Глава Русской православной церкви за границей митрополит Лавр, который скончался накануне, будет похоронен в американском Джорданвилле в Свято-Троицком монастыре. До выборов нового первоиерарха, которые пройдут после Пасхи, Русскую зарубежную церковь будет возглавлять архиепископ Сиднейский Илларион. С именем митрополита Лавра принято связывать восстановление единства Русской православной церкви. О перспективах совместного существования двух церквей после смерти Лавра корреспондент Радио Свобода побеседовала с историком доцентом центра сравнительного изучения религии Российского государственного гуманитарного университета Борисом Фаликовым.
- С именем митрополита Лавра связывают восстановление единства Русской православной церкви. Как вы думаете, почему объединение православных церквей произошло именно при Лавре, а не при его предшественнике митрополите Виталии Устинове?
- Это не какие-то его индивидуальные особенности. Конечно же, пришло время. Русская православная церковь за рубежом очень немногочисленная. Ее паству в большинстве своем составляют эмигранты уже в третьем поколении. Ее численность оценивается в пределах от 60 до 100 тысяч прихожан. По-моему, на самом деле, скорее ближе к 60. Она рассеяна по всему миру, и финансовое положение-то у церкви было неважнецкое, да и внутри с идеологией тоже было не все в порядке. Церковь очень консервативная, и принципы антиэкуменизма, монархизм и прочие ее характерные черты, уже, видимо, пользовались не очень большим успехом у третьего поколения эмигрантов или у вновь приехавших эмигрантов, которые в эту церковь входили. То есть какие-то новые шли настроения. И с канонической точки зрения все-таки объединение с церковью-матерью должно было произойти. В общем, время приспело.
Что касается митрополита Лавра, это был сдержанный человек, мало говорил, но, следовательно, делал то, что хотел сделать. Видимо, его убедили те гарантии, которые ему дал президент Путин в Нью-Йорке, личные гарантии о том, что воссоединение церквей не приведет к некоему поглощению, скорее, у них сохранится определенная автономия. В общем, согласно акту о каноническом общении, автономия у них сохранилась.
- Что фактически означает восстановление единства Русской православной церкви и для самой церкви, и для обычных прихожан?
- В историческом масштабе, конечно, это важно. РПЦЗ возникла в 1924 году, а порвали они с Московской патриархией в 1927-м после декларации митрополита Сергия Старгородского, когда тот как бы расписался в лояльности церкви большевикам. Раскол произошел по поводу так называемого «сергианства», то есть сотрудничества с богопротивной властью, но потом это стали шире толковать, как вообще такое сервильное сотрудничество с властью. Пока существовала советская власть, воссоединиться церквам было очень сложно. Когда она закончилась, как это ни парадоксально, сложности продолжались, потому что доверия не было у эмигрантской церкви. Казалось, что «сергианство» продолжается, более того, была попытка в 90-е годы организовать параллельные структуры здесь, в России, со стороны зарубежников, но потом, правда, они от этого отказались. И вот так постепенно нарастало понимание, что, видимо, надо объединяться.
Но, должен сказать, что хотя руководство церкви во главе с митрополитом Лавром пришло к этой идее, внутри церкви было довольно много противников. С одной стороны, РПЦЗ, очень консервативна, а с другой стороны, в ней чрезвычайно развита внутрицерковная демократия. Поэтому важные решения принимают не только архиерей, не лидеры церкви, а и миряне, то есть паства. И вот тут сложности начались. Архиерейский синод РПЦЗ вроде бы пришел к согласию, что надо воссоединяться, а вот миряне как-то с недоверием относились, и были даже слухи на определенном этапе, что при объединении до 20 процентов прихожан отпадут. Однако в раскол ушли немногие.
- Процесс объединения, по-видимому, будет продолжаться еще какое-то время. Кто в Русской православной церкви за границей его продолжит? Как вы думаете, кто может стать преемником Лавра?
- Тут все довольно сложно. Посудите сами, избирать будут по канонам не раньше, чем через 40 дней после кончины. Это, стало быть, где-то после Пасхи, то есть где-то после 21 апреля. Сейчас обязанности первоиерарха временно исполняет архиепископ Сиднейский и Австралийско-Новозеландский Илларион. Он является первым заместителем председателя архиерейского синода, председателем был Лавр. В такой ситуации, конечно, всегда можно предположить, что шансы у него достаточно велики. Но нельзя забывать и о том, что есть второй заместитель председателя синода архиепископ Берлинско-Германский и Великобританский Марк. У него, на мой взгляд, тоже, в общем, шансы неплохие. Вообще-то, конечно, для Московской патриархии было бы выгоднее и удачнее, если бы был избран Марк. Он является таким, знаете, последовательным сторонником, одним из лидеров объединительного процесса. Он этнический немец, но хорошо говорит по-русски. Вообще, как многие немцы, любящие русскую культуру, православие, он даже больший русский патриот, чем сами русские. Его кандидатура была бы весьма выгодна. Но, в любом случае, кто бы ни стал новым главой зарубежной церкви, я не думаю, что объединительный процесс прервется.
- Когда он может завершиться, как вы считаете?
- Официально на него отвели пять лет. Акт о каноническом общении подписан. С течением времени какие-то противоречия должны сглаживаться. Вроде бы достигнуты какие-то компромиссы по вопросам экуменизма, хотя Москва довольно жестко Москва себя повела в этом отношении, заявив, что не будет выходить из Всемирного совета церквей, главной экуменической организации. Зарубежники, похоже, с пониманием к этому отнеслись, проявили тут миролюбие. В любом случае, конечно же, этот процесс необратим.
