андрей Шарый: Скажите, пожалуйста, господин профессор, а что случится с курсом доллара? Доллар будет продолжать падать в таком стратегическом измерении или остановится это падение?

Михаил Бернштам: Когда федеральная резервная система снижает ставки, а Европейский центральный банк и Центральный банк Японии их сдерживают, естественно, доллар будет падать.

Андрей Шарый: Сколько сильным будет это падение, можно предсказать сейчас?

Михаил Бернштам: Сейчас такого рода предсказания очень опасны, и в принципе можно говорить о том, что будет продолжаться плавное падение и может, в общем-то, дойти до полутора долларов за евро.

Андрей Шарый: Скажите, пожалуйста, как бы вы охарактеризовали всю эту ситуацию в глобальном масштабе? Вот если говорить о мировом рынке финансовом, вообще мировой экономике, это предкризисное состояние, кризисное или это просто какие-то сезонные сложности?

Михаил Бернштам: Как бы посмотрим на мир, как на три круга. Потому что по обменному курсу экономика Соединенных Штатов занимает треть мировой экономики. Поэтому существует очень простой закон природы: когда Америка чихает, весь мир лихорадит. Понятно. Так вот первый круг - это Соединенные Штаты, которые входят в рецессию. Второй круг - это развитые страны, то есть Европа, Япония, сейчас к ним присоединяется Китай, которые очень сильно завязаны на Соединенные Штаты и, соответственно, в Китае снизится рост, а в Европе и в Японии может тоже начаться рецессия, особенно в Великобритании, Германии. Далее. Третий круг - это все развивающиеся страны, которые привязаны к Америке, их рынки живут отраженным светом, остаточными деньгами, там колебания могут быть намного больше.

Андрей Шарый: Как отразится эта ситуация на обычных гражданах? Давайте возьмем две страны, более близкие нам с вами, Соединенные Штаты и Россия. Как-то обычные жители этих стран почувствуют эти все экономические пертурбации?

Михаил Бернштам: Безусловно, но через разные каналы. В Соединенных Штатах почувствуют за счет роста безработицы, за счет падения реальное заработной платы, то есть инфляция будет превышать рост заработной платы, будет снижаться доход населения. Если будет рецессия, скажем, 1,5-2 процента в год, то, соответственно, средний доход населения тоже уменьшиться на 1,5-2 процента в год.

В России это другой канал. Дело в том, что половина бюджета зависит от цен на природные ресурсы, прежде всего, цены на нефть. В условиях мировой рецессии или снижения мирового экономического роста будут снижаться цены на природные ресурсы, цены на нефть, будет страдать российский бюджет. Поэтому, соответственно, будут страдать бюджетники и пенсии, здравоохранение, то есть все, что происходит из бюджета.

Андрей Шарый: А вы считаете, что цены на нефть в обозримом будущем упадут?

Михаил Бернштам: Цены на нефть, скорее всего, в обозримом будущем упадут, если Америка входит в рецессию, скажем, на 2 процента, то мировые цены на нефть упадут процентов на 5.

Андрей Шарый: Спасибо. Михаил Бернштам, известный американский экономист, профессор Стэндфордского университета в Калифорнии.