Владимир Кара-Мурза: Сегодня президент Ингушетии Мурат Зязиков отправил в отставку правительство республики во главе с председателем Ибрагимом Мальсаговым. Временное исполнение обязанностей председателя возложено на первого вице-премьера Хаву Евлоеву. Президентский указ также прекращает полномочия руководителей исполнительных органов государственной власти, глав администраций районов, городов и населенных пунктов Ингушетии. Ситуацию в Ингушетии обсуждаем с корреспондентом канала РЕН-ТВ Артемом Высоцким и исследователем по России правозащитной организации Human Rites Watch Татьяной Локшиной. Прибавилось у вас сегодня версий о том, что произошло с вами 23 октября?
Артем Высоцкий: Сегодня, к сожалению, нет. Дело в том, что с момента похищения съемочной группы РЕН-ТВ прошло почти четыре месяца и следствие по нашему делу продлевалось уже дважды. Буквально сегодня днем я разговаривал со следователем - это следователь по особо важным делам следственного комитета при прокуратуре России по Ингушетии, и он сообщил мне то, что я и ожидал услышать – преступники не установлены. Так как опознать невозможно, действовали они в масках, то остается только один путь для их розыска - оперативный. Так мне объяснили. И он пока не дал никаких результатов. Это, если я не ошибаюсь, третий следователь ингушской прокуратуры, который берется за это дело. Насколько я знаю, безрезультатно прошла экспертиза. Чужих отпечатков пальцев в номере гостинице в городе Назрани, откуда нас похитили, не обнаружили, лиц злоумышленников никто из персонала гостиницы не видел, все были в масках, голосов не слышал. Вот, одним словом, «глухарь», так, кажется, на профессиональном сленге сотрудников правоохранительных органов это называется.
Владимир Кара-Мурза: Подтверждают ли сегодняшние события в Ингушетии ваши впечатления от последних поездок на Северный Кавказ?
Татьяна Локшина: В мои последние поездки на Северный Кавказ президент Зязиков все-таки не отправлял в отставку целиком правительство плюс еще глав администраций на местах. Это уже совершенно новый сюжет. Насколько нынешний жест президента Зязикова поможет решить те проблемы, которые стоят в Ингушетии с точки зрения безопасности, с точки зрения прав человека, давайте посмотрим. Впрочем, конечно, сомнительно. Мы не знаем, из кого будет состоять новое правительство. А главное, для того, чтобы урегулировать ситуацию в республике сейчас, необходима достаточно жесткая воля, необходимо принять крайне эффективные и срочные меры. Срочные меры по расследованию дел о похищениях, о внесудебных казнях, о пытках. Таких дел за последние годы, начиная с 2002-го, накопилось очень много, и дело Артема его коллег - одно из самых в данном случае вопиющих. Ни в одном случае реальных эффективных следственных действий не произошло. Не произошло и тех действий по тем делам, по которым в Ингушетии работал Human Rites Watch. И наши прогнозы на сегодняшний день неоптимистичны.
Владимир Кара-Мурза: Олег Орлов, председатель правозащитного центра «Мемориал», автор доклада «Ингушетия 2007 год: куда дальше?», осуждает произвол ингушских властей.
Олег Орлов: На протяжении всех последних лет мы видим нарастающее стремление властей Ингушетии ограничить туда приезд журналистов, правозащитников, участие их в качестве наблюдателей в любых общественных значимых событиях. Мы видели, как журналистов хватали во время проведения митинга, когда они пытались просто наблюдать, накануне митинга. Меня лично и журналистов РЕН-ТВ накануне ноябрьского митинга прошлого года просто похитили из охраняемой гостиницы. Вывозили вооруженные лица, явно причастные к силовым структурам, угрожали вплоть до расстрела. И главный их посыл был следующий: чтобы вы отсюда уехали, здесь не появлялись, вам же хуже будет.
Артем Высоцкий: Хочу добавить о том, что следственный комитет следственного управления при прокуратуре России возбудил 24 ноября уголовное дело по признакам преступлений. Если я не ошибаюсь, там пять статей уголовного кодекса. Это нарушение неприкосновенности жилища с применением насилия, воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналиста, грабеж, совершенный группой лиц по предварительному сговору с применением насилия. Кстати, не опасного для жизни и здоровья - так трактует статья Уголовного кодекса. И так же хочу поделиться с вами такой информацией: мне сегодня сообщили, что находится без ответа наш запрос в Генпрокуратуру о том, почему на следующее утро после похищения милиционеры в течение 8 часов удерживали нас в УВД Назрани как каких-то преступников. Когда нас доставили из станицы Асиновская Сунженского района, где нас обнаружили, нас доставили в УВД Назрани, при этом не оказали никакой медицинской помощи, не отвезли в гостиницу переодеться, привести себя в порядок. Это, кстати, в тот день вызвало возмущение и нарекания в адрес министра внутренних дел Ингушетии Медова со стороны президента Зязикова. Он принимал нас в тот же день вечером. Не говорю уже о том, что это происходило 24 ноября, в день, когда оппозиция попыталась провести в центре Назрани митинг. Собственно, этот митинг мы приехали снимать для подготовки репортажа о его проведении. Генпрокуратура направила наше письмо в прокуратуру Ингушетии, там в свою очередь передали документы в городскую прокуратуру и дальше следы теряются. Пришло время обращаться снова на Большую Дмитровку.
Владимир Кара-Мурза: Могла ли разозлить ингушские власти акция оппозиции «Я не голосовал»?
Татьяна Локшина: Ингушские власти, безусловно, находятся в глубочайшей фрустрации в отношении акции «Я не голосовал». И как уже было сказано Олегом Петровичем Орловым, пытаются сделать все возможное для того, чтобы заглушить какие бы то ни было независимые сообщения о том, что происходит в Ингушетии. Если мы вспомним события 26 января этого года, тогда буквально толпу журналистов, 10 человек задержали при исполнении профессиональных обязанностей, когда они пытались работать, пытались освещать очередной митинг. Из них московских журналистов продержали несколько часов и далее, как выразились сотрудники правоохранительных органов, депортировали в соседнюю республику Северная Осетия. Хотя, конечно, о какой депортации в Российской Федерации из одного региона в другой вообще может идти речь. А вот двое местных журналистов, которые работали из Ингушетии на московские издания, они пострадали еще сильнее. Их продержали целую ночь в Назрановском РОВД, им угрожали, что против них возбудят уголовное дело о поджоге, при том, что они были задержаны ровно в тот момент, когда снимали горящее здание, которое действительно загорелось во время происходившего тогда митинга. Одного из них очень сильно избили, к нему не пускали врача, не было доступа к адвокатам, не давали есть и пить, то есть ситуация совершенно вызывающая.
Артем Высоцкий: Я хочу согласиться с Татьяной, что как раз в тот день 24 ноября вместе с нами в УВД Назрани находились и сотрудники, если я не ошибаюсь, телеканала «Россия», сотрудники 5 канала. У них была отобрана вся съемочная аппаратура. Также были задержаны фотографы, у них были отобраны фотоаппараты, соответственно до окончания митинга 24 ноября. Ситуация повторилась уже в декабре, произошло то же самое.
Владимир Кара-Мурза: Сергей Маркедонов, заведующий отделом межнациональных отношений Института политического и военного анализа, по-своему трактует произошедшую отставку.
Сергей Маркедонов: Сама по себе отставка кабинета министров Ингушетии не говорит о кризисе. Говорят о кризисе скорее те события, которые там есть. О кризисе говорит политическое раздвоение Ингушетии, когда на выборах в парламент и местный, и общефедеральный, на президентских общефедеральных выборах партия власти получает высокие проценты, но это не означает, что в республике ситуация стабилизируется. Действующую власть в Ингушетии, в Москве тоже злит любая инициатива снизу. И «Я не голосовал», и любая инициатива, которая не получает высшую санкцию.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Эмиля Викторовича.
Слушатель: Добрый вечер, дамы и господа. Господин Высоцкий, вам не кажется, что кое-кому давно уже пора понять, что Кавказ - это дело не просто тонкое, а сверхтонкое. Мне кажется, давным-давно нужно было вернуть там на первую роль генерала Аушева, тогда было бы намного больше порядка, хотя и не столь высокий процент проголосовавших за «медведей» и за Медведева.
Владимир Кара-Мурза: Велик ли до сих пор авторитет Руслана Аушева в республике?
Артем Высоцкий: Да, вы знаете, действительно велик, наш радиослушатель попал в точку. Поскольку даже в кабинете следователя, который нас допрашивал на следующее утро после нашего похищения, даже не в одном кабинете, во всех кабинетах можно увидеть его портрет, но не во всех кабинетах можно видеть портреты президента Зязикова.
Владимир Кара-Мурза: Как проявили себя Руслан Аушев и Мурат Зязиков в дни трагедии в Беслане?
Татьяна Локшина: Знаете, авторитет Аушева действительно в Ингушетии бесконечно велик. И во время бесланской трагедии Аушев был единственным человеком, который смог что-то реально сделать, который смог зайти в школу, захваченную террористами, и который смог договориться об освобождении женщин с грудными детьми. И это был на самом деле просто подвиг. Что касается того, правильно было бы взять и вернуть Аушева президентом в Ингушетии. Об этом в первую очередь стоит спросить самого Аушева, готов ли Аушев сейчас через столько лет пытаться заняться ситуацией в республике, пытаться восстановить там порядок. Потому что, безусловно, когда он находился у власти, похищений людей в Ингушетии не было, убийств, пыток в Ингушетии тоже не было, вообще ситуация была радикально другой. И насколько Зязиков в принципе готов разбираться с последствиями последних лет - это очень большой и, мягко скажем, открытый вопрос. С точки зрения реальных перспектив Аушев уже ушел от политики, в Ингушетии бывает редко и ингушскими делами занимается крайне мало. Что касается все-таки отставки правительства и грядущих перестановок, согласно нашим наблюдениям, согласно результатам нашей работы за очень нарушения прав человека в Ингушетии, за очень многие преступления в Ингушетии отвечают сотрудники федеральной службы безопасности, которая фактически Зязикову напрямую неподконтрольна. В этом замешены военные, которые Зязикову напрямую неподконтрольны. И одно из требований, которое бесконечно звучало по отношению к Зязикову со стороны жителей Ингушетии – это чтобы он обеспечил нормальную работу этих структур в рамках закона. И именно этого он сделать не смог и именно поэтому его популярность, которая изначально была не столь высока, как популярность Аушева, упала просто крайне низко на сегодняшний день. И его авторитет в республике, увы, очень и очень невелик. В ходе своей работы в Ингушетии я сталкивалась и с тем, что сотрудники милиции, сотрудники МВД по Ингушетии открыто жаловались на то, что когда сотрудники федеральной службы безопасности проводят на их территории спецоперации, то их об этих операциях просто не уведомляют. И когда в Ингушетии задерживают людей, похищают людей, вывозят людей в соседнюю Северную Осетию, в которой жестоко пытают, ингушская милиция ничего об этом не знает. Я приведу конкретный пример, на мой взгляд, совершенно вопиющий, когда в сентябре прошлого года в городе Карабулак был убит молодой человек по имени Апти Далаков, он был убит сотрудниками ФСБ, он фактически был расстрелян, в руки ему уже мертвому подложили гранату в присутствии свидетелей, которые об этом говорили. На место преступления явился ингушский ОМОН, явились сотрудники милиции, которые обыскали силовиков, увидели, у них удостоверения ФСБ и, надо сказать, сделали попытку их задержать. И когда те были задержаны и доставлены в отделение милиции, то далее там появились достаточно высокопоставленные чины ФСБ по Ингушетии, которые потребовали немедленного освобождения своих сотрудников, возвращения им оружия, патронов, включая отстрелянные на месте преступления гильзы. И в результате расследование этого дела полностью зашло в тупик. Более того, в скорости после этого преступления происшествия в Ингушетию приезжал Козак, тогда еще полномочный представитель президента российской Федерации в Южном федеральном округе, и очень сильно критиковал работу Министерства внутренних дел по Ингушетии. И надо сказать, в частности, говорил о том, что 2 сентября сотрудники МВД помешали сотрудникам ФСБ осуществлять свое операцию. То есть таким образом фактически то, что было сделано в Карабулаке - это убийство, эта внесудебная казнь молодого человека, оказалось оправданной и оправданной на высшем уровне.
Артем Высоцкий: Татьяна, все, о чем вы рассказываете, в том числе подтверждает доклад «Мемориала», доклад Олега Орлова, который он уже презентовал в Ингушетии. Согласен с тем, что в последнее время бывший президент Руслан Аушев не встречается с журналистами, он никак не комментирует происходящее в республике процессы. Одним словом, пока он недоступен. Есть повод задуматься, почему это происходит.
Владимир Кара-Мурза: Бывший министр печати и информации Чечни Руслан Мартагов не удивлен реакции ингушских властей на акцию «Я не голосовал».
Руслан Мартагов: Я представлю, какая была бы реакция, просто поймите меня правильно, я не защищаю Зязикова, какая бы была реакция на остальной территории России, какие бы она дала результаты и как бы на нее реагировала власть. Поэтому здесь для Зязикова ничего нового нет, он повторяет, копирует то, что происходит в центре. Я не склонен считать это виной самого Зязикова.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Санкт-Петербурга от радиослушателя Александра.
Слушатель: Здравствуйте. Надо сказать, что Ингушетия нестабильное место для жизни, демократией здесь и не пахнет. Ситуация договоренностей между тейпами, которых объединяет ислам. По сути это чужая для нас территория и является черной финансовой дырой. Скажите, много ли в Ингушетии осталось русских людей? Говорят, что их вытесняют местные жители, такие миролюбивые и благородные. Human Rites Watch думает о русских людях?
Татьяна Локшина: Да, безусловно, по официальным данным в Ингушетии сейчас проживает более двух тысяч русских и русскоязычных, то есть не вайнахов. И действительно мы отслеживаем их положение очень внимательно. И за период с июля по ноябрь прошлого года в Ингушетии было убито 24 русскоязычных. Кем именно они были убиты? Надо сказать, что в этих случаях следствию не удалось установить реальных виновных. Конечно, существуют все основания предполагать, что эти убийства явились результатом действия боевиков, но никакой точной информации у нас нет. Положение русскоязычного населения в Ингушетии, несмотря на то, что в республике есть специальная программа по возвращению русскоязычных в Ингушетию, оно очень тяжелое. Тяжелое, потому что люди отчаянно напуганы. Многие из них рады бы уехать, но уехать им некуда, и как они говорят сами, а я общалась с русскими в Ингушетии, в том числе и в станице Орджоникидзевская вскорости после того, как там была крайне жестоко убита уважаемая местная учительница Людмила Терехина. Люди считают, что их просто никто нигде не ждет. У них есть дома, у них сложилась какая-то жизнь. Они не могут продать дома, куда они оттуда денутся? Они просто выживают как могут и надеются, что ситуация немножко успокоится. Что касается, как вы выразились, добрых местных жителей, почему они убивают русских. Вы знаете, мне кажется, что вопрос поставлен очень некорректно. Потому что когда я спрашивала лично многих жителей Ингушетии о том, что же это такое, как они сами на это реагируют, люди выражали искреннее горячее возмущение тем, что происходит. Тем более некоторые из русских, которые были убиты в прошлом году, они действительно в республике были крайне высоко почитаемы. Это были врачи, учителя, люди гуманных профессий, которые в их селах были очень известны, их все знали, они дружили очень тесно с местным населением. Они действительно жили там свою жизнь. И говорить о том, что ингуши убивают русских, крайне некорректно и неправильно. Да, это жуткие преступления, да, эти люди погибли и, к сожалению, власти не могут остановить волну насилия, и к сожалению, преступления остаются не расследованы.
Владимир Кара-Мурза: Решена ли в Ингушетии проблема беженцев или пунктов временного размещения?
Артем Высоцкий: Судя по всему, нет. Хочу добавить к словам Татьяны, посмотрите на соседнюю Чечню, там наведен порядок и все меньше мы получаем сообщений о стрельбе, спецоперациях. И тут в 30 километрах от Грозного творится что-то такое из хроники событий, о которых многие уже успели позабыть. Естественно, уровень жизни населения оставляет желать лучшего. Нам жаловались жители республики на тотальную безработицу, молодежь уезжает. Русские семьи, как вы знаете, подвергаются запугиванию и преследованию опять же со стороны неустановленных лиц. Все это делает регион малопривлекательным как для инвестиций, так и для проживания там в первую очередь людей. Те же пункты временного размещения, по сути ничего не изменилось, это те же самые палаточные лагеря, хотя власти их так не называют. Они очень не любят, когда приезжают журналисты. Это все позор, пережиток войны. Конечно, хотелось бы, чтобы что-то в ближайшее время изменилось. Возможно, смена правительства поможет решить эти проблемы.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Рязани от радиослушателя Валентина.
Слушатель: У меня вопрос к Локшиной. Очевидно, что национальный характер ингушей и вообще жителей Северного Кавказа противостоит существующей системе власти. Но власть не имеет других более гибких путей урегулирования, кроме закручивания гаек - это очевидно. Это по существу тупик. Какой вы видите выход из ситуации?
Артем Высоцкий: Не знаю, поможет ли отставка правительств решить все те перечисленные проблемы, о которых мы говорили выше.
Владимир Кара-Мурза: Кроме закручивания гаек есть ли другие методы на Кавказе?
Артем Высоцкий: Очень интересно будет посмотреть на то, как президент Дмитрий Медведев будет интересоваться этой ситуации, какие шаги будут предприняты по наведению порядка в Ингушетии с того момента, как он вступит в должность. И безусловно, будет всем интересно, как поведет себя после отставки правительства президент Зязиков.
Владимир Кара-Мурза: Председатель правозащитного общества «Мемориал» Олег Орлов не ждет скорых перемен в республике.
Олег Орлов: Каждый день каждый гражданин Ингушетии ощущает, что завтра к нему могут придти или сегодня ночью лица в масках вооруженные, на машинах без номеров и все, что угодно сделать – ограбить, убить, увезти, объявить потом террористом и так далее. Вот именно это вызывает массовое недовольство населения Ингушетии. А власть вместо того, чтобы как-то проявлять озабоченность этой ситуацией, как-то ограничивать беспредел силовиков, заняты одним - докладывать в Москву, что все хорошо. Если власть, Зязиков ли, кто-то еще другой, но власть, представляющая государство в республике Ингушетия, не изменит свой стиль взаимоотношения с населением, не изменит свое отношения к тому беспределу силовиков, который осуществляется на территории Ингушетии, то, к сожалению, республику ждут еще худшие времена.
Владимир Кара-Мурза: Удачно ли было выбрано время отставки кабинета министров в разгар контртеррористической операции?
Артем Высоцкий: Вы знаете, любопытно, что сегодняшняя отставка во главе с Ибрагимом Мальсаговым инициирована собственно самим президентом Зязиковым, прошла на фоне успешной контртеррористической операции в республике, если я не ошибаюсь, в станице Троицкая. Сегодня там ликвидировали очередного боевика. Так же как митинг оппозиции 24 ноября прошел на фоне похищения съемочной группы РЕН-ТВ. Вот такие случайные совпадения. Кстати, текст указа об отставке, если вы заметили, не содержит мотивов отставки, хотя сам Зязиков говорит о необходимости повысить эффективность работы правительства. Как ты можешь повлиять на ситуацию в республике, я не политолог, но по опыту журналистской работы могу сказать, что перемены Ингушетии нужны, безусловно.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Александра.
Слушатель: Добрый вечер. Это кризис не режима Зязикова, а советской системы так называемых национальных кадров, полуграмотных, насквозь проворовавшихся и давно заслуживающих суда. Может быть стоит заменить на людей из русских областей, не имеющих связей с местными кланами, которые, во-первых, будут и разбойничать полегче, и не мечтать о сепаратизме, и давать по рогам местным бандитам, невзирая на лица.
Владимир Кара-Мурза: Как вы думаете, можно ли в Ингушетию прислать варягов, русских политтехнологов, политиков для руководства республикой?
Артем Высоцкий: Я думаю, что вряд ли. Если вы помните, такие методы, такие приемы ничего не дали в соседней Чечне. И мы все прекрасно знаем, кто там навел порядок и кто там президент.
Владимир Кара-Мурза: Был когда-то премьер-министр Бабич, мы помним, в разгар второй войны.
Артем Высоцкий: Абрамов.
Владимир Кара-Мурза: Да, с ним не все удачно закончилось. Слушаем вопрос из Петербурга от радиослушателя Сергея.
Слушатель: Доброй ночи. Мне интересно, был очень уважаемый человек Аушев. Я со знакомыми ингушами разговаривал, они все его очень хорошо уважали. А потом как-то очень быстро кинули и какого-то Зязикова избрали, которого никто не знал, паркетный генерал какой-то был. И сейчас такое возмущение.
Владимир Кара-Мурза: Мы уже чуть-чуть коснулись этой темы. Как вы считаете, удачно ли убрали генерала Аушева, героя Союза, бывшего народного депутата СССР?
Артем Высоцкий: К сожалению, мы не знаем точных мотивов, почему власть это сделала. По крайней мере, мы знаем точно, что сейчас в Ингушетии у власти человек, который является генерал-лейтенантом ФСБ в отставке.
Владимир Кара-Мурза: Как и во многих других субъектах Российской Федерации. Слушаем вопрос москвича Евгения.
Слушатель: Добрый вечер. В газете «Совершенно секретно», номер третий, там, похоже, осваивается новый жанр комплиментарной журналистики. И там было недавно интервью с Муратом Зязиковым. Вряд ли господин Зязиков, несмотря на его прежнее место работы, сможет навести какой-то порядок с силовиками, потому что, как я понимаю, силовики управляются напрямую из Москвы, из федерального округа. Но говорится в интервью о больших успехах, которые достигла Ингушетия якобы в деле строительства, что там строительный бум, о том, что в дальнейшем Зязиков собирается взяться за туризм, там большие успехи в газификации. И в довершение всего, как я понимаю, видимо, в продолжение информация о том, что сейчас снято правительство.
Владимир Кара-Мурза: Вы были в новой столице Ингушетии, построенной в чистом поле?
Артем Высоцкий: Да, действительно, город Магас, город Солнца, если я не ошибаюсь, город, который построен в основном вокруг резиденции президента Зязикова, там действительно построено несколько домов, больше в округе мы ничего не видели, все остальное частный сектор. Кстати, насчет туризма, президент Зязиков очень любит собирать пресс-конференции в Москве в офисе агентства Интерфакс и приглашает всех желающих осваивать просторы Ингушетии, побывать там, увидеть достопримечательности - такое интересное приглашение. Особенно интересно оно прозвучало после похищения нашей съемочной группы там.
Владимир Кара-Мурза: Сергей Маркедонов, заведующий отделом межнациональных отношений Института военного и политического анализа, не ждет скорой отставки самого Мурата Зязикова.
Сергей Маркедонов: Я не стал бы демонизировать Зязикова и говорить о том, что с его отставкой что-то существенно изменится. Меняться должна политика. Дело не в личностях, не в Зязикове. Дело в том, кто стоит за ним в Кремле и за изменением системы самого управления Кавказом. Когда ингушское руководство не пускает журналистов или правозащитников - это не только свидетельство страха, есть такой страх, безусловно, желание не вынести информацию за пределы республики, это еще неэффективно. Потому что если само правительство не дает интерпретацию событиям, этим занимаются другие.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Калининградской области от радиослушателя Алима Абдурахмановича.
Слушатель: Здравствуйте, господа. Для начала небольшое пояснение, почему в Чечне сегодня не стреляют. Вы знаете, господа, дело не в том, что чеченцы испугались Рамзана или Путина, а дело в другом. Раненный волк на время отлеживается, пока не залижет свои раны. Вопрос у меня гостям в студии. Все вы в один голос говорите, что у русских ущемляют права в других республиках России. А сами русские не ущемляют права других национальностей в России?
Артем Высоцкий: Мы не говорим, что ущемляют.
Владимир Кара-Мурза: По-моему, ингушей не так преследуют в центральных регионах страны, как чеченцев.
Артем Высоцкий: Возможно. По крайней мере, как мне кажется, все то, происходили события, вы помните расстрел нескольких русских семей в Ингушетии, мне кажется, что вокруг этих событий было очень много шума. Нам показывали о том, какие проводились операции, нам показывали активные действия ингушских силовиков. Одним словом, все-таки что-то вокруг этого делалось, как мне кажется. Но насколько я знаю, как и в случае похищения нашей съемочной группы, так же найден никто не был.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем Николая, радиослушателя из Гусь-Хрустального.
Слушатель: Добрый вечер, господа. Можете со мной не согласиться, но разубедите. Я считаю, что во всем виноват тот факт, что зарплаты, пенсии настолько низки, особенно в деревнях, в аулах. Короче, бытие определяет сознание. И не только на Кавказе и в Ингушетии, у нас много по России таких народов. Короче, я предлагаю: надо немедленно поднимать и пенсии, и зарплаты минимальные. И весь конфликт на Кавказе только из-за этого. Ведь молодые люди смотрят, как живут сверстники и, конечно, им хочется. Возмущение, недовольство. Разубедите меня, что я неправ.
Владимир Кара-Мурза: На чем, по вашим наблюдениям, строится экономика совершенной Ингушетии?
Артем Высоцкий: Хотелось добавить к вопросу нашего слушателя и ответить на этот вопрос. Водитель, который нас возил в городе Назрани до нашего похищения, рассказывал, что его сын, ингуш по национальности окончил в Санкт-Петербурге академию МВД, получил офицерское звание. Но нигде его в Санкт-Петербурге не брали на работу, он не смогу устроиться ни в одно управление. И сейчас он следователь по специальности вынужден работать в ГАИ города Назрани. Хотя молодой человек не собирался возвращаться на историческую родину, собирался быть полезным отечеству в средней полосе России. Его версия была такая, что ему казалось, что все те места в Ингушетии, которые могли бы предназначаться ему в каких-то следственных органах, они были просто уже переданы каким-то родственникам, знакомым. По крайней мере, простой человек так рассуждает на эту тему. Действительно, экономику надо в какой-то степени, видимо, поднимать и, возможно, отставка правительства и назначение новых чиновников может быть что-то решит. Но, безусловно, нельзя обойтись без помощи федерального центра, избранного президента, который, возможно, обратит на все происходящее там внимание.
Владимир Кара-Мурза: Каковы источники процветания немногочисленных тейпов в Ингушетии? Мы видим на телеэкранах шикарные дворы, иномарки, которые ездят по улицам столицы ингушской. За счет чего это все достигнуто?
Артем Высоцкий: Я думаю, за счет бизнеса как раз в других регионах России, в том числе и Москве. Тем более, что в Москве живет очень мощное ингушское диаспора, которая, безусловно, поддерживает и вкладывает колоссальные средства в развитие своей республики.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Тулы от радиослушателя Николая.
Слушатель: Добрый вечер. У меня вопрос к Артему Высоцкому. Кавказ стал своеобразным полигоном для отработки беззаконных действий для российских властей. Что случилось с организацией «Голос Беслана» после того, как российские власти объявили ее экстремистской организацией и как там Элла Кесаева, что с ней?
Артем Высоцкий: Это вопрос больше к ситуации в Северной Осетии, мы сейчас обсуждаем ситуацию в Ингушетии.
Владимир Кара-Мурза: Элла Кесаева – это организация «Матери Беслана», она как раз осталась. А «Голос Беслана» действительно ликвидировали, решили сократить число правозащитных организаций. Слушаем вопрос москвича Николая.
Слушатель: Доброй ночи. Ингуши - молодцы, они сейчас в открытую выступили против торговли наркотиками на своей территории и уже призыв такой, что если кто-то будет продолжать торговать наркотиками, будут просто ликвидировать. Они берегут свое молодое поколение. Я хотел бы задать вопрос, какие все-таки планы по поводу Пригородного района? Я думаю, что ингуши никогда не простят свои земли и никому не подарят. Когда-то свободно проходил и Чингисхан по этой территории, она была мирная. И когда туда пришли наши войска, то селения пацифистов, которые не сопротивлялись, просто сжигались. А сейчас, конечно, те горьким опытом научены и уже пацифистов на Кавказе нет.
Владимир Кара-Мурза: Каковы размеры федеральной группировки в районе бывшего конфликта в Чечне и в Ингушетии? Продолжается ли вывод российских войск с Северного Кавказа?
Артем Высоцкий: Насколько я знаю, давно декларировано, что войска с Северного Кавказа выведены, сейчас находятся только части внутренних войск и в Чеченской республике, и в Ингушетии, по-моему, эти части малочисленны. То есть, по крайней мере, мне кажется, нет официальных данных на этот счет.
Владимир Кара-Мурза: После гонений на вашу съемочную группу памятных ноябрьских, как выходит ваш телеканал из ситуации, как получает независимую информацию из зоны бывшего конфликта?
Артем Высоцкий: Вы знаете, действительно этот вопрос очень непростой, поскольку сейчас в республике, как мне кажется, особенно после митинга, который прошел там в январе месяце, журналистам и правозащитникам работать очень непросто. Скажем, простой пример. Я не помню за время работы на канале РЕН-ТВ, 8 лет, чтобы мы могли какой-либо материал получить от наших местных коллег или, предположим, осуществить перегон этого материала из Ингушетии через их телевизионные передающие центры. То есть так или иначе это делается под каким-то предлогом. У них то не работает передатчик, то отключили электропитание, то происходят какие-то еще процессы. Официально мы не можем утверждать, что есть в этом умысел. Но на самом деле какие-то странные случайные совпадения, когда даже люди, которые возможно хотели бы по нашему заданию, по нашей просьбе что-то отснять, передать какие-то вещи, они вынуждены делать совершенно другим способом - через знакомых, через самолеты, через другие регионы. Сейчас в Грозном открылось авиасообщение. Пока телеканалы, насколько я знаю, сейчас нет репортажей, которые выходили бы из Ингушетии, но это не касается, правда, программы «Неделя с Марианной Максимовской». Я знаю, что журналисты ездят и собираются подготовить в ближайшее время соответствующий материал.
Владимир Кара-Мурза: И наоборот, пользуется влиянием ваш телеканал на Северном Кавказе, из-за чего так не хотели власти Ингушетии, чтобы вышел ваш материал о митинге в Назрани?
Артем Высоцкий: Возможно, наши радиослушатели помнят, что как раз в ноябре незадолго до нашего похищения во время проведения очередной спецоперации по выявлению боевиков в одном из населенных пунктов группа, мобильный отряд – это, напомню, сводный отряд, состоящий как из сотрудников МВД, так и ФСБ, расстрелял дом, в котором, как они подозревали, находились боевики. Когда мы приехали утром 23 ноября, это в день нашего похищения, мы увидели там полуразрушенный дом, увидели повсюду следы крови, убитого горем отца. Оказывается, просто сотрудники по версии этого мужчины зашли в дом, была открыта стрельба. В результате был убит шестилетний мальчик. Нам показывали его фотографии, там буквально все было в пулевых отверстиях, стреляли как из башни бронетранспортера, так и из автоматического оружия. То есть были самые разные версии. И силовики нам рассказывали, что там действительно находились боевики, но им удалось уйти. Версия жителей этого села совершенно была противоположная, что они никогда не прятали членов незаконных вооруженных формирований. Одним словом, полная неразбериха, кому верить - очень сложно разобраться. Но факт остается фактом. Мы попытались разобраться, мы приехали, мы зафиксировали все это происшествие и ночью на нас было совершено нападение, и этот материал был похищен вместе с нами и до сих пор мы не имеем ничего.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Владимира.
Слушатель: Добрый вечер. Мне кажется, вы, обсуждая, правильно расставляете акценты. Но на одно обстоятельство я хотел бы обратить внимание. Дело в том, что в Таджикистане, когда были волнения, было слабое звено и туда рванули все эти Хаттабы. Потом их там разгромили, нашлись силы, которые их обезглавили, они перекочевали в Чечню. Теперь в Чечне тоже твердая власть, руководитель, а им там ловить нечего, они начали искать другие точки приложения. Поползли в Ингушетию. Дальше они поползли в Дагестан. Они будут ползти везде, потому что все-таки это международный терроризм. Надо с этим согласиться.
Владимир Кара-Мурза: Как-то продолжается следствие по поводу внезапной смерти Шамиля Басаева на территории Ингушетии?
Артем Высоцкий: Насколько я знаю, это вопрос больше к силовикам. У меня нет такой информации на этот счет. Хотелось сказать о нашем журналистском расследовании. Во-первых, мы не собираемся выдвигать никаких своих версий и проводить такое расследование, пусть разберутся сначала профессионалы. Так и в этом случае, о котором вы рассказали, или они окончательно разведут руками, почему-то мне кажется, что так и будет. Или, как это часто бывает, найдутся люди, которых обвинят в этих преступлениях и нас начнут уверять, что это те самые боевики, причастные к тому-то и тому-то, к тем-то и тем-то преступлениям, а вы, ребята, попались под горячую руку, чтобы скомпрометировать власть. Возможно, будет и такая версия. И тогда президент Зязиков скажет, что вот, мол, нашлись темные силы, о которых я вам говорил, господа журналисты. Он постоянно об этом говорит, правда, не называет конкретных имен, конкретных фамилий. Мы разобрались и закон восторжествовал.
Владимир Кара-Мурза: Бывший министр печати и информации Чечни Руслан Мартагов призывает к терпению.
Руслан Мартагов: Давайте посмотрим, что сделает Мурат Зязиков после отставки своего кабинета. Потому что ни для кого не секрет, что кабинет был абсолютно беззубым, кабинет был, я бы сказал, недееспособным. Не было у него никакой связи с обществом ингушским, чем и воспользуются оппозиционные силы Мурату Зязикову.
Владимир Кара-Мурза: Какие версии выдвигает наш гость?
Артем Высоцкий: Как я сказал, пусть сначала разберутся профессионалы, следствие продлено до 24 мая по нашему делу. То есть после этого момента будет снова продлеваться, если не будут установлены лица, причастные к этому преступлению. Но здесь есть один момент: гостиница «Асса», где все это произошло – это один из самых охраняемых объектов Назрани. Там живут высокопоставленные чиновники как региональные, так и федеральные. Точно совершенно, что в момент похищения в своем номере находился один из прикомандированных к МВД республики заместитель министра внутренних дел, и постоянная охрана кем-то была отозвана за 15 минут до похищения. Установлено, что никто из персонала или гостей «Ассы» не вызывал милицию, а если вызывал, то наряд почему-то не приехал, а если приехал, то не стал вмешиваться. Кроме того, таких похищений в Назрани не случалось давно, давно не воровали журналистов. И наконец, у нас похитили все видеозаписи, сделанные утром 23 ноября, я рассказывал об убийстве мальчика в селе. И еще подтверждение того, что, как нам кажется, мог бы быть причастным к совершению преступлению, такие вещи. Все-таки, на мой взгляд, это были люди военные или, по крайней мере, знакомые с военным делом, хорошо экипированные, имеющие навыки в подобных операциях по задержанию или в нашем случае захвату подозреваемых в совершении преступления. И конечно, главное, что нас беспрепятственно в течение часа катали по городу, а затем, проехав шесть или семь постов ДПС, беспрепятственно вывезли из Назрани в сторону станицы Асиновская, в сторону Чечни. Вот суммируя все это, я думаю, что у преступников был спецпропуск, если предположить, что это были боевики, они заручились поддержкой влиятельного силовика. Опять же, это не домыслы – это факты, о которых я рассказал и которые имели место. Проводить расследование, пускай пока занимаются те, кому это положено.
Владимир Кара-Мурза: Завтра Государственная дума будет рассматривать резолюцию об отношении к непризнанным автономиям. Вы только что вернулись из Нагорного Карабаха, близок ли к завершению этот конфликт?
Артем Высоцкий: Судя по всему, есть две правда. Одна правда – правда Азербайджана, вторая правда – правда Армении. Нагорный Карабах оказался между двух огней. Как утверждают в Нагорном Карабахе, азербайджанская сторона решила проверить на прочность границу, линию противостояния, потому произошел конфликт в ночь с 3 на 4 марта. Настроения в республике самые разные. С одной стороны, жители говорят о том, что они хотели бы присоединиться к какой-то сильной республике, в данном случае к Армении, кто-то говорит, что хочет быть с Россией. По крайней мере, очень большое желание у людей быть независимыми. Почему-то там уверены, что республика сможет существовать автономно и многим хочется признания. Одним словом, такая непростая ситуация. Будем ждать решения. Пока в Ереване действует чрезвычайное положение, пока все не завершилось, можно ожидать всего, чего угодно.
