Ирина Лагунина: Вот уже две недели верховный суд Турции представляет собой арену борьбы между правящей исламистской партией и оппозицией. В отличие от российской практики воспользоваться судебной властью в Турции решила оппозиция. По ее мнению, которое разделяют турецкие военные, исламистский характер партии у власти нарушает основы конституции, а следовательно, партия должна быть запрещена. Действительно, в таких вопросах, как ношение головных платков женщинами, Партия справедливости и развития нарушила светские законы, оставленные основателем современного турецкого государства Ататюрком. Но Турция все-таки не исламистская страна. Сегодня мы начинаем рассказ о турецком феминистском движении. Из Стамбула – Елена Солнцева.
Елена Солнцева: Стамбульский район Бейоглу знаменит своей ночной жизнью. Десятки ресторанов и баров освещают узкие улочки и переулки, которые спускаются длинным ручьем к центральной улице Истикляль. Не так давно в одном из дальних переулков появилась вывеска «Магазин феминистской литературы». Открытие вызвало бурю эмоций в турецкой прессе. Возле дверей долгое время собиралась толпа журналистов и просто зевак. Заходим внутрь. Небольшое помещение. Старые стены. Подержанные книжные полки завалены книгами и журналами. Кафетерий, где можно спокойно читать и пить обжигающий турецкий чай. Хозяйка магазина Пинар Селек распаковывает женские календари, которые должны поступить в продажу.
Пинар Селек: Мы должны заработать деньги, чтобы содержать магазин. Его организовали, не имея денег, добровольцы. Сами красили стены, чистили окна. Это была акция солидарности.
Елена Солнцева: Инициаторами открытия магазина стали сами женщины, которые семь лет назад основали академию «Amargi», чтобы развить феминистскую теорию и практику. Пинар Селек, социолог по образованию, вместе с другими образованными женщинами долгое время выживали без какого-то капитала. Они умудрились издать собственный журнал, где авторами выступали читательницы, которые приезжали с эссе в руках, желая быть изданными или что-то обсудить. Говорит Пинар Селек ...
Пинар Селек: Название академии «Amargi» происходит от шумерского слова, означающего свободу. Это понятие означает "возвращение к матери". Оно содержит предположение, что природа в прошлом была щедра и свобода существовала в колыбели матриархального общества. Мы стремимся объединить женщин и развивать феминистский анализ и политику через анализ текущих проблем. В наших ближайших планах - семинары и встречи, например, два семинара о творчестве английской писательницы Вирджинии Вульф.
Елена Солнцева: История жизни Вирджинии Вульф - первой в мировой литературе женщине, которая решилась привлечь внимание к своеобразию женского внутреннего мира, помогая реализовать возможность психологической откровенности, доселе бывшую запретной, чрезвычайно популярен у турецких феминисток. Переводы ее рассказов, дневниковых записей и эссе можно увидеть на книжных развалах. У истоков миссионерского движения в Турции стояли подобные Вирджинии Вульф женщины миссионерки, приехавшие из Европы посвятить себя просвещению турецких женщин. Бытует довольно расхожее мнение о том, что до реформ Ататюрка турецкие женщины жили в полном невежестве, - пишет одно феминистское издание, - Однако феминистское движение зародилось в период Османской империи. В последние десятилетия девятнадцатого века в крупных вилайетах Великой Порты стали возникать женские клубы с витиеватыми названиями «Продвижение женщин», «Защита женских прав». Одна из феминисток, двадцати шестилетняя идеалистка Миллс Патрик приехала из Ирландии и получила известность как ярый борец против мусульманских платков. Она обучалась в Берлинском университете, говорила на шести языках, любила путешествовать, в свободное время разъезжала по стамбульским улицам в европейских одеждах на трехколесном велосипеде, вызывая настоящий шок у одетых в черные покрывала турчанок. Вокруг нее собрались турецкие девушки из богатых семей, получившие образование за границей. Османские феминистки спорили о возможности «женской революции» в Турции, предлагали создать женские партии. Разговоры заканчивались театральными представлениями под звуки кемана - турецкой скрипки - и арабского уда. Правда, женские роли исполняли немусульманские женщины-армянки. Сама возможность собираться на фоне затворнической жизни женщин выглядела революционно. Но настоящий переворот в общественном сознании совершило аргентинское танго. Говорят, что первые граммофонные пластинки с записями чувственной музыки привезли с собой моряки. Известный турецкий танцор, Метин Язир входит в десятку самых лучших тангеро, исполнителей танго.
Метин Язир: Я преподаю танго во многих странах мира. В Турции этот танец очень популярен. Его танцуют даже женщины преклонного возраста. Романтичный, чувственный танец позволяет женщинам раскрыться, раскрепоститься. Женщины смущаются, стараясь выглядеть прилично перед зрителями. Этот танец даже стали называют «стамбульское танго».
Елена Солнцева: Вслед за европейскими женщинами турецкие феминистки обратили внимание на брюки. В конце девятнадцатого века в Лондоне феминистка и оригиналка мисс Дженкинс отрезала половину своего кринолина и, надев под него турецкие шаровары, отправилась на прогулку. О преимуществах этой одежды она поведала на страницах феминистского журнала. Давно забытые шелковые шальвары, которые в то время носили только отсталые анатолийские крестьянки, неожиданно вошли в моду. На стамбульских улицах появились довольно нелепо одетые дамы в широких ярких штанах. «Общества любительниц шальваров» устраивали публичные демонстрации в защиту этой старинной одежды. Преподаватель истории одной из стамбульских школ Мехмет Ичюз.
Мехмет Ичюз: На страницах прессы развернулась настоящая компания против женщин в мужских шальварах. Дамы, рискнувшие появиться в обществе в таком виде, подвергались всяческим насмешкам. После образования республики в двадцатых годах женщины стали носить и брюки. Журналисты, однако, утверждали, что брюки – мужская одежда и носить их женщинам «харам», то есть грех. Ношение брюк до сих пор запрещено во многих турецких офисах и компаниях как одежда, которая отвлекает от работы сотрудников мужского пола.
Елена Солнцева: Одной из первых женщин, рискнувшей надеть брюки в консервативной тогда еще Турции, стала жена основателя турецкой республики Кемаля Ататюрка Латифа. Дочь богатого купца, она изучала право в Париже, владела немецким, английским и греческим и слыла одной из самых образованных женщин своего времени. Подражая европейским модницам, Латифа коротко стригла волосы, что выгодно оттеняло ее глубокие выразительные глаза. Будучи секретарем Ататюрка, слишком раскованная Латифа вмешивалась в политику, позволяла себе критику правительственного курса. Окружение турецкого президента поражало вызывающее, по их мнению, поведение этой независимой женщины, которая считала себя равной мужу. После двух лет совместной жизни они развелись, властному супругу были не по вкусу эти манеры. Возможно, поэтому Ататюрк принял решение закрыть все феминистские клубы, которые казались ему совершенно бесполезными игрушками. «Умами общества должно владеть государство, которое решит, что необходимо его гражданам» - не раз говорил основатель современной Турции. По этой же причине были запрещены и другие общественные организации: суфийские ордена, многочисленные масонские ложи, к одной из которых, как поговаривали, некогда принадлежал и сам Мустафа Кемаль.
Но вне феминистских клубов молодая, набирающая силу республика гордилась успехами женщин в общественной жизни. В тридцатых годах появились первые символы: женщина-врач, адвокат, судья и пилот. Сложную профессию летчика освоила одна из приемных дочерей Ататюрка Сабиха Гекчен. Преподаватель истории Мехмет Ичюз.
Мехмет Ичюз: Родных детей у основателя Турции не было, зато он взял семь приёмных дочерей и одного сына, а, кроме того, воспитывал двух мальчиков-сирот. Одна из приёмных дочерей стала известным историком, другая - первой турецкой женщиной-лётчиком, третья –врачом. Их карьера стала служить примером эмансипации турецкой женщины. Кемализм демонстрировался как строй, при котором женщина может свободно развиваться.
Елена Солнцева: Так возникло массовое движение «Дочери Ататюрка», куда примкнули тысячи молодых, прогрессивных женщин. Женская организация пропагандировала завоевания республики, выступала за сохранение светских традиций и усиление роли армии в управлении государством. Особые опасения вызывал политический ислам, который насаждал законы шариата. Авторитетное движение получило поистине эпический смысл. «Дочери Ататюрка» стали синонимом женщин с активной жизненной позицией. «Эй героические турецкие женщины, вы способны на подвиг во имя республики!» Под звучавшие в мегафонпризывы «Дочери Атаюрка» выходили на митинги в защиту республики. Совсем недавно представительницы движения стали инициаторами акций протеста по всей стране против принятия правящей исламистской партией закона о разрешении ношения тюрбана - исламской косынки в вузах и университетах страны. Вот как сообщали об этом центральные телевизионные каналы. (Шум демонстрации, крики толпы).
В Стамбуле на улицы города вышли тысячи женщин с флагами и транспарантами в руках. Митинги проходят по всей стране. В них участвуют служащие, студентки, школьницы и даже женщины пенсионного возраста.
Я не хочу жить в исламской стране. Я люблю мою страну и готова погибнуть за нее.
Турция в опасности. Я вышла, чтобы защитить завоевания светской республики. Каждая мать должна продемонстрировать свою непримиримую позицию. Я не хочу, чтобы моя дочь ходила в исламской косынке.
Елена Солнцева: Однако именно «Дочери Ататюрка» стали настоящим препятствием развитию феминизма в стране. Вместо того, чтобы бороться за свои гражданские права, они прекратили движение вперед, превратившись в консерваторов, преподносивших яркую картинку современного светского мусульманского государства. Женщины рьяно защищали действующую партийную систему, из-за жесткой непримиримой позиции их даже прозвали «воинствующими амазонками». Одну из них, писательницу Халиде Эдиб даже удостоили почётного титула «Адывар», что значит «Знаменитейшая». Реформы в Турецкой республике дали преимущества определенным слоям населения, однако выгод от этих преимуществ не видел никто, кроме узкой, городской элиты. Такая позиция, постепенно свела на «нет» все женские движения в Турции. По словам Мустафы Акйола, историка, журналиста «Тюркиш дейли ньюс», это стало трагедией феминизма.
Мустафа Акйол: Как всякие служители они мечтали быть верховными. Женщины спорили о путях развития кемализма, осуждали тех, кто сойдет с прямого пути, занимаясь, в сущности, схоластикой. Ататюрк выиграл войну, основал нашу республику, но времена изменились. Нужно идти дальше. Оставались тысячи женщин, которые нуждались в том, чтобы кто-то облегчил их жизнь. Насилие в турецких семьях до сих пор не позволяет женщинам принимать активное участие в общественной жизни и нарушает их права и свободы.
