Ирина Лагунина: На этой неделе глава Газпрома Алексей Миллер решил, что стоит согласиться с желанием центрально-азиатских стран получать европейские цены за тот газ, который они продают России. Это по нынешним расценкам от 300 до 400 долларов за тысячу кубических метров. Новые расценки будут введены с 1 января 2009 года. Это больше чем в два раза превышает то, что Газпром платит сейчас. Если учесть, что Газпром обладает монополией на все газопроводы из Центральной Азии – за исключением небольшой трубы, соединяющей Иран с Туркменистаном и частично введенного в строй трубопровода из Казахстана в Китай – то решение многих удивило. В течение десятилетия Газпрому удавалось довольно крепко держать центрально-азиатские государства под контролем и закупать у них газ по ценам, значительно ниже рыночных. С начала 2006 года они возросли всего лишь с 70 до 150 долларов за тысячу кубометров. Мой коллега Брюс Панье беседовал на эту тему с экспертами и заинтересованными лицами.
Кого же коснется это соглашение. В первую очередь, конечно, самих поставщиков газа из Центральной Азии. Естественно, что они приветствуют такую неожиданную покладистость Газпрома. Представитель Узбекнефтегаза Собир Салимов полагает, что Газпром наконец-то принял правильное решение.
Собир Салимов: Цены всегда различались. У нас была одна, у Туркменистана – другая. И если для нас было 120 долларов, то мы же знаем, что Россия продавала его по 300. Узбекистан сейчас укрепляет свои позиции, чтобы сбалансировать эту ситуацию. И если мы будем вести себя твердо, то Газпром вынужден будет принять наши условия.
Ирина Лагунина: В принципе, от изменения цен на центрально-азиатский газ должен был бы пострадать Газпром. Ведь у него у него отнимают возможность легкой спекуляции. Но большинство европейских экономистов полагают, что Газпром внакладе не останется. Мэтью Клементс, лондонская информационная группа Jane’s:
Мэтью Клементс: Естественно, Газпром, который является посредником, который покупает центрально-азиатский газ и затем перегоняет его потребителям на Западе, по-прежнему будет получать от этого прибыль. И естественно, что если он сталкивается с тем, что его поставщики газа повышают цены, то и он повысит цены для западных потребителей.
Ирина Лагунина: Но европейцы и так платят за газ вполне «европейскую» цену. Кто же может пострадать в первую очередь? Эксперты указывают на ближайших соседей России. Например, Украина, которая в этом году будет получать газ по цене в 179 долларов 50 центов за тысячу кубометров. Олекси Ивченко, бывший директор национальной газовой компании Нафтогаз Украины полагает, что Украина сможет справиться с дальнейшим, даже резким, повышением цен:
Олекси Ивченко: Это означает, что Украина будет покупать газ по европейским ценам. Особых проблем это не создаст. Украинская экономика сегодня готова покупать газ по европейским ценам. Единственное что – система доставки цены должны быть сбалансированы с тарифами на транзит. То есть европейские цены на газ минус европейские транзитные тарифы.
Ирина Лагунина: Готова ли на самом деле экономика Украины к столь резкому повышению цены на газ – вопрос спорный. Но даже если она не готова, многие эксперты говорят о том, что для Украины было бы лучше пережить этот болезненный момент и дальше развиваться стабильно и спокойно, как это с самого начала сделала, например, Чехия. Так кого еще затронут новые цены?
За переговорами между Украиной и Россией в последнее время пристально наблюдали Таджикистан и Киргизстан. Обе страны получают газ из Узбекистана. Цены определены на срок до года. Обе платят Узбекистану 145 долларов за тысячу кубометров, а до 2006-го платили вообще всего 50 долларов. И оплата часто задерживается. Несмотря на потенциал гидроэнергетики, обе страны еще долго не смогут преодолеть зависимость от узбекского газа. Оба наших собеседника – Базарбай Мамедов, президент Ассоциации торговцев нефтью Киргизстана, и заместитель директора Таджикгаза Шаукат Шоимов заявили, что Узбекистан ничего конкретного пока о повышении цены на газ не говорил. Оба узнали о новом подходе трех центрально-азиатских государств к своему газу из средств информации.
Шаукат Шоимов: Нам пока ничего не сказали. Обычно мы обсуждаем цены в конце года, в октябре. Я слышал репортаж об этом, но никаких официальных сообщений пока не поступало. Так что единственное, что могу сказать: никто нас официально об этом не информировал.
Ирина Лагунина: А вот жители таджикской столицы Душанбе относятся к этой информации философски, хоть и признают, что известие неприятное.
Житель Душанбе: Если даже мы платим за газ заранее, мы не всегда его получаем. Например, включают на месяц, а потом опять выключают. Это будет трудно для людей. У нас маленькие зарплаты, а если еще цены на газ поднимут, то люди, просто не знаю, что будут делать. Это очень и очень сильно по нам ударит.
Ирина Лагунина: Еще один потенциально серьезный потребитель центрально-азиатского газа – Китай. Пекин подписал контракты на поставки газа с Казахстаном и Туркменистаном. Более того, Китай частично оплачивает разработку газовых месторождений в этих странах и прокладку трубопроводов на восток. Контракты подписаны на десятилетия вперед. Но Мэтью Клементс из информационно-аналитической группы Jane’s отнюдь не исключает, что и в случае с Китаем никаких оснований не изменять цены на газ нет.
Мэтью Клементс: Центрально-азиатские государства и раньше демонстрировали готовность изменять условия этих контрактов. Яркий пример – как Туркменистан изменил условия продажи газа России. Так почему бы то же самое не сделать и для Китая?
Ирина Лагунина: Впрочем, Мэтью Клементс признает, что для государств Центральной Азии переговоры с Китаем могут быть даже более сложными, чем с Россией. Китай – потенциально огромный рынок. И Россия тоже хочет его завоевать. Так что у Китая есть выбор.
Ну и, в конце концов, Европейский Союз, который сейчас импортирует половину потребляемого газа из России. Экономисты прогнозируют, что через пару десятилетий доля российского газа в европейском импорте может дойти до 70 процентов – и в связи с ростом спроса на газ, и из-за сокращения собственного европейского производства газа. И Россия пытается сохранить свои монопольные позиции, разговаривая не с Европейским Союзом в целом, а с отдельными государствами – заключая договоры на двусторонней основе. Тем не менее, понимая, что эта зависимость носит стратегический характер, Европа уже несколько лет говорит о строительстве транскаспийского трубопровода Набукко, который свяжет центральноазиатских поставщиков газа с Европой, минуя Россию. Именно при поддержке ЕС в последнее время удалось значительно оживить отношения между Азербайджаном и Туркменистаном, что, в свою очередь, дало надежды на прокладку газопровода с восточного побережья Каспия. Российские средства информации поспешили заявить, что нынешнее соглашение о повышении цен на газ с 2009 года несколько остудит пыл Узбекистана, Казахстана и Туркменистана действовать в обход России. Мэтью Клементс согласен, что с российской точки зрения это именно так и выглядит.
Мэтью Клементс: Это – часть длительной политической линии, которую Россия вела для того, чтобы Европа не нашла альтернативных источников энергии – вне ее монополии на газопровод.
Ирина Лагунина: Так что, идея Набукко умерла?
Мэтью Клементс: Я бы не стал говорить о том, что нынешнее соглашение полностью убивает эти планы. По-моему, европейцы стремятся получить не столько более дешевый газ, сколько газ, который не полностью зависит от России, не полностью контролируется ей как единственным источником энергоносителей.
Ирина Лагунина: Бюджет Nabucco оценивается в 5 миллиардов евро, хотя эту оценку следует считать умозрительной, так как стоимость проекта еще до конца не просчитана. Но многие в Европе считают, что преимущества, которые он может принести европейским потребителям газа, могут значительно перевесить эти расходы.
