Программу ведет Алексей Кузнецов. Принимает участие корреспондент Радио Свобода в Праге Нелли Павласкова.
Алексей Кузнецов: Постановка в пражском театре «На Виноградах» – это одна из первых сцен Чехии – пьесы Антона Чехова «Вишневый сад» вызвала в стране оживленную общественную дискуссию. Чехова в Чехии считают культовым писателем, поэтому к возможностям нового прочтения его знаменитых пьес относятся осторожно. Политический оттенок дискуссии придал тот факт, что в роли Раневской занята известная в стране актриса Дагмар Вешкрнова-Гавлова, жена бывшего президента страны, драматурга и правозащитника Вацлава Гавела.
Нелли Павласкова: Подход к русской классике в Чехии изменился. Инсценировки романов Достоевского, пьесы Чехова ставились почти без декораций, в современных костюмах, разыгрывались то как фарс, то как пародии на трагедии, в свободной трактовке и в полном разрыве с традицией. Одним из самых ярких представителей этого направления стал режиссер Владимир Моравек, он ставил в городе Градец Кралове чеховские пьесы под девизом «Чехов – чехам». Его постановки отличались крайне экспрессивным стилем. Пражский драматический театр «На Виноградах» пригласил этого авангардного, беспокойного режиссера в свой традиционный, классический театр для постановки «Вишневого сада». Роль Раневской была поручена актрисе Дагмар Вешкрновой-Гавловой, жене бывшего чешского президента Вацлава Гавела.
Ожидался гибрид или пощечина общественному вкусу – и ожидания подтвердились. Некоторые рецензенты называют новый спектакль «ужасом по Антону Павловичу», другие – «свежим ветром в каменных театрах». Вот мнение рецензента Даны Швагеровой.
Дана Швагерова: Моравек прочитывает Чехова по-своему, он загоняет его в мутные, темные воды, в которые русские драматург никогда и не погружался. Куда-то исчезла даже непосредственная игривость Моравека-режиссера. «Вишневый сад» стал темным психопатическим ужасом. Усадьба превратилась в замок с привидениями, с персонажами паноптикума. Все они глубоко ненавидят друг друга. Исключение составляет апатичная Раневская. Чехов теряет свою уникальную многоцветность, трагичность, комизм и лиричность. Режиссер пытается разложить многозначную структуру чеховского текста при помощи довольно примитивного использования сценических средств театра Брехта, включения в спектакль песенок в стиле кабаре, которые исполняет Шарлотта.
Нелли Павласкова: Для создания трагической призрачной атмосферы Моравек использует черный цвет в сочетании с ярко-синим. Это цвета печали и меланхолии. Черная краска с самого начала характеризует господ и их слуг, синий цвет возникает постепенно. У Дуняши – ярко-черные глаза и губы. Гаев носит черный плащ с синей подкладкой. У Ани тоже черный рот и синее платье. Раневская меняет черные с блеском длинные платья, а в третьем действии появляется в синем парике. Сценограф создал интересные комбинации мира реальных вещей и причудливых деталей. Например, он построил серо-синюю комнату с высокими стенами, вызывающую чувство запустения. На сцене возникают и деревья в тумане, над ними висят два солнца и луна. В конце пьесы комната и дом начинают распадаться. Рушатся стены, рубят сад.
Режиссер Моравек известен тем, что ради стилизации заставляет актеров деформировать характер герое в духе своей концепции. Кто из актеров подчинился режиссеру, а кто настоял на своем?
Дана Швагерова: Часть актеров пытается создать полнокровный образ своих героев, но по настоянию режиссеру интерпретирует лишь какие-то отдельные черты в их характере, черты довольно интересные, но не воссоздающие образ во всей его полноте. Другая часть актерского ансамбля играет откровенные карикатуры. Например, художественный директор театра «На Виноградах», актер Мартин Струпницкий создает шарж на Лопахина, играет его не как сельского богача из низов, влюбленного в Раневскую, а как психически не совсем нормального человека, глупца, замороченного комплексом неполноценности. Он горбится заикается, он сломлен, не знает, что делать с руками, все время на кого-нибудь натыкается. Чаще всего – на Раневскую, которая его просто не замечает.
Нелли Павласкова: И, наконец, сама Раневская в исполнении Дагмар Гавловой.
Дана Швагерова: Режиссер Моравек интерпретирует Раневскую как женщину несчастную, ранимую, хрупкую и апатичную. Темпераментная и жизнерадостная Гавлова должна играть ее уже с самого начала как фатально сломленное существо. Ее ничего не интересует, даже встреча с родным домом. Как заколдованная принцесса, блуждает она по сцене в эффектных туалетах. Ее истерика в последнем действии звучит неорганично и неискренне, как и ее странные эротические атаки на Трофимова. Симпатичных фигур в этой пьесе в интерпретации режиссера Моравека просто нет.
Нелли Павласкова: А вот мнение рецензента театрального журнала Яна Кербра: «Своей смелой интерпретацией чеховского текста Владимир Моравек озарил сцену Виноградского театра новым светом. Эффективным помощником режиссера в его театральной терапии был сценограф. Театру пошло на пользу высокоэстетизированное, провокационное оформление спектакля. Талант актеров проявился в совершенно ином, неожиданном ракурсе. Это уже не Чехов, а Беккет. Этот спектакль – проверка здешней публики на зрелость и интеллект».
На трех первых спектаклях «Вишневого сада» театр был заполнен до последнего места, а билеты на март месяц распроданы все до единого. Присутствовавший на премьере спектакля бывший президент Вацлав Гавел весьма похвально высказался о постановке. Кстати, в его последней пьесе «Уход», которая в мае будет показана на сцене одного из пражских театрах, использована тема вишневого сада, вырубаемого новым хозяином правительственного особняка. Этот дом с садом навсегда покидает ставший бездомным герой пьесы – глава государства, уходящий в отставку со своего высокого поста.