Ирина Лагунина: Мы ведем этот час из Бухареста, где завершил работу саммит НАТО и прошла встреча в рамках Совета НАТО-Россия. Завершающим здесь было и выступление Владимира Путина – его последнее выступление с трибуны крупного международного события. Он закрыл его словами благодарности мировой прессе.
Владимир Путин: Я хочу поблагодарить всех коллег, которые в этом зале находятся, тех ваших коллег, которые сегодня нет, но которые все эти годы вместе работали. Я говорю именно вместе, потому что от того, насколько эффективно вы освещаете ход наших встреч, очень много зависит в общественном восприятии происходящих в мире и в Европе процессов. От этого в значительной степени зависит и восприятие моей страны – России. Даже тот интерес, который вы проявляли к российской проблематике, заслуживает всяческого поощрения и благодарности.
Ирина Лагунина: Но международная пресса в последнее время все чаще пишет о нарушении прав человека в России, об уничтожении демократических институтов, о забвении интересов простой человеческой личности. Взять хотя бы пример Северного Кавказа. Участившиеся похищение людей в Дагестане вынудили их близких создать общественную организацию, которая занялась расследованием подобных случаев. Организация «Матери Дагестана за права человека» фактически существует около года. За это время её активистки неоднократно проводили акции протеста, в том числе и голодовку на центральной площади Махачкалы в августе прошлого года. Благодаря общественной организации домой вернулись два молодых дагестанца. Однако, даже по официальным данным, без вести пропавшими в республике остаются 75 человек. Рассказывает наш корреспондент Олег Кусов.
Олег Кусов: Как и комитет «Матери Беслана» общественная организация «Матери Дагестана за права человека» возник на волне протеста против федеральных и региональных властей. Активистки дагестанского движения перешли к борьбе после того, как стали пропадать их дети. Обстоятельный анализ ситуации инициаторов создания организации и их соратника, лидера движения «За права человека» Льва Пономарева позволил сделать вывод, что за похищениями стоят правоохранительные структуры.
Лев Пономарев: Где-то год назад в мае в Дагестане одновременно исчезло человек 15 молодых людей. И президент с ними встречался, обещал что-то сделать, но своих детей они так и не нашли. Но при этом, создав новую организацию, они смогли детей других матерей спасти.
Олег Кусов: За последние три года в республике пропали без вести 75 молодых парней, приводит печальную статистику лидер организации «Матери Дагестана за права человека» Гульнара Рустамова.
Гульнара Рустамова: Вот эти 75 - это официально, родственники которых обратились, а на самом деле их раз в пять больше. Потому что большинство родственников не обращаются в правоохранительные органы, потому что подозревают, что это дело рук правоохранительных органов и на них им же жаловаться толку нет. Мы тоже в этом убедились в процессе нашей работы, что прокуратура не принимает никаких действий. Например, Саида Салеха привезли из города Москвы, был этапирован, сдали в прокуратуру республики Дагестан, после этого человек пропал. То же самое Умаров Рамазан, его задержали с двумя во время спецоперации, двоих судом оправдали и отпустили, Умаров Рамазан пропал. Родители говорят фамилии, имена работников правоохранительных органов, которых обвиняют в этом.
Олег Кусов: «Матерям Дагестана» уже удалось вернуть двух похищенных человек, продолжаем Лев Пономарев.
Лев Пономарев: Первого февраля были похищены двое молодых людей, они стали проводить пикеты, голодовки, очень много шумели и этих молодых людей вернули. Они дали показания, что их похитили силовики, вывозили в Чечню. Я надеюсь что именно благодаря такой активной работе может быть похищения в Дагестане если не совсем прекратятся, то по крайней мере, будут реже происходить. Похищения именно силовиками.
Олег Кусов: Гюльнара Рустамова также утверждает, что дагестанцев похитили люди в форме, после похищенных переправили в Чечню.
Гульнара Рустамова: Правоохранительные органы нам отвечали, что, например, это могут быть преступные группировки, которые чтобы подорвать престиж государства или оклеветать сотрудников милиции, переодеваются и создают такие, сами похищают молодых людей. Для того, чтобы доказать, что это было не так, один из похищенных, его похитили в городе Махачкале работники правоохранительных органов, и его и еще на следующий день его друга вывезли в Чеченскую республику, и там они находились около пяти дней. Потом после продолжительных митингов и заявлений их выбросили обратно. Одного при повороте в город Кизляр, другого возле дома выкинули. Для того, чтобы это доказать, что это именно правоохранительные органы делают, мы попросили выступить перед журналистами и сказать, кого он подозревает, кто это делает, как это произошло. Была пресс-конференция 14 февраля, он выступал, в подробностях рассказал, что с ним было, как с ним было. После этого стали поступать угрозы и в мой адрес, и в его адрес. И сказали, что если что-то произойдет с этими ребятами, то винить должны себя.
Олег Кусов: У главы Международного комитета по проблемам Кавказа Руслана Кутаева есть сведения, что многих похищенных в Дагестане людей силовые структуры переправляют в окрестности Грозного на федеральную базу.
Руслан Кутаев: В последнее время очень много людей исчезает и их невозможно найти в каких-нибудь спецприемниках или в местах задержания в самом Дагестане найти невозможно. И эта порочная практика Чеченской республики, когда временные отделы, постоянные отделы Чеченской республики, пункты содержания, людей захваченных не находили, этих людей увозили на Ханкалу. Так вот теперь Ханкала стала перевалочной базой и для Дагестана. Такой информацией обладают и «Матери Дагестана», и откровенно говоря, такую информацию сбрасывают порядочные люди, работающие в силовых структурах. Там же не все бандиты, там есть нормальные люди, которые работают в силу полученного образования, и поэтому они тоже относятся ко всем этим вещам критически.
Олег Кусов: Лев Пономарев утверждает, что правоохранительные органы Дагестана свои действия часто оправдывают борьбой с представителями радикального ислама.
Лев Пономарев: Любой молодой человек, который молится не в мечети, которая принадлежит к Духовному управлению мусульман, потенциально может быть жертвой таких похищений. Их всячески принуждают не ходить в такие мечети. Я знаю, что многие до того, как быть похищенными, уже подвергались какого-то рода унижениям, их могли схватить, побрить, избить могли. Собственно говоря, необязательно, чтобы они ходили в такую мечеть. Приезжала одна семья из Дагестана, мужчина, он водитель-дальнобойщик, приехал в Москву и зашел ко мне. Он говорит: я не знаю, что делать. Там в поселке на окраине Махачкалы местный начальник милиции стал незаконно захватывать земли. И мы стали бороться с этим. В какой-то момент он пришел ко мне или вызвал и сказал: ты что, не понимаешь, что в любой момент я тебя заберу, ты будешь ваххабитом и исчезнешь просто, либо посадят, либо ты просто исчезнешь. Поэтому под видом борьбы с терроризмом возможностей у коррумпированных правоохранительных органов намного больше, чем в Москве, кстати.
Олег Кусов: И Гульнару Рустамову после того, как она стала заниматься правозащитной деятельностью, сотрудники милиции тоже обвинили в приверженности радикальному исламу.
Гульнара Рустамова: Меня вызвали в Ленинское РОВД и со мной беседовал дознаватель, следователь. Они спрашивают у меня: «Какое у вас вероисповедание?». «Я мусульманка», - говорю. Они говорят: «Нет». Я говорю: «В каком смысле?». «Чего вы придерживаетесь?». «Чего я придерживаюсь? Вот Коран, вот сунна». «А, с вами понятно». Я говорю: «А что со мной понятно?». «Вы ваххабистка».
Олег Кусов: В основе похищения людей в Дагестане лежат не только религиозные разногласия, гораздо чаще меркантильные интересы определенных группировок, полагает глава Международного комитета по проблемам Кавказа Руслан Кутаев.
Руслан Кутаев: Здесь проходят захваты по трем направлениям: какая-то межнациональная вражда, во-вторых, естественно религиозная неприязнь и, в-третьих, немаловажно, на коммерческой основе. Мне в Махачкале один достаточно высокого уровня работник МВД говорил, что кто-то приходит и говорит: вот мой коммерческий конкурент, как бы мне от него избавиться, сколько стоит? И здесь используется ярлык ваххабита, ярлык террориста, какой угодно, получая определенную мзду.
Олег Кусов: Гульнара Рустамова располагает сведениями о том, что похитители молодых людей часто требовали у их родителей денежный выкуп.
Гульнара Рустамова: Почти по всем случаям, у родителей Умарова просили отдать машину «Волгу», по Саидову 600 тысяч у матери попросили, а когда она в течение двух дней быстро собрала, поехала в Чеченскую республику отдать деньги, сказали: ты опоздала, нам заплатили больше. У меня в голове не укладывается, кому надо заплатить за больного человека 600 тысяч. По Умарову Джамалу телефонные номера есть, кто звонил. И до сих пор по этим телефонным номерам не отвечают, гудки идут, отключены телефоны. Сколько заявлений писали в Чеченскую республику, писали заявления и дагестанским властям, всюду писали, номера давали, никто никакую работу не проводит.
Олег Кусов: Похитители людей выработали целую систему наживы на их горе.
Лев Пономарев: Существуют ставки за вернуть живым, потом вернуть труп, показать, где находится могила, вплоть до фотографии убитого, даже это оценивается. То есть бизнес идет большой. Похищать могут местные милиционеры и потом передавать федералам, могут похищать федералы, тогда, видимо, торговли не происходит, а когда местные милиционеры, да, они торгуются.
Олег Кусов: В Дагестане, как и на всем Северном Кавказе, зреют протестные настроения, от которых недалеко и до вспышек сепаратизма, утверждает Лев Пономарев.
Лев Пономарев: Подполье тоже расширяет свою деятельность, действительно пришло и в соседние республики, я имею в виду военизированное подполье. Но методы, неадекватные методы борьбы с этой проблемой стали применяться не только в Чечне и даже не столько в Чечне, а в сопредельных республиках. Среди похищенных может быть вообще не было ни одного человека боевика. Это просто говорит о том, что неадекватные методы борьбы с вооруженным подпольем применяются и таким образом только умножается количество боевиков. Если так будет продолжаться, то мне кажется, что Кавказ уйдет из России. У меня восприятие драматическое. Я вижу, что молодые люди действительно начинают молиться в знак протеста, а это очень серьезно - это уже идеологические соображения. Многие молодые люди говорят: мы видим выход только в исламе и причем в исламе, не подчиненном Духовному управлению мусульман. Это значит, что они сознательно выбирают путь, на котором они будут подвергаться унижениям, в конце концов, у них будет выбор такой: либо исчезнут, их похитят, изобьют или убьют, либо уйдут в город. Всему этому способствует именно политика местной власти и федеральной власти.
