Ирина Лагунина: С 7 декабря 41-го, то есть с атаки на Перл-Харбор, американские военные базы на Филиппинах оказались беззащитными. И на море практически единственными воинами на все первые месяцы войны остались эскадры маленьких деревянных (даже, точнее, фанерных) патрульных торпедных катеров – P T Boats. Моя коллега в Нью-Йорке Марина Ефимова проследила историю этого «комариного флота» Америки, о котором написаны книги и созданы фильмы.
В 1992 году несколько моряков-ветеранов Второй мировой войны (все старше 70 лет) обнаружили, что в Калифорнии продается с молотка торпедный катер PT-658 – один из тех, на которых они сами воевали с японцами у Филиппин. Катер был выпотрошен, поврежден во многих местах, но за этими останками старые моряки увидели больше, чем подгнивший корпус и сломанные мачты. Они увидели свой стремительный военный корабль, который в 42-м был легендой, а в наши дни оказался абсолютно и полностью забыт. И группа ветеранов решила изменить эту ситуацию.
Марина Ефимова: Старики сложились, купили катер и 12 лет его ремонтировали, с помощью детей, внуков и других добровольцев. Что же это были за корабли, заслужившие такую любовь своих команд? Эту загадку отчасти объясняют ветераны Фрэнк Лесаж и Бёрл Карсон:
Вы не представляете себе этот восторг скорости. Я был мальчишкой, и этот катер был для меня – как спортивный автомобиль. Простор, скорость, фонтаны брызг!.. Настоящее приключение!.. В те времена ПиТи был самым быстрым кораблем в мире. На каждом стояло по 4 двигателя «паккард»! И, кстати, когда в 43-м году на ПиТи поставили легкие пушки, наша огневая мощь в соотношении с тоннажем, стала самой большой на всем флоте. И служили на ПиТи отчаянные головы... Идет ночью караван японских грузовых барж с конвоем. Четыре ПиТи вылетают из темноты - с таким рёвом, что самим страшно. И паля из пушек, петляя восьмерками, облетают вокруг каждого конвойного судна... Настоящим триллером были эти ПиТи.
Марина Ефимова: Официально они назывались патрульные торпедные катера, сокращенно - «P T Boats», или просто ПиТи. Это они в марте 42-го под носом у японцев вывезли с Филиппин генерала Макартура и филиппинского президента.... Это они в 43-м-44-м уничтожили практически весь транспортный японский флот. И это с одного из них, разрезанного пополам японским эсминцем в августе 43-го, спасся вплавь младший лейтенант Джон Кеннеди – будущий президент Соединенных Штатов.
Курт Нельсон: На войну торпедные катера транспортировали. Они не могли дойти своим ходом не только из Атлантики в Тихий океан, но даже из северной части Тихого в его южную часть. (Это были маленькие суденышки – длиной 20-25 метров. Вся команда: 2 офицера и 14 матросов), одно слово - «комариный флот»...
Марина Ефимова: В нашей передаче участвует историк Курт Нельсон, автор книги о торпедных катерах «Охотники на мелководье».
Курт Нельсон: Поэтому ПОСЛЕ войны везти эти катера обратно в Америку не имело смысла. Тем более, что они все были побиты, залатаны, стянуты скобами, некоторые даже перевязаны проволокой... Они ведь были деревянные, облицованные фанерой (Их ещё называли plywood wonder – фанерное чудо)... И после войны их все просто сожгли... Когда в 1963 году начали снимать фильм про катер Джона Кеннеди - «PT-109», то для съёмок не смогли найти ни одного настоящего торпедного катера. Так что теперь, кроме нескольких музейных экспонатов, PT Boats – лишь нематериальные, так сказать, персонажи рассказов ветеранов. Но в 42-м их называли «духами ночи». Их считали неуловимыми».
Марина Ефимова: После атаки на Перл-Харбор 7 декабря 1941 года в Тихом океане в районе Филиппин у американцев не осталось авиации (поскольку самолеты тоже были уничтожены - прямо на аэродромах ). И весь декабрь 41-го и начало 42-го регион Филиппин постепенно превращался в американский Дюнкерк. Американские гарнизоны, пополненные филиппинскими, были окружены японцами – больше 50 тысяч солдат и офицеров. У них не было прикрытия ни с моря - крупные корабли нельзя было использовать из-за того, что против них уже могла действовать японская авиация с суши, - ни с воздуха, и (в отличие от английской армии под Дюнкерком) не было никаких перспектив на эвакуацию. Единственной связью с командованием в Вашингтоне оставались коротковолновые приемники и подводные лодки, которые изредка подходили к островам. А единственными боеспособными кораблями фактически был эскадрон торпедных катеров «ПиТи боатс» под командой лейтенанта Джона Балкли и младшего лейтенанта Роберта Келли. Вот рассказ Балкли из опубликованной военным корреспондентом Уильямом Уайтом в конце 1942 г. документальной книги «Вычеркнутые из списка живых»:
«К полуострову Батаану, где еще дрались остатки американской армии, каждый день подходил японский крейсер и обстреливал американские укрепления из 6-дюймовых пушек. Армейцы попросили нас о помощи. У меня было тогда всего два боеспособных катера. Мы узнали, что крейсер ночует в заливе Субик. Подошли в полночь, с разных сторон, и потерялись в темноте. Я, на своем «ПиТи-31», шел крадучись, на скорости 8 узлов. Все было тихо, тьма кромешная... И вдруг перед нами вырос силуэт крейсера, метрах в трёхстах. На крейсере сразу зажгли прожектора и высветили нас. На счастье, они сперва запросили опознавательные сигналы, дав нам минуту. Мы выпустили обе торпеды, и сразу - полный поворот кругом и... дёру! Сзади раздался взрыв. Но нам было даже не оглянуться, потому что оказалось, что одна наша торпеда застряла в торпедном аппарате, на выходе. Её винт вращался с таким дьявольским шипением, что мы не слышали собственных мыслей... Этот винт должен был сделать примерно 300 оборотов, а потом торпеда взорвется и вознесет нас к вечной славе. Что было делать?!.. И тут торпедист Мартино кинулся в кладовку, нахватал туалетной бумаги, вскочил на торпедный аппарат, как на лошадь, забил рулоны между лопастями винта и остановил его. Вокруг нас уже был ад: стреляли с конвойных эсминцев. И мы шли слаломом, врубив все 4 двигателя, с предсмертной скоростью в 42 узла в час. Назавтра японское радио сообщило о возможном новом секретном оружии американцев – полукатере-полусамолете. Видно, мы удирали с таким рвением, что практически летели.
Марина Ефимова: PT Boats действовали только ночами. С рассветом они возвращались на безопасное мелководье. В 42-м году таких мест было немного - бухты у тех островов, которые еще не захватили японцы. Там катера не могли достать большие корабли, и днем моряки по очереди спали, ремонтировались, бесконечно чистили двигатели и фильтры, которые забивались из-за плохого горючего, и всё с большим трудом добывали на базах горючее и пропитание. Из рассказа дочери Джеймса Ньюбери, машиниста торпедного катера:
У катеров всегда чего-то не хватало в начале войны: горючего, запчастей, доступа к ремонтным мастерским и даже провизии. К тому же на катерах не было кухонь, только электроплитки. (И еще, как ни смешно, аппараты для изготовления льда). Поэтому моряки при первой возможности причаливали к берегу и выменивали в филиппинских деревнях консервы на свежие фрукты и овощи. Но наступил момент, когда им нечего было выменивать, и тогда отец вспомнил про лед. Они наделали ледяных кубиков, сложили в два ведра и отнесли в деревню. Для филиппинцев это было такое новшество, что они накидали морякам полные ведра фруктов. Когда в моем детстве отец рассказывал эту историю, я кричала: «Папа, это был нечестный обмен!». Но он говорил: «Поверь, обе стороны были очень довольны сделкой».
Марина Ефимова: Команды катеров жили прямо на своих суденышках – из-за японских самолетов, так наз. бомбардировщиков-ныряльщиков, которые охотились за ПиТи:
«Пять ныряльщиков отделились от формации и пошли на нас. Спустившись до полукилометра, они стали сбрасывать бомбы. К этому времени мы уже вылетели на середину бухты и там выделывали вензеля на полной скорости, чтобы увернуться от бомб. Отбомбившись, самолеты ушли, но один, неопытный, спустился ниже, и тут на физиономии моего артиллериста – техасца Чакера появилась плотоядная улыбка. Второй, Каллахан, стрелял невозмутимо. И в четыре руки они его достали быстрее, чем он - нас. Он задымился и ушел за холмы».
Марина Ефимова: Весь декабрь 41-го японцы смыкали кольцо блокады на Филиппинах. И лейтенанты Балкли и Келли выработали план действий: когда кончатся торпеды, они уйдут в Австралию. Несколько патрульных самолетов, переделанных из частных и прогулочных, сбросили на разных островах баки с горючим, и адмирал Роквелл дал морякам карту их местоположения. С этой подмогой они бы дотянули до Австралии. «Только мы разработали план, - рассказал Келли, - как японцы взяли Сингапур и несколько южных островов, и путь в Австралию был отрезан. Тогда неунывающий Балкли решил уходить в Китай. Но тут его вызвали на Батаан к генералу Макартуру».
Курт Нельсон: Когда Рузвельту стало ясно, что он не сможет срочно послать подмогу и что Филиппины падут, он дал приказ Макартуру взять с собой семью, нескольких самых ценных для армии офицеров и эвакуироваться в Австралию для организации контрнаступления. План был - эвакуировать их на подлодке. Но, похоже, Макартур испугался подводного путешествия. А Балкли и Келли он знал и доверял им. Правда, к марту 42-го из шести катеров у них осталось только 3. И вот однажды ночью они собрали их на обычном месте встречи – у входа на минные поля у Батаана. Палубы были заполнены баками с горючем, двигатели вычищены, оружие отлажено. Еду обеспечивали пассажиры: Макартур с женой и маленьким сыном, врач и нескольких генералов и адмиралов. У Балкли и Келли было двое суток, чтобы довезти их до острова Минданао, еще не занятого японцами. Туда за ними должен был прибыть самолет. Идти нужно было только ночью, а днем прятаться среди рифов... От любого попадания в их катера, нагруженные горючим, даже от шальной пули, они бы взлетели на воздух.
Марина Ефимова: В течение двух суток оба лейтенанта ни минуты не спали и не покидали своих капитанских мостиков. В первую же ночь им пришлось удирать от японского крейсера, правда пассажиры этого не заметили: после скачки по волнам все сухопутные генералы лежали на полу и на палубах бездыханными. Радист Балкли наступил на одного в темноте. Только адмирал Роквел, шедший на катере Келли, не узодил с мостика всю дорогу, видимо, из чувства моряцкой солидарности. В конце похода он сказал Келли: «Я бывал на капитанских мостиках всех кораблей американского флота. Страшнее ваших PT нет ничего. Я бы не согласился плавать на нем ни за что на свете». Келли рассказал:
«Самое неприятное началось на вторые сутки, на подходе к Минданао. В кромешной черноте тропической ночи были не видны опознавательные силуэты островов, обозначенных на маршрутной карте. А их здесь были дюжины... плюс сотни рифов... И до рассвета я выбирал курс по шестому чувству. Наконец, в предрассветных сумерках мы увидели землю. Судя по силуэту, это был полуостров чуть к западу от Кагаяна, который и был нашей целью. Адмирал сверился с картой и сказал – «Поздравляю, Келли. Я был уверен, что мы заблудились».
Марина Ефимова: Через две недели после отбытия Макартура и его генералов на Филиппинах прошел слух о контрнаступлении. В начале апреля генерал, командующий гарнизоном острова Кебу, вызвал Балкли и возбужденно сообщил, что контрнаступление назначено назавтра, что американские бомбардировщики уже на подходе, что все организовано совершенно секретно, но, видимо, японцы расшифровали американский секретный код, потому что японский крейсер и два эсминца идут ко входу в узкий пролив между Кебу и Нэгро. «Попробуйте их взорвать. Сегодня ночью».
Эсминцев оказалось четыре. Проскользнуть между ними было трудно, но в крейсер все же попали две торпеды Балкли и одна Келли, правда, лишь со второго захода... поэтому катера оказались под огнем конвойных эсминцев. Рассказ Балкли:
«Я увидел желтый дым над крейсером. Один из эсминцев направил на него прожектор, и стали видны японцы, мечущиеся по палубе. Корабль тонул, как топор. Я уже носился между тремя эсминцами, которые держали меня в пересечении прожекторов, но успел увидеть, что четвертый эсминец повис на хвосте у Келли... слишком близко. Я был уверен, что ему – конец... Мои эсминцы гнали меня до бухты Миссамис, где, как я знал – шестимильная полоса мелководья. И я успел нырнуть в щель между рифами до того, как они меня достали. Весь следующий день мы все спали».
Марина Ефимова: Однако судьба Келли и его ПиТи-34 была не такой короткой, как думал Балкли. Келли сумел уйти от эсминца, но вилял так долго, что заблудился. Только с рассветом подошли к берегу, где можно было найти врача для раненого пулеметчика и залатать пробоину. Гул самолетов они услышали издали. Это было обещанное контрнаступление! Гордость команды ПиТи-34 трудно было описать. В этом наступлении была и их заслуга! Самолеты шли низко, и моряки, которые уже кричали «ура», вдруг, увидели на их крыльях вместо американских звёзд японские красные круги...
В последнем бою с ныряльщиками ПиТи-34 подбил еще один самолет, но сам был разбит в щепки. Правда, погибли только двое, остальным Келли дал свободу самим решать свою судьбу. Сам лейтенант Келли за несколько дней добрался пешком, на рыбачьей лодке и на попутках до штаба береговой службы острова Минданао, который теперь, в апреле 42-го, превратился в лагерь бесхозных военнослужащих: бессамолетных летчиков, бескорабельных моряков. Все надеялись на чудо. Дежурный майор долго смотрел на документы Келли: «Лейтенант Балкли сказал, что вы погибли».- «А я думал, что Балкли погиб, - сказал Келли и протянул офицеру затрепанный рапорт. – Где сам Балкли?» - «Он был в списке тех, кого эвакуируют, и улетел три дня назад в Австралию. Вас в списке не было. Так что дня через три я пошлю вас в горы, на озеро Ланао, к партизанам. Два наших летчика погонят туда стадо карабао. Пойдете с ними». Дальше рассказывает Келли:
«В одном бараке со мной оказался немолодой морской капитан. Мы обменялись нашими историями, и я сказал, что все еще надеюсь: вдруг, Макартур включит меня в список на эвакуацию. Несколько самолетов еще могут прорваться сюда из Австралии. «Не рассчитывайте на это, - сказал капитан. – Всех им не вывезти». Вечером мы поймали по коротковолновому приемнику новости из Сан-Франциско, где подбитый нами крейсер расписывался как невероятная победа. А мой катер считался геройски погибшим. Я думаю, это был самый печальный вечер в моей жизни. Через три дня я складывал рюкзак, когда меня вызвали к дежурному. Он сказал, что зачитает новый присланный список, что самолет на подходе, но что туда поместится только 30 человек. Мы слушали в мертвой тишине. Я считал имена. 22-м именем оказалось моё. Мы с капитаном попрощались. На глазах у него были слезы. «Они правы, что спасают молодых. – сказал он. - Поверьте, я не боюсь смерти. Я боюсь бессмысленной смерти. Обидно, что нас пустили в расход. Ну да что там, удачи вам!». Когда мы взбирались в самолет, каждый снял с плеча автомат и отдал кому-то из оставшихся».
Марина Ефимова: В 43-44 годах американцы, как известно, взяли реванш на Филиппинах, и торпедные катера внесли в победу свою лепту, уничтожив почти весь японский транспортный флот. Но это – уже другая история...
За 13 лет, которые ушли на восстановление торпедного катера PT-658, семь из 20-ти стариков-ветеранов умерли. Один из них погиб на посту – упал с лесов, построенных вокруг катера. Но в 2006-м они его закончили, полностью, со всем вооружением, даже с торпедными аппаратами времен Второй мировой. И, как и мечтали, пронеслись на нем на военном параде. В конце прошлого года об этих стариках вышел документальный фильм – «Дьявольский катер».
«Когда мы уже кончали ремонт, кто-то сказал: «В войну из нас вышла бы хорошая команда». И я сказал: «Мы и сейчас хорошая команда».
