Программу ведет Михаил Саленков. Принимает участие корреспондент Радио Свобода в Екатеринбурге Денис Каменщиков.
Михаил Саленков: Шестой день в городе Североуральске Свердловской области продолжается забастовка горняков на шахте «Красная шапочка». Они требуют увеличения заработной платы и отмены рабочих суббот.
Денис Каменщиков: Под землей на глубине 700 метров в шахте «Красная шапочка» остаются девяносто девять человек. Восемь горняков поднялись на поверхность по настоянию врачей. Основные показания: высокое давление и температура. В забое постоянные сквозняки и несколько человек простудились. Забастовщиков поддержали работники соседней шахты «Кальинская». Около семисот человек отказались выходить на работу. Объясняет шахтер Алексей Бердников.
Алексей Бердников: Естественно у большинства из них ссуды, семьи. Поскольку основная работа здесь на шахте, очень многие женщины являются домохозяйками, несмотря на низкую нашу заработную плату.
Денис Каменщиков: Сегодня средняя зарплата шахтеров составляет 17 тысяч рублей. Бастующие горняки требуют увеличить ее до 25,5 тысяч. Руководство «Северо-Уральского бокситового рудника», который входит в состав компании «Русал», называет действия забастовщиков неправомочными. Всю прошлую неделю руководители заявляли, что не намерены вести переговоры, пока горняки не выйдут из шахты и всеми силами пытались ограничить доступ в забои тем, кто еще оставался на поверхности. В Североуральске даже отменили автобус, который возил шахтеров из города до шахты. Говорит официальный представитель компании «Русал» Роман Лукичев.
Роман Лукичев: Было принято решение не опускать новую смену вниз, потому что существовала реальная опасность негативного воздействия со стороны уже бастующих лиц на работников, и, вполне возможно, они могли бы не подняться на поверхность.
Денис Каменщиков: Вчера, наконец, руководители предприятия предприняли первую попытку договориться с шахтерами и начали создавать согласительную комиссию. Однако сразу же встал вопрос о том, кто из бастующих пойдет в переговорщики. На руднике сразу четыре профсоюзных организации, и инициаторов забастовки – Независимый профсоюз горняков – руководство признавать не хочет. Председатель непризнанного профсоюза Валерий Золотарев рассказывает о совещании у генерального директора рудника Виктора Радько в первый день забастовки.
Валерий Золотарев: Обсуждался вопрос о спуске питания в шахту. Там Радько заявил конкретно, что та смена, которая в шахте сидит, она не будет обслуживаться питанием, а три остальные, которые на шахте присутствуют, они могут в любой момент пойти получить «тормозок».
Денис Каменщиков: «Тормозок» на шахтерском сленге – это пакет с сухим пайком, который каждый горняк получает перед спуском в шахту. Об организации горячего питания для забастовщиков сторонам все же удалось договориться. Люди в шахте не голодают. Голодовку объявил только Валерий Золотарев. Между тем проверку по факту забастовки горняков начала областная прокуратура. Губернатор Свердловской области Эдуард Россель, напротив, заявил, что в конфликт вмешиваться не будет.
Эдуард Россель: Этот вопрос – зарплаты и количества рабочих дней – это вопрос собственника и коллектива. Я думаю, что это разрешится.
Денис Каменщиков: Несмотря на забастовку, предприятие выполняет все обязательства перед партнерами. Руда отгружается с забитых под завязку складов. Шахтеры продолжают сидеть под землей.
Михаил Саленков: О ситуации на шахте «Красная шапочка» и вообще о ситуации с рабочим движением в стране в целом, о том, как российские власти и средства массовой информации реагируют на сообщения о подобных протестах, мы беседовали с социологом Александром Тарасовым, содиректором Центра новой социологии и изучения практической политики «Феникс».
Александр Тарасов: Ничего, на самом деле, сверхординарного ведь не происходит. Просто когда у нас подобного рода трудовой конфликт разворачивается на шахте, то по традиции, памятуя о том, какие потрясения вызывали шахтерские забастовки в прошлом, большие СМИ российские как-то реагируют. А вообще ведь это обыденное явление. Совсем недавно прошла двухнедельная голодовка рабочих ярославского «Холодмаша», они голодали перед проходной, требовали выплаты долгов по зарплате. Рабочие прекратили голодовку под обязательство местной администрации как-то разобраться и что-то решить, а хозяева полностью и тотально проигнорировали все это. Я думаю, что рабочие так ничего и не получат. И сейчас же происходит в том же Ярославле совершенно аналогичное событие на хлебном комбинате – и опять я что-то не вижу никакой особенной реакции в средствах массовой информации. У нас количество трудовых конфликтов замалчиваемых очень высоко в стране. В данном случае просто это шахтеры, которые остались в шахте, под землей, поэтому на это обратили внимание.
Михаил Саленков: В этом случае, как вы считаете, чем все может закончиться?
Александр Тарасов: Понимаете, у нас сложилась традиция, когда каждый трудовой конфликт выглядит как прецедентный: с одной стороны, хозяева смотрят на результат предыдущего трудового конфликта; с другой стороны, трудовые коллективы, рабочие смотрят на результат. То есть если рабочие «Форда» во Всеволожске выиграли забастовку, причем наступательную, и добились повышения зарплаты, но это стимулирует рабочих других предприятий, которые в аналогичной ситуации получают какую-то совершенно смехотворную зарплату. А если, наоборот, была проиграна такая же, ну, отчасти стихийная забастовка у автомобилистов в Тольятти, то это выступило стимулирующим фактором для хозяев предприятий не идти на соглашение с рабочими, а, наоборот, пытаться их задавить, и это деморализующее подействовало, естественно, на рабочих и на независимые профсоюзы. Здесь есть лишь одна особенность. Поскольку все-таки люди остались под землей, поскольку их жизни угрожает опасность, то с этим вынуждены будут считаться и хозяева, и местное руководство. Потому что если люди там, под землей, погибнут, последствия предсказать никто не сможет, последствия могут быть вплоть до гражданских беспорядков. Сами понимаете, работа под землей, она вообще автоматически, постоянно сопряжена с угрозой для жизни.
Михаил Саленков: Но обычно не доходит до каких-то таких трагических случаев ведь.
Александр Тарасов: Знаете, вы ошибаетесь, у нас за 90-е, за 2000-е годы в результате голодовок протеста и их последствий умерло, самое меньшее, 7 человек в разных местах. Часто они умерли уже после того, как вышли из голодовки и не смогли восстановить свое здоровье, потому что после определенного период начинаются необратимые изменения в организме. И если на шахте люди чего-то добьются, то это будет, скорее всего, компромисс, и только потому, что они под землей. Потому что за их смерть кому-то придется отвечать, понимаете. Заведут уголовное дело, у нас есть такая статья – «Доведение до самоубийства», например.
Михаил Саленков: А если говорить о Трудовом кодексе, сейчас же ведь рассматриваются предложения по поводу того, чтобы упростить процедуру объявления о забастовке.
Александр Тарасов: Совершенно верно. Дело в том, что по ныне действующему Трудовому кодексу, правильно, так, как нужно, провести забастовку очень сложно, почти невозможно. Я уже не говорю о том, что запрещены, например, забастовки солидарности, запрещены прямо политические стачки. А число членов независимых профсоюзов… не независимых, а свободных, независимым у нас называется ФНПР, ассоциированный с властью, так вот, число свободных профсоюзов медленно, но уверенно растет. Там социально достаточно активные работники, те, кто вступил в эти профсоюзы уже сознательно, с тем чтобы бороться за свои права. И существующее Трудовое законодательство сталкивает их с законом и превращает из людей, которые могут участвовать, а могут не участвовать в зависимости от обстоятельств в трудовых конфликтах, в людей, которые откровенным образом оказываются политическим оппозиционно настроены к существующему режиму, к существующему социальному строю. Нынешний Трудовой кодекс, ограничивая возможность рабочих на защиту своих трудовых и гражданских прав и ограничивая профсоюзы в целом как часть гражданского общества, то есть не давая их фактически сформироваться как части гражданского общества, в перспективе приведет к радикализации наемных наемников. Если это власть понимает, то она постарается смягчить ситуацию. Я подозреваю, что она этого не понимает или надеется на авось.
Михаил Саленков: Таково мнение социолога Александра Тарасова из центра «Феникс».
