Ссылки для упрощенного доступа

"Яблоко" ожидает итогов прокурорской проверки


Программу ведет Марк Крутов. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Татьяна Вольтская .



Марк Крутов : "Яблоко" ожидает итогов прокурорской проверки, которая была осуществлена в четверг в петербургском офисе партии. Последние дни ознаменовались беспрецедентной атакой властей на сторонников Григория Явлинского, несмотря на его недавнюю встречу с президентом Владимиром Путиным. В Москве были задержаны участники пикета в поддержку Максима Резника, арестованного по обвинению в избиении сотрудников милиции, обвинению, которое его соратники считают сфабрикованным, так же как и более 500 авторитетных общественных деятелей, вступившихся в защиту Резника. А в довершении на днях в петербургский офис партии пришло письмо из Комитета по управлению городским имуществом с требованием освободить помещение на улице Маяковского, дом 46, которое "Яблоко" занимает уже более 10 лет. Юристы партии считают это незаконным. Однако губернатор Петербурга Валентина Матвиенко уже отдала здание под Дом предпринимателя. Все это не случайная цепь событий, считает пресс-секретарь петербургского отделения партии, лидер молодежного "Яблока" Александр Шуршев. Вот что он рассказал в интервью Радио Свобода. С пресс-секретарем петербургского отделения партии "Яблоко" поговорила Татьяна Вольтская.



Александр Шуршев: Уже были случаи, когда официально зарегистрированные общественные организации закрывали якобы за экстремизм. Может быть, и здесь тоже ищут какой-то экстремизм. Могут закрыть, надавить или просто проверяют. Этого мы не знаем.



Татьяна Вольтская: Надеетесь ли вы все-таки как-то отстоять свое помещение, на которое теперь претендуют предприниматели с подачи городского правительства?



Александр Шуршев: Безусловно. Пока чемоданы мы не собираем. Мы продолжаем работать здесь. Была еще реакция Комитета по управлению городским имуществом, который сообщал еще о том, что "Яблоку" будет предоставлено альтернативное помещение, как только поступит от них соответствующая заявка. Но мы пока поиском альтернативных помещений не занимаемся. Все-таки площадь на Маяковского, 46 мы занимаем уже на протяжении 15 лет. Для нас непонятно, почему мы должны искать помещение, а не Дом предпринимателей, который сюда должен въехать? Маяковского, 46 - известен петербуржцам не как Дом предпринимателя, а именно как петербургское "Яблоко".


На самом деле, последние события - и арест Максима Резника, и попытка выселить "Яблоко" из занимаемых помещений, сегодняшняя проверка, три таких совпадения, - все это очень странно.



Татьяна Вольтская: Потом такие мелкие подробности, как отказ матери Максима Резника в свидании, тоже, наверное, в этом ряду стоят?



Александр Шуршев: Да, конечно. Отказ матери в свидании с сыном - это, конечно, выходит уже за все рамки. Насколько я знаю, она обращалась еще раз и получила опять отказ. Якобы Резник, сидя в изоляторе, руководит процессом в свою защиту, всеми этими пикетами одиночными. Следователю очень надоела вся эта шумиха вокруг этого дела.



Татьяна Вольтская: Это кому сказал следователь?



Александр Шуршев: Это он сказал матери. Поэтому сейчас в свидании отказано. Спрашивается, а что следователь ожидал?



Татьяна Вольтская: Это же его гипотеза, что из камеры он чем-то руководит.



Александр Шуршев: Гипотеза, мягко говорят, не имеет ничего близко с реальностью. Потому что связи с Максимом нет. Я думаю, что он даже не знает всего того, что здесь происходит. На суде это было одним из мотивов заключения Резника под стражу, что он, занимаясь своей общественно-политической деятельностью, может как-то надавить на следствие. Абсолютно непонятно как лидер оппозиционной партии может надавить на следствие, но тогда они боялись какого-то общественного резонанс, а сейчас они его получили.


Сейчас над делом работает целая группа адвокатов. Они пытаются как можно быстрее, чтобы был назначен городской суд, который будет рассматривать кассационную жалобу на избрание такой меры пресечения. Мы ожидали еще в начале недели этого заседания. К сожалению, оно так и не состоялось. Видимо, на этой недели оно так и не состоится. Все-таки мы надеемся, что в самое ближайшее время суд состоится. И мы очень надеемся на то, что Резник все-таки выйдет из изолятора. Продолжаются общественные кампании в поддержку Максима, продолжаются одиночные пикеты у Городской прокуратуры в Санкт-Петербурге. Кстати, там были попытки провокации. Походили какие-то непонятные люди, пытались вырвать плакаты. Милиция потом вмешивалась и забирала этих провокаторов. Пока мы не сталкивались с тем, что задерживали именно наших пикетчиков, хотя, конечно, сотрудники милиции не просто проходят мимо, они переписывают данные пикетчиков.



Татьяна Вольтская: Стало известно, что мать Максима Резника обратилась к петербургскому уполномоченному Игорю Михайлову. Тот сказал, что он будет защищать Максима Резника, что это типичный эксцесс исполнителя, что Резника напрасно держат за решеткой, что нельзя ни в коем случае придавать этому политическую окраску. Как вы относитесь к такому заявлению Игоря Михайлова?



Александр Шуршев: Если бы его просто продержали сутки, например, в отделении милиции, то, возможно, да, это можно было бы назвать эксцессом исполнителя. Но когда потом Дзержинский суд оставляет под стражей, когда следователь отказывает матери в свидании с сыном, когда тут же потом приходят прокурорские проверки, приходит уведомление о выселении, как-то об эксцессе исполнителя здесь не приходится думать.



Марк Крутов : Вчера прошла проверка партии "Яблоко" на экстремизм, которую провела прокуратура. Итоги этой проверки пока неизвестны. Члены руководства партии выдвигают разные версии относительно причин давления на Григория Явлинского, на сторонников Григория Явлинского, и гадают, что пообещал ему на недавней встрече Владимир Путин. Вот какое мнение высказал в интервью нашей радиостанции член Федерального политсовета "Яблоко" Андрей Пионтковский, сам неоднократно обвинявшийся властями в экстремизме.



Андрей Пионтковский: Президент Путин обещал разобраться. Но слово "разобраться" достаточно многозначное в русском языке. А в той профессиональной среде, к которой принадлежит Владимир Владимирович Путин, оно имеет вполне определенное значение. Похоже, что именно в этой семантике и разбирались с Максимом Резником и с партией "Яблоко" в целом.


В самом начале XXI века во время нашей первой избирательной путинской кампании (где-то в январе 2000 года) я написал статью под названием "Путинизм как высшая и заключительная стадия бандитского капитализма в России". По-моему, все, что с нами произошло за последние 8 лет, как раз подтверждает тезисы этой статьи. Может быть, именно поэтому и мою книгу, в которой она помещена "За Родину, за Абрамовича - огонь!", объявляют экстремистской и требуют осуждения автора.


Теперь что касается Закона "Об экстремизме". Все незаконные действия властей (выселение и другие), вспомним, например, такие действия как так называемые рязанские учения. Даже если взять гипотезу власти, что это действительно были учения, то это была преступная акция. Для того чтобы давать юридическую оценку подобным действиям, достаточно статей в Уголовном кодексе. И вот я как раз хочу подчеркнуть, что Закон "Об экстремизме" два года назад был принят Думой специально для расправы с политической оппозицией. Потому что для того чтобы иметь дело с такими террористами, как Басаев, опять же юридического инструментария вполне достаточно. Закон "Об экстремизме" - это точная копия статьи 58(б) в сталинском кодексе о контрреволюционной агитации, по которой миллионы пошли репрессированных, и в брежневском. Я не помню точно номер, по-моему, 160, но боюсь ошибиться. Но зато помню формулировку - о распространении клеветнических сведений, порочащих советский общественный строй. Экстремизм - это такая же широкая формулировка, как те две только что мной процитированные, которые позволяют расправиться с любым политическим противником.


Мне выпала честь быть как бы первым пишущим человеком, обвиненным официально в экстремизме за свою статью. Поэтому этот случай очень показательный. Я специально, как законопослушный гражданин, являюсь на все заседания, на вызовы в прокуратуру, в суд, в который я пока еще даже не обязан ходить. Это еще первая стадия - гражданский суд. Суд должен признать книг экстремистской. А после этого уже будет открыто уголовное дело, где автоматически меня признают экстремистом. Я хочу привлечь, и с вашей помощью, максимальное внимание общества. Потому что все-таки, когда власть чувствует сопротивление, она отступает. Это было в случае с монетизацией льгот. Это было со знаменитым случаем с водителем Щербинским. Может быть, и мне удастся стать таким водителем Щербинским нашей журналистики, когда профессиональная солидарность коллег поможет всем нам просто остановить эту практику - применение Закона "Об экстремизме" против журналистов.


XS
SM
MD
LG